— А зачем вы Хагрида отсюда турнули в таком срочном порядке? Тут что, ожидается какая-нибудь встреча? — продолжал Рональд.
— Угу, ожидается, и еще какая! В ближайшее время здесь появятся Катрин и Дерек с моим братишкой, — фыркнул Гарри, оглядывая местность на предмет какого-нибудь более надежного укрытия, чем буйная растительность. — Причем, подозреваю, последнего им придется волочь, поскольку сам он вряд ли оценит оказываемую ему честь и не захочет добровольно участвовать в возрождении Темного Лорда.
— Да-а? Интересно... Я бы даже сказал — очень. Когда ждать гостей?
— По-моему, ждать уже никого не надо, — произнес Маркус Флинт, прогулочным шагом выходя из-за хижины, — все и так почти в сборе, — глянув на МакНейра, он уважительно присвистнул. — Хорошо вы его... пристроили, ребятки, а то Уолден больно много возмущался по поводу того, что ко всему нашему мероприятию, как он выразился, слишком много мелюзги подключили. Наверное, очень приятно от этой самой мелюзги по мозгам получить. Да вы лучше не дергайтесь, — добавил он, заметив, как подобрались Гарри и Рон и подняли палочки, — живее будете. Игры кончились, ребятня... Дерек, все чисто!
Перед хижиной буквально из ниоткуда возник Мальсибьер со связанным Джереми Поттером, на которого была направлена его палочка. Третьей появилась Катрин, стоявшая как выяснилось, аккурат за пеньком, на котором расположилась Гермиона.
— Дезилюминационные чары, — многозначительно сказала Като. — В невербальном исполнении. Флинт был прав, шутки шутить тут никто не будет. Вот твой братец этого не понял, за что и поплатился. Я не буду спрашивать, что ты тут делаешь, Поттер, хотя ты должен быть в Визжащей хижине, а лишь посоветую не лезть. Я ведь никогда не давала тебе бесполезных советов. Учти это и хорошенько подумай, хочешь ли ты, чтобы твоя подружка-гриффиндорка...
Похоже, для Гермионы это было уже слишком. Сначала Беллатрис ее использовала в качестве заложницы, сорвав этим весь план Гарри, теперь и Катрин туда же... Ну нет!
— Stupefy! Expelliarmus! — гриффиндорка вскочила с места и тут же резво отскочила назад, укорачиваясь от собственных заклинаний, отраженных младшей Лестранж.
— Дура, ты все испортила! — прошипела Катрин, нацеливая на нее палочку. — Ну я тебе устрою!
Рон и Гарри, мгновенно оценив ситуацию, бросились в рассыпную, уводя своих противников дальше от Гермионы и Катрин. Джереми Поттера, что-то яростно мычавшего сквозь кляп во рту, развязывать никто даже и не собирался.
— Зря вы... мешаете, — в очередной раз уклоняясь от порции чар, выкрикнул Флинт. Маниакальный блеск в глазах Поттера ему совершенно не нравился. — Черт! Ты меня что, убить хочешь?
— Именно! Asseris!
— Поттер! Да ты с катушек съехал! — ошалело помотал головой Маркус, закрывшись щитом от пыточных чар. — Это же...
— Vecordia! Otiosus! Apathia! — продолжал наступать Гарольд, вгоняя противника в пот своим выбором заклятий. Флинт, не ожидавший такого бешеного напора, ушел в глубокую оборону. — Corvusum vocatus!
Если бы у его была возможность обернуться и удовлетворить свое любопытство относительно положения дел у Дерека Мальсибьера, Маркус был бы очень удивлен. Дело в том, что Дерек уже минут пять пытался достать закрывшегося трехслойным защитным заклятием Рона, который в виду уникальной способности этих чар некоторое время самостоятельно держаться без подпитки со стороны мага, выделывал какие-то сложные движения своей палочкой. Сопровождалась его деятельность гадкой ухмылкой, обещающей Мальсибьеру крупные неприятности.
