— Ждет, как же, — фыркнул Алгиз. — Заждался уже. Истомился в ожидании.
Драэвал виновато развел руками и от них с Гарри направился к разбушевавшейся мадам Максим. Ее стоило бы успокоить и более или менее мягко, с уважением к высокому статусу — не хватало только с Умертвием рассориться еще до появления Темного Лорда.
— Поттер, тебя "пробивает"? — удостоверившись, что его товарищ ушел, тихо спросил Алгиз.
— Чего-чего? — нервно переминавшийся с ноги на ногу — ожидание затягивалось, паника и сопротивление были погашены еще в зародыше, а Грюм продолжал нудеть — Гарри повернулся к нему.
— Сконцентрируйся. Ты можешь почувствовать Ангола?
Вышеупомянутые умертванцы тем временем, угомоненные Драэвалом и видом демонстративно поигрывающих волшебными палочками авроров, подозрительно притихли. Представители противоборствующих ветвей клана Умертвия на редкость смирно простаивали в сторонке, выглядывая на трибунах своих учеников — уже заволновавшихся, не иначе как общеумертванское чутье подсказало, что дрянь какая-то творится вокруг — и лениво перебрасываясь короткими фразами.
Мадам Максим снисходительно улыбалась, поглядывая на мага Времени, юлой крутящегося по трибуне и организовывающего уже начавшие расслабляться и растекаться по углам силы "народно-аврорского восстания".
Каркаров, напротив, хмурился и без конца теребил свою жиденькую бородку.
Ни первое, ни второе ничего не говорило о планах уважаемых директоров на дальнейшее развитие событий. Ровно как и понимающий и даже одобрительный смех Дамблдора над особо заковыристыми пассажами Грозного Глаза, в кой-то веки ощутившего безнаказанность, вседозволенность... и возможность крыть полуобморочного от ужаса Министра Магии и его многочисленных покровителей многоэтажными словесными конструкциями ругательного свойства.
Гарри накопившегося напряжения не подрастерял несмотря на складывающуюся на судейской трибуне обстановку общей непринужденности. Внешнее опять не вязалось с внутренней сутью, которая заключалась в целом отряде предателей-авроров, и в перспективе — еще и толпе Пожирателей Смерти.
Уж последние-то, под предводительством своего хозяина наверняка скоро нагрянут. И навряд ли им теперь кто-то помешает.
Но ни Альбуса Дамблдора, ни явно просекших ситуацию умертванцев это внешне никак не волновало. Казалось бы — еще немного, и они вообще следом за Грюмом сбросят личины послушных граждан магического сообщества и тоже окажутся какой-нибудь премерзкой пакостью, которая давно хочет поработить мир.
Хотя, в общем-то, оно в действительности так и было. Даже сбрасывать нечего.
То есть, ничего качественно нового.
Глядя на вяло и без особого напряжения (что уже было для представителей двух извечных противников большим прогрессом) переговаривающихся Олимпию Максим и Каркарова, Гарри даже представил, какая чехарда начнется, если они вдруг договорятся до мировой между кланами. И заодно сами выполнят всю ту грязную работу с трупами, магическим геноцидом и всем прочим, которую щедрой рукой хотели спихнуть на британских магов.
Тот еще номер был бы.
Вообще, весь этот пере-недо-совсем-ворот все больше напоминал цирк в чистом виде. Другое дело, что он таковым мог оставаться только до прибытия Темного Лорда, но как раз последнего пока видно не было. А передающие друг другу по кругу фляжку с Огденским авроры, их брызжущий слюной и срывающийся на визг начальник, обещавший в сердцах всех по три, а то и четыре раза четвертовать особым заклинанием — вполне себе присутствовали.
И впечатление с них какое-то не такое было. Не походило все на захват власти, предваряющий массовое и беспощадное уничтожение всех магов.
Если бы Гарольда не было на кладбище — и там он не в определенном смысле оставался до сих пор — черта с два бы поверил во весь этот выездной театр.
Джереми у Пожирателей, Волан-де-Морт вот-вот возродится, и никто ничего не делает.
