ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Пробуждение духа озера Лахтинский Разлив
Эльф на парусной лодке, переплывающий через озеро, есть не что иное, как хорошо сервированный ужин с доставкой.
Троллиная поговорка
В полшестого утра взошло солнце, но Катя его не увидела. Казалось, в мире не осталось почти ничего, кроме тумана. Мокрый асфальт под ногами, усеянный желтыми березовыми листьями, мокрая от росы трава на обочине, размытые силуэты деревьев — и всё. Остальное расплывалось в белесой хмари. Всё еще горели призрачным светом галогенные фонари, но они ничего не освещали.
— Гляньте налево, — негромко сказал Дима. — Первый раз такое вижу.
Над канавой, сантиметрах в двадцати над водой, висел длинный плотный пласт тумана.
— Ага. Как кусок творога, — кивнула Катя, пряча руки поглубже в карманы джинсовой куртки. За городом было по-осеннему промозгло и холодно.
Из тумана по сторонам дороги появились темные очертания заборов, ветхих дачных домиков, самодельных парников. Свет нигде не горел — все еще спали.
— Что это за деревня? — зевая, поинтересовалась Катя. — Тут всё как вымерло.
— Это Лахта, — ответила Наташа. — В переводе с финского — "болото".
— Оно и видно, — проворчал Дима. — А ваших заклинателей не смущает, что эта Лахта почти в городской черте? Как же духи природы и всё такое?
— Дети Ши специально ее выбрали. Очень низинное место, со всех сторон вода. Тут озеро, там Финский залив. В сырую погоду — почти всегда туман...
Компания, ведомая Наташей, направлялась мимо дач к берегу озера Лахтинский Разлив. Все мерзли и зевали. Лейка, наряженная в длинный кожаный плащ, тоже тряслась и дергалась, но по другому поводу: ей позволили участвовать в обряде.
— Только вчера позвонили и предложили, — волнуясь, шептала она на ухо Кате. — Им там человека не хватало. Блин, сейчас с ума сойду!
— А ты не поинтересовалась, в качестве кого будешь участвовать? — саркастически спросил Дима. — Смотри — разденут, привяжут к тотемному столбу, соберутся всем ковеном и надругаются в извращенной форме.
— Заткнись, — зло бросила шагавшая впереди всех Наташа. — Поостри на какую-нибудь другую тему.
В отличие от Лейки, Наташа не суетилась. Она была настроена очень серьезно. С точки зрения Димы — даже слишком серьезно.
— Обрати внимание на ее тон, — прошептал он Кате. — Это типичная реакция новообращенного. Адепт звереет, когда плохо говорят о его хозяевах...
— С тех пор как я встретила Детей Ши, я счастлива, — отчеканила Наташа, не оборачиваясь. — По-настоящему счастлива. Я обрела смысл жизни. И не желаю слышать, как людей, которые дали мне всё это, поливают грязью.
— О'кей, забудем слово "секта", — примиряюще сказал Дима. — Так объясни, что это такое. Как я понял, какое-то язычество? Лейка тут немного нам рассказывала. Поклонение силам природы, единение с ней и прочее?
— Не надо выставлять нас идиотами, — резко ответила Наташа. — Дети Ши — серьезные люди. У нас это в основном молодежь, студенты. А в английский и американский ковены входят профессора, писатели, актеры...
— Значит, разветвленная организация с отделениями по всему миру... Понятно, — пробормотал Дима.
— Что тебе понятно? — прошипела Наташа. — Секта — это тупое стадо и гуру, который стрижет с них деньги. А мы — люди продвинутые, духовные, делаем выбор по своей воле. Мы видим такое, что обычным людям недоступно. Это дар избранных. Избранные в данном случае — мы, Дети Ши. Понятно?
— Ладно, убедила. А в чем ваша религия-то заключается? — продолжал допекать Наташу Дима. — Ну, то есть культ? Вот вы называетесь "Дети Ши". Это же что-то значит? Кто такой "Ши"? Бог, пророк, Великий Учитель — кому вы там поклоняетесь?
