Вот она, основная причина, почему он еще не сбежал с этого фестиваля полуголых полупидоров. Если императрица приходила сюда лично — а какой еще могла быть причина промаха Хомяка? — то они получали отличнейший подловить ее со спущенными штанами, буквально.
— Когда возжелает, на то она и богиня, но мы всегда готовы встретить ее, восхититься красотой, удовлетворить любые ее желания!
Вырезать гарем к хуям, продолжал матерно размышлять Борисов и навтыкать тут иллюзорных копий. Убрать конкурентов, готовых ударить в спину, и подготовить почву для битвы. Когда бы она ни явилась, к ней подойдет Хомяк, других тут просто не останется.
Но это все еще была ее территория, более того, территория, где она разбрасывалась божественной силой, так что наверняка императрица держала гарем на особом контроле. Возможно, поэтому тут и было выполнено все в виде такого огромного зала, чтобы гаремосидельцы сами присматривали друг за другом и сразу кричали о чужаках.
Правда, паниковать из-за казачек никто не спешил. Возможно, что пока не спешил.
— Прямо любые?
— Любые!
— Что, и жопы ей подставляете? — продолжал рычать Хомяк.
— Эх, брат, — культиватор приобнял его за плечи, — ты просто не понимаешь всей радости служения богине!
Хомяк скинул его руку, а культиватор посмотрел удивленно.
— А, ты притворяешься, что против, играешь роль плохого мальчика, хорошая тактика, наша богиня любит таких. Но и всех остальных она тоже очень любит, так что тебе надо будет стать очень плохим мальчиком...
Он попробовал сгрести Хомяка за задницу, а тот в ответ попробовал сломать ему руку. Может и к лучшему, подумал Борисов, а то от этих братьев без имен уже в ушах звенело. Правда, дойди дело до драки, пришлось бы убивать всех, но тогда в ход пошел бы план с иллюзорными двойниками.
— Очень плохим мальчиком, вижу, ты тренировался, — со смехом заявил культиватор.
— Да ты не понял! — возмутился Хомяк. — Где ваши свободы? Желание стряхнуть ярмо культиваторов! Вас поработили, а вы и радуетесь!
— Поработили? — изумился культиватор.
Они забрались где-то на тысячу культиваторов вглубь, а зал с женским гаремом впереди так и не появился.
— Не может быть! Проклятье! Брат, ты должен нам рассказать об этом!
— Конечно! — обрадовался Хомяк. — Рассказать и поднять вас на борьбу за свободу!
Да, многотысячный гарем мужчин-культиваторов — отличное подспорье к армии зверья, подумал Борисов. Не те жалкие пародии со Срединного материка, много оравшие, но так и не внесшие значимого вклада в битвы. Правда, возможно, они уже в родных деревнях хорошо бились, но это ничего не меняло, так как главное решалось здесь, во дворце бессмертной императрицы.
Причем многотысячный гарем, наверняка снабженный разными пропусками и указаниями их не трогать. Вряд ли они знали переходы и устройство всего дворца, но, если бабам вокруг было приказано их не трогать, можно было провести массовую внезапную атаку, снять кучу часовых, обеспечить плацдарм для армии зверья.
Да и культиватор перестал Хомяка за жопу хватать, так что Борисов решил пока не вмешиваться.
— Вот здесь мы и обитаем, у бассейна Полумесяца! — провозгласил культиватор. — Не желаешь окунуться с дороги, брат?
— Не особо, — хмыкнул Хомяк, — лучше я поведаю вам о свободе!
— Да, о свободе! Братья! — закричал культиватор. — Нас держат в рабстве!
— Не может быть! — раздались ответные возгласы.
Начала собираться толпа, притащили и выпивки, и еды, расставили кресла и диваны. Завидев такое сборище, начали подтягиваться культиваторы из других уголков гарема, и толпа все росла. Хомяк рассказывал и жестикулировал, ссылался на "деда", а Борисов размышлял, стоит ли намекать на события многотысячелетней давности.
