— Мне еще раз повторить? — устало вздохнул Малфой-старший. — Твоему крестнику нельзя появляться дома. Вообще. Беллатрис его готова живьем съесть, что, впрочем, и не удивительно после тех неутешительных результатов, которые показал ее план.
— А чем я тут могу помочь? — язвительно переспросил Снейп. Гарольд не удержался и приоткрыл глаза. Тот стоял с извечным выражением лица "так и быть, снизойду до ваших мелких земных нужд".
— А куда еще, по-твоему, я могу его отправить?
— Понятия не имею. И, Поттер, если уж вы соизволили проснуться, облегчите мне работу — сядьте.
Гарольд, насупившись, сел и огляделся. На подоконнике сидел Рон, сосредоточенно жуя орехи. Вся правая часть лица у него была забинтована. У ширмы, на стуле, неестественно выпрямившись, с кислым видом устроился Драко Малфой.
— Отлично, теперь снимайте пижамную рубашку и постарайтесь при этом не сорвать все повязки.
Очень даже к месту внезапно вспомнилось, что его руку действительно довольно крепко чем-то задело. И стало понятно, почему последние две минуты, пытаясь пошевелить пальцами, он вместо руки ощущал нечто, больше смахивающее на перетянутый тканью кусок мяса. А заодно и почему он себя чувствует так, будто затянут в тугой корсет.
— Так это меня Сивый так мастерски исполосовал? — выдал Гарри, оглядывая сию неутешительную картину. — Видимо, крепко я с ним подрался...
— Ну, дракой это можно назвать с большой натяжкой, — хмыкнул Снейп, надевая перчатки из драконьей кожи. Он с явной опаской в движениях начал разматывать бинты на руке Гарри. — Но, по рассказам Люциуса, Грэйбека после вашей встречи успокаивающим зельем несколько дней отпаивали. Интересно знать, чем же вы его так достали, Поттер?
— Может, вернемся к нынешней проблеме, а Поттеру о его боевых подвигах кто-нибудь расскажет позже? — осведомился Люциус Малфой, скрестив руки на груди.
— Ладно, вернемся. Так с чего ты, собственно, взял, что ко мне, как ты выразился, никому наглости не хватит без спросу заявиться в гости? — с явной издевкой в голосе поинтересовался зельевар. — Поттер, не вертитесь, мне и так стоит больших трудов размотать эти художества на вашей руке! Такое ощущение, будто Помфри не рану бинтовала, а хотела вашу руку до конца жизни иммобилизировать. Да и вас тоже... в мумию превратить.
— Я это решил с того, — повысил голос Малфой-старший, — что на моей памяти Беллатрис к тебе ни разу не наведывалась. А это, само по себе, уже большое достижение.
— О чем это они? — шепотом спросил Гарри у Драко, пока Снейп, повернувшись к Люциусу, выдавал ему новую порцию колкостей по поводу Беллы, всей затеи в целом и самого Малфоя-старшего в частности.
— О том, куда нас на лето деть, — так же шепотом ответил Малфой-младший. — Уже второй день ругаются.... И чего спорят — Мерлин пойми.
— Все очень просто, сын. Твой крестный второй день никак не соглашается сделать доброе дело и проявить заботу о крестнике, — сказал Люциус, услышавший их короткий обмен репликами.
— Я добрых дел вообще никогда не делаю, — ехидно заметил Мастер Зелий, — а что касается заботы — ее лет на десять вперед уже напроявлял. Люциус, еще раз повторяю: отправь ты Драко к Морисе — она будет очень рада его появлению.
— Вот только этого мне и не хватало! Все лето нос к носу с Блэйз сталкиваться! — воскликнул Малфой-младший, очень трепетно относившийся к своему свободному времени и возможности летом нормально отдохнуть от школы. — И так весь год жизнь друг другу портим!
— А вы с ней не ругайтесь, и никаких проблем не будет. И вообще, пора бы друг к другу уже привыкнуть — как никак поженитесь, — наставительно заметил Люциус.
