Гриффиндорцы, вместе с оставшимися преподавателями, где-то больше мешая, а где-то — помогая, удерживали на расстоянии более или менее организовавшихся авроров и часть переметнувшихся на их сторону магов из личной гвардии Министра Магии.
Самого Фаджа, кстати, видно нигде не было — как в воду канул. А вместе с ним — может, правда, и по-отдельности, кто их знает-то? — запропал куда-то всем составом четвертый факультет школы Хогвартс, Слизерин. Впрочем, ничего особенно странного в этом и не было — не стоило ожидать от слизеринцев посильной помощи в борьбе... с их же семьями.
Самоубийц и идиотов на зелено-серебряном факультете не водилось.
Не пойдут они против планов родителей. Во всяком случае, пока не найдут способ прикрыть себе и им же спины, если у кого-то что-то незаладится.
Объединенные ученическо-преподавательские силы все еще долбили купол щитовых чар.
Гарри, наблюдавший с верхотуры судейской трибуны, покачал головой.
Им бы специалиста по пробиву щитов — и давно уже все были бы в замке.
Рон где-то в толпе, все ищет свою Чанг, а она — ждет возвращения из лабиринта Диггори. Так что ему сейчас не до спасения десятка-другого чужих жизней.
Малфой и так на себя всю защиту учеников и министерских гостей замкнул — тронь, искры посыпятся в разные стороны. Куда тут еще поверх сплетенных чар его дергать?
И МакГонагалл с Флитвиком подсказать-то, по большому счету, некому — направить, показать, как действовать. Напомнить, что бессистемно лупить по куполу всеми известными заклинаниями бесполезно. Они все равно "Рассеянный щит" перегрузить не смогут — объем подаваемой на него магии слишком низок, и близко не доходит до порогового.
Уж преподаватель Чар-то должен знать — защита и его специализация в некотором роде тоже. Для выбивания щита "грубой силой" нужно, чтобы весь покрываемый им объем пространства переполнили магической силой. Чтобы бурлило, кипело, вырывалось наружу и подтачивало защиту и изнутри, и снаружи.
Им бы сюда кого-то, кто сможет вычислить "слепую зону" в опорной точке купола.
Но Снейпа, который сумел однажды на раз-два вырубить простенькими чарами щекотки собственную защиту "Проклятия", среди преподавателей не было. И однокурсников Гарри, которым тот долбил все их занятия простую истину — в критической ситуации нельзя усложнять, самое простое решение и есть самое верное — тоже.
А без тренировки, без крепко-накрепко вбитых в подкорку знаний невозможно в стрессовой ситуации на-гора выдать полновесное чудо. Будь ты хоть сто раз магом.
Импровизация — она тоже не из воздуха берется.
— Ничего у них не выйдет — такую махину чета с два перегрузить магией удастся.
Погребенный под скамьями у дальней стены трибуны, откашлявшись, зашевелился Грозный Глаз Грюм. По всей видимости, сковывающие чары прекратили свое действие.
— Даже Алгиз ни черта не сделает — "Рассеивающийся щит" специально против него затачивали.
Грюм отряхнулся, вытащил из встрепанной копны седых волос щепки и пыль и уселся на возвышении, образовавшемся из перевернутых и проломленных скамей.
— Что, Поттер, прижало вас всех с Дамблдором во главе, да? Облажались?
Выглядел Грюм так себе. И дело было не в том, что его недавно очень крепко приложило одной из усиленных модификаций "оглушителя". Хотя и в этом тоже крылась некоторая странность — на фоне давно уже отправившихся к Мерлину на файф о"клок авроров, которых грозные директора "угостили" чарам ясно не детского арсенала, Глава Аврориата даже со своим кашлем выглядел очень оптимистично.
Оставили, чтобы допросить потом? Почему тогда о связывающих чарах никто не подумал? Опять на Гарри все оставили?
— Уже пробовал отсюда выбраться? — кое-как поборов кашель, спросил у него Грюм. И подбородком указал на лестницу с судейской трибуны.