Чудеса какие-то. Подлинное волшебство.
— Эй, не спать! — пихнул Поттера в бок локтем Алгиз. — У тебя, в отличие от Грюма, нет времени на ерунду. Так ты чувствуешь Ангола или нет?
— Смотря что под этим понимать, — осторожно произнес тот.
— Вспомни, как вы управляли двумя телами одновременно. Постарайся увидеть то, что видит он. И шевелись уже, Поттер, мы с Дамблдором не сможем должно прикрывать тебя. Он и так Драэвала "тормозит" из последних сил и связь глушит по-максимуму.
У Поттера как глаза раскрылись. Или открылось второе дыхание.
И бессмысленный балаган сразу же обрел толки соприкосновения с реальностью.
Вот директор Хогвартса, склонив голову на бок, с интересом наблюдает за метаниями Грозного Глаза Грюма от одного края судейской трибуны к другому. А сам невзначай поглаживает волшебную палочку. Драэвал в дальнем углу как сонная муха — едва-едва ноги переставляет, все норовит привалиться к деревянной опоре и утомленно глаза прикрыть.
Вот Олимпия Максим растягивает пухлые и чересчур ярко накрашенные губы в улыбке, и авроры, держащие ее на прицеле палочек, вздрагивают, по их лицам проходит едва различимая рябь. В затуманенных глазах не остается ни искры сознания.
А вот сплевывает в сердцах и цедит длинную, замысловатую тираду Игорь Каркаров, когда Грюм, в очередной раз порывисто разворачиваясь, протаптывается по его ноге. По дереву волшебных палочек охраняющих его лже-стражей магического порядка ползут тоненькие трещинки.
И все нет-нет, да глянут в сторону Поттера и Алгиза. Ждут сигнала. Ждут возможности.
— Ну как? — нетерпеливо переспрашивает маг Защиты.
— Погоди, не могу вот так сразу.
Он не видит лица Алгиза, Алгиз — не видит его. Но это не важно.
— Вы с ним связаны, и куда как сильнее, чем я и Драэвал — с твоими друзьями, — торопливо произносит тот. — Как не можешь от Ангола закрыться ты, так не может от тебя и он. Все работает в обе стороны. Ваш директор глушит Драэвала, работая по их с ним остаточной связи. Драэвал, в свою очередь, "тормозит" меня и Ангола — уже по нашему уровню связи. Потом все возвращается обратно на Дамблдора, а часть — на Волан-де-Морта. И только в последнюю очередь — уже к вам. Передача идет строго вертикально — сначала к самым "старшим", а потом, откатом, обратно вниз. Конкретно ты в этой цепочке — самое последнее звено, поэтому затронуть должно мало. Давай, Поттер, на тебя вся надежда!
Легко сказать.
Впрочем, и сам принцип не так уж и сложен, если брать на словах. Почти то же самое, что пытаться делать два дела одновременно — и каждое одной рукой. Правая пишет, а левая в чернильницу свежие чернила заливает. Правая зелье в котле помешивает, а левая шинкует ингредиенты. Правая василиска по морде гладит — вверх-вниз, вверх-вниз по чешуйкам, а левая грязь стирает круговыми движениями.
Что-то одно важнее и сложнее, и требует больше внимания. Что-то другое должно быть легче, и не нуждаться в усиленном контроле.
Поэтому пока один действует, другой должен изображать из себя каменную статую.
— Расслабься, постарайся сначала просто скопировать его движения. Или речь, на крайний случай. Не пытайся концентрироваться на чем-то одном — концентрация усиливает связь, но зарубает на корню попытки проникнуть в чужой разум, — продолжал тихо говорить Алгиз. — Она нужна, когда ты уже перехватишь управление над телом. Давай, Поттер, давай, надежда вся на тебя!
Гарри честно попытался расслабиться.
Алгиз с арморумом наизготовку замер и, кажется, почти не дышит от волнения — выйдет или нет?
