— По моему сигналу.
— Вас понял, по сигналу, — отозвался сверху Райли.
— Три, — Алекс напрягся и медленно потянулся к ручке двери. Гоуст выстрелил кошкой в край крыши и развернулся к нему спиной.
— Два, — рука капитана легла на дверную ручку, Райли выбрал необходимую длину троса и согнулся в ногах, нависнув над краем крыши.
— Пошёл! — Снайпер оттолкнулся ногами от края и прыгнул в бездну. Пролетев ровно метр, он в облаке стеклянных осколков ворвался на капитанский мостик. Капитан, неожиданно шустро для своего возраста, развернулся к неожиданной угрозе и замахнулся на вторженца кортиком, невесть как оказавшимся у него в руке. С кошачьей грацией увернувшись от богатырского, но не слишком профессионального удара, Райли перехватил руку с клинком, заставив капитана скривиться от боли, после чего нанёс сокрушительный удар ему в челюсть. Глаза пожилого мужчины закатились и он тряпкой осел на пол. Вскоре к нему присоединился и рулевой, которого из-за спины слегка придушил Прайс, пользуясь внезапным появлением снайпера. Удостоверившись, что оба мага не представляют угрозы, бойцы сноровисто освободили их от тяжести волшебных палочек и тщательно связав, устроили их у стеночки, в дальнем от разбитого окна углу. Сверившись с компасом, Прайс аккуратно повернул рулевое колесо на необходимую величину и заблокировал его в этом положении. Райли, тем временем, запер входную дверь, оставив ключ, найденный у капитана, внутри, исключая возможность открыть дверь. Кивнув друг другу, бойцы выпрыгнули из разбитого окна, приземлившись прямо на крышу бальной залы, удачно расположившейся около мостика. Бесшумно направившись к светящемуся овалу витража, напарники остановились в паре метров от него. Прайс, подозрительно оглядевшись, связался со второй группой. Убедившись, что у них всё в порядке, он установил соединение с самолётом ДРЛО.
— Смотрящий, десантная группа на месте. Повторяю, группа на месте.
— Вас поняли, Прайс. Ваше судно войдёт в зону успешного подавления М-энергии через тридцать минут. Соблюдайте осторожность, подавители — это не панацея. Повторяю, мобильные подавители способны лишь осложнить использование М-энергии, но не убрать её совсем. Как поняли?
— Понял вас хорошо, Смотрящий. Есть соблюдать осторожность.
* * *
13 Ноября 1994 года. 52.506535 с.ш. 1.936767 в.д. Борт ТАРКР «Куйбышев»
— Начать активацию системы подавления! Общий доклад!
— Аппаратная часть в норме!
— Системы управления функционируют в штатном режиме!
— Готовы к передаче мощности от реактора!
— Загрузка конденсаторов десять процентов... Двадцать... Тридцать... Пятьдесят... Семьдесят пять... Сто! Конденсаторы полностью загружены!
— Система активна!
Контейнер, расположенный на палубе крейсера осветился холодным электрическим светом, освещая толстые кабели, тянущиеся к нему из недр корабля. В воздухе отчетливо запахло озоном, а на металлических сетях радаров зажглись огни святого Эльма. Мерное гудение, раздающееся из контейнера, говорило о том, что всё работает нормально. Капитан корабля, наблюдающий за процессом из смотровой рубки, довольно улыбнулся и поднёс к губам рацию:
— Подавитель функционирует. Можно начинать.