Поттер, до сих пор больше увлеченный наблюдением за происходящим внизу, на пространстве перед лабиринтом, и попытками достучаться до сознания Ангола, как-то о бегстве с трибуны не думал.
— И не выйдет, — словно бы читая его мысли, предупредил Грозный Глаз. И, снова откашлявшись, смачно сплюнул себе под ноги.
И, что самое странное, потом очень долго вглядывался в разноцветных отсветах боевых чар.
— Ну Дамблдор, ну старый хрыч! — с долей восхищения пробормотал он, придя, по всей видимости, к определенным выводам по поводу консистенции своего плевка. — Как меня уделал-то, подлюга этакая... Поттер, слушай внимательно, два раза повторять не буду, — Грюм поднял на него глаза. — Алгиз, мантикора его забери, тут все настроил очень тонко: пока ты брата своего сюда с кладбища не вытянешь, защитные чары тебя с трибуны не выпустят. И никому из твоих друзей там, внизу, помочь не дадут. Что, не заметил еще? Ни разу никто не пытался на судейскую трибуну пролезть и заныкаться тут. Никто не атаковал тебя, хотя торчишь на самом видном месте — палочка сама в руки просится.
— Они нас не замечают? — бросив короткий взгляд на перегруппировывающихся аккурат под балкончиком судейской трибуны авроров, спросил Гарри.
По большому счету, Алгиз поступил вполне логично: нужно спасать Джереми, и Гарольд ни на что другое отвлекаться не должен.
Только почему-то руки дрожат. А потом буквально на пару секунд тело и вовсе будто деревенеет.
Последствия траты магической силы и первый предупреждающий "звоночек"?
— Маглоотталкивающие чары знаешь? То-то и оно. Модификация, видимо, — Грюм поцокал языком. — Так вот, Поттер, есть рациональное предложение. Твои защитные чары завязаны на мне. И как только они спадут, а спадут они, когда ты младшего своего, папочкиного слюнтяя сюда вернешь, у меня сразу же начнутся большие проблемы. И не только из-за недовольства Лорда. Поэтому давай-ка вот как договоримся: ты про своего брата забываешь и ни в чью голову не лезешь ради его спасения. А я успеваю разобраться с тем, чем меня чертов старикашка Дамблдор проклял, — новый приступ кашля сопровождался странным бульканьем и тяжелыми всхрипами. — И с тем, что тут Алгиз наворотил. А потом постараюсь тебя перед Лордом выгородить, если получится. Ну как тебе такой расклад?
Гарри никогда не переставал удивляться одной-единственной вещи: каждый раз, когда он оказывался в весьма сложноразрешаемой и просто очень муторной ситуации один на один с врагом, ему предлагали сменить сторону. Каждый, Мерлин побери, раз, что бы он при этом не наворотил до.
Нет, он себе, конечно, специально соответствующую репутацию нарабатывал. Но и отказывался от таких предложений не менее регулярно, чем они приходили. И после наворачивал еще больше проблем противникам, чем до проявления такой "щедрости" с их стороны.
Но ему все равно предлагали перейти под вражеские знамена.
В чем логика?
Хоть иди и у Снейпа консультируйся по данному вопросу.
Глава 49. Последняя загадка. Часть первая
Самое странное, что Пожирателей все еще не было. Ангол уже должен был настроить порталы и отправить всех прямиком на площадку перед лабиринтом, но что-то, по всей видимости, не заладилось.
Вполне может быть, что виной всему оказалась бурная деятельность, разведенная Дамблдором и Алгизом вокруг направителя и охранявших его авроров. Мешали правильные настройки выставить — без-них защитная магия Хогвартса, успешно распространяющаяся чуть ли не до дальней кромки Запретного Лес, могла прилично поболтать по миру, только так путая координаты.
Итого — никакой аппарации, никаких "несанкционированных" порталов и вообще ничего лишнего.
Прямо-таки странно, что Пожиратели Смерти не предусмотрели в своем плане возможных задержек с реализацией главной их задачи.
