Застелила аккуратно кровать. Закрыла окно и поправила занавески. Хотелось просто зареветь от тоски, но слёз и тех не было. И кто бы сказал, что я теперь от него жду?
Глава 28. Интерлюдия 2.
Тщедушный французик не вызвал у Малфоя пренебрежительного отношения. Один взгляд на его перстень, который сверкнул при принесении клятвы неразглашения, и Абраксас уверился в своей интуиции. Пусть француз играется в шпионы, скрыть свою принадлежность к роду Салини ему не удалось. А вот его спутник по-настоящему озадачил. Более того, Малфой был абсолютно убеждён, что парень, полностью затянутый в черное — не маг. Может быть сквиб, но шансы один на девятьсот. Сюда бы Долохова — у того дар чувствовать магическое ядро. Но, посвящать бретера в свои секреты, в планы Малфоя не входило.
— Если церемонию приветствия мы закончили, то предлагаю не терять времени, — промурлыкал француз.
— Это по вашей вине нам пришлось ждать, — с досадой пробормотал Абраксас, и французик, хмыкнув, не стал заострять на этом внимание. Его протеже действительно опоздал.
Протеже безучастно стоял в стороне. Высокий стройный парень был в странном, возможно, магловском костюме, вроде тех, что носят невыразимцы, только вся одежда черного цвета, а не серого. Короткий плащ за спиной, высокие сапоги, длинные — до локтя — перчатки, если не из драконьей кожи, то очень похожей. Под простой черной шляпой с широкими полями — маска с прорезью для глаз, полностью скрывающая голову. Больше всего он напоминал Малфою палача, но ощущения гадливости не было. Да что там — этот тип не вызывал вообще никаких ощущений, и это очень беспокоило Малфоя. Он всегда предпочитал знать, с чем имеет дело, что можно ожидать от собеседника, чего опасаться, и соответственно строить определённую модель поведения. Здесь же приходилось ориентироваться исключительно на Салини. Жаль, что не получится выкупить такой самородок у этих акул. И откуда они его достали? Абраксас только надеялся, что это не инфери, загримированный под человека. Связываться с некромантами в частной жизни ему не улыбалось. Однако встретив живой взгляд тёмно-синих глаз неизвестного искателя, Малфой успокоился. По крайней мере — это человек.
— Как к вам обращаться, уважаемый?
Искатель равнодушно пожал плечами.
— Ему без разницы, — хихикнул французик. — Я его зову просто — Тезоро.
— За такое вознаграждение он мог быть и полюбезней, — нахмурился Малфой.
— За такое вознаграждение вы получите то, что не могли найти ни вы, ни несколько поколений ваших предков. И скажите мне, что я не прав.
— Не скажу. Даже обет не дает стопроцентных гарантий. Он — немой?
Французик неприятно усмехнулся — простая серая маска не скрывала нижнюю часть лица:
— Просто немногословный. Готовы приступить?
— Вполне. Предлагаю начать с дальней части поместья. Прошу за мной, господа.
— О нет! — представитель рода Салини картинно поднял руки. — Я подожду вас здесь. Старинные клады, знаете ли, мон шер. Мне ещё дорога моя жизнь.
Абраксас вскинул подбородок, внимательно глядя на француза:
— Что вы хотите сказать?
— То, что и вы должны знать прекрасно, месье. Вам ваши предки, может, и не причинят большого вреда — защита кладов строиться на крови рода, а вот я к вашей родне не имею никакого отношения, слава Моргане.
— А он?
— А он рисковый парень. И стоит каждого кната, что вы заплатили.
— Надеюсь, — проворчал Малфой и, откинув гриву платиновых волос красивым движением, щелкнул пальцами. Домовой эльф в белой тунике с вышитым на груди гербом Малфоев был полон достоинства и не произнёс ни звука. — Регги, проследи, чтобы наш гость ни в чём не нуждался.
Домовик поклонился.
Французик смолчал. Англичанин тут на своей территории и вправе приставить к нему цербера — тут нет причин обижаться.
— Можете подождать нас в беседке, — любезно предложил Абраксас.
