— Это экспериментальная медицина, мистер Райли. Всё может пойти не так в любой момент. И то, что те несколько человек всё ещё живы и не показывают ни малейших признаков патологий, не значит ровным счётом ничего, — доктор прерывисто вздохнула и спрятала лицо в ладонях. — Поймите, вы просто можете не проснуться после наркоза. Или проснуться инвалидом. Вы действительно уверены в том, что готовы? Ещё не поздно...
— Нет! — Жестко ответил Райли. — Не надо меня отговаривать, док. Моей стране необходимы солдаты, способные на равных сражаться со всякой дрянью того мира — оборотнями, колдунами и прочими мерзостными тварями. И если со мной ничего не выйдет — получится с тем, кто будет после меня. Одна жизнь за жизнь тех сотен, кого смогут спасти усовершенствованные бойцы — цена приемлемая. И я готов её заплатить.
— Вы действительно настолько патриотичны?
— Патриот... — Райли задумчиво потёр кончик носа. — Нет, не совсем. То есть да, я патриот своей страны, но дело-то не в этом. Или не совсем в том... Короче. Знаете, когда я был молод, глуп и ещё учился в школе, я был уверен, что когда-нибудь сделаю что-нибудь. Что-нибудь великое, я имею в виду. К примеру, изобрету вечный двигатель, стану президентом или, на худой конец, миллиардером, спасу мир... Ну, всё в этом духе. Да и кто об этом не мечтает, в таком-то возрасте, — Валлен с улыбкой кивнула, вспоминая что-то своё. — Так вот. Буйная энергия юности вообще сила страшная, почище танкового снаряда будет, да только надо ещё эту энергию в одной точке сконцентрировать. А с этим проблемы. Сначала, как закончишь школу — университет, там пьянки-гулянки, девушки да прочие развлечения. Не говоря уже об учёбе. Живешь ты, такой весь из себя студент, а мечта потихоньку вдаль уходит. Затем, находишь ту, единственную, потом свадьба, поиск семейного гнёздышка, ипотека, кредиты, дети... Какая уж тут мечта. Да и деньги добывать надо, вот и меняешь работу интересную, активную, на уютненькое местечко в офисе, да с зарплатой хорошей. Сидишь такой за столиком и жирком заплываешь. Даже не телом, а душой. Вялой она становится, не горит уже, как в юности, а так, тлеет. Вот и уходит мечта, и цель, за которую в юности жизнь готов был отдать, уже не интересной становится. Какой там мир, какие там миллиарды, семью бы прокормить, одеть, обуть... Вот только не та это цель. Слишком уж приземлённая, слишком легко достигается. Спустя годы дети уже разлетелись, деньги тоже есть, а что дальше делать уже непонятно. Та мечта ушла, а всё ради чего ты жилы рвал, старался, копейку берёг, уже завершено. Жизнь к концу подходит, а делать дальше нечего. Так обычно и бывает.
Доктор Валлен, давно уже отвернувшись от монитора, сидела на стуле, скрестив руки, и с интересом слушала философствования оперативника. И, к своему удивлению, не находила в его речи несостыковок. Нет, конечно, она не относилась к той части научного персонала, для которой Оперативный Отдел был лишь бандой головорезов, не способных даже доставить относительно неповреждённый пальбой и взрывами образец, но такие выкладки для неё были в новинку.
— Хотите сказать, что с вами всё по-другому?
— Не только со мной, док, — Райли наставительно поднял палец. — Со всеми нами! Сами посудите, мы спасаем мир от, мать их, злобных колдунов, способных на такое, что для человека непосвященного будет бредом, пополам с худшим кошмаром! Не знаю как вы, но я, чёрт побери, горжусь своей работой! У меня есть цель и ого-го какая цель! Спасти мир! Буквально! Спасти от колдунов, которым ничего не стоит угробить всех нас, попросту засрав мозги кому-нибудь из правительства, и устроить Третью Мировую! Мне даже не надо думать, КАК его спасти! Достаточно лишь стрелять в тех, кого руководство назначит плохими парнями, и защищать тех, кого назначат хорошими! И всё! Я стреляю — мир спасается. Просто как два пальца. Мне есть ради чего жить и ради чего умереть... Вот только немного беспокоит вопрос, что нам делать после того, как Волдеморт и его кодла получит по заслугам.