— Так что там с Морисой Забини? Почему ты так упираешься? — спросил Снейп, продолжая разматывать бинты. Последние несколько слоев, которые он снимал с руки Гарольда, были насквозь пропитаны какой-то маслянистой темно-фиолетовой гадостью, которая, вдобавок ко всему, еще и дымилась.
— Она и так этим летом занята будет, — туманно ответил Малфой-старший.
— Ну ладно, предположим, я соглашусь на лето приютить Драко у себя, — с явной неохотой произнес декан Слизерина. — И что дальше?
— Как — что?
— В следующем году он тоже у меня свои каникулы будет проводить?
— Насчет следующего года ты уже хватил лишнего — страсти к тому времени поулягутся, да и я, думаю, смогу как-то исправить то положение, в котором оказался Драко, — в конце фразы Люциус выразительно глянул на сына. — Так ты согласен?
— Посмотрим.
Малфой-старший всплеснул руками.
— Если хочешь получить более внятный ответ, подожди, пока я с Поттером разберусь. Рональд, слезайте с подоконника и идите сюда.
До сих пор молчавший Уизли покорно уселся рядом.
— Теперь смотрите внимательно. Видите, как меняется цвет заживляющей мази с темно-фиолетового на синий? У самой раны она принимает ту самую окраску, которую держит первые три минуты после приготовления, до того, как начинает густеть.
— Я знаю, — сказал Рон.
— Так почему в прошлый раз, когда мазь готовили вы, она была оранжевой?
— Э! Так на мне тут эксперименты ставят? — всполошился Гарри.
— Угомонитесь, Поттер, никто тут вашу драгоценную персону в своих экспериментах не эксплуатирует. Ваше счастье, что мадам Помфри догадалась проверить варево мистера Уизли до того, как стала пропитывать ею бинты.
— Ну, я думал, что концентрация тертого корня мандрагоры должна быть выше...
— Если бы вы хотели лишить мистера Поттера руки, то, возможно, это было бы верным решением.
— Но, сэр, вы же сказали, что точное количество корня мандрагоры вы пока еще установить не успели! Может быть, это было верное решение?
— Естественно, за два дня, мистер Уизли, никто ничего сделать не успеет, а то, что приготовили вы, — Снейп потряс промасленными насквозь бинтами, — может быть и обладало бы высочайшими заживляющими свойствами, но в сочетании с ликантропным ядом точно дало бы воспламеняющий эффект.
— Я хотел как лучше, — насупился Рон.
— Все хотят как лучше, — веско заметил Снейп.
— Но я же врожденный алхимик! Я пропорции ингредиентов всегда правильно угадываю!
-Значит, вот как вы практический зачет по зельям сдаете, Уизли, — недобро прищурился Снейп. — Буду иметь это в виду.... Тем не менее, я бы вам не рекомендовал так безоговорочно верить своему чутью. Кроме него, для того чтобы ставить такие рискованные эксперименты с пропорциями ингредиентов, у вас, Рональд, должен быть, как минимум — приличный багаж знаний, а как максимум — внушительный опыт.
— У меня есть знания! И опыт тоже есть! — вспылил Рон. — Оборотное зелье я варил, зелье Поиска тоже варил!
— Так что у меня там такое с рукой? — не выдержал Гарольд, прервав спор.
— Рональд, пока просто поверьте мне на слово — из вашей затеи ничего путного не выйдет. А вам, Поттер, я уже сказал не вертеться — тогда и узнаете, что у вас с рукой, — произнес зельевар, снимая остатки прожженных в нескольких местах бинтов. — Грэйбек вам ее вспорол своими когтями почти до самого плеча, а мы тут разбираемся с последствиями. У него на когтях, как, впрочем, и у любого другого оборотня, находился слабо концентрированный ликантропный яд, попадание которого в кровь в определенных количествах приводит к смерти. Ну, вы у нас, как всегда, выжили, так что стоит опасаться иного развития событий...
— Вы хотите сказать, что я стал оборотнем? — хриплым голосом переспросил Гарри. Его била крупная дрожь.