Наташа поморщилась и промолчала. Ее коробило от Димкиного выбора слов.
— Ну расскажи, — уговаривал ее Дима. — Я не буду больше. Вам же всё равно наверняка велено проповедовать... — шепотом добавил он.
— Расскажи ему, Наташка, — поддержала Диму Лейка. — Может, он искренне хочет понять и проникнуться...
Наташа сменила гнев на милость и обиженным тоном заговорила:
— "Ши" — это не он, а они. Высшие существа. Можно сказать — боги. Отчасти сверхъестественные, но не менее реальные, чем мы с вами. Раньше они жили рядом с людьми и учили их, но теперь люди стали недостойны, и Ши покинули их мир. Духовно продвинутый человек, способный воззвать к силам природы, может встретить Ши. Но таких людей мало. Чаще, наоборот, Ши нисходят до людей...
— То есть Ши — это духи, да? — спросила Катя. — Духи природы? Это похоже на синтоизм.
— На что? — удивилась Лейка.
— Такая древняя японская религия. Они считали, что в каждом природном объекте — дереве, озере, камне — живет дух...
— Похоже, — кивнула Наташа.
— И к одному из этих духов мы идем в гости? — Вкрадчиво спросил Дима.
— Сегодня мы будем проводить обряд пробуждения духа озера Лахтинский Разлив.
— С этого места подробнее, пожалуйста, — попросил Дима.
— У каждого водоема есть свой дух, — терпеливо пояснила Наташа. — Если ему не поклоняться, он засыпает. Мы попытаемся его нащупать, пробудить и вызвать к нам.
— Это и будет Ши? — спросила Катя. — А я его увижу?
— Вряд ли, — надменно ответила Наташа. — Его узрят только те, кто достоин.
Дачи попадались всё реже, сменившись чахлыми рощицами. Сквозь туман забрезжило бледное-бледное утреннее солнце; стало чуть светлее, горизонты раздвинулись. Компания вышла к озеру. Перед ними простерся низкий травянистый берег, обильно усеянный бумажками, обертками, пластиковыми бутылками и прочими остатками от пикников. Само озеро едва угадывалось в тумане. От воды тянуло холодом и гнилью.
Наташа остановилась и бросила взгляд на часы.
— Успели, — прошептала она. — Стойте тут.
— Где же ваши духоборы? — громко поинтересовался Дима.
Лейка показала ему кулак и повела глазами в сторону озера. Там, у самой воды, неподвижно стояли люди. Их было немного — человек восемь. Пол и возраст Детей Ши распознать было невозможно, как из-за тумана, так и из-за их одинаковых длинных плащей-накидок. У всех были длинные волосы. Один из "детей" выделялся тем, что держал в руках нечто вроде колдовского посоха; впрочем, Катя решила, что это просто метла.
— Молчи! — зашептала Лейка в непритворной панике. — Всё испортишь! Ой, они нас заметили! Идут сюда!
Лейка ошиблась. В их сторону направлялся только один человек — тот самый, с посохом или метлой.
"Должно быть, самый главный", — подумала Катя, от волнения сама не замечая, что ее пальцы сжимают руку Димы.
Человек в плаще оказался девушкой лет двадцати. У нее было красивое ухоженное лицо, серебряное колечко в левой брови и тяжелый взгляд. В руках она действительно держала метлу из свежих веток с листьями. Катя догадалась, что метла предназначена не для уборки территории, а для ритуала.
— Итлинн... — почтительно прошептала Наташа. Девушка с метлой окинула присутствующих пронизывающим взглядом исподлобья.
— Приветствую, Грайне, — негромко произнесла она, обменявшись с Наташей легким поцелуем. — Как настроение, Лейла? Теперь все в сборе. Идите и быстренько переоденьтесь. Плащи возьмете у Морны.
Непривычно робкие Лейла и Наташа, не проронив ни слова, поспешили к компании у кромки воды.
— А нам что делать? — спросил Дима, с интересом рассматривая зеленеющую метлу.