Ведь выходило так, что именно отсюда, из гарема императрицы тянулись те ниточки помощи, что оказались так кстати на Земном материке. Да и с Сиаем неплохо вышло, хотя Хомяк уже и набрал мощи к тому моменту, но все же.
— Что там? — развернулся он
Шило и Павлина перехватили кого-то, подбиравшегося к Борисову сзади. Кума и Белка стояли за Хомяком, поддерживали и даже разносили напитки находящимся рядом мужчинам-культиваторам. Те реагировали спокойно, видимо Кума и Белка не попадали под определение "богинь".
А вот Павлина слегка смахивала, судя по страстным взглядам.
— Свобода и Посланник, — сдавленно прохрипел пытавшийся подобраться.
— Отпустите его, — приказал Борисов.
Шило отпустила его неохотно, глаза ее уже были подернуты поволокой, видимо сказывалось обилие обнаженных мышц и каких мышц! Борисов ничего не имел против своего нового тела, в таком виде не постеснялся бы и голышом пройтись, где угодно, но и оно меркло на фоне местных. С другой стороны — да, если заниматься только тем, чтобы пробиваться наверх и соблазнять "Богиню", то важной становилась каждая мелочь, включая форму тела.
— Расскажи еще, — предложил Борисов.
— Эта история началась давным-давно и передавалась из уст в уста в гареме, так как здесь отсутствует смена поколений. Только самым верным и надежным доверяли эту тайну, дошедшую из тьмы веков. Изредка самые могучие из наших братьев решались напасть на императрицу и убить ее, сбросить оковы угнетения, но никто из них не добился успеха. Остальные просто хранили тайну и передавали ее, в ожидании, когда к нам явится Посланник!
Отлично, подумал Борисов, пусть Хомяк и промахнулся, но все равно попали туда, куда нужно. Разузнать секреты, собрать армию, дождаться явления императрицы и с ходу засадить ей раскаленный штырь в жопу! Ошеломив и удивив, навалиться толпой, изнасиловать, а потом дать действовать уже Хомяку. Только Хомяк с его могучими сильными и нежными руками и заботливой ци, смог бы удовлетворить богиню, чтобы та улыбнулась в ответ и наконец удовлетворилась.
Они ели и пили, культиватор рассказывал, размахивая руками, и Борисов думал о сопротивлении и том, как им повезло, что про него и Хомяка сложили пророчество. Благодаря ему они добрались сюда и теперь могли лицезреть и удовлетворить Богиню. Хомяк, конечно, мастер, но и он сам неплох, кое-что да понимал в сексе и круговороте ци.
— А бывало ли так, что богиня избирала сразу двоих? — спросил он.
— О да! — последовал жаркий ответ.
— Мастер, — томно стонала рядом Шило.
— Вдвоем, — расплылся в мечтательной улыбке Борисов.
Он и Хомяк, с двух сторон или в два отверстия, о да, Хомяку он оставит задницу, ведь тот специалист по жопам, а сам Борисов сможет припасть к лону богини! Удовлетворить ее и заронить в нее свое семя, достичь высшей радости, доступной мужчине в этом мире.
Не жизнь, а сказка!
— Глава 194
— И тогда казаки перевернули лодки и привязали к ним камни, и проплыли в них под водой, дыша воздухом, который остался в лодках! Вот так был изобретен первый подводный човен! — горделиво вещал Хомяк. — Ну, за смекалку казаков!
— За смекалку! — загремело вокруг и все выпили.
— А еще был случай, когда казаки попали в окружение на острове и враги превосходили их числом сто к одному!
— Но среди них был культиватор!
— Э, не пизди и не порти байку! — Хомяк отвесил кому-то подзатыльник. — Не было у них культиваторов, потому что... потому что... а хуй их знает почему. Дед! Дед!
Борисов оторвался от поцелуев и тисканья двух своих женщин и уставился на Хомяка сердито.
— Потому что там не было ци и культиваторов! Казаки справлялись сами!
— О!
— Вот это да!
— Невероятно!
— Как это — без ци?
— Вот так! — горделиво провозгласил Хомяк. — Видите, как казаки могучи?! Павлина! Спой нам песню о казаках!