— Очень великодушно с вашей стороны, месье.
И он, в самом деле, отправился к полукруглому строению, словно созданному из белых кружев и морской пены. Эти Малфои славились своим изощренным вкусом.
Ленивым взглядом проводил двоих столь разных мужчин, направляющихся к дальней стене замка. Черное и белое с золотом — красивое сочетание.
Абраксас нервничал. Он, то и дело, поглядывал на идущего рядом невозмутимого искателя. По крайней мере, никакого отношения к магловским военным этот человек не имел — шаг был пружинистым и лёгким, движения плавные, гармоничные. Танцор? Не ясно. Но хотя бы сейчас от затянутой в черное фигуры появилось-таки одно-единственное ощущение — опасности. Парень даже не вытащил из ножен своих кинжалов, и магловское оружие — револьвер, с которым Малфой был знаком достаточно хорошо — оставался в кобуре. Но готовность отразить нападение, а может быть — и напасть самому — ощущалась даже без усилителя. Абраксас покрепче сжал трость.
— Вы уже ищете? — поинтересовался он негромко.
— Да, — соизволил ответить искатель, замедляя движение при приближении к ухоженному пруду. Не доходя до края пруда пяти шагов, он совсем остановился, и стоял, положив руки на рукояти кинжалов и склонив голову, словно прислушивался к неведомому.
— Что-то есть? — заволновался Малфой.
Этот мордредов искатель предостерегающе вскинул ладонь. И снова замер.
Абраксас заскучал. Сколько таких искателей нанимал и он, и его отец, и дед, но результат всегда был нулевой. Но те, по крайней мере, в самом деле, искали. А этот позёр, не успел даже дойти до границы поместья. И в руках никаких артефактов. Палочки волшебной — и той нет. Хотя на кой она ему, если он магл? Дракклов уникум! Ничего, Малфои умеют защищать своё имущество. Пусть он выписал чек, но при провале операции тот просто сгорит. Странно, конечно, что искатель согласился на это условие, словно был уверен в своих силах.
И теперь вот изображает из себя статую.
Наконец искатель пошевелился, поднял голову и огляделся. Малфой насмешливо хмыкнул. Парень даже не удостоил его взглядом, просто потопал куда-то влево, огибая широкий пруд. Шаг опять стал замедляться. У края болотистой заводи парень ещё больше замедлился, пройдя несколько шагов вперёд и назад. И снова замер, склонив голову. На этот раз он наполовину вытащил кинжалы из ножен.
Абраксас подобрался, просто на всякий случай. Схрон проклятого предка Аугустуса, оставившего семью после смерти без единого сикля, искали тоже не дилетанты на протяжении пяти поколений. И уж в этой части поместья был изрыт каждый дюйм земли.
— Здесь, — ожил искатель, указывая кончиком кинжала прямо в середину болотистой заводи. — Мне понадобится ваша кровь.
Абраксас не поверил своим ушам. Этот магл хочет получить его кровь? Вот так, просто?
— Зачем?
— Иначе обнаружить Схрон невозможно.
— Даже так? — а он-то навоображал дополнительные условия сделки. — Что надо делать?
Сердце Малфоя неровно забилось от предвкушения. Неужели именно ему улыбнётся удача? Чего стоило удержать невозмутимый вид. Без дальнейших церемоний он взял у наёмного кладоискателя кинжал и порезал им ладонь. Кинжал у него сразу отобрали и сильным броском зашвырнули прямо в болотце. Парень тут же выхватил револьвер, направив на поверхность. Второй кинжал он держал в опущенной левой руке.
Абраксас ожидал любой гадости, но к такому готов не был. Черное облако вырвалось из мутной жижи, стартовав вверх со скоростью пушечного ядра. Артефакты активировались сразу все, а у Малфоя их было не мало. Облако достигло высоты и рухнуло вниз прямо на искателя. Парень даже не дрогнул, продолжая следить за поверхностью, лишь быстро и четко произнёс: "Neque simulando!"*, что означало отказ от претензий. Облако закружило вокруг головы искателя, а после резко метнулось к Малфою. Абраксас пережил пренеприятнейшее ощущение, словно какая-то мерзкая слизь, очень холодная и злая прошла сквозь шею и вылезла обратно из груди. И он рискнул последовать примеру искателя, но не отказаться, а наоборот. И выкрикнул: "Jura sanguinis!" **.
