— Как скажешь.
Но из объятий не выпустил — и то хлеб.
Еле смогла дождаться, пока заснёт. Потом долго тянулась за юбкой, лежащей на стуле. Вытянула кошелёк, оттуда волшебную палочку, и кинула в мужа проверенным сонным заклинанием. Не надо ему знать, что я ночью в подвале варю зелья.
Первым делом, спустившись по каменным ступкнькам, сделала пару глотков бодроперцового.
Потом проверила, все ли ингредиенты правильно подготовлены. Что их можно нарезать накануне, я выяснила вчера в этом самом журнале. Так что оставалось правильно покромсать корень магического женьшеня и приступать к варке.
Настроение у меня было превосходным, я сверялась с записями каждые две-три минуты, добавляла, мешала, остужала, снова нагревала, опять мешала, добавляла, процеживала, разбавляла, и всё это время мурлыкала под нос задорные песенки. Я не думала о том, получиться ли у меня зелье. Я была уверена, что должно получиться! Просто обязано!
В шесть утра зелье было готово! Я с волнением смотрела в мутно-зелёную гладь густого варева и боялась дышать. Предстояло проверить, правильное ли зелье получилось. Для этого следовало капнуть в центр одну-единственную каплю сока мандрагоры, и обязательно с кончика серебряного ножа. Зелье при этом, если сварено правильно, должно было наполниться мелкими пузырьками, а потом стать совершенно прозрачным. Если останется мутно-зелёным, а ещё хуже — почернеет, то немедленно применить "Эванеско". Палочка лежала рядом.
Капля летела в котёл целую вечность и, наконец, коснулась поверхности. Появились пузырьки, с шипением застилая всю поверхность. Секунда, другая, третья — пузырьки продолжали лопаться. Пять секунд — котёл вдруг наполнился дымкой, и я схватила палочку. Но дымка сразу исчезла, и я увидела дно котла через совершенно прозрачную воду.
Сжимая кулаки, я медленно отошла от стола, выдохнула, зажмурилась на пару секунд, а потом принялась бешено танцевать беспорядочный безумный танец. Впрочем, хватило меня ненадолго, но к котлу я вернулась абсолютно спокойная. Перелила содержимое в три хрустальных флакона. Деловито подписала их, и убрала на полочку с готовыми зельями.
Прибрала всё, что оставалось после готовки, вымыла котёл, даже вручную подмела пол. А потом, прихватив зелье, побежала наверх.
Способ применения зазубрила: полфлакона, то есть ровно пятьдесят миллилитров следовало втереть в грудь мужчины в области сердца, пока полностью не впитается. Остальное он должен был выпить в течении пятнадцати минут, не позднее. Иначе повторить можно было только через сутки. У меня был запас, так что я не слишком волновалась. Запивать не возбранялось. Так что приготовила кофе, как рекомендовала прежняя Эйлин.
Принесла все в спальню, и, пользуясь тем, что Тоби спит, задрала на нём футболку, вылила отмеренное заранее зелье на грудь и принялась втирать. Казалось, что густое зелье никогда не впитается, но я упрямо массировала грудную клетку мужа. Пока не поняла, что кожа совершенно сухая. Теперь быстро разбудить и заставить выпить.
"Фините" подействовала безотказно. Тоби вздохнул и приоткрыл глаза. Увидел меня со стаканом в руке и сонно улыбнулся:
— Привет!
— Выпей, пожалуйста, — поднесла я стакан к его губам. — Витаминчики! Ну же! А потом кофе дам.
— Это обязательно? — муж, скривившись, понюхал стакан.
— Тоби!
— Ладно, рыбонька! Не ворчи! — я сама сглотнула, когда он одним глотком опорожнил содержимое. — Дрянь какая!
Лицо его выражало обиду и удивление.
— Что это было?
— Держи кофе! Витаминчики, я же сказала. А всё полезное всегда либо горькое, либо противное. Ты молодец!
— Да оно не горькое, оно слизкое! Словно жабу проглотил! А сколько времени?
— Семь утра.