— А вы, ребята, — властно сказала Итлинн, — встаньте там, под ольхой, и наблюдайте. Ольха охраняет от злых сил, так что вам там будет вполне уютно. Теперь послушайте меня внимательно. Когда мы будем творить обряд... — Итлинн строго взглянула на Диму. — Чтобы ни единого звука. Проявите почтительность к духу озера.
— Вы уверены, что здесь живет именно он, а не какой-нибудь другой дух? — спросил Дима, окидывая взглядом загаженные окрестности. — Например, дух помоек?
Катя фыркнула и с испугом покосилась на девушку с метлой.
— Если пришел поржать, разорись на билет и сходи в цирк, — грубо сказала Итлинн Диме. — А нам тут юмористы не требуются.
— Не беспокойтесь, я за ним прослежу, — поспешно сказала Катя. — Это он острит на нервной почве.
Итлинн не соизволила ответить, развернулась и пошла к ковену. В толпе наблюдалось какое-то движение: казалось, участники обряда совещаются, перед тем как занять свои места. Катя и Дима отошли к ольхе. Влажный ствол дерева был сплошь покрыт губчатым зеленым лишайником, и прикасаться к нему не хотелось.
— Помнишь мультфильм "Унесенные призраками"? — тихо спросил Дима. — Там дух помоек, после того как его отмыли, оказался духом реки. Как бы наши друиды не оказались в такой же ситуации. Это Лахтинское озеро — еще тот водоемчик. На другом берегу, которого сейчас не видно, — новостройки, а слева, за лесом — ольгинские водоочистные сооружения. Если бы ветер был оттуда, ты бы сразу всё поняла, безо всяких объяснений. А ведь народ здесь купается, рыбу ловит... может быть, даже ест ее потом...
Катя улыбнулась, внимательно наблюдая за ковеном.
— А какие тут рыбы водятся? — спросила она.
— Самые жизнелюбивые. Уклейки, колюшки... больше никто не выживает.
Дети Ши тем временем выстроились в круг и взялись за руки. В этом неподвижном хороводе Кате померещилось что-то древнее, жутковатое. Внутри круга замерла Итлинн со своей метлой.
— Смотри, сейчас полетит, — не удержался Дима.
— Может, и полетит, — серьезно возразила Катя. — Какие-то они все нереальные. Эти плащи... длинные волосы... Не понять, где парень, где девушка.
— Это они, наверно, на своих Ши хотят быть похожими, — сказал Дима. — Нет, типичная секта.
С берега донеслось стройное, размеренное хоровое пение. Дети Ши тронулись с места и пошли хороводом против часовой стрелки. Пели, повторяя каждую фразу раз по десять, на неизвестном мелодичном языке, опознать который Катя не смогла даже приблизительно.
— Каравай-каравай... — насмешливо пробормотал Дима.
Катя шикнула на него. Действо ее увлекло. Не прекращая пения, хоровод расцепился и превратился в полукруг. Итлинн с метлой выступила вперед, поклонилась озеру. Поющие замолчали. Достав какой-то мешочек, Итлинн принялась что-то бросать на все стороны света, протяжно выкликая непонятные слова и фразы. Потом мешочек был убран, и Итлинн подняла обеими руками метлу. Дети Ши, выстроившись за ней цепочкой, громко запели. Итлинн медленно пошла к воде, размахивая перед собой метлой, как заправский дворник.
— Решили устроить уборку территории? — пробормотал Дима. — Дело нужное...
— Нет, она разметает туман, — не отрывая взгляда от берега, прошептала Катя.
Итлинн шаг за шагом уходила к воде, в туман. Кате казалось, что взмахи метлы действительно создают вокруг Итлинн и следующих за нею Детей Ши некий коридор в туманной завесе.
— Посмотри, — прошептала Катя, сжимая руку Димы. — В тумане проход!
— Интересный оптический эффект, — без особого пиетета отозвался Дима. — Называется "Дети Шизы уходят в мир тухлых духов".