Павлина оторвалась от Борисова, который ощутил смутное сожаление, ведь его женщина была так похожа на богиню! Сама Богиня так и не пришла еще, но Борисов знал, что не следует грустить, и она придет однажды. А пока что следовало развлекаться и жить весело, потому что так было угодно Богине.
— Танцует весело казак, и пляшет боевой гопак! — запела высоким голосом Павлина.
Голос ее разносился по залу и все культиваторы вокруг бросали свои занятия и бежали послушать.
— А если вдруг прискачет враг, продолжит танцевать казак! Ногой он сделает хуяк! Врага сразит его кулак!
Борисов притопнул ногами, похлопал в ладоши и припал к второй женщине, навалился на нее и взял, потому что ему хотелось. Женщина не сопротивлялась, стонала и подмахивала, и она тоже была чем-то похожа на Богиню, которую Борисов еще не видел, но знал, что любит всем сердцем.
Вихрь ци захлестнул его.
— Глубже, мастер, глубже! — стонала женщина. — Подготовьте меня к визиту богини!
— Что несешь, дура! — разозлился Борисов. — Она на тебя даже не посмотрит!
Вихрь и злость словно омыли его изнутри, и Борисов вдруг ощутил сильнейшую неправильность происходящего. Он не успел осознать, что происходит, когда в его губы впилась Павлина, уже закончившая петь.
— Меня, меня, возьмите вы меня! — пропела она.
Борисов так и сделал, взял ее два раза и затем вторую женщину тоже взял, чтобы ей не было обидно. Они пили и ели, пели песни, и Хомяк рассказывал о казаках и их борьбе за свободу, а Богиня все не появлялась. Хомяк тоже периодически прерывался, брал своих женщин и культиваторов рядом, а затем опять травил байки про казаков, и они снова ели и пили, и жизнь текла весело и беззаботно, как и полагалось.
Вот так Борисов согласился бы провести целую вечность, да, собственно, она у него и была, эта вечность, ведь он стал бессмертным, благодаря любви Богини! Мысли Борисова опять смешались на мгновение, он ощутил какую-то неправильность в происходящем, но тут же понял, в чем дело — ведь Богиня так и не избрала его. Пока не избрала, Борисов точно знал, что едва она появится, как сразу изберет его!
— Иди сюда, — притянул он Павлину, — поможешь мне потренироваться. Давай, раскрой шире рот.
Павлина раскрыла послушно и Борисов пригнул ее голову ниже, представил, как сама Богиня отсасывает ему, ведь он этого достоин! От представившейся картины его охватило возбуждением, и он излился в Павлину, которая отвалилась в сторону с довольной улыбкой, а Борисов прыгнул на вторую женщину, решив еще потренироваться.
— Шило! — вспомнил он имя второй женщины. — Почему Шило? Нет, это слишком остро, будешь губка!
— Да, мастер! Но еще лучше будет, если меня переименует Богиня!
— Забудь про нее! — Борисов ударил наотмашь и слизнул кровь.
Снова возбудился и навалился на Губку, начал трахать ее яростно, представляя, что имеет Богиню. Возбуждение нахлынуло, но не накрыло сразу, ведь он только что развлекался с Павлиной, и снова вихрь ци заметался по телу Борисова, смывая все мысли и даруя бессмертное наслаждение.
Но ведь он не был бессмертным?
Точно, вспомнил Борисов, только секс с Богиней дарует бессмертие, а он... зачем он хотел бессмертия? Точно, чтобы вечно радовать ее своим телом, и чтобы она всегда была счастлива! Ей он был готов отдать все на свете, и почему-то мысль об этом вызвала в нем возмущение. Два вихря столкнулись внутри и Борисов на мгновение пришел в себя
ДА ОЧНИСЬ ЖЕ ТЫ, АРГУС!!! загремело в его голове.
Вредная железка, которую он спрятал, чтобы не ворчала и не мешалась. Двустволка. Да, хорошо было бы поиметь Богиню "дедушкиной двустволкой", но он не справился бы в одиночку, а делиться ей ни с кем не собирался. Его Богиня, только его!
От этой мысли по телу разлилось тепло, вихрь наслаждения усилился.