* * *
13 Ноября 1994 года. 52.506534 с.ш. 1.936766 в.д. Судно "Фея Моргана"
Оливия Буллстроуд кружилась в танце, внимательно глядя в лицо своему партнёру. Всё в этот день казалось ей сказочным и чудесным, сначала — красочное посвящение в пастыри, на котором вступающий приносил торжественную клятву вести магглов за собой, не обращать внимание на их неполноценность и быть верным идеалам пастырей. После посвящения открылся торжественный бал, под музыку великих композиторов пары танцующих сходились и расходились в танце, кружась по сверкающему паркету. Вокруг них сновали наколдованные феечки, осыпая танцоров сияющими блёсками, сияющими так же ярко как сотни свечей, кружащихся над потолком. В отличии от своей сестры, Оливия избавилась от детской фигуры и теперь её стройность и милое личико притягивало кавалеров как магнит. Оливия счастливо прижалась щекой к груди Оливера О'Коннора, юноши, к которому она уже несколько месяцев питала нежные чувства. Оливия и Оливер, даже наши имена звучат как одно! Это знак, знак того, что мы будем вместе! — восторженно думала девушка.
Внезапно, она ощутила очень странное чувство, отдалённо оно походило на то, когда рядом находится дементор, вытягивающий из окружающих светлые мысли. Девушка отстранилась от своего кавалера, тоже почувствовавшего неладное, и недоумённо нахмурилась. Хорошие воспоминания были на месте, но что-то всё равно уходило из неё. Девушка ахнула от ужаса. Её магия слабеет, вот отчего это странное чувство! Её догадку подтвердили музыкальные инструменты, ранее самостоятельно игравшие музыку. Теперь же они двигались с трудом, как сонные мухи, отчего прекрасная мелодия превратилась в какофонию, магические свечи тоже изрядно потеряли в светимости, и теперь уже не кружились в своеобразном танце, а вяло висели под потолком, будто бы раздумывая, не спуститься ли им ниже. Рядом с туфелькой Оливии бессильно шлёпнулась наколдованная феечка. Магическое создание слабее всего перенесло резкое падение магического фона и теперь бессильно лежало на полу, не в силах встать.
Ашер Гольдштейн, основатель общества, оторвался от своей партнёрши и, выйдя на помост, с которого час назад произносил зажигательную речь, громко прокричал, обращаясь к напуганной толпе:
— Друзья! Соблюдайте спокойствие, прошу вас! Возможно это всего лишь...
— БАБАХ!!!
Речь Гольдштейна прервал взрыв, раздавшийся от двери, ведущей в коридор. Окутавшись дымом, она зашаталась, будто бы раздумывая, и, приняв окончательное решение, с ужасным грохотом завалилась в коридор, из которого показались пока неразличимые в дыму силуэты.
Одновременно с этим, витраж, на котором под одним только им слышимую музыку танцевали празднично разодетые пары, взорвался тысячами осколков. К счастью, танцующие пары не находились в центре залы, иначе жертв было бы не избежать.
Из дыры, оставшейся на месте витража, слитным рывком рухнули на пол две непонятные фигуры. Как только дым и пыль от осколков окончательно рассеялась, Оливия в ужасе завизжала, а спустя несколько мгновений к ней присоединились и другие девушки. И было отчего, вторженцы одним своим видом приводили в ужас. Их было четверо, три массивные фигуры, серо-стального цвета, покрытые странного вида бронёй, полностью закрывающей её обладателей. На поясе и за спинами их были прикреплены предметы непонятного назначения, грудь незнакомцев была полностью скрыта множеством кармашков, из которых выглядывали странные вещички. В руках незнакомцы держали непонятные металлические предметы, похожие на несколько трубок, скреплённых друг с другом. На миг Оливии подумалось, что это могут быть музыкальные инструменты, но она тут же отмела от себя глупую мысль, уж что-что, а на музыкантов вторженцы никак не походили. Но самым пугающим были лица чужаков, полностью скрытые металлом, на которых выделялись только светящиеся красным светом глаза. Четвёртая фигура была несколько тоньше всех остальных, за спиной её висел слегка другой "инструмент"
(Оливия пока решила называть эти вещи так). На лицевой пластине был искусно выгравирован человеческий череп, повторяющий очертаниями маску, отчего казалось, что мёртвенный красный свет исходит прямо из глазниц. Цвет фигуры сперва был чёрным, почти полностью сливаясь с чернотой витражного проёма, но спустя несколько секунд он начал меняться, подстраиваясь под цвет паркета. Неизвестный держал в руках два предмета, так же как у своих соратников? Сородичей? Направленных в стороны наиболее крупных скоплений танцующих.