Из всех троих проще всего было Катрин Лестранж, противником которой была Гермиона. Впрочем, как оказалось, сражаться с ней было не намного легче. Не желая ударить в грязь лицом, гриффиндорка продемонстрировала, куда, зачем и на что уходит время, проведенное в Хогвартской библиотеке. На то, что большая часть чар, мягко говоря, не имела никакого отношения к Светлым, она милостиво не обращала внимание.
— Simulacrum muratus! Flagrum aquis!
— Murus! — выкрикнула ее противница, благополучно увернувшись от первого заклинания и предоставив право окаменеть тыквам.
— Катрин, вызови, черт подери, дементоров! — воскликнул Мальсибьер, безуспешно пытаясь отбиться от нашествия противной мошкары магического происхождения, вызов которой и был результатом цепочки чар Рональда Уизли. Причем, похоже, слюна этих гипертрофированных комаров, всем роем набросившихся на Дерека, была ядовитой.
Лестранж, уклоняясь от очередного заклинания Гермионы, судорожно схватилась за амулет, висевший у нее поверх мантии. За каких-то пару мгновений стало почти по-зимнему холодно. Примятая трава покрылась прочной корочкой льда, превратив поляну в неровный, но очень скользкий каток. Со стороны замка к ним приближались фигуры в черных балахонах, которые и были причиной этого холода. Пока Катрин была занята вызовом азкабанских стражей, Гермиона успела освободить Джереми и вернуть ему его волшебную палочку, столь непредусмотрительно оброненную Дереком. У гриффиндорца появился отличный шанс выставить себя в лучшем свете, и он его не упустил. Поэтому стоило лишь дементорам приблизиться, как их атаковало огромное серебристое облако, чьи формы все отчетливей напоминали оленя. Однако дементоров оказалось куда больше — часть из них шла прямо из Леса, часть — от Хогсмида, другие продолжали прибывать из замка.
Если Дерека, Катрин и Флинта защищала магия амулета, то Гарри, Рону, Гермионе и Джереми приходилось полагаться исключительно на собственные силы. Причем Грэйнджер было достаточно отражать заклятия Катрин Лестранж, поскольку от дементоров ее защищал Патронус гриффиндорца. А вот Уизли и Гарольд себе такой роскоши позволить не могли, поскольку Гриффиндорский Крыс великодушно предоставил им самостоятельно разбираться с проблемами, сосредоточившись на защите себя-любимого и Гермионы. Рону и Гарри приходилось пользоваться огненными чарами, поскольку ни у того, ни у другого достаточно сильного Патронуса не получалось. Дым стоял коромыслом — противоборствующие стороны едва-едва видели друг друга. Повсюду распространилась удушливая гарь и запах паленого. Вспыхнули кусты, а вслед за ними и пара высохших деревьев на границе Леса. Перевес был явно на стороне будущих Пожирателей. В довершение всего, со стороны Хогсмида и Визжащей хижины показалась быстро приближающаяся фигура огромного зверя. За ним бежали еще несколько магов. Похоже, отпущенное Маховиком время вышло.
— Грэйнджер! Амулет! — крикнул Рональд, лихорадочно обдумывавший, как повернуть ситуацию им во благо, если уж не избавившись от дементоров, то, хотя бы, поставив всех в равные условия. — Уничтожь амулет!
К сожалению, услышала его не только Гермиона, но и Като, мгновенно окружившая себя щитом и попытавшаяся закрыть амулет. Но взрывное заклятие гриффиндорки пробило щит и, оставив рваную рану на руке Катрин, ударило по амулету, контролировавшему дементоров. Взвизгнувшую от боли Лестранж ударило взрывной волной и бросило к стене хижины. Дементоры замерли на месте. В то же самый момент Грэйбек, успевший подобраться достаточно близко для молниеносного удара, прыгнул на Гермиону Грэйнджер. Оборотень отлично знал, на кого первым напасть. Джереми с воплем бросился в сторону. Гарольд же, без лишних изысков отпихнув Маркуса в сторону, и бросился к девочке. Второй раз за день спасаясь от Сивого, они повалились на землю. Только на этот раз удача не была к ним столь благосклонна. Когти Фенрира пропороли Поттеру руку, и его по инерции бросило вслед за оборотнем в дерево.