Черное облако закружило вокруг головы, перестав проникать в тело но, по-прежнему, обдавало холодом. Волосы от этого движения электризовались, и Абраксас боялся дышать. Наконец мерзкая субстанция с хлопком исчезла, но на мгновение он услышал злорадный старческий смех.
Глянув на искателя, Малфой побледнел и вскинул палочку, но его помощь уже не понадобилась. Абраксас не мог поверить своим глазам, ведь отвлёкся буквально на несколько секунд. Искатель стоял молча, держась за плечо, и широко расставив ноги. А у ног его лежало нечто, что когда-то было огромной змеёй толщиной с руку взрослого мужчины. Чем, а главное — когда этот парень успел её разрубить на куски, и разорвать глотку на двое? А вот дохлый инфери с кругленьким отверстием в черепе недоумения не вызывал — не обошлось без магловского пистолета, который снова был за поясом искателя. Пули, наверняка, серебряные. Или что-то такое же простое и безупречное. А вот змея — это хуже.
— Ранены? — быстро спросил Малфой.
Искатель повернул голову, но синие глаза превратились в оранжевые огоньки и смотрели сквозь прорези маски в никуда, не фокусируясь, и пугая:
— Наследник Малфой? — прохрипел он жутким голосом, от которого зашевелились на голове волосы.
— Глава рода Малфой! — твёрдо ответствовал Абраксас.
— Какой год? — искатель продолжал издавать хриплые звуки.
— Тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый, — тут нельзя было думать, тут следовало отвечать быстро и громко.
— Оплатил ли ты находку схрона кладоискателю?
— Оплатил сполна!
— Удвой сумму, не жадничай в этом.
— Удвою.
— Есть ли у тебя наследник, глава рода Малфой?
— Наследник есть, сыну сейчас десять лет.
— Забирай схрон и береги честь рода Малфой, внучек. Сыну придётся смириться, а вот с внука проклятье уже снимется. Плодитесь и размножайтесь, хе-хе.
Искатель покачнулся с последними каркающими звуками, и упал на колени прямо в месиво из змеиных потрохов и болотной жижи. Малфой шагнул ближе, видя, как парень недоуменно трясет головой. Потом кладоискатель замер, обвёл взглядом поле боя, поднял на Абраксаса уже вполне осмысленный взгляд. Глаза приняли обычную форму, а радужка вновь стала тёмно-синей. Только голос остался чуть хрипловатым, как будто придушенным — впрочем, могли и придушить, змея — тварь опасная.
— Здесь всё, — он схватил разорванную пасть змеи, вырвал из неё раздвоенный язык и два клыка, покрытые слизью, и всё это сунул в появившийся из воздуха кожаный мешочек. Спрятав его в карман, искатель поднялся с колен одним слитным движением, с гладких чёрных брюк грязь стекала прямо в сапоги. Но парня это нисколько не волновало. — Советую забрать схрон до захода солнца, в полночь защита возобновится. Сейчас он не глубже пяти метров. Останки хранителей сожгите. После того, как заберёте схрон, соорудите здесь что-нибудь монолитное. Защита обновится в любом случае, просто охранять будет пустоту. Детям тут нельзя играть еще лет сто. И сажать ничего не советую. В пруду все рыбки сдохли, засыпьте его и выройте новый в другом месте.
— Вы ведьмак? — вдруг дошло до Малфоя. Он увидел за спиной искателя рукоятку меча, когда тот поправлял плащ.
Искатель фыркнул, не посчитав нужным ответить. Вместо этого поправил перчатки, стряхивая с них ошмётки какой-то дряни:
— Мы в расчете?
— Я ещё не видел схрона, — поморщился Малфой, — а верить вам на слово...