— Что же... Вы меня приятно удивили, — Сабина Валлен встала со стула и повернулась к двери. — Пройдёмте в операционную, нас уже ждут.
Идя по длинным, стерильно белым коридорам Научного Отдела, по которым в неживом свете ламп сновали сотрудники, Валлен задумчиво молчала. Молчал и Райли, накинувший на плечи лабораторный халат. Миновав несколько дверей, они вошли в операционную, полную разнообразных компьютеров. Посреди операционной сверкало кафелем пространство, в центре которого высился операционный стол, с нависшим над ним непонятным приспособлением, выглядящим как пластиковый блок, окутанный проводами, из него на отдалении друг от друга торчали метровые шипы инъекторов. Как только Райли, повинуясь команде учёного, лёг на операционный стол, его тут же зафиксировали ремнями и надели на голову дыхательную маску со снотворным. Повинуясь команде оператора, блок развернулся, нависнув над телом оперативника, а на теле вспыхнули лазерные точки, указывающие на места введения сыворотки. Кончиками пальцев Райли дотянулся до халата доктора Валлен, проверявший крепления ремней и просипел через маску.
— Док... Скажите, док, вы же не продадите мои органы на чёрном рынке?
Валлен в ответ мило улыбнулась.
— Не беспокойтесь, мистер Райли, мы сделаем это только в том случае, если вам они уже не понадобятся.
Саймон захихикал, вдыхая поступивший в маску усыпляющий газ. Потом наступила темнота.
Глава 20. О пользе СМИ
20 Октября 1995 года. Окрестности деревни Хогсмид
Именно в этот день выпал первый снег. Не оправдав надежд тех, кто представлял его как невесомое белое покрывало, словно облаком укрывающее замирающую на долгое зимнее время землю, он мерзкой ледяной крошкой валился с небес, вперемешку с каплями моросящего дождя. Спрятавшись под мантией-невидимкой, Гарри, Рон и Гермиона удалялись от ученической толпы, заполонившей деревню Хогсмид. Отойдя достаточно далеко для того, чтобы их не увидел случайный прохожий, Гарри с облегчением скинул мантию-невидимку с плеч друзей и подставил лицо под моросящий дождь. Что бы ни говорили, а во взрослении были и свои минусы — теперь мантия уже не могла укрыть их троих с той же лёгкостью, как и пять лет назад. Теперь им приходилось тесно прижиматься друг к другу, отчего идти становилось всё сложнее, а свежего воздуха под мантией начинало ощутимо не хватать. Скатав мантию в плотный комок и спрятав получившийся невидимый свёрток в сумку, Гарри на ходу обернулся к друзьям:
— Как вы думаете, Сириус действительно может помочь нам с Амбридж?
Произнеся имя ненавистного преподавателя, Гарри неосознанно прикоснулся к левой руке, на которой были словно резчиком на куске дерева написаны слова: "Я не должен лгать". Несмотря на настойку из растопырника, руку всё ещё иногда дёргало острой болью, напоминая о мучительных часах, проведённых в кабинете ЗОТИ.
— Я не знаю, Гарри, — покачала головой Гермиона. — Сириус, конечно, взрослый волшебник, но он всё же беглый заключённый. Чем он сможет тебе помочь?
За Сириуса вступился Рон, осторожно ступающий по каменистой тропке.
— Да ладно тебе, Гермиона! Сириус сказал, что поможет — значит, поможет! Стал бы он нам врать!
— Посмотрим. — С сомнением в голосе ответила Гермиона.