ОНА СОЖРЕТ ТВОЕ ТЕЛО, ДУШУ И ЦИ!!!
Всплеск возмущения и прояснение на мгновение, и Борисов дернулся, осознавая, наконец, что попал в ловушку наслаждений, бьющую по мозгам. Он не знал, как спастись из нее, и действовал по наитию, а не расчету, потянулся к Лобзику и словно бы стал им на несколько мгновений.
Артефактом, железкой, лишенной гормонов и центров наслаждений обычных людей.
— Твою мать, — пересохшим ртом прошепелявил Борисов.
— Мастер, — простонала снизу Шило, — не останавливайтесь!
Но Борисов уже спрыгнул с нее, и отскочил так, словно Шило состояла из раскаленных углей. У него было несколько секунд, не больше, прежде чем слияние с Лобзиком схлынет и ци ловушки императрицы снова возьмет над ним верх. Обязательно возьмет, ведь одолела же она Хомяка!
Борисов выхватил набор игл Радужного Серебра и одним махом воткнул их все в себя.
— Вот так, это поможет ненадолго, — выдохнул он.
— Эй, дед! — весело крикнул Хомяк. — Не знал, что тебе нравится такое! Эй, все! Давайте кидаться в деда иголками!
— А ну стоять! — рявкнул Борисов.
К счастью, все остановились, не пришлось убивать толпу на месте. Борисов знал, в чем тут дело, ловушка навевала миролюбие, желание наслаждаться и любовь к Богине, поэтому культиваторы вокруг мирно имели друг друга, а не дрались.
Но как же тогда его предыдущие рассуждения о конкуренции в гареме?
— Ебать мой лысый череп, — выдохнул он.
— У вас замечательный волосатый череп, мастер, — отозвалась Шило снизу, поднимаясь.
Хомяк притянул к себе какого-то мускулистого паренька и навалился на него. Борисов перевел взгляд и понял, что драл Павлину во все щели и... в общем, следовало валить отсюда. Не просто ловушка, персонально на них! Измененная, возможно, даже с повышенной мощностью, чтобы вжарило мозги даже Хомяку, который, конечно, тот еще шерстяной дуралей, но все же небесного ранга и обычные ловушки с построениями его просто не взяли бы!
Бежать! И защищаться, блокирование себя и отключение рецепторов надолго не поможет!
— А ну встал!!! — заорал Борисов, подпрыгивая к Хомяку.
Призывная лопата появилась в его руках, ударила Хомяка по затылку и где-то рядом сердито застрекотала Белка.
— Дед, да ты охуел!
— Да ты смотри, кого трахаешь, пидорас ты шерстяной! — заорал Борисов в ответ.
Связь призыва! Он щедро вбросил силы, передавая Хомяку бесчувственность Лобзика и это помогло. Сработало лишь на долю секунды, из-за мощи Хомяка, но тому хватило и такого времени, чтобы заорать и отпрыгнуть. Культиватора под ним размазало в кровавую лепешку.
— Валим! — заорал он, хватая Борисова за руку и тут же отдергивая.
Начал тереть ею о себя, и Борисов еще раз врезал ему погнутой лопатой, теперь прямо по лицу.
— Вы обещали! — заорала Белка, хватая Борисова за руки.
— Все нормально, — покачнулся Хомяк, — так надо было.
Правда, произносил он это, рыча и сверкая багровыми глазами, но сейчас было не до нежностей. Им требовалась защита, шапочки из фольги, хотя, какой в жопу фольги, тут надо было прямо в шар из фольги заворачиваться и то не помогло бы против ци.
Ци!
— Быстро! Все сюда! — рявкнул Борисов, дергая Шило и Павлину.
Хомяк подтащил Куму и Белку, Лобзик промчался, снося какого-то наглеца, решившего поучаствовать в общем веселье.
— Накрывай нас! В несколько слоев накрывай! — заорал Борисов Хомяку. — Да не матом, а щитами жадности! Чтобы снаружи ничего не пробивалось и внутрь не заходило! Божественной силы не жалей, иначе нас опять выебут в мозг, а потом высушат, буквально!