— Поттер, не смешите меня! Какой из вас оборотень? — раздраженно ответил Снейп, явно жалея, что вообще ему ответил, но, заметив, как мальчик стремительно бледнеет, добавил, куда более мягким тоном: — Оборотнем вы не стали, поскольку, во-первых, концентрация ликантропного яда была мала — куда меньше, чем при укусе, а, во-вторых, опять-таки на ваше же счастье, Сивый вас "оцарапал" не в полнолуние, когда даже такого количества яда вполне хватило бы для обращения в оборотня. Можете быть спокойны, Поттер, прогулки при полной луне для вас обязательными не станут.
Гарольд облегченно выдохнул и рухнул на подушки. Ему ободряюще подмигнул Драко.
— Так вы мне дадите вашу руку перебинтовать или нет? — снова нахмурился зельевар. — Сказал же — не шевелитесь!
Тот послушно протянул частично онемевшую от тугой перетяжки конечность, невольно окидывая взглядом следы "деятельности" Фенрира Сивого. Длинной полосой, практически до самого плеча шла глубокая рана с рваными краями, покрытая тонкой корочкой запекшейся крови. Всю рану, немедленно вскрывшуюся при излишне резком движении, стягивала тоненькая светло-синяя пленочка, образованная, видимо, той самой мазью с корнем мандрагоры. Края раны и сама эта пленка дымились, заставляя только что выступившую кровь мгновенно сворачиваться.
— Все-таки с концентрацией корня я и так переборщил, — подытожил Снейп, — раз она совершенно спокойно даже бинты жжет.
— Но если количество тертого корня уменьшить, вообще никакого толку не будет, — возразил Уизли.
— А почему она бинты прожигает? — спросил Малфой-младший, с заинтересованным видом подавшись вперед.
— Я же сказал — потому что вступает в реакцию с ликантропным ядом и сильно нагревается.
— Но я же ничего не чувствую! — возразил Гарри.
— Так вас, Поттер, под завязку накачали обезболивающим зельем, — отрезал Снейп, доставая из кармана мантии баночку с мазью и начиная пропитывать ею новый бинт. — Кто бы знал, каких трудов стоило за каких-то пару-тройку дней создать заживляющую мазь, которая не только предотвратит распространение ликантропного яда, но и еще, вступая с ним в соединение, будет способствовать заживлению ран...
— Северус, я так понимаю, ты на комплименты напрашиваешься? — желчно осведомился Малфой-старший. — Ну, так как, ты на лето возьмешь под опеку моего сына?
— Это подразумевает под собой и то, что я буду должен у себя и Поттера с Уизли приютить?
— Насчет Уизли я ничего не знаю, — беспечно заметил Малфой-старший, заметив, что Снейп начинает потихоньку сдавать позиции, — а вот Эванс обещала Дамблдора насмерть примучить, но вытребовать у него разрешение для сына на это лето к тебе отправиться.
— Меня она, как обычно, даже и не спросила, — философски заметил зельевар, начиная бинтовать заново руку Гарольда.
— А почему это мама вдруг...
— Что "мама вдруг"? — из-за ширмы, отгораживавшей кровать Гарри от всей остальной части Больничного крыла, выглянула Лили Эванс, в накинутой поверх делового костюма не аврорской мантии, а коротенькой собольей шубке. — Мама очень даже не вдруг.
Мирно дремавший на подушке рунослед поднял все три головы и зашипел. Смысл его длинной, перенасыщенной каким-то непонятными, явно церемониальными, выражениями, сводился к банальному приветствию вошедшей. С чего это вдруг Шинзор проявил такую любезность и прямо-таки почтение, Гарольду оставалось только догадываться.
— Эванс, я тебя такой счастливой курса с шестого не видел, — осторожно заметил Мастер Зелий, — в чем причина такого бурного счастья? Ну, помимо того, что ты, скорее всего, умудрилась-таки спихнуть заботы о своем отпрыске на меня.
— Я написала заявление об уходе, — сходу заявила она, плюхаясь на многострадальную больничную койку. Рон, не привыкший к таким неожиданностям, опасливо покосился на миссис Поттер и пересел обратно на подоконник.