Спустя несколько минут крупный пёс угольного цвета вылетел из-за поворота и радостно запрыгал вокруг них. Поприветствовав своего крестника и его друзей, Сириус потрусил по незаметному проходу вверх, выше в горы, время от времени оглядываясь и призывно гавкая. Пёс привёл их на небольшое плато, невидимое, если смотреть снизу, от которого начинался вход в небольшую пещеру. Пёс в последний раз подпрыгнул и превратился в человека.
— Гарри! Крестник! Чертовски рад тебя видеть! — Сириус от души хлопнул крестника по плечу, а затем так же тепло поприветствовал Рона и Гермиону. От входа в пещеру шагнул силуэт, до этого сливавшийся с каменной стеной. Он отдалённо походил на рыцаря, закованного в доспехи, вот только доспехи эти выглядели крайне футуристично. Металл, не имеющий видимых стыков, был испятнан серо-песчаным камуфляжем, а на месте забрала светили мертвенным зелёным светом три окуляра. С тихим щелчком шлем разошелся надвое, убираясь в воротник костюма.
— Мистер Поттер. Мистер Уизли. Мисс Грейнджер. Рад вас видеть. — Юрий склонил голову в кивке. Первой молчание нарушила Гермиона.
— Что вы тут делаете? Магглы же не могут видеть Хогвартс!
— Мистер Блэк любезно согласился доставить меня сюда.
— В свою очередь, мистер Симонов согласился по мере сил оказать нам помощь. — В тон продолжил Сириус.
— Но как тебя отпустил Дамблдор? Ты же знаешь, что тебе опасно выходить из дома на Гриммо 12!
Сириус напрягся, пряча замешательство за беззаботной улыбкой.
— А, профессор Дамблдор... Видишь ли, Гермиона, тут такое дело, что мы, как это сказать... Забыли его предупредить.
— Вы ЗАБЫЛИ?! — В ужасе переспросила Гермиона. — Да как можно быть настолько безответственным, Сириус! В твои-то годы! О чём ты только думал!
Предчувствуя надвигающийся скандал, Юрий, закрыв шлем, предусмотрительно отступил на край плато. Его примеру последовали Гарри и Рон, не желая встревать в спор между лучшей подругой и крёстным Гарри. Некоторое время они молчали, слушая обличающую речь Гермионы и вялые оправдания Сириуса. Оперативник смотрел в сторону Хогвартса, будто бы мог увидеть древний замок вместо огороженных руин, и первым нарушил затянувшееся молчание.
— Странное ощущение. Вот этим, — он постучал пальцем по светящемуся окуляру. — Замок я вижу. А как сниму шлем — только старые руины.
— Вы можете видеть Хогвартс? Но вы же маггл!
— Не сам замок, — оперативник покачал головой. — Только тепловое излучение от окон. Тут, — он указал на гриффиндорскую башню. — Тут, и в той зоне, — отметил окна Большого зала и башню Рейвенкло.
— Магглы умеют видеть тепло? — Недоверчиво произнёс Рон.
— Магглы много чего умеют. Так что у вас происходит?
Гарри, Рон и, прекратившая к тому времени распекать Сириуса, Гермиона наперебой начали рассказывать мужчинам о произволе Амбридж. С каждым фактом самоуправства министерской работницы, Сириус разражался всё новыми ругательствами, впрочем, ограничиваясь более-менее цензурными, а Юрий смурнел на глазах. Как только Гарри упомянул о своём наказании за спор с преподавательницей, Сириус выругался так витиевато, что Рон уважительно присвистнул, а Гермиона покраснела. Юрий же попросил Гарри продемонстрировать шрам. Внимательно осмотрев белые линии, складывающиеся в надпись "Я не должен лгать", он мрачно буркнул:
— Сочувствую, парень. Шрам на всю жизнь останется.
— Одним больше, — безразлично пожал плечами Гарри.
