Я обалдело внимала — это Поппи-то молчаливая?!
— М-да. Милая Поппи. И вот, при всех своих талантах, эта девочка, как оказалось, не сможет сама справляться с варкой зелий для больничного крыла. Особенно на первых порах. И вы бы очень помогли, взяв на себя эту работу. Скажем, устроит вас должность лаборанта? Это ведь так замечательно — заняться любимым делом, чаще видется с вашей подругой. Вы ведь с Поппи подруги?
Я неопределённо пожала плечом, улыбнувшись. Не нравилась мне эта милая манера лезть в личную жизнь собеседника.
— Мы с ней познакомились две недели назад, — призналась доверчиво.
— Ну вот, — удивился он. — Так вам значит, наоборот, будет повод подружиться. Чем плохо? Ну а главное — бывать в Хогвартсе в любое удобное для вас время. Более того, мы могли бы выделить вам собственные комнаты. Как вам такое предложение?
— Какое предложение? Ах да. Вы меня так поразили, профессор! Ничего такого я не ожидала. И боюсь, что не готова дать ответ тотчас же. — Мне очень хотелось отказаться сразу. Но как бы это грубо ни прозвучало, лучше мне с этим типом из сказки не ссориться. — Вы позволите немного подумать?
— Конечно, моя девочка, — вздохнул директор. — Но смотрите, дорогая, до приезда детей осталось меньше двух месяцев, а нужно наполнить больничное крыло стандартными зельями. Чем дольше вы решаетесь, тем меньше времени вам останется на их приготовление.
— Какой оклад? — поинтересовалась я всё же, просто из любопытства. Ну и для того, чтобы создать впечатление заинтересованности. На всякий случай.
— Вы же понимаете, Эйлин, времена нынче непростые, на всём экономим. Школа не может предложить очень уж больших денег. Но, скажем, мы всё же изыщем средства, чтобы платить вам шесть галеонов в неделю. Ну и вы же уже взрослая, сами понимаете, что деньги порой значат намного меньше возможностей...
И вот что это только что было? Похоже, великий светлый волшебник, профессор трансфигурации, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, президент Международной конфедерации магов — открытым текстом намекает мне на возможность левых приработков и использования служебного положения?
— Я подумаю, и дам вам ответ к концу недели.
— Понимаю, — закивал он, — Ох, простите старика. Но надо бежать, а вы уж дальше без меня поболтайте там с Поппи о знакомых, о детках. У вас ведь такой замечательный малыш. Северус, если не запамятовал? Ну да, и не волнуйтесь насчёт его отца. Жаль, конечно, что чувства проходят, но дети-то остаются, и дальше мы живём ради них. Всё-всё, уже бегу, а так много хочется ещё сказать, дорогая моя, ну да ещё свидимся.
Он покивал ещё каким-то своим мыслям, улыбнулся и исчез. Ага, аппарация в Хогвартсе невозможна для всех, кроме директора, а как же — помню.
Подумать только, шесть галеонов в неделю! Кажется, столько я получила за каждый из шестнадцати флаконов костероста, сваренных за два дня из ингредиентов заказчика.
Впрочем, тут-то явно предполагалось ещё проживание, полный пансион, и даже — возможно, избавление на долгое время от "опостылевшего" мужа. Какие ещё левые возможности имел в виду директор, сказать трудно. Хотя, почему трудно? Самое защищённое место на Британских островах — забудем на минуту о бесчисленных тайных ходах и об огромном Василиске в подвале. Не меньше трёхсот учеников при деньгах, у каждого свои проблемы. По крайней мере, среди слизеринцев хороший зельевар будет всегда в цене. А рядом Запретный Лес, полный редких ингредиентов. Да. Предложение, в самом деле, заманчивое, а для сквиба, вычеркнутого из магического общества, страдающего от побоев мужа — так вообще подарок судьбы. А может, и правда согласиться? Ага. И видеть Тобиаса по выходным. А то и Севу со мной жить не позволят. И ещё объяснять мужу, в каком таком месте я получила работу.
На моих глазах остатки "пиршества" со стола исчезли. И я вышла в больничное крыло, чтобы найти Поппи.