— Спасибо, рыбонька. Я мог спать ещё целый час! Даже немного больше, — он с блаженством на лице отпил второй глоток кофе.
В инструкции к зелью сказано, что действие мгновенное. Проклятие просто испарялось. Остальное уже зависело от здоровья пациента.
— А может этот час мы проведём с пользой? — мурлыкнула я, и бессовестно сунула руку под одеяло. На самом деле я далеко не такая смелая, но должна же была проверить собственное зелье! Тоби дёрнулся и подавился кофе. А я с радостью ощутила, как под тонкой тканью его трусов, важная часть организма увеличивается и твердеет от нехитрых поглаживаний. Сжала пальцы, пользуясь моментом и измеряя длину, восхитилась и взглянула на супруга.
Настороженный взгляд из-под густых ресниц, закушенная губа — какой же он у меня красавчик!
— Эйлин, — мягко проговорил он, — что ты дала мне выпить на самом деле?
— Моя подруга медик, с которой я вчера встречалась, очень хороший медик, — я отдёрнула руку, произнося заготовленную речь, и перебралась на свою половину кровати. — Вот я и проверила, действительно ли этот витаминчик творит чудеса.
Муж аккуратно поставил чашку с недопитым кофе на тумбочку, и повернулся ко мне, подперев голову рукой:
— И что теперь? Думаешь, я каждый день буду глотать эту гадость?
— А стал бы? — заинтересовалась я, медленно придвигаясь поближе. А лёжа на боку это не так-то просто, когда делаешь вид, что ничего не делаешь. Но раз уж гора не идёт к Магомету...
Он скорчил зверскую физиономию и тут же усмехнулся:
— Возможно, стал бы. А надо?
— Нет, — усмехнулась я, подползая совсем близко. — Это особый витаминчик. Снимает какой-то тормоз с организма. Ну, я толком не поняла...
— Тссс, — Тоби погладил меня по щеке и лизнул уголок рта. От него вкусно пахло кофе и чем-то ещё, неуловимым. — Ты как хочешь? Быстро и бурно, или медленно и нежно?
— А ты? — не знала, что простые вопросы и лёгкие поцелуи в щёки и глаза после каждого слова, могут так возбуждать.
— Нет, милая, сегодня выбираешь ты. Даже если захочешь второй вариант, я не буду против.
Губы его, наконец, вернулись к моему рту.
— Первый! — выдохнула я, прежде чем доступ к кислороду был жёстко перекрыт.
* * *
Ну да, кто же мог предположить, что за первым вариантом так незаметно наступит второй. Просто Тоби, дорвавшийся до сладкого, так нежно благодарил меня после первого раунда, выражая это ласками и поцелуями, что остановиться сам уже не смог, а я его останавливать даже не собиралась.
Вот и получилось, что он почти опоздал на работу, и не успел позавтракать.
Но огорчения по этому поводу я на его физиономии не углядела, получив у дверей на прощание ещё один страстный поцелуй. Ну да, сама напросилась, но он же не возражал!
Две бессонных ночи давали себя знать, несмотря на выпитое вечером бодроперцовое.
А у меня ребёнок вот-вот проснётся. И что тогда делать?
Глаза закрывались сами собой, пока я брела наверх проверить, проснулся ли сын.
В его комнате было подозрительно тихо. Но в кровати ребёнка не обнаружилось. Паника не успела охватить меня полностью, как я заметила розовую голую пятку, торчащую из-под кровати.
— Сев, — позвала я, — вылезай! Пойдём завтракать.
Спустя минуту из под свесившегося с кровати одеяла показалась довольная мордашка.
— Мам, у меня тут подземный гараж. А мы поедем в гости к тёте Поппи?
— Какие гости... — начала я, но вдруг поняла, что это выход. Вот кто мог меня спасти от самой себя. Она и с передозировкой бодроперцовым могла бы посоветовать, и Сева чем-то занять, пока я буду отсыпаться.
— Посмотрим, — решила я, — если будешь себя хорошо вести...
Мальчишка резво вскочил и, бросившись ко мне, обнял за талию.
— Я буду очень хорошим, — я еле разобрала его бормотание в мой живот.