Поющие постепенно исчезали из виду, растворяясь в тумане. За спиной последнего из Детей Ши стена тумана сомкнулась. Пение замолкло. Наступила тишина.
Катя и Дима стояли молча и ждали. Но ничего не происходило. Где-то вдалеке прошумела электричка.
— Ну, они ушли. И что дальше? — спросил Дима.
— Не знаю, — зябко поеживаясь, ответила Катя. — Наверно, скоро вернутся. Давай еще тут постоим.
— У тебя нос красный, — покосившись на Катю, сообщил Дима. — А губы синие.
— Ну и что? — с вызовом спросила Катя. — Очень красивое цветовое сочетание.
Вместо ответа Дима обнял Катю за плечи и прижал к себе.
— Погрейся, — прошептал он. — Ты чего так съежилась?
— Я не съежилась, — пробормотала Катя.
От волнения у нее колотилось сердце. Но отодвигаться от Димы она не стала. Только жмурилась и замирала, когда Димины ладони легко касались ее волос.
Прошло минут десять. Катя и Дима, обнявшись, стояли под ольхой. Дети Ши прочно обосновались в мире призраков.
— Всё, я согрелась, — сказала Катя. Дима тут же ее отпустил.
— Пошли, поищем этих ряженых, — предложил он. — А то действительно закоченеем.
На берегу никого не было. Повсюду в траве валялись объедки и всякий мусор. Полоска сероватого песка, уходившая в воду, была испещрена разнообразными следами.
— Вот их следы! — объявил Дима. — Целая куча отпечатков, и все идут в одном направлении... Опаньки, как интересно!
— Что там? — подбежала к нему Катя.
Дима указал на песок. Два десятка отпечатков ног шли к воде и обрывались у самой кромки. Обратных следов не было.
— Они что, в воду ушли? — поразилась Катя. — Или улетели?
— Похоже на то, — пробормотал Дима. Он тоже был удивлен.
Катя и Дима постояли несколько минут, глядя на следы.
— Мне кажется, они не скоро вернутся, — сказала Катя. — Пошли-ка на станцию.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Катя, Дима и мертвая девушка
Молодого эльфа узнать нетрудно — пакостит очень неуклюже.
Троллиная поговорка
Дима и Катя, не особо торопясь, пошли обратной дорогой в сторону железнодорожной станции. Туман, как будто исполнив свою роль, стремительно таял. Скоро от него осталась только сизая дымка у самой земли. Верхушки деревьев золотило солнце. Катя подумала, что такое нежно-голубое небо бывает только сразу после рассвета.
Лахта просыпалась; тут хлопали дверью, там бранились, где-то заводили машину... Несмотря на ранний час, на станции уже толпился народ.
— Ты куда сейчас — домой? — спросил Дима. — Хочешь, провожу?
Катя посмотрела на Диму и решила, что домой ей не хочется.
— Может, погуляем? — предложила она. — Смотри, какое небо. Днем жарко будет.
— Давай, погуляем, — сразу согласился Дима. — Здесь?
— Ну, я не знаю. Можно и здесь. А купаться тут где-нибудь можно? Только не в том озере...
Дима немного подумал и предложил:
— Пошли пока по этой улице, вдоль железной дороги. Пройдемся до Ольгино, ты ведь не торопишься?
Катя не торопилась.
Справа высились розовые от солнца сосны, а в зарослях рябины прятались дачи; слева, за железной дорогой и почти пустым шоссе, чернел густой лес.
— Лахта плавно перетекает в Ольгино, — пояснял Дима. — А дальше начинается довольно приятный лес. Где-то там, в самой чаще, заброшенный карьер. Я в детстве с отцом туда купаться ездил. Правда, давно. Последний раз — лет пять назад.
— И что там, хорошо?
— Потрясающе. Представь себе синее-синее озеро с крутыми берегами. Со всех сторон — бор. Сосны, черника, земляника... Посреди карьера — песчаные островки. А на них цветет алый иван-чай. Переплывешь на такой островок, ляжешь на спину, греешься на солнышке, смотришь на облака...