Подруга обнаружилась в кабинете, где что-то быстро строчила на листе пергамента.
— О, — заметила она меня, — подожди минутку. Сейчас пойдём обедать. Или попросить домовиков накрыть у меня в гостиной?
— Так было бы лучше, — сразу поддержала я хорошую мысль. Встречаться с профессорами, которых я даже ни разу не видела, после директорского предложения, пересыпанного оскорблениями, решительно не хотелось.
— Тогда сейчас. Я почти закончила.
Привлечённая каким-то движением, я оглянулась к окну, распахнутому по случаю жары. И верно, на подоконник опустилась большая серая сова с длинным крючковатым клювом.
— Панацея? — удивилась Поппи, повернувшись к окну. — Эль, забери у неё письмо, и посмотри, что опять понадобилось Сметвику. Если что — готовые зелья вон в том шкафу. Если рецепт, который надо сварить сию секунду, напиши, чтобы варил сам.
Прав Дамблдор, Поппи и впрямь выглядела сурово. Да ещё к кому — к своему кумиру Сметвику! Я поспешила к птице, которая не очень-то хотела отдавать мне послание, но сжевав печенье из вазочки, смирилась.
Подумала, что если рецепт быстрый, я бы и сама могла что-то сварить для Сметвика, и раскрыла скрученное в трубочку послание.
Не знаю, почему суть послания дошла до меня только после прочтения. Иначе бы ни за что не стала читать личную переписку.
"Милая Поппи, — писал главный врач Мунго, — я всё осознал и готов умолять на коленях о прощении. Я дурак, и прочее — эпитеты оставляю на твоё усмотрение. Можешь высказать в лицо, лично, если согласишься прибыть сегодня в восемь вечера ко мне домой на собственноручно приготовленный ужин. Твой Г.С."
Покраснев, сунула письмо Поппи. Нахмурившись, подруга оторвалась от своего занятия, фыркнула и застрочила прямо под подписью Сметвика. Потом, покусав перо, попросила:
— Глянь, не слишком грубо?
"Надеюсь, у такого уважаемого колдомедика найдётся более подходящая по возрасту кандидатура, чтобы разделить этот ужин. Я занята. Поппи. Не ваша!!!"
— Сурово, — оценила я. Привязалось же это слово!
— Значит, нормально. Отдай Панацее.
И она преспокойно вернулась к списку.
Хихикнув, я привязала к лапке совы с интересным имечком ответное послание подруги, и проследила, как та важно вылетает в окно.
А я и не подозревала, какие тут такие страсти кипят! И ещё с братом хотела Поппи свести, наивная!
Сваха из меня ещё та!
* * *
За чаем я ещё раз извинилась, что прочла письмо Сметвика.
— Нет, ты представляешь, — воскликнула Поппи в ответ, — я для него, видишь ли, слишком молода! Разница в семнадцать лет. А ничего, что я уже давно совершеннолетняя, и хорошего рода. И где только понабрался таких магловских понятий? Никогда не признавайся в своих чувствах толстокожим мужикам, Эль! Не оценят! И если бы я это затеяла! Так ведь нет же, он сам сорвал поцелуй, когда я будила его, чтобы попрощаться — он заснул в своём кресле после поздней операции. А я что — ответила ему, дура. Думала — ну неужели чудо свершилось. А он пришёл вдруг в себя, принялся объясняться, что, мол, разница в семнадцать лет... Много чего говорил, только я не слушала — такая злость взяла. Стояла и таращилась на него, молча. Думала только, как бы удержаться, и не треснуть его по голове чем-нибудь тяжёлым. А ещё не разреветься. Поэтому не дослушала, и сбежала через камин. Это на прошлой неделе было. А вчера, ну, прежде чем лететь, отправила ему открытку. Глупо конечно, но уж очень захотелось. Сообщила, что лечу с подругами на купальскую ночь. И рожать буду через девять месяцев обязательно у него.
Я как раз сделала большой глоток сока и чуть не подавилась, закашлявшись.
— Так и написала?