— Ну что, Поттер, по рукам?
Надсадный булькающий кашель Грозного Глаза Грюма наводил на определенные размышления по поводу того, чем же таким заковыристым его проклял Дамблдор. "Посмертная гниль", не иначе. Сгниет заживо, а после смерти прихватит следом за собой и всю органику в паре футов вокруг себя.
Видимо, именно Алгизовы защитные чары, которые не давали Гарри покинуть судейскую трибуну, или гниение само по себе кое-как сдерживали или просто не давали Грюму раньше времени потерять разум и сознание.
Вот Грозный Глаз-то и беспокоился — процесс нужно максимально замедлить, пока это возможно, а потом и вовсе обратить вспять. И у него это никак не выйдет в качестве разумной чавкающий массы гнилого мяса.
— Давай на чистоту, Поттер. Поможешь мне сейчас — поможешь себе в будущем. У слуг Темного Лорда на тебя зуб. У него самого к тебе... достаточно претензий скопилось. Я могу помочь со всем этим разобраться.
— Это каким образом? — поинтересовался Гарри, наблюдая за попытками Дамблдора с Алгизом и подключившегося к ним Драэвала снести направитель к Мерлиновой бабушке.
Кроме них этим больше никто не занимался — своих проблем по горло хватало.
Директора Шармбатона и Дурмстранга давно вывели своих учеников подальше от эпицентра битвы и теперь гордо отсиживались под своими собственными магическими щитами. Разбираться с "Рассеивающимся щитом" даже и не думали. Равно как и участвовать в битве — оно им просто не нужно. Все равно умертванцы (что одни, что другие, общей численностью едва-едва до полсотни дотягивающие), собирались иметь дело только с победителем. Да и вообще нечего им лезть в личные разборки английских магов, не заручившись до этого официальной поддержкой одной из сторон.
Преподаватели все бились над "точкой схода" купола накрывающих лабиринт и трибуны чар.
С точки обзора, занимаемой Гарольдом, сложно было разобрать, поняли ли они, что перегрузить купол не удастся или продолжали "биться лбом об стену" дальше.
Хотя Драко Малфой-то уже должен был сообразить, что ничего из их затеи не выйдет. А, значит, и подсказать, на что лучше силы направить. Но то ли его там вообще не было (успел свинтиться куда-то незаметно), то ли он имел на этот счет другие мысли.
— Поттер, среди Пожирателей Смерти я занимаю куда более высокое положение, чем вконец зажравшийся Малфой и обнаглевшая Лестранж. Поверь на слово, если все пройдет успешно, перед Лордом я за тебя словечко замолвлю.
— А зачем тогда пытаться меня убить? Там, в лабиринте. Я же на себя наверняка большую часть ловушек собрал.
На Грюма он по-прежнему не смотрел — местоположение Главы Аврориата и так можно было определить по тяжелому свистящему дыханию и периодическим приступам кашля. Да и не до того Гарри было — он все пытался наладить "связь" со своим телом, захваченным Анголом. А заодно унять усиливающуюся дрожь.
Похоже, Алгиз забыл сообщить, что магическую силу растрачивала не только сама связь с магом Атаки, но и сам факт поддержания жизни в искусственном теле.
А может быть, он это и сказал, просто Поттер как всегда услышал только то, что хотел и что считал важным на тот момент.
— Потому что Лорд вполне мог бы обойтись без твоего участия в ритуале, — сварливо произнес Грозный Глаз. — К тому же Анголу так было бы только удобнее. Но раз не вышло, значит не вышло. И от тебя тоже может быть толк. Поможешь мне — твои проблемы решатся. Гарантирую.
— Значит, привилегированнее положение среди Пожирателей, так? — задумчиво переспросил Гарольд.
Все-таки они были правы, когда еще в начале учебного года забили тревогу — не Аластор Грюм это, а кто-то, занявший его место. Причем очень-очень давно. Потому что поймать его было практически не на чем — выдал только запах, который Гарри случайно уловил во время обострения обоняния перед полнолунием.