— Поздравляю, а что с Дамблдором? — поинтересовался Люциус Малфой, как никто другой заинтересованный в положительном ответе директора Хогвартса. — Надеюсь, его с сердечным приступом в Святого Мунго не увезли?
— А что с ним может быть? Я так подозреваю, что если бы сама к нему не пошла, он бы и так эту идейку Северусу подкинул.... Ох, Гарри, родной, наконец-то ты пошел на поправку! Я уже четвертый день себе места не нахожу — Северус и Поппи меня и на пушечный выстрел не подпускают к тебе, — Лили в порыве собралась стиснуть сына в крепких материнских объятиях, но мрачный вид Снейпа вкупе с его раздраженным взглядом мгновенно поубавил в ней охоту проявлять свои чувства.
— Эванс, Мерлином прошу, раз уж ты возложила на мои плечи опеку над твоим сыном, так изволь хоть его до нервного изнеможения не доводить! Из-за этого, между прочим, и "не подпускаю", — буркнул он, чувствуя, что в споре против Лили Эванс и Люциуса Малфоя он проиграл. — Поттер только-только в себя пришел, а ты его тут душить собираешься...
— Все-все, — насмешливо улыбаясь, она повернулась к Гарри. — Как ты, дорогой? Мне так жаль, что я не смогла вместе с Блэком, — при упоминании крестного Джереми Лили поморщилась, — охранять школу. Уверена, будь я здесь, ничего этого не произошло бы.... Но Грюм, хоть кол ему на голове теши, меня не пустил! Упирался! Мало того, что чуть ли не на пол года услал в командировку, так еще и не позволил патрулировать территорию Хогвартса, а сам вопил на каждом углу, что ему людей не хватает. Ну, я с ним и поругалась после вашей битвы с Пожирателями: да где же это видано, чтобы ученики-третьекурсники выполняли за авроров их работу? Отвратительно!
— Эванс, так ты этот вопрос уже решила, или Грюм еще не в курсе, что лишился такого ценного сотрудника? — переспросил Малфой-старший, с ухмылкой на лице оглядывая впавших в ступор Рона и Драко. Гарри, в отличие от них к нестандартному поведению своей матушки привыкший давно, только довольно улыбался, представляя себе реакцию Грозного Глаза, которая не заставит себя долго ждать.
— Пока еще не знает. Да ему и не до того — со всей этой кутерьмой он даже с Дамблдором переговорить не успел.
— Представляю, что ему выскажет директор. Нет, Дамблдор, конечно, человек великого терпения, но такое даже его... выведет из равновесия.
— И еще как. Ну, я вообще-то не думаю, что Грюм очень будет по мне скучать — вы же прекрасно знаете, как он ко мне относится. Да и не он один. Но все это мелочи. Самое главное — я теперь свободна, как птица... — Лили ласково взъерошила сыну волосы на голове и залихватски ему подмигнула. Похоже, она собиралась начать новую жизнь. Прямо с сегодняшнего дня.
— Помогла бы лучше Поттера перебинтовать, а то твой геройский отпрыск уже не знает, куда себя деть от восторга и гордости за свою мать, — вздохнул Северус Снейп, осторожно перекладывая использованные бинты в колбу с широким горлом, стоявшую на тумбочке. — Или, например, тоже ради пользы дела, подсобила бы мне в исследованиях — уже который день бьюсь над анализом крови твоего сына и ничего поделать не могу. Черт бы побрал этот ликантропный яд! У тебя, между прочим, насколько я помню, по зельям вполне приличные знания были.
— Были, — подтвердила Лили. — Но все куда-то спешненько так уплыли, пока я просиживала в своем кабинете и разбирала архивные дела. Я сейчас помню только разве что о ядах — постоянно приходилось определять, кого чем отравили. Между прочим, помню только потому, что сама этим занималась. Вот такая вот работа была у начальницы третьего оперативного отряда. Смех, да и только!
— Мам, ну хоть ты мне расскажешь, что тут случилось и почему я... сколько уже?... четвертый день здесь валяюсь? — спросил Гарольд, улучивший, наконец, возможность разлечься на подушках.