Спустя несколько секунд мёртвой тишины, одна из серых фигур вышла вперёд, одновременно нажав на что-то на левой руке. Под поражённые вздохи толпы, ранее казавшаяся монолитной личина разошлась на две части и сложилась в некое подобие воротника, скрывающего шею.
Под маской оказалось вполне обычное, человеческое лицо. Мужчина, примерно сорокалетнего возраста, хмуро осмотрел толпу молодых людей, испуганно сбившуюся перед ним, презрительно скривился в роскошные усы, спускающиеся до подбородка и внезапно рявкнул, ещё больше испугав толпу.
— МОЛЧАТЬ! — испуганные шепотки моментально стихли. Внимательно осмотрев молодёжь карими глазами, он поудобнее перехватил свой инструмент и проговорил, одновременно с этим направляя инструмент в лицо ближайшему танцору:
— Вы задержаны боевой группой Инквизиции по обвинению в террористической деятельности и покушению на суверенитет маггловских государств! Согласно поправке к Статуту о Секретности от тысяча девятьсот восемьдесят первого года, мы имеем право самостоятельно бороться с магическими угрозами, поэтому, вы объявляетесь военнопленными! Сложите ваши палочки и никто не пострадает!
Глава 10. Неожиданности
13 Ноября 1994 года. Хогвартс.
В Хогвартсе царила ночь. Тихой тенью она проникала во все щели замка, пока не заполнила его полностью, как вода заполняет всё, что погружено в неё. Спали домовые эльфы, чутким, неглубоким сном, всегда готовые мгновенно проснуться и приняться за работу. Спали многочисленные портреты, висящие на стенах. В башне Рэйвенкло спала и Полумна Лавгуд, странная девушка, вечная мишень для издевательств у недалёких однокурсников и преданный друг для тех, кто мог пробиться сквозь внешнюю полоумность. Девушке снился сон. Разумеется, простые сны снятся всем, и упоминание о них обычно сводится к пустым разговорам, но это был не один из тех снов. Полумне снился Хогвартс. Не тот Хогвартс, который она знала — древний, величественный замок, полный радостных голосов, вечно спешащих преподавателей и дружелюбных привидений. Это был другой Хогвартс. Обезображенный, очернённый, искаженный самым страшным явлением, которое только может произойти. Замок был изуродован войной. Вот Хогсмид, ранее всегда полный студентов, радующихся недолговечным выходным. Теперь же от несчастной деревеньки остались лишь горящие руины, из которых раздавались крики, полные горя и отчаяния. Запретный лес, по которому раньше любила бродить Полумна, теперь таил внутри себя плотоядную тьму, изредка похрустывающую хитином. Лишь только деревни кентавров устояли перед злом, но и они теперь больше напоминали крепости, покрытые насыпями и ощетинившиеся вбитыми в землю кольями.
Девушка в страхе устремилась во двор замка, то ли идя, то ли летя над покрытой обгорелыми проплешинами землёй. Достигнув внутреннего двора, она задохнулась от радости — её друзья всё ещё были живы. Но в каком же состоянии они находились! Вот в потоке людей, спешащих по своим делам, мелькнуло измождённое лицо профессора МакГонагалл, неподалёку накладывал заклинания на стены замка профессор Флитвик, сгорбленный под грузом усталости волшебник ещё сильнее стал походить на гоблина, мертвенная бледность и синяки под глазами только подчёркивали сходство. В углу, отгороженном занавесками, судя по виду, содранными с кроватей гриффиндорской спальни, безутешно рыдает мадам Помфри — в очередной раз на её руках гибнет ученик, которого она не смогла спасти. Целебные зелья давно закончились, а теплицы с нужными растениями разрушены. Рядом с ней, на больничной койке, сидит Северус Снейп. Бывший зельевар и двойной агент сделал свой окончательный выбор и теперь расплачивается за него. Метка, принятая много лет назад, медленно убивает его изнутри. Уже сейчас плечо бывшего упивающегося сильно опухло и причиняет своему хозяину ужасные страдания. Снейп знает, что ещё пара дней и он сойдёт с ума от нарастающей боли, и уже принял окончательное решение. Завтра он пойдёт в самоубийственную атаку на прислужников Лорда и, может быть, прихватит парочку бывших коллег с собой...
