— То есть, вы пока не запустили его только из-за проблем с охлаждением плиты? — уточнил доктор Дайсон.
— Нет, проблемы с подачей графитовой смазки на поверхность плиты нам удалось решить, — ответил Челомей. — Сейчас идёт наработка расщепляющихся материалов и изготовление тяговых зарядов. К сожалению, этот процесс движется не так быстро, как хотелось бы, поэтому запуск откладывается.
— А когда вы планируете пробный запуск АМС-демонстратора? — спросил Тэйлор. — Ведь на него нужно всего три заряда. В рамках намечающегося сотрудничества нам было бы очень полезно ознакомиться с результатами.
— Демонстратор готов к запуску, для него заряды выделены. Я запрошу для вас разрешение высшего руководства для присутствия на запуске и допуск к информации по результатам испытаний, — пояснил Владимир Николаевич. — Сам я вопросы подобной важности не решаю.
Дайсон и Тейлор более трёх часов осматривали корабль, задавая много вопросов и выслушивая пояснения главного конструктора. Вечером доктор Дайсон отправил шифротелеграмму в Вашингтон. В американской столице она вызвала эффект, не меньший, чем 'длинная телеграмма' посла Кеннана в 1946 году (http://www.doc20vek.ru/node/332), хотя и была несравнима с ней по объёму.
В связи с усложнившейся после покушения на президента политической ситуацией Роберт Кеннеди в этот период контактировал с братом намного чаще. Он находился в Белом доме, когда президенту принесли расшифрованную телеграмму Дайсона.
Прочитав её, JFK сначала не поверил своим глазам. Он перечитал телеграмму снова, потом положил её на стол и с потрясённым видом уставился в пространство.
— Что случилось, Джон? — спросил Роберт.
Вместо ответа JFK протянул брату телеграмму.
ЛИЧНО, СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Президенту Соединённых Штатов
Джону Ф. Кеннеди
Белый дом
1600 Пенсильвания-авеню
Вашингтон
Соединённые Штаты Америки
Сэр!
Пока мы в течение 5 лет обсуждали выделение финансирования,этические и прочие столь же 'важные' вопросы, русские работали, не покладая рук. В результате, сегодня нам показали почти полностью собранный опытный образец корабля, который мы с вами обсуждали на совещании в Белом доме. Повторяю, я и доктор Тейлор видели почти готовый опытный образец. Мы осматривали его несколько часов. Сэр, это не макет, это реальный корабль, способный летать. Я вполне допускаю, что, как любой опытный образец, он ещё имеет множество недостатков и проблем, подлежащих исправлениям, доработкам и доводке, но, если они его запустят, он полетит и, как минимум, выйдет на орбиту.
Русские объяснили, что запуск задерживается только в связи с отсутствием полного комплекта 'горючего'. Главный конструктор корабля академик Челомей был осторожен в ответах и не назвал причину явно, но нетрудно предположить, что их военные слишком озабочены имеющимся у Штатов количественным преимуществом, и фактически держат программу на голодном пайке. Если бы не это обстоятельство, корабль мог быть запущен уже в этом году. Нам также повезло, что русские коллеги крайне негативно относятся к самой возможности старта корабля на основной тяге, из соображений защиты окружающей среды, а вспомогательные ракеты, способные поднять корабль такой массы на безопасном химическом топливе, у русских ещё только разрабатываются. Понятно, что в случае политической или военной необходимости все экологические соображения будут отставлены ими в сторону.
Сэр! Обсудив ситуацию с сенатором Кеннеди, доктором Драйденом и остальными членами делегации, мы пришли к выводу, что, если бы по тем или иным причинам Вами не было бы принято смелое политическое решение привлечь русских к совместной разработке проекта, к 1965 или, скорее, к 1967 году — 50-й годовщине их революции — русские запустили бы корабль. При этом они в ту же минуту стали бы хозяевами положения и получили возможность диктовать свою волю всему остальному миру, имея на орбите несбиваемый существующими средствами ПРО первого поколения тяжелобронированный носитель, размером с крейсер Первой мировой войны, с несколькими сотнями ядерных зарядов на борту. В случае внешней угрозы они могли бы запустить его и в 1964-м на основной тяге, если бы их генералы не проявили поразительную политическую близорукость.
Учитывая постоянное недофинансирование нашего проекта, отказ NASA от его реализации ещё в 1959 году, и общий скептический настрой министра Макнамары, мы с доктором Тейлором можем со всей ответственностью утверждать, что имеющимися в нашем распоряжении силами и средствами мы не смогли бы построить подобный корабль до 1968, а ещё вероятнее — до 1970 года, поскольку только ресурсные испытания элементов тягового модуля у русских продолжаются уже около трёх лет. За это время было выявлено и устранено множество различных дефектов и проведено более тысячи доработок.
В то же время русские показали нам достаточно много, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что этот проект разрабатывается у них с конца прошлого десяти-летия, и на его разработку были выделены весьма значительные ресурсы. По сути дела, сэр, нам удалось удачно запрыгнуть в отходящий поезд.
