— Я буду только рад поучиться у такого мага, как Вы, — легко согласился на это предложение юноша, понимая, что у Альбуса, который по силе был равен архимагам его мира, есть чему поучиться.
— После каникул я сообщу тебе, где будут проходить наши занятия. Не буду больше тебя задерживать, я уверен, мисс Грейнджер уже начала волноваться из-за твоего долгого отсутствия, — проговорил Альбус. — Доброй ночи, Гарри.
— Буду ждать. Доброй ночи, директор Дамблдор, — попрощался с будущим учителем Поттер, в уме прикидывая, что хочет рассказать ему этот человек, и что получится узнать от него на их занятиях.
Дамблдор же, проводив взглядом молодого человека, откинулся на спинку кресла, и впервые за много лет по-настоящему улыбался и радовался. Более чем десять лет трудов, наконец, стали приносить плоды. Юноша летом смог каким-то образом уничтожить или поглотить заготовку крестража, засевшую в его шраме в ночь убийства родителей, о чем свидетельствовало поведение Фоукса, который не ощутил в мальчике куска второй души, как это было ранее. О том, что он именно поглотил осколок души Тома, говорила резко возросшая магическая сила юноши, о чем в тот день указали настроенные на него приборы. Это одновременно, по всей видимости, сказалось и на умственных способностях Гарри, который почти всё лето был занят подготовкой к поездке в Хогвартс, о чем свидетельствовали донесения его людей, наблюдавших за ним, и его действия по приезду в замок.
В своё время директор перелопатил огромное количество различной литературы в поисках способа избавить младенца от этой отвратительной вещи. Но нигде не было даже зацепки, как это сделать, не навредив живому носителю подобной вещи. И даже убийство младенца, чьими бы ни было руками, кроме руки самого Тома, не смогло бы уничтожить крестраж. Именно тогда им был придуман план — вырастить героя, который должен будет пожертвовать собственной жизнью ради будущего Англии. И Верховный Чародей Визенгамота принялся за его осуществление, спрятав младенца в мире маглов, оградив его от всех желающих убить или получить последнего Поттера в свои загребущие ручонки. Даже пришлось позволить Министерству Магии засадить Сириуса на долгие двенадцать лет в Азкабан, правда теперь предстояло заняться оправдательным процессом, дабы доказать Гарри и самому себе, что он хоть и играл его жизнью, но делал это для блага Англии. И, когда появилась возможность при этом сохранить ему жизнь, он ею воспользовался.
Альбус был крайне рад, что самый отвратительный вариант развития событий и план действий, основанный на нем, теперь можно смело выкинуть в мусорное ведро. Он совершенно не желал губить жизнь юного Поттера, который мог стать настоящей надеждой для умирающего мира магической Англии. Теперь было главным не повторить ошибки, допущенной с Редллом, и подучить самого парня и его окружение, а заодно и начать давить на Министерство с целью увеличить число учеников, часть которых из-за разных дискредитирующих законов и директив была вынуждена учиться за границей, а также дисциплин, и найти действительно хороших преподавателей для них.
Директор так же был уверен, что Том возродится в любом случае, и теперь стоило позаботиться о том, чтобы Гарри смог его победить сам, дабы стать новым Великим Светлым Волшебником в глазах магов и повести их в новое будущее. И будущее это будет интересным, ибо уже сейчас юноша уверенно ломал устоявшиеся в Хогвартсе за последние сорок лет устои. Он легко смог сплотить часть студентов, имеющих общие интересы, быстро нашел общий язык с гостями Хогвартса и втянул их в повседневную жизнь замка.