А без этого не обратили бы внимание, что что-то не так.
— Ладно, согласен, — вздохнул он, — что мне нужно делать?
— Пока — ничего, — сразу же ответил Грозный Глаз. — Мне нужно разобраться с проклятием Дамблдора. Так что просто не расшатывай Алгизовы чары. А дальше уже разберемся. Когда определится победитель — а это будем мы — Умертвие поможет. По поводу Альбуса Дамблдор указаний особых не было, но у меня руки давно уже чешутся. Одним словом, дождись, пока прибудет основной отряд, и там решим, что делать дальше.
— И все-таки кто вы? — лениво осведомился Поттер.
Настолько спокойно и безразлично, как будто только что не перешел на сторону противника и не предал своих.
Алгиз говорил, нужно расслабиться.
Эй, он же всю жизнь эти занимается, нет?
— Барти Крауч-младший, будем знакомы, — пробулькал Грюм, выводя перед собой волшебной палочкой неясные каракули.
Слова-нити повисали в воздухе, тускло отсвечивая белым и делая и без того перекошенное лицо Грозного Глаза — Барти Крауча-младшего — мертвенно-серым.
— Уже без малого двадцать лет на посту Главы Аврориата, милостью и приказом Темного Лорда, — продолжил он, удовлетворившись, по всей видимости, качеством магической вязи.
— Готовили восстание все это время?
— Вроде как. Обрабатывал молодое поколение.
Дамблдор, Алгиз, преподаватели, даже переметнувшийся на их сторону — вот уж юла-то! — Драэвал расхлебывают общие проблемы. И никто не говорит, что сделает только вот это и вон то, а остальное его не касается — берут на себя столько, сколько могут взять.
Так что ну его, Алгиза, к черту с дурацким "спасай Джереми, а об остальном забудь". Пусть к Мерлин и Моргане катится.
— Папашу твоего, вон, тоже хорошо воспитал. Как надо Лорду, — продолжал выбулькивать лже-Грюм. Руки у него уже знатно подрагивали, и выписывать ровные плетения заклинаний удавалось все хуже и хуже. Странно, что он не просил помощи Гарри — тот же сам предлагал поучаствовать. — Или, думаешь, он сам бы догадался, что второго Салазара под боком вырастил? Не-е-ет, тут надо целенаправленно на мозги капать, — очередной приступ кашля оборвал его довольство. — И мамаше твоей после того, как ей Дамблдор все выложил, как на блюде, пришлось изрядно понавешать лапши на уши. Чтобы тоже не отвлекалась, так сказать, на воспитание детей. Темному Лорду два послушных Дамблдор аврорских выкормыша ни к чему
— Так это вы отца против меня настраивали?
Почему-то даже не обидно. И ничуть не удивительно. Отцу все эти годы успешно пудрили мозги и навязывали чужое мнение — и ничего.
Идиот идиотом. Причем, доверчивый.
Хотя и они не лучше — слушают во всем Дамблдора, тоже доверяют ему и все недомолвки и тайны принимают как должное. А потом вляпываются в такие вот... проблемы.
— Поттер, ну ты еще расплачься, — хмыкнул Барти Крауч-млаший. — Сам подумай, что тебе нужнее: чистая и ясная от всякого идеологического мусора голова и минимум сковывающих руки привязанностей, или сопливые кущи, разведенные вокруг твоего братца? Что лучше, а? Ты еще скажи, что все эти годы я на муштру вашей семейки зря потратил.
Кладбище опустело. Пожиратели использовали Кубок, но направитель, похоже, пока не сработал — защитная магия замка его все еще глушила.
Дамблдор постарался, не иначе. Наверняка сейчас слуг Темного Лорда только так по миру болтает.
Волан-де-Морт, худой как жердь, в накинутой на плечи и пузырящейся на ветру мантии прогуливается по тропке мимо могил.
В десятке шагов от него, подвывая от ужаса и давясь собственными соплями напополам со слезами, уползает на четвереньках Джереми Поттер. Куда ползет — непонятно. Все равно не сбежит.