— "Анапнео"! — махнула палочкой Поппи, и мне сразу стало легче дышать. — А подруга вдруг смутилась. — Только девчонкам пока не рассказывай, ладно? Это я только тебе.
— Не скажу, — меня очень тронуло такое доверие. — Ты его любишь?
Она презрительно фыркнула и твёрдо произнесла:
— Четыре года. Три — у него в ученичестве, и один год на практике. — И добавила поспешно: — только навязываться я не собиралась! И вообще... Он сам виноват, что влюбилась. Не надо было так смотреть, думая, что я не вижу!
— Но он же написал, что всё осознал.
— Ага, — подруга широко улыбнулась. — Только я пока всё ещё сержусь. Кстати, Эль, у тебя нет планов на вечер?
— Есть, — встрепенулась я. — Меня же Тоби ждёт! И он очень хотел с тобой познакомиться. Обещал приготовить что-нибудь вкусное.
— О, тогда так! — Поппи решительно поднялась из-за стола, — сейчас посмотришь мою одежду, а то я совсем не разбираюсь в магловской моде. А потом я осмотрю, как там твои рёбра и болячки. Только это у меня дома. Как раз немножко аппетит нагуляем.
Когда домовик убрал посуду, мы отправились к Хогсмиду пешком, решив, что на мётлах мы уже налетались. Миновав антиаппарационный барьер, который и порталам не давал сработать, по жёлудю переместились в квартиру Поппи.
Выбор одежды много времени не занял. Я не нашла практически ничего цивилизованного, что бы не напоминало наряды восемнадцатого века.
Выяснив, что недалеко от её дома есть магловский магазин готовой одежды, мы прогулялись туда, и я сама выбрала ей джинсы, футболку, симпатичную кружевную жилетку, сандалии и даже нижнее бельё.
— Ты здорово выглядишь. — Честно восхитилась я, когда Поппи примерила обновки, поохав, что очень уж всё непривычное.
— Ты уверена? Я странно себя ощущаю. Это точно прилично?
— Шутишь? — я ещё раз обошла её кругом: — Маглы назвали бы тебя скромной молодой девушкой.
Чтобы не пугать её ещё больше, не стала добавлять, что ещё её можно посчитать очень сексуальной — и грудь подчёркнута выразительно, и талию стало видно. Я вообще во всех этих мантиях и балахонах не замечала, какая стройная у нас медиковедьма. Немудрено, если Сметвик на неё запал. Странно, что только он.
— Ну раз ты так говоришь, — вздохнула Поппи, вертясь перед зеркалом, — поверю на слово.
— Мы обязательно сходим в кино, и ты сама увидишь, как одеваются маглы.
Поппи улыбнулась:
— Элен меня тоже уговаривала сходить в кино, а я смысла не видела. Теперь вот поняла. Не поверишь, но магловский мир меня пугает.
— Поверю. Можем, кстати, и втроём сходить, вместе с Элен.
— Хорошо, там решим. А теперь раздевайся — посмотрю боевые ранения.
Подруга внимательно осмотрела меня, ощупала ребра и бок, и долго махала палочкой, шепча заклинания.
— Так! — озабоченно сказала она, откладывая палочку на тумбу. — Не нравится мне это.
— Что? — испугалась я.
— Да не бойся. Со здоровьем всё нормально. Трещины в ребре уже нет, да и синяки сошли — мазь-то отличная. Вот только... Нет, позову-ка специалиста.
— Морган! — Подозвав свою небольшую коричневую сову, она написала на листке несколько слов и показала мне:
— Посмотри, он не подумает, что я его уже простила?
Я глянула: "Нужна профессиональная помощь. Желательно срочно. Я дома. Камин открыт. Поппи".
— Сложно сказать, что он подумает, — я старалась не слишком веселиться. — А это обязательно?
— Боюсь, что да, — вздохнула подруга. Она отправила письмо, и мы принялись ждать.
— Хорошее имя у твоей совы, — заметила я. — И вообще, она миленькая.
— Да? — Поппи хихикнула, — А Сметвику не нравится. Ты знаешь, что Гиппократ — это его второе имя? А первое — Морганиус. Считает, что оно ассоциируется с Морганой. Правда, глупо?