Владимир, с которым Альбус несколько раз общался ранее, лестно отзывался о юноше, сказав, что тот сумел сделать то, что не удавалось ни ему, ни его предшественнику, а именно: помочь Краму найти свою стезю. Тот, за время обучения в Дурмстранге слишком часто менял свои планы на будущее, бросаясь из одной крайности в другую. Мадам Максим была просто в восторге от Поттера, которому удалось повлиять даже на мисс Делакур, и теперь девушка вместе с остальными студентками Шармбатона планировала последовать совету подруги юноши и организовать уроки этикета для студентов Хогвартса. Всё это ещё больше убеждало директора заняться настоящей подготовкой парня к предстоящему сражению с Волан-де-Мортом.
Гостиная Гриффиндора.
Вечер того же дня.
Гарри, вернувшись в гостиную, застал Гермиону за любопытным занятием. А именно: в попытках отбиться от просьб Рональда проверить его эссе по Трансфигурации и ЗОТИ. Девушка же, занятая собственными домашними заданиями, уверенно раз за разом отказывала ему, аргументируя свой ответ тем, что ей нужно закончить собственное эссе. И что её не волнует, что он может опоздать на очередной вечерний матч, ибо нужно было готовиться заранее, а не в последний момент.
— Гарри, дружище, пожалуйста, помоги! — взмолился рыжик, завидев подходящего к ним друга. — Ты ведь можешь проверить хотя бы моё эссе по ЗОТИ? Тонкс обещала завалить меня отработками, если я еще раз сдам ей такое отвратительное эссе, и МакГонагалл её в этом поддержала!
— Хорошо, я проверю твоё эссе по ЗОТИ, а ты пока оставь в покое Гермиону, — присаживаясь за столик рядом со своей невестой, согласился юноша.
— Ты меня спас, — облегченно улыбнулся Рон. — Кстати, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты порекомендовал Алисии взять меня с собой на уроки мастерства к Краму, и за то, что ты позволил взять «Молнию» для этих занятий.
— Не за что, Рон. Ведь на то мы и друзья, чтобы помогать друг другу, — вчитываясь в не очень разборчивый почерк Уизли номер шесть, проговорил молодой человек. — Но помни, если с ней что-то случится, я тебя прикопаю под Гремучей Ивой.
— Гарри! — недовольно шикнула на него Гермиона, тыкая в бок, заставив тихо посмеиваться рыжика, который уже сумел заставить себя привыкнуть к мысли, что его друзья стали значительно ближе друг к другу, в его памяти тут же всплыл недавний ночной разговор с Поттером.
Тогда в субботу Гарри вернулся в комнату довольно поздно, стараясь не шуметь, занял своё место. Но Рон, которому не спалось, увидел его возвращение, и решил поговорить о том, где тот пропадает. И почему в последнее время всё больше времени проводит за книгами и в компании Гермионы. Разговор получился коротким, крайне неожиданным, дав много пищи для размышлений самому Рону. Как оказалось, Гарри перевелся с прорицания на Древние Руны и Арифмантику и теперь вынужден готовиться к экзаменам по этим предметам за предыдущий год. На вопрос, почему он это сделал, Поттер ответил, что хочет быть достойным памяти своих родителей, что ему хочется сполна оправдать их надежды, которые они возложили на него, без раздумий отдав за него свои жизни.
На вопрос об общении с Гермионой, ставшим очень близким, он просто ответил, что влюбился в неё, чем поверг Рона в полнейший шок, ведь их подругу, на его личный взгляд, нельзя было назвать очень красивой и привлекательной, особенно на фоне других девушек, о чем он сообщил другу. На что Гарри лишь посмеялся, пообещав с утра показать Уизли один интересный альбом с фотографиями, добавив, что внешняя красота не самая главная причина его чувств к девушке, и больше всего в ней он ценит верность.
Следующим утром, после завтрака они вдвоем сидели, изучая привезенный от Дурслей альбом с детскими фотографиями матери Гарри, которую рыжик так же не смог назвать писаной красавицей. Но его мнение изменилось, когда они дошли до фотографии Лили на шестом и седьмом курсах, где та буквально изменилась до неузнаваемости. После этого Рон потратил много времени, наблюдая за друзьями, сидящими вечерами в гостиной факультета за работой над эссе и подготовкой Поттера к предстоящим экзаменам, и у него возникло ощущение, что тем хорошо было бы и вдвоем, но они всё свободное время проводили с ним и другими ребятами с факультета.