— Учти вот еще что, — сухо начал он, — когда начнется бой, не трать силу понапрасну. В нас ее не так много вложено — Дамблдор после того, что вы ему выдали во время первого тура, решил перестраховался.
Длинные по-старчески узловатые пальцы Дамблдора, стиснувшие волшебную палочку, побелели от напряжения. Вот-вот ее раздавят в щепки.
Он точно все знал.
— Ангол растратил почти большую часть своего запаса на переход в твое настоящее тело, Поттер. И каждая твоя попытка связаться с ним тоже в определённой степени отнимает часть силы. Поэтому есть вероятность того, что он просто рассыплется в песок, когда вы снова поменяетесь. И даже если этого не случится, магии ему хватит на пару-тройку заклинаний, а дальше — все.
Улыбка мадам Максим превращается в кривой, уродливый оскал, и уже видны крупные белые зубы. Сейчас зарычит, и вцепится в горло.
— Что бы ни случилось, помни: это искусственные тела, их жизнь поддерживает вложенный изначально создателем запас сил. Сами они магию не генерируют и пополнить его не могут. Я верю, что у тебя все получится. Но если вдруг... просто держи в голове то, что я сказал и не распыляйся понапрасну.
Синюшный с лица Каркаров сейчас задохнется-захлебнется, лопнет, а вместе с ним, как в трансе, и предатели-авроры.
Выгорит или нет?
Не закрывать глаза, не поможет. Напротив, отвлечет. Правая рука должна знать, что делает левая.
— ...наши люди должны были установить направитель, который задаст координаты на ваши индивидуальные порталы. Без него вот так просто ни попасть на территорию Хогвартса, ни убраться оттуда, когда все закончится, не выйдет...
Горло саднило так, будто изнутри по нему наждачкой прошлись.
— Молодец, — шепотом одобрил Алгиз. — Подстраивайся под него. Только незаметно. Узнай, как их можно остановить.
— ...все готово, Волан-де-Морт, твои слуги могут приступать, — Ангол перевел взгляд с высокой фигуры в черной мантии на сгруппировавшихся вокруг опустевшего кола Пожирателей. — Направитель уже установлен, координаты есть. Порталы одноразовые, считают координаты с направителя и перенесут вас на площадку перед лабиринтом. Я с Лестранжами и Питтегрю останусь здесь — кто-то должен охранять Джереми Поттера...
— Мерлин побери! — взвыл Алгиз, отпихивая в сторону Гарри и разрывая его "контакт" с Анголом. — Дамблдор, сейчас! Поднимай защиту, они вот-вот будут здесь!
Директор, только и ждавший сигнала к началу действий, крутанулся на месте, оглушая и связывая в один присест сразу нескольких авроров.
Оказавшийся рядом с Грюмом Каркаров с четко написанным на лице удовольствием заехал тому кулаком в солнечное сплетение и "спеленал" какими-то хитрыми чарами, чтобы тут же отпихнуть ногой безвольное тело в дальний угол и заняться аврорами.
Мадам Максим чертила в воздухе светящимся концом волшебной палочки какие-то знаки — передавала послание своим. Вокруг нее, несмотря на хаос и толкотню, поднявшиеся на трибуне, в которых не то что сражаться, протолкаться к выходу сложно было, образовалось пустое пространство. Фирменные умертванские чары развеивали в пыль любое воинственно настроенное живое существо, оказавшееся в трех-четырех футах от нее.
— Всем преподавателям! Срочно эвакуировать учеников в замок! — прогремел директор Хогвартса, усиливая свой голос так, чтобы слышно было в самых дальних секторах.
Ученическая масса, сначала заметившая неладное у судей, а теперь и получившая звуковое подтверждение этому неладному, взволновано зашевелилась.
Алгиз, прикрывая спину очень смутно представляющего, как управляться с арморумом Поттера, выдавал ему последние указания:
— Мы уже опоздали, так что главная цель теперь — вытащить с кладбища твоего брата, — протараторил он, возводя над трибуной переливающийся всеми цветами радуги, как мыльный пузырь, щит. — Займись этим, а все остальное — наше дело. Понял? Ты должен вернуть сюда брата.