— По-моему, забавно.
— Вот именно. Эй, рано одеваться. Подожди, пока он посмотрит. Завернись в простыню.
Не успела я скрыть своё тело под простынкой, как камин загудел, и в гостиную вышел Сметвик. От внушительной фигуры колдомедика в комнате сразу же стало тесно.
— Рад видеть, Эйлин. Что тут у нас за катострофа? — Усмехнувшись, он кивнул мне, как старой знакомой, и повернулся к Поппи. Да так и завис, оглядывая бывшую ученицу с ног до головы. Глаза доктора сузились: — Можно узнать, куда вы собрались?
Медиковедьма, встав на цыпочки, преспокойно поливала цветы, стоящие на высокой тумбе перед окном.
— Нельзя, — отрезала она, ставя лейку на подоконник. — Осмотри, пожалуйста, мою подругу. Мне кажется, у неё появилось что-то, чего точно не было утром, когда я её осматривала последний раз.
Мне было немного не по себе, пока Сметвик буравил Поппи мрачным взглядом. Она же, словно не замечая, поправляла на кровати покрывало:
— Эль, ты ложись, так будет проще провести диагностику.
Я послушно легла, Поппи скромно встала рядом, скрестив руки на груди. Выглядела она правда очень непривычно и в то же время очаровательно.
Сметвик, наконец, отвёл от неё взгляд, и достал палочку:
— Ничего не болит? — поинтересовался он у меня, спустя пару минут.
— Нет.
— Ага. Ясно. Ну, тут обычные следилки. Почти как у того аврора. Только чуток похитрее. Поппи... Впрочем, я сам. Вот так. Как погуляли?
— Мы не гуляли, а совершали ритуал, — поправила мисс Помфри. — Всё нормально.
— Вижу, как нормально. — И он обратился ко мне: — повернитесь на живот, Эйлин. Проверю спину. Да, вот здесь ещё есть. Не был бы я доктором, обязательно бы спросил, кому вы перешли дорогу. Всё, Эйлин, можете одеваться.
— Вот ведь неймётся людям! — возмутилась Поппи. — Никакого почтения к личной жизни. А ведь мы сейчас идём в гости к Эль. Доктор, осмотрите и меня, на всякий случай. Не хватало, мне ещё навести их на твой дом.
— Ложись, — кивнул он. — Лучше бы раздеться.
— Наличие следилок и можно увидеть в одежде, не так ли? — Поппи улеглась на кушетку не раздеваясь. — А вот если что-то обнаружите, тогда сниму то, что помешает.
Сметвик неопределённо хмыкнул и стал водить палочкой над подругой.
— Чисто, — мне послышалось разочарование в его голосе, — Поппи, можно тебя на два слова?
Подруга поднялась с кровати и, глядя в глаза коллеги, улыбнулась:
— Спасибо за помощь, доктор Сметвик! Мы очень спешим, так что в другой раз.
Он несколько секунд молчал, прожигая девушку взглядом, потом резко развернулся и , не попрощавшись, ушёл через камин.
— И зачем ты его мучаешь? — мне просто стало жалко мужика. Хороший ведь человек.
— Самой стыдно, — буркнула она, — я в таком виде! Что он обо мне подумал?
— Вот сходи к нему на ужин и выясни.
— Думаешь? Ещё выгонит!
Я быстро оделась в почти такие же джинсы как у Поппи, в которых совсем недавно отправлялась в клинику. Казалось бы, только вчера, а столько всего произошло!
Мантию убрала в рюкзак, проверила заодно, в порядке ли мои склянки.
— Думаю, не выгонит. Главное, чтобы не воспользовался с горя твоим советом.
— Каким это?
— Подобрать себе подходящую по возрасту женщину для этого ужина.
— Ой! — она нахмурилась. — Хорошо, схожу! Захвачу с собой портключ и сразу от тебя отправлюсь.
— Позвони ему что ли, — предложила я, и вспомнила сразу, что у магов нет телефонов. — Ну, то есть, пошли ему сову.
— А зачем? — прищурилась Поппи. — Я лучше так, заодно и посмотрю, чем он там утешается. Доступ у меня есть.