В первый же день недели, вечером, сидя с ребятами и наблюдая за стихийно образовавшимся шахматным турниром, Гарри вообще всех удивил, сообщив, что Крам согласился дать всем студентам Хогвартса несколько уроков полетов на метле, и даже предложил сыграть несколько матчей против ребят из Дурмстранга. Во вторник вечером после первого похода на эти занятия и расстройства Рона по поводу того, что ему не удалось сыграть из-за отсутствия нормальной метлы, позволил воспользоваться подаренной Сириусом «Молнией», но с клятвенным заверением самого Уизли, что он не повредит её.
— Гарри, я же тебе говорила уже не один раз, чтобы ты перестал шутить подобным образом! — продолжала тем временем негодовать Грейнджер, всем своим видом показывая степень своего недовольства шутками друга.
— Гермиона, я больше не буду, — попытался заверить её Гарри, но явно не очень успешно, ибо Грейнждер тут же стала бить друга попавшейся под руку подушкой.
— Поттеры, а ну хватит! — прикрикнула на парочку староста, чем заставила девушку опомниться, смутиться и усесться обратно за своё эссе, спрятаться за горой свитков и учебников. — Вы и так уже первокурсников запугали своими вечерними выступлениями!
Остальные же собравшиеся тихо улыбались, понимая, что завтра подобная ситуация повторится, а девушки же стали шептаться на тему: почему Гермиона не стала возмущаться, когда Катрин назвала их с Гарри общей фамилией. Конечно, парочка старшекурсниц в курсе причин подобного поведения этой парочки, ибо нормально общались с наименее одержимым идеями Того-кого-нельзя-называть слизеринцами, которые предпочитали не делиться информацией касающейся Древних и Благородных Родов во всеуслышание. И в отличие от Рона прекрасно поняли мотивы поступка Гарри в поезде.
— Кстати, Гарри, почему ты передал свою вторую путевку в турнир Седрику Дигорри? — поинтересовался Николас, семикурсник их факультета, бросавший своё имя в кубок. — Почему не кому-нибудь из нас?
— Ну, просто Пуффендую последние годы всегда не везло и они не могли похвастаться успехами в чем-либо, вот я и решил дать будущим студентам причину для гордости за собственный факультет, ибо, даже если Седрик и не выиграет, сам факт участия даст студентам этого факультета больше уверенности и веры в себя, и соревнования за кубок школы и квиддича станут значительно интереснее, — начал объяснять Гарри. — Да и сам Седрик — хороший парень, мне довелось с ним побеседовать, когда мы добирались до портала на финал кубка мира по квиддичу.
— А почему ты не отдал и второй контракт кому-то еще? — поинтересовалась Алисия, отрываясь от своего эссе по зельям.
— Кто-то из Вас желает повстречаться с Волан-де-Мортом вместо меня? — спокойно спросил Гарри, наблюдая за реакцией всех собравшихся в гостиной, большинство при этом имени вздрогнуло, лишь первокурсники из числа обретенных не понимали причин подобной реакции, да Гермиона, которая уже видела часть возможностей Поттера, осталась спокойной.
— С чего ты взял, что тут замешан Тот-кого-нельзя-называть? — спросил Ли Джордан, первым оправившись от услышанного.
— Об этом я могу вам всем рассказать, только после того, как каждый принесет клятву неразглашения. Кто не готов на подобный шаг, лучше просто поверьте мне на слово, — решил посвятить всех собравшихся в тайну своих приключений Поттер. А заодно посмотреть, с кем из гриффиндорцев можно будет работать на перспективу, и кого из них можно задействовать в его плане по спасению будущего магической Англии.