В сложившейся ситуации сейчас мы считаем необходимым наладить как можно более тесное и плодотворное сотрудничество с русскими, чтобы они согласились на продолжение проекта под международным контролем.
Что касается второго обсуждавшегося проекта, как оказалось, русские прорабатывали и его аналог тоже, но столкнулись с технологическими проблемами, которые, в силу определённого отставания их промышленности, пока не смогли преодолеть. В то же время мистер Труакс заверил, что на нашей верфи эти работы могут быть выполнены без особых затруднений. Это лишь подтверждает мнение, что у русских есть отрасли промышленности, развитые весьма хорошо, на общемировом уровне, но по некоторым направлениям они сильно отстают. Впрочем, об этом проекте мистер Труакс ещё напишет отдельный отчёт.
Искренне Ваши, д-р Фриман Дайсон, д-р Теодор Тэйлор.
(Общее финансирование проекта 'Орион' в США за весь период с 1958 по 1965 год составило всего 7 миллионов долларов. Если сравнить с программой 'Аполлон', на которую выделили 25 миллиардов и вели работы в течение 10 лет, нетрудно догадаться, что за 3-5 лет невозможно было бы спроектировать, построить и отработать корабль подобной сложности, даже отменив программу 'Аполлон' в 1963-м и перенацелив все средства на постройку атомно-импульсной ракеты. С 1958 по 1965 г группа, работавшая над проектом в США, по сути, занималась эскизным проектом и ставила эксперименты для подтверждения тех или иных рутинных аспектов проекта)
Роберт Кеннеди дочитал телеграмму Дайсона и ошарашенно поднял глаза на старшего брата:
— Джон? У русских действительно есть атомно-импульсный планетолёт?
— Я сам в шоке, Бобби, но у меня нет оснований не верить мнению доктора Дайсона и доктора Тэйлора, — ответил президент.
— Но... как ты угадал? Или... ты знал? Разведка что-то добыла?
— Нет! Представь себе, ни единого слова, ни единого намёка от разведки не было! — ответил JFK. — Считай, что я просто ткнул пальцем в небо.
— Да не может быть, Джон! Это всё равно, что зайти утром в воскресенье в церковь послушать мессу и выиграть миллион долларов в бинго! — Роберт всё ещё не мог отойти от изумления.
— Понимаешь, я всё думал, что русских надо как-то отблагодарить за моё спасение, — пояснил старший Кеннеди. — Но отблагодарить надо было так, чтобы и не было ущерба для нас самих, и чтобы выгода в случае успеха была бы для всех. Поэтому я и выбрал два самых безумных проекта от сумасшедших учёных, которые было бы очень дорого реализовать одной стране. Собственно, я и до сих пор считаю, что у них вряд ли что-то выйдет — уж очень экзотичные и амбициозные выбраны решения. Если же они всё же смогут — польза будет для всего человечества. Но видит Бог, Бобби, я не знал, что эти сумасшедшие русские уже бросили на решение этой проблемы десяток конструкторских бюро и сотню НИИ, как они привыкли делать обычно, и уже сделали опытный корабль!
— Вот в том и всё дело — пока мы годами обсуждаем и делим бюджет, у русских Первый секретарь отдаёт команду 'делайте', и они делают, — с кислым видом констатировал Роберт. — Это и называется 'командно-административная экономика'. И это при том, что в гражданской и бытовой сфере, в сфере услуг, они вполне успешно совмещают государственные и кооперативные предприятия, по сути — аналог нашего частного предпринимательства, только с некоторыми странными для нас ограничениями.
Но что нам теперь с этим делать, Джон? У красных есть практически готовый корабль, а у нас ещё конь не валялся, как, кстати, говорят те же русские. Это я от Большакова поговорку услышал, когда мы с Этель и детьми в красную Россию ездили (АИ, см. гл. 07-07).
— Так это же прекрасно, Бобби! — усмехнулся JFK. — Взгляни на ситуацию под другим углом. У русских есть готовый корабль, который лежит мёртвым грузом, потому что генералы не дают учёным ядерных бомб для тяговых зарядов. У нас нет своего корабля, но зато на складах лежит абсолютно бессмысленная куча ядерных зарядов, которые, кстати, нуждаются в очень дорогостоящем обслуживании и хранении...
— Почему 'бессмысленная куча'? — перебил его Роберт. — Мы же запасались ими, чтобы остановить русских, когда их танки начнут захватывать Европу!
— И что, они начали? — слегка ехидно спросил президент.
— Нет, но...
— Вот именно, Бобби, вот именно! — JFK криво усмехнулся. — Русским нахрен не нужна Европа, потому что они развернулись в сторону Азии. Европа для них — задний двор, как для нас — Латинская Америка, задворки, на которых нет ничего интересного. Все полезные ископаемые истощены, сельхозугодья давно поделены, и их самим европейцам не хватает. Европа давно уже жила за счёт ограбления колоний. Русские сделали гениальный ход — они отобрали у европейцев колонии, спровоцировав в них борьбу за независимость! Теперь они могут вообще не брать Европу в расчёт, но они всё равно действуют с учётом тех же лягушатников, макаронников и джерри, пусть даже, в основном, восточных. По сути, со стороны русских это такой реверанс, жест вежливости, их основные интересы сейчас в Китае, Индии, Индонезии, Индокитае, на Ближнем Востоке и в Африке. А мы всё делаем и храним тысячи ядерных зарядов, тратя на это миллиарды долларов, чтобы 'защищать от русских' то, что им даром не нужно! Вот объясни мне, Бобби, зачем? Зачем мы это делаем?