Глаза искателя нехорошо блеснули, и Малфой готов был поклясться, что тот ухмылялся. Парень меж тем закрыл полой плаща плечо с разорванной тканью и следами крови и холодно поинтересовался:
— Подсказать нужное заклинание?
Малфой скрипнул зубами и, взмахнув палочкой, произнёс заклинание призыва. Парень даже не оглянулся на вырвавшийся из чавкающей жижи большой кованый сундук.
— Довольны?
— Да, — прошептал глава рода. — Это оно!
— Прощайте, не забудьте сжечь хранителей.
И парень зашагал проч.
— Стойте! — Абраксас вспомнил об обещании предку и выхватил из кармана кошель. Нарушить обещание — страшнее смертельного проклятия. Лучше не обещать.
— Что ещё? — остановился тот. Голос был усталым.
— Я поклялся предку, что заплачу за находку схрона двойную цену. Возьмите чек, — протянув вернувшемуся парню золотистый бланк с гербом Гринготтса, Малфой добавил: — Аппарировать можно только за пределами поместья. Никакие портключи здесь не сработают. Стоит защита. Позвать домовика, чтобы доставил вас до ворот?
— Не трудитесь, сэр. Честь имею.
Искатель пошёл прочь, слегка прихрамывая, а спустя шагов двадцать просто испарился.
— Сукин сын, — восхитился Абраксас, наспех проверяя защиту дома. Контур остался целёхонек и только Мордред знает, как дракклов искатель кладов смог активировать порт-ключ. Такое и Волдеморту было не по силам, хотя кто проверял — для Темного Лорда был просто открыт доступ. А он ещё думал, что это не маг! Малфой поспешно щёлкнул пальцами, вызывая домовика.
Регги заикался и прижимал лапки к груди, объясняя, как только что возле французика появился человек в черном и взяв его за руку испарился. И Регги ничего не смог сделать, совсем ничего.
— Заткнись, — устало велел глава рода. — Сундук перенести в хранилище, всю эту гадость сжечь. Я в кабинете, найдите наследника и пригласите ко мне. Пять домовиков пусть осушают пруд. И свяжись с гоблинами, мне нужен самый лучший архитектор обелисков и памятников не позднее, чем завтра в полдень.
Он аппарировал в замок.
_____________________
* Neque simulando — Я не претендую (лат.)
** Jura sanguinis — право крови (лат.)
Конец Интерлюдии.
Конец Интерлюдии 2.
Глава 29
Братец попрощался со мной минуты через две после того, как за окнами, во дворе стих звук мотора мужнина мотоцикла. Паршивец, найдя меня выходящей из спальни на третьем этаже, скомкано объяснил про неотложные дела, обещался быть вечером, поцеловал в щёку, шепнул: "Не злись на Тоби", — и сразу аппарировал. И правильно сделал, а то очень захотелось его пнуть.
Нашёл кого защищать! Даже закрались крамольные мысли, а так ли плоха была прежняя Эйлин! А что, если Тоби запирал её в доме, и вёл себя как последняя скотина? Учитывая, что он не привлекал её как мужчина, и вряд ли вникал в её проблемы, общаясь исключительно в постели, можно объяснить и проклятие импотенции. Я передёрнулась и искренне обозвала себя дурой. Гадость вообще-то, я сочувствовала даже котам, которых кастрировали, что уж говорить о человеке. И вообще, надо признаться, что Тоби ещё терпеливо сносил мои закидоны с прогулками в опасных местах. Гад! Ничем его не проймёшь!
Погрузиться в депрессию не дала сова от Сметвика. Я уже битых два часа, если не больше, мучила книгу по древним рунам, но сосредоточиться удавалось с трудом. Вообще делать ничего не хотелось. Через открытое окно со двора доносились голоса Северуса и Данко, но я не решилась выйти к ним и испортить веселье своим похоронным видом.
Именно этот момент выбрала крупная серая сова, залетев прямо в кабинет. Вздрогнув от неожиданности, я обратила внимание на большой крючковатый клюв сипухи, и признала в ней Панацею, любимицу Моргана Сметвика. Она протянула мне лапку с привязанным к ней кожаным мешочком.