Поппи нам оставила вчера свой адрес, но я думала, что никогда им не воспользуюсь. Хорошо, хоть не выбросила, а сохранила в кожаном гоблинском кошельке. Стыдно, конечно, так навязываться, но искать другой выход, когда каждую минуту борешься с зевотой, просто нет сил.
Оставив Тоби записку, что еду к подруге и возможно буду поздно, я вышла из дома и направилась в другой конец города. Именно Поппи просветила меня о наличии в Коукворте общественного почтового камина. Потому мы и возвращались вчера пешком, а не были высажены из Ночного Рыцаря прямо на родное крыльцо. Интересно, что бы на это сказал Тоби.
Утро было ветреным, набегавшие с севера тучи закрывали солнце, которое лишь изредка появлялось в просветах. Наверное, будет дождь, а мы ни зонтика не взяли, ни тёплой одежды. Сев то и дело вырывал у меня свою ручку, отбегал, склоняясь у обочины над каким-нибудь цветком, или неприметной травкой. Я понимала, что иду медленно, но каждый шаг давался с трудом. Чувствовала себя всё хуже. Только бы дойти.
Ругала себя, что не глотнула перед выходом бодроперцового, все равно уже превысила норму, так что глотком меньше, глотком больше...
Домик, зажатый между двух заброшенных дворов, показался впереди, когда мне казалось, что туфли превратились в неподъёмные гири.
Сев уже не отходил, крепко вцепившись в мою руку и с беспокойством заглядывая в лицо. Пыталась подбодрить его слабой улыбкой но, видимо, получалось не очень.
Наконец, невзрачное крылечко оказалось прямо перед нами. Всего-то оставалось подняться, и постучать условным стуком по правой части двери, где петли. Только даже Альпы не казались мне такими неприступными, как эти ступеньки. Чтобы я ещё когда-нибудь пила бодроперцовое!...
— Мама! — Северус всхлипнул, и вытер глаза рукавом. — Пойдём же!
— Сейчас, милый, — я устало опустилась на ступеньку и прислонилась головой к перилам, — через минутку. Ты помнишь, как надо постучать?
— Да!
— Ну, попробуй, — я прикрыла отяжелевшие веки.
Кажется, Сев стучал не кулачком, а просто ботинком и ладошками, но совершенно не было сил его поправить. Сознание уплывало.
Очнулась я, почувствовав горечь во рту. Незнакомая женщина сосредоточенно хлопала меня по щекам.
— Пришла в себя, мамаша? — строго спросила она.
Я слабо кивнула, осознав, что лежу в комнате с низким потолком на маленьком диванчике. Ноги свисали с его края. К бедру прижимался Сев, глядя на меня огромными испуганными глазами.
— Где мы? — мне удалось это проговорить, хотя язык с трудом ворочался во рту.
— Почтовое отделение Коукворта, — недовольно сообщила дама. — Медика уже вызвали. Деньги-то имеются?
— Деньги есть, — я попыталась залезть в карман, но рука плохо слушалась. — Нам надо к подруге. У меня записан адрес ее камина...
— Ну уж нет, — сердито ответила дама, — вам сейчас не подруга нужна. Вам прямая дорога в Мунго!
Словно подтверждая её слова, в комнату быстро вошли два молодых человека в серых мантиях с вышитыми значками змеи, вылезающей из чаши. Медики, значит.
Попытки запротестовать, объяснить, что Поппи тоже разбирается в медицине, ни к чему не привели. Один из медиков, словно пушинку, подхватил меня, а другой взял за руку сына. Сознание снова начинало уплывать, и протестовать не получалось. Последнее, что запомнилось — это громкое "Мунго", выкрикнутое кем-то из санитаров.
В следующий раз я очнулась в больничной палате. Ну, так мне показалось. Белые стены, пружинистая кровать, застеленная белоснежным бельём. На тумбочке рядом целый строй разномастных пузырьков. На соседней койке — палата была трёхместной — спала сухнькая старушка. У дальней стены стояла пустая койка. Я в панике завертела головой — где Северус?