— Так держать, парень! — Одобрил его слова Юрий. — Теперь вот что я вам скажу. Ваше, — произнёс он с сарказмом. — Министерство, обеспокоившись за свои задницы, уж простите мой французский, решило поставить вас, мистер Поттер, лично и сам Хогвартс в целом под плотный контроль, дабы ни вы, ни директор, ни кто-нибудь из преподавателей не развращали невинные умы студентов неположенными мыслями. И в качестве предупредительного выстрела в голову выслали к вам самый страшный тип сотрудника — тупого, но исполнительного.
— А разве умные, но исполнительные сотрудники, не опаснее? — Спросила Гермиона.
— Нет, мисс Грейнджер, не опаснее. Видите ли, умный, но неисполнительный сотрудник, скорее всего, на первой же отработке опоил бы мистера Поттера этим вашим зельем Правды.
— Сывороткой.
— Ну сывороткой, — Юрий пожал плечами. — Не суть важно. А узнав бы правду, свалил бы в срочном порядке куда-нибудь на Багамы. Умный и исполнительный сделал бы так же, но перед этим с треском вылетев из министерства в попытке доказать правду. Глупый и неисполнительный, скорее всего, забил бы на всё, не придавая вашим демаршам особого значения, а вот последний вариант... Она не поверит вам до тех пор, пока Волдеморт не встанет у неё перед носом, а до тех пор всеми силами будет пытаться заставить вас замолчать.
— И что же ему тогда делать? — Спросил Сириус. Юрий вздохнул.
— Как я понимаю, мистер Поттер, молчать вы не будете.
— Я не могу, сэр. — Просто ответил Гарри. — Чем больше людей поверит в то, что Волдеморт вернулся, тем меньше погибнет тогда, когда он нападёт вновь.
— Далеко пойдёте, юноша! — Одобрительно кивнул Юрий. — Что же, думаю, вы согласитесь с тем, что встать посреди Хогвартса и заявить о том, что Волдеморт вернулся, вам не дадут. А если это и получится, вас сразу же заклюёт "Ежедневный Пророк", в очередной раз выставив жаждущим внимания лжецом.
— И что вы хотите сделать? — Спросил Рон, хмуря брови.
Юрий поднял указательный палец вверх.
— Оппозиция и независимые СМИ!
— Что? — Одновременно спросили Рон и Сириус. Гарри нахмурил брови. Гермиона спросила:
— Вы собираетесь создать собственную газету в магическом мире?
— Мы собираемся её создать! — Гордо ответил Симонов, а затем прояснил позицию для остальных. — Видите ли, в нашем мире газеты, телевидение и прочие тому подобные вещи уже несколько десятков лет не являются источником абсолютно правдивой и политически нейтральной информации. Государственные СМИ вещают с позиции, выгодной правительству, подтасовывая факты так, чтобы выставить государство в выгодном для него свете. В странах, где есть, так называемые, "свободные СМИ", действует принцип: "Кто за девушку платит, тот её и танцует". В магической Британии же сложилась ситуация, при которой основным рупором пропаганды является "Пророк", а вот свободные СМИ представляют собой всякие развлекательные журналы. А теперь представьте, что будет если в руки читателям попадёт газета, в которой будут освещаться те проблемы, о которых умалчивает "Пророк", будет содержаться обоснованная критика действий правительства, будут подниматься актуальные для общества темы и вопросы.
— Её тут же запретят. — Недоумённо произнёс Гарри. К его удивлению, Юрий такому аргументу даже обрадовался.
— Именно! Ваше Министерство ни разу не сталкивалось с такой проблемой. Я родом из Советского Союза, и поверьте мне, нет ничего глупее, чем запретить что-либо подобное. Его будут хранить как величайшую ценность, передавать друг другу из-под полы, распространять везде, где это только возможно!
— Но кто будет всем этим заниматься? — Спросил Рон.
— Вы сами. — Огорошил его ответом Юрий.