Увлеченные собственными битвами и появлением Сивого, никто не заметил, как замешкавшаяся на какое-то мгновение Катрин Лестранж, бросившаяся на подмогу Дереку, оказалась рядом с одним из дементоров. Тот же, не сдерживаемый более никакими чарами, совершил то, что и всегда: подплыв к ней, он свершил казнь, к которой была приговорена Лестранж-старшая — выпил душу Катрин. Ноги девушки подкосились, и она рухнула на землю. Поляну огласил леденящий кровь вой, похожий больше на вопль смертельно раненого зверя. Секундой позже от дементора не осталось даже пепла — белая как мел Беллатрис медленно опустила палочку. Тяжело дыша, она повернулась к поднимающейся с земли Гермионе Грэйнджер, стараясь не смотреть в ту сторону, где лежала ее дочь.
Тем временем Гарри Поттер уже успел встать на ноги и сделать пару нетвердых шагов в сторону замершей неподалеку туши Сивого, придавленного деревом. Напрягшись, оборотень приподнял ствол дерева и выполз из-под него, приволакивая заднюю лапу. Выпученные от бешенства глаза зверя смотрели на замершего в десятке футов от него Гарольда, перебросившего палочку в левую руку. С утробным рыком, Грэйбек бросился на него. В последний момент Гарри рванул в сторону, избежав удара, и ударил чарами кнута, против обыкновения будто лезвием срезавшие со спины оборотня кусок шкуры. Сивый взвыл, отступая назад. Осторожно принюхиваясь, он медленно кружил вокруг Гарольда, выгадывая момент для атаки. Нормально колдовать левой рукой у Поттера не получалось, о чем он сделал вывод из того, что после заклятия "кнута" успел пару раз промазать, хотя вяло вышагивающий Сивый не представлял из себя сложной мишени. Поэтому ему и оставалось что уворачиваться от вялых попыток стремительно теряющего кровь оборотня. Да и собственное состояние было далеко от боевого, учитывая, что рука давным-давно онемела, а шатался он так, что сам удивлялся, как до сих пор удерживает равновесие. Пожалуй, им обоим и оставалось, что изматывать друг друга, вытягивая последние силы. Грэйбек откровенно косил оставшимся глазом (левого он лишился благодаря брошенному наугад Гарольдом проклятию семи ножей, полоснувшего Сивого по морде) в сторону леса, явно намереваясь при первой же возможности рвать когти.
Гермиона Грэйнджер, мгновением раньше лишившаяся палочки, отступала к стене хижины. Беллатрис Лестранж продолжала идти на нее, сверля девочку полубезумным взглядом. Прямо у нее из-за спины, из клубов дыма, вынырнул Малфой-младший, бежавший вместе с Люпиным и Блэком от самой Визжащей хижины сломя голову на помощь Гарри, Рону и Гермионе, едва только выбрались оттуда и заметили, как к хижине Хагрида стягиваются все силы дементоров. Единственное, что успел Драко — закрыть себя, Беллу и Гермиону щитом, поскольку Блэк, увидев свою ненаглядную кузину, не особо мудрствуя, ударил масштабными чарами окаменения в ее сторону. Ему даже в голову не пришло, что не одна только Беллатрис могла попасть под их действие. Зато Белла отвлеклась от мести предполагаемой виновнице в произошедшем с ее дочерью на Блэка.
Сбоку из дыма вынырнул Рональд, на ходу пытаясь потушить загоревшуюся мантию и порядком обгоревшие волосы. Следом за ним появился, а точнее — выполз и Дерек с распухшей от укусов еще жужжащей вокруг него мошкары. Он, очевидно, был не в курсе происходящего и, увидев распластавшуюся на земле Лестранж-младшую впал в ступор, беспомощно оглянувшись на сражающуюся с Сириусом Беллатрис. Его задело одним из срикошетивших заклятий, и Мальсибьер, на радость мошкаре, обездвиженный, повалился на землю. Рон Уизли, быстро оглядевшись, схватил в охапку попавших в эпицентр битвы Малфоя и Грэйнджер и ретировался с ними в сторону Леса. Теперь уже вопрос стоял не "кто победит", а "кто первый догадается мирно унести ноги и отсидеться". Решившего отправиться следом за ними Люпина задержал оттаявший МакНейр так не вовремя пришедший в себя. Джереми Поттер, окрыленный чувством собственной значимости, гонял не ведающим усталости Патронусом остатки дементоров.