Гарольд и рта раскрыть не успел, как тот уже рванул к лестницам, за последними уходящими с трибуны — Дамблдором и вполне бодрым Перси Уизли, легко разобравшимся, когда пришел его черед, со своими противниками.
Драэвал, во всеобщей свалке не участвовавший, скривился, оглядывая поверженных авроров. А потом покачал головой и, забористо выругавшись, бросился следом.
Похоже, он тоже со своей "стороной" переопределился.
В считанные секунды на судейской трибуне не осталось практически никого — кроме Поттера, валяющегося без сознания где-то под дальним рядом скамей Аластора Грюма и неподвижных тел предателей-авроров. Последних по части "кого" можно было не упоминать — несмотря даже на обманчивую мягкость действий Дамблдора, который, в отличие от "коллег", напрямую никого не убивал, в живых остались немногие. Да и они уже готовились отправиться на встречу с праотцами.
Гарри, надежно укрытый двусторонне прозрачной переливающейся в огне факелов всеми цветами радуги пленкой щита, подошел к самому краю трибуны, вглядываясь в происходящее внизу.
Эвакуация сходу не удалась. И помешали даже не оцепившие зрителей авроры, которые сами первое время ничего сообразить не могли и прошляпили целую толпу — прежде чем спохватились и вспомнили про свои волшебные палочки. Главным препятствием стал купол общих защитных чар, натянутый перед самым началом третьего тура, якобы "ради всеобщей безопасности на всякий случай". И он, оказывается, не только не впускал — погоду, неприятеля, еще Мерлин знает кого, но и не выпускал — всех тех, ради защиты кого и ставился.
К ключевым точкам, на которых были завязаны чары, в панике кинулись преподаватели с учениками, намериваясь если не с помощью контр-заклятий, то "перегрузкой" от обилия магии ударить по слабым точкам купола и пробить купол. Вот тут-то проснувшиеся авроры наконец взялись за дело, и нижняя часть трибун и свободное пространство перед чемпионским помостом и лабиринтом осветились яркими вспышками. В толпе полыхнуло разноцветным заревом — возводимыми щитами и ломающими их боевыми чарами. Мелькнул Дамблдор — он прорывался к укрывшейся у самого помоста группе магов, наворачивающей на него какую-то непонятную штуку — тот самый направитель, который должен был защитить созданные за пределами территории Хогвартса порталы от хитроумных защитных чар замка, путающих координаты и делающих обратное перемещение невозможным.
Сначала раз, а потом еще один и еще полыхнуло у дальнего края трибун — в одной из ключевых точек, на которую "опирался" купол защитных чар. Там вместе с Флитвиком и МакГонагалл работали "на пробив" все мало-мальски подкованные в области боевых заклятий и не поддавшиеся стадному паническому инстинкту ученики. А закрывал их, выбиваясь из сил и каждые десять-двадцать секунд меняя и восстанавливая щитовые завесы, Драко Малфой. Где-то в толпе метался Рон — искал ненаглядную Чжоу Чанг, чтобы побыстрее забрать ее под защитные заклинания, возводимые его другом. Но найти кого-то в таком хаосе было невозможно.
Как, впрочем, и нормально сражаться, не боясь задеть товарища. Или затоптать его.
И кого-то, кажется, уже. Насмерть.
Сбившиеся в кучу пуффендуйцы с воем метнулись к трибунам — спрятаться внутри деревянной конструкции, переждать-перетерпеть и хоть как-то выжить. Десяток выстроившихся в цепочку авроров накрыл их электрической "сетью", били в спины карабкающимся на самый верх. И попадали. Конечно же, попадали без особого напряжения — на пустых и открытых зрительских трибунах грех было не попасть.
Когтевранцы помогали своему декану. По двое-трое сменяли ненадолго Драко, чтобы тот успел передохнуть. Били самыми мощными заклятиями по "точкам схода" щитового купола. Кажется, даже пытались помочь раненых подлечить на скорую руку — число последних неумолимо росло.