— Если мы не будем защищать Европу, через несколько лет она станет полностью красной!
— Уверен? — вновь криво усмехнулся JFK. — Я вот уже не уверен. Но я начал говорить не об этом. У русских есть корабль, но нет тяговых зарядов. У нас корабля нет, но есть много больше зарядов, чем вообще нужно для сдерживания. Получается, что мы нужны друг другу и можем получить из этой ситуации обоюдную выгоду.
— А ты не боишься, что красные обрушат на нас с орбиты ливень из наших же ядерных бомб? — скептически спросил Роберт.
— Бобби, тебя, случаем, в Пентагоне генералы не покусали? — усмехнулся JFK. — Нет, не боюсь. Потому что, если мы с ними договоримся, весь проект будет осуществляться под международным контролем, и экипаж корабля будет интернациональный. Я проинструктировал Теда, и это условие закладывается в договор с самого начала. Чёрт возьми, я даже соглашусь на участие в проекте третьих стран, скажем, англичан или французов, если это поможет убедить красных в нашей честности и мирных намерениях.
— Я от души надеюсь, Джон, что ты знаешь, что делаешь... — мрачно произнёс Роберт.
— Я тоже не полностью уверен, Бобби, но считаю, что мы должны рискнуть, — ответил JFK. — Дайсон был прав, когда написал, что мы успели запрыгнуть в отходящий поезд.
И кстати, одна подсказка у меня при принятии решения всё же была. Русские предложили вписать в Договор о запрете ядерных испытаний в трёх средах пункт, разрешающий взрывы небольшой мощности в космосе, на отлётных траекториях. Помнишь, я вам с Тедом это показывал? Поскольку проект 'Орион' был сильно засекречен, дипломаты при согласовании договора не принимали его в расчёт. К тому же в прошлые годы ядерные взрывы в космосе устраивали и мы, и красные. Помнится, была ещё большая ругань, что из-за этого образовался новый временный радиационный пояс, и вышло из строя несколько спутников. Когда я читал текст Договора при его обсуждении, речь шла об одиночных взрывах на испытаниях. И вот когда я задумался, что мы можем сейчас предложить русским, я перебирал возможные варианты, перечитывал последние международные соглашения, и тут вдруг споткнулся взглядом об эту фразу про 'отлётные траектории'. Я не был уверен, что истолковал её правильно, поэтому уточнил у доктора Дайсона, и он подтвердил мои опасения.
— Гм... Пожалуй, это будет даже хорошо для твоей популярности, если Дайсон расскажет своим коллегам-яйцеголовым о твоём даре предвидения, — впервые за всю беседу усмехнулся Роберт.
Подготовка 'Змея Горыныча' к запуску заняла около двух недель. В МИКе готовили две АМС и два носителя — основной и запасной комплекты. Ещё один носитель 'Днепр-1.7' проходил испытания на заводе. Параллельно готовился запуск очередной АМС Е-6 для мягкой посадки на Луну, для него предполагалось использовать запасной носитель 'Змея Горыныча' в случае его удачного старта.
Американская делегация задержалась на всё это время. Для подготовки нового договора в Москву прилетел госсекретарь Дин Раск с командой дипломатов из госдепартамента. Вместе с Эдвардом Кеннеди он занялся согласованием деталей сразу по нескольким соглашениям. Главными из них были Договор о сокращении тактических ядерных вооружений, давно готовившийся Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, и Договор о дальнейшем совместном освоении космоса, в рамках которого были заключены отдельные соглашения по ряду совместных проектов — 'Орион', 'Sea Dragon', по освоению Луны и строительству международной долговременной базы на её поверхности, исследованию Марса и подготовке пилотируемой экспедиции, совместному исследованию пояса астероидов. (АИ)
Подписание соглашений решили не откладывать до очередной встречи на высшем уровне. 16 декабря госсекретарь увёз в Вашингтон подписанные Хрущёвым и Косыгиным экземпляры договоров, а 18 декабря привёз экземпляры, подписанные президентом.
В тот же вечер JFK выступил по национальному телевидению:
— Два года назад я бросил вызов всему американскому народу. Я предложил вам и всем, кто захочет к нам присоединиться, необычайное приключение — в этом десятилетии высадиться на Луне. И что ожидает нас в конце этого пути? Новые знания для всего человечества! Мы должны сделать это, сделать не потому что это легко, а потому, что это трудно.
Наш вызов был обращён ко всем, и он был подхвачен другой великой нацией — Советским Союзом. Мы вместе начали эту работу, и она продвигается настолько успешно, насколько вообще может двигаться реализуемый впервые, столь сложный и амбициозный совместный проект.