За всем этим бардаком, в который превратился их замечательный, четко составленный план, с тоской во взгляде, едва выхватывая в дыму расплывчатые силуэты сражающихся, наблюдал с безопасного расстояния Маркус Флинт, давным-давно вышедший из сражения. Провал был очевиден, хотя он до последнего момента сомневался в способности Поттера сорвать похищение. Зря, как выяснилось, сомневался-то... Мимо привалившегося к стволу дерева Флинта мелькнула окровавленная спина Грэйбека и просвистели пущенные ему вдогонку заклинания. Парой секунд позже из дымовой завесы вынырнул Гарри Поттер, успевший получить от Сивого еще пару царапин, о чем свидетельствовала порванная на груди мантия. Поттер с маниакальным упорством ковылял за скрывшимся за деревьям Фенриром, сверля тяжелым взглядом землю перед собой. Маркусу оставалось только поражаться его живучести и, чего греха таить, удачливости — обратить Грэйбека в бегство мог далеко не каждый.
— Оставь его, Поттер. Вы и так победили, — сиплым голосом произнес Флинт, закашлявшись из-за дыма. — Наплюй.
Тот его не удостоил и взглядом, лишь презрительно бросив:
— Обязательно наплюю. Найду, обездвижу и наплюю прямо в морду, чтобы неповадно было...
Выше подняв палочку с магическим огнем на конце, зажатую в левой руке, он побрел дальше в Лес. Флинт только поцокал языком. В том чтобы пытаться остановить мальчишку он не видел никакого толку, да и приключений на сегодня хватит — Поттер в таком состоянии даже левой рукой может, не раздумывая, тонким слоем размазать по травке. Определенно, сегодня не их день, а с этим уже ничего не поделать. Маркус тяжело вздохнул и, нащупав предварительно в кармане мантии готовый к активации портал, поднял волшебную палочку. Что ж, уходить надо с поднятой головой, а никто из компании Поттера, похоже, и слыхом не слыхивал о сигнальных чарах. Пожалеем детишек. Полюбовавшись на правдоподобно получившееся иллюзорное изображение, зависшее над хижиной Хагрида, он самодовольно хмыкнул. Раздумывая о том, какой разнос их ждет за провал, Маркус Флинт активировал портал до Малфой-Мэнора и был таков. Похоже, Поттер был прав, черт его побери...
Глава 14. Маленькие трагедии. Часть первая
Проснулся он совершенно внезапно. Да и проснулся ли? Вроде бы только что брел по Запретному Лесу, злобно глядя вслед убегающему Сивому, но вот он уже где-то лежит, а перед глазами знакомый каменный потолок. Для убедительности Гарри Поттер даже сосчитал трещины в стене напротив. Так и есть, он опять в Больничном крыле, на "своей личной", только для него зарезервированной койке. На подушке (аккурат возле головы Гарри) мирно спал рунослед — вспомнил под конец года о своем хозяине и теперь усиленно проявлял свое довольно-таки своеобразное змеиное участие и заботу. Поттер быстро закрыл глаза, пока никто не заметил, что он проснулся, и прислушался. Сбоку кто-то оглушительно хлопнул стеклянными дверцами шкафчика с медикаментами и с остервенением принялся перебирать стоявшие на полках бутылочки с зельями. Кстати о зельях. Судя по мятно-горькому привкусу во рту, его опять напоили отваром "снов-без-сновидений". Что ж, и на том спасибо, что не костеростом. Значит, не все так плохо.
Почти над самым его ухом чем-то до неприличия громко хрустели. Вместе со звоном флаконов с зельями и скрипом чьего-то раскачивающегося туда-сюда стула, этот звук резал уши. Нещадно болела голова.
— Ну, так что? — спросил один из присутствующих. Судя по голосу — Люциус Малфой.
— Я не собираюсь устраивать у себя дома ясли, — отрезал Мастер Зелий школы Хогвартс, еще раз хлопнув дверцами шкафчика, на этот раз — закрывая их.