Луна тихо поднималась по лестнице ведущей на стену замка, везде натыкаясь на страшные в своей повседневности картины войны. На ступенях впереди сидит Колин Криви, бывший беззаботный паренёк, всюду носящийся со своим волшебным фотоаппаратом, теперь будто бы лишился того огонька, что мелькал у него внутри. Парень болезненно морщится, пока девушка, в которой Полумна со страхом узнала саму себя, перебинтовывает его искалеченную руку. Колин храбрится и подшучивает над девушкой, та улыбается сквозь слёзы. Оба знают, что он уже никогда не сможет пользоваться своей рукой, но оба делают вид, что рука заживёт, делают друг для друга.
Луна внимательно смотрит в лицо своей старшей копии. Глаза, ранее мечтательно смотрящие вдаль, теперь залиты пеленой слёз, лицо покрыто пылью и царапинами, на левой ноге остался след от ужасного ожога.
Луна всхлипывает от страха и идёт дальше. Поднявшись на стену, она видит неразлучное Золотое Трио, и на их лицах война тоже оставила свой беспощадный след. Рон Уизли осторожно приобнимает Гермиону, прячущую своё лицо у него в груди. Гарри внимательно смотрит в сторону Запретного Леса, между деревьями которого клубятся потоки тьмы.
— Скольких мы потеряли сегодня? — Нарушает тишину голос Гермионы. Девушка отстранилась от Рона и с тревогой всматривается в лицо Поттеру.
— Пятеро мертвы. Криви лишился руки, — голос его сух и безжизненнен, все свои слезы он уже выплакал над телом Джинни. Гарри и оставшиеся члены Орден Феникса были слишком далеко, когда Упивающиеся внезапно атаковали Нору. Никто кроме Рона не выжил. Гарри прибыл на место одним из первых, но всё, что он застал — пылающие развалины некогда гостеприимного дома и надпись на единственной уцелевшей стене. Надпись, выполненную кровью. Пылающие буквы до сих пор вставали у него перед глазами. "Они так тебя звали. Где же ты был, Избранный?".
Услышав слова, звучащие как приговор, Гермиона вновь безутешно заплакала. Рон, спрятавший свою девушку в объятьях, печально посмотрел в лицо Гарри и убито произнёс:
— Мы не выстоим.
Поттер потерянно кивнул, соглашаясь. Свой первый удар Упивающиеся смертью нанесли внезапно. Сначала пало Министерство Магии, авроры, находившиеся в казармах, стали жертвами предательства. Запертые в здании, накрытом антиаппартационым барьером, они никак не могли спастись от орды дементоров, ведомых вернувшимся из Азкабана Долоховым. Все чиновники, неспособные к сопротивлению, оказались под "Империусом", став верными слугами Тёмного Лорда. Следующим стал Дамблдор. Великий волшебник, приглашённый якобы на внеочередное заседание Визенгамота оказался в западне, отчаянно сражаясь, он смог предсмертным ударом уничтожить Волдеморта, но что бессмертному существу гибель телесной оболочки? Спустя месяц Тёмный Лорд возродился вновь, и Упивающиеся обрушили свою мощь на Орден Феникса. Теперь же, спустя всего пару месяцев, остатки Сопротивления заперты в Хогвартсе, немногие, успевшие прорвать блокаду прячутся по укрытиям, надеясь смешаться с магглами и убраться подальше от тьмы, распростёршей свои крылья над Британией. Один лишь только старый Аластор Грюм, вместе с бывшими курсантами Академии Аврората партизанит по лесам, иногда нанося чувствительные удары приспешникам Волдеморта, но одними лишь партизанскими действиями войну не выиграть.