Попробовала встать и не смогла, тело не слушалось совершенно.
Зато сразу распахнулась дверь и в палату зашла медиковедьма преклонного возраста.
— Очнулись? — доброжелательно спросила она. — Вот и славно. Сейчас выпьете вот это и будете спать.
Она взяла с тумбочки один из флаконов и выдернула из него пробку.
— Подождите! А где мой сын?
— С ним все в порядке, — чуть недовольно нахмурилась женщина. — Он с другими детьми под присмотром. И раз уж вы о нём вспомнили... У вас есть родственники, с которыми можно оставить ребенка, пока вы тут лечитесь?
— Мне нужно поговорить с доктором Сметвиком!
— Ну вот ещё, — поджала губы ведьма. — Буду я его беспокоить из-за каждой бродяжки!
— Но послушайте!..
— Так, пейте, милочка!
Она прижала флакон к моим губам и самым наглым образом зажала пальцами нос. Пришлось глотать, после чего мысли опять стали путаться, пока не исчезли.
* * *
В следующий раз я открыла глаза ночью. Сразу всё вспомнила и запаниковала. Рассчитывать, что сиделка позовёт Сметвика, не приходилось. Если они попытались открыть мой кошелёк, то всё содержимое, включая палочку, блокнот для переписки с Ганешем, и все мои деньги отправились обратно в банковский сейф. А судя по тому, что принимают меня за бродяжку, так оно и есть. Ведь кто-то раздел меня и облачил в ночную сорочку. И одежды нигде не видно, что я заметила ещё в первое пробуждение.
Думать, что делает Тоби, не обнаружив нас дома, категорически не хотелось. Сначала надо было найти Северуса, и убедиться, что с ним всё в порядке. Сама-то я чувствовала себя прекрасно. Усталость и сонливость окончательно исчезли, только тело не слушалось, но это наверняка их медицинские штучки. Обездвижили, чтоб не навредила сама себе?
В отчаянии, я попробовала без палочки "Фините Инкантатем". Первые три раза — безуспешно. Потом произнесла вслух, вложив в слова столько упрямого желания успеха, что над кроватью прошла тёплая волна, и я с ликованием ощутила, что тело снова мне подчиняется.
Как же отключить ту следилку, что при пробуждении вызывает сиделку?
— Как только поднимете голову, — раздался ворчливый голос сбоку, — они сразу придут и опять вас усыпят.
Я повернулась, не пытаясь поднять голову с подушки, чтобы разглядеть соседку.
— Простите, но мне надо отсюда выбраться. Вы мне не поможете? — прошептала я.
— И зачем бы мне это было нужно? — старушка явно не горела желанием помогать.
— Я могу заплатить!
— Да? — скептически прокаркала старушенция. — В ваших вещах денег не нашли. Я слышала, что утром прибудут авроры для установления вашей личности.
— А Северус? Где мой сын?
— Не знаю, вас принесли вчера утром. Никакого ребенка я не видела.
Я еле удержалась от того, чтобы не вскочить, но вовремя вспомнила о сигналках.
— Впрочем, — продолжала соседка, — искали какого-то мальчика, если я правильно поняла. Они его, похоже, упустили.
— Но мне сказали, что он с другими детьми.
— А вы и поверили? Тут больница, милочка, а не приют для бездомных.
Я сжимала кулаки, не давая панике завладеть моим сознанием. Дожидаться утра и авроров было немыслимо. Мало того, что среди авроров может оказаться кто-то похуже Поттера. Так ещё есть опасность, что прибудет он сам. А встречаться с этим гадом было откровенно страшно. Он мне ещё побег не простил, и как отнёсся к вранью насчёт фамилии — неизвестно.
— Послушайте, я правда заплачу вам, — предприняла я ещё одну попытку. — Хотите, поклянусь? Триста галеонов вас устроит?
Если бы я ещё разбиралась в этих ценах!
— Какая щедрость, — презрительно бросила старушка, — может вы ещё чистокровная аристократка?
Строго говоря, так оно и было, насколько я помнила канон. Но может, замужество с маглом как-то отменяло этот статус?