— Что именно мы должны будем не разглашать? — поинтересовалось Сара, одна из трех девушек-семикурсниц Гриффиндора.
— Всё, услышанное от меня о происшествиях, случившихся за последние три года, самую полную, не приукрашенную, версию, — пояснил этот момент парень.
Давать ответ сразу никто не спешил, старшекурсники же, посовещавшись, решили, что всем, кто не закончил третий курс, лучше даже не слушать рассказ Поттера. И тех оперативно отправили по спальням после обширного и красочного объяснения последствий принесения подобных клятв и нарушения оных от Софии Тернер, бывшей старостой девушек. В итоге только два человека отказались от клятвы, просто сказав, что поверят Поттеру на слово, но не желают слушать историю его злоключений и предпочтут просто пойти пораньше спать.
После этого несколько семикурсников и присоединившаяся к ним в познавательных целях Гермиона, принялись за составление подробного текста клятвы. Близнецы, прихватив с собой Ли и Рона, отправились на кухню за едой, оставшиеся же не у дел вернулись к своим недописанным эссе и недоученным конспектам. Спустя час всё было готово, и ребята по очереди зачитывали текст клятвы, после чего усаживались за стол, созданный кем-то из старшекурсников и заставленный едой, в ожидании начала рассказа о приключениях парня.
Едва с этим было покончено, Поттер, встав со своего места, поклялся магией рассказывать только правду, после чего зажег на своей палочке Люмос и приступил к рассказу, который мелкими деталями дополняли Рон и Гермиона. Время приближалось к полуночи, когда Гарри закончил рассказ обо всем, что с ним случилось в стенах Хогвартса, и по просьбе ребят постарше даже наколдовал Патронус. Взмахнув палочкой и произнеся заклинание, молодой человек выполнил просьбу. Огромный серебряный олень, вырвавшись из палочки, сделал круг по воздуху под потолком комнаты в поисках противника, но, не обнаружив его, развеялся.
После подобной демонстрации вопросов ни у кого не возникло, зато пищи для размышлений оказалось более, чем достаточно. И все разошлись по своим комнатам. Исключение составили несколько парочек, помимо Гарри и Гермионы, которые, навесив на себя чары приватности, что-то обсуждали между собой. Поттер же из этого спонтанного мероприятия сумел извлечь немало выгоды: тут и полная поддержка старших ребят курса, и их желание научиться действительно полезным чарам вроде патронуса, что означало в скором времени пусть и незначительное, но повышение уровня силы и пополнение арсенала заклинаний гриффиндорцев. И это не могло не радовать, так как в будущем те из них, кто не имеют отношений к действительно сильным и влиятельным кланам, смогут стать основой для его собственного союза, причем упор ему предстояло делать именно на выброшенных на обочину обретенных волшебников, ибо рода принимали девушек в свои ряды значительно охотнее, чем парней.
Глава восьмая. Снейп. Крам. Фламель.
Примечание к части
Уважаемые читатели, увидели ошибку, опечатку или другой недостаток в тексте, пожалуйста воспользуйтесь Публичной Бетой.
Хогвартс.
Девятое сентября тысяча девятьсот девяносто четвертого года.
Утро пятницы началось для Гарри с привычных утренних занятий, пробежки и зарядки. Гермиона, поднятая с постели охотницами Гриффиндора, так же присоединилась к нему, но была явно не в духе после ранней побудки. За неделю число ранних пташек, бывавших на их пробежках, стало медленно увеличиваться. Что именно способствовало этому, сказать было сложно. То ли многих привлекали иностранные гости, то ли они были вдохновлены их примером. Гермиона занималась вместе с Алисией и Кэтти, а Поттер внимательно посматривал на студентов Дурмстранга, устроивших поединки один на один, правда без магии. Но и в этом случае было на что посмотреть, ибо сражение шло на равных и на приличных скоростях.
