— Откуда, откуда... Совсем всё забыл что ли?
Оперативник смущённо потупил глаза в ответ. Конферансье вздохнул и принялся просвещать:
— Это священные доспехи ордена сантамаринов.
— Сантамаринов? — недоумённо вопросил прожевавший порцию салата Смит.
— Сантамаринов! Этот орден был основан тысячелетия назад, по преданиям сам Император покровительствовал ему. Магистр ордена, Клаусиус Вездесущий, хранит великий артефакт под названием Книга Судеб, в которой записываются поступки каждого из живущих. Тем, кто всё себя хорошо в этом году, Клаусиус дарит новые болтеры и лазганы, те же, кто вёл себя плохо, на следующий день идут в атаку первыми.
— Так я был актёром?
— Актёром, актёром, — хмуро подтвердил конферансье. — Еще вопросы?
— Что это? И вот это? — Смит поочерёдно ткнул вилкой на парящий в воздухе череп и на цепной меч, висящий на поясе у Леклерка.
— Без понятия. А теперь дайте поспать! — с этими словами конферансье принял прежнее положение на спинке стула и закрыл глаза, всем видом показывая, что больше разглагольствовать не намерен.
— Ну, хоть что-то узнали, — Сэмюэль был настроен оптимистично. — Есть ещё идеи.
— Идеи есть, — Айзек передал ему салатницу и осторожно взял в руки череп. — Судя по тому, что он летает без винтов, на нём установлены антигравитационные пластины, которые мы заказывали у американских магов. А такие, насколько я помню, есть только в научном отделе.
— Так значит, к научникам?
— К научникам!
И, прихватив с собой салатницу, парочка детективов двинулась в метель, сопровождаемая верным черепом.
До здания, в котором располагался научный отдел, идти было довольно далеко, поэтому Айзек весь изругался, сетуя то на дурацкую погоду, то на не менее дурацкие праздники, после которых ему приходится выяснять, а что, собственно, произошло. Наконец, зайдя в прихожую и, продемонстрировав свои пропуска клюющему носом охраннику, они беспрепятственно прошли в лабораторный комплекс.
В отличии от сонного актового зала, в лабораториях бушевала буря, имя которой было Сабина Валлен. Будто бы вездесущая, докторша металась по всему комплексу, заражая своей жаждой деятельности всех встречных. Конкретно сейчас, она стояла напротив макета человеческого скелета, у которого отсутствовал череп и устраивала разнос своим подчинённым.
— Кто! Кто-о-о! Какой лауреат премии Дарвина, не обладающий ни граммом серого вещества покусился на такое?! Да как ему вообще в голову взбрело обворовать научный отдел! Что вообще происходит в жалких остатках мозга у этого идиота, раз он стырил антигравитационные руны и пластиковый череп? Что он делать-то с этим будет? И как вы, дегенераты, умудрились это допустить?
Путём несложных логических рассуждений, Смит осознал, что собственно, всё украденное у учёных висит сейчас над его головой и аккуратно прокашлялся.
— Кхм, кхм. Мэм. Разрешите обратиться!
Валлен оторвалась от разноса подчинённых и перенесла своё внимание на визитёров. Увидев череп, ехидно скалящийся с высоты в пару метров, она ахнула и набрала в грудь воздуха, готовясь обрушить поток благородного негодования на головы провинившихся. К счастью, Сэмюэль успел первым:
— Это не мы, мэм!
— А кто?!
— Мы это выясняем, мэм!
— Отлично, — Валлен подхватила со стоящей рядом вешалки зимнюю куртку с эмблемой научного отдела, конфисковала у ошеломлённого Леклерка салатницу вместе с вилкой. — Я с вами! Идеи есть?
— Так точно, мэм, — бодро отрапортовал Айзек. — Наш неизвестный умудрился совместить антигравитационные пластины и систему управления БПЛА в относительно небольшом пространстве так, что всё это прекрасно работает. Я подозреваю...
— Инженерный отдел! — Саманта направилась к выходу, успевая раздавать указания сотрудникам и, одновременно с этим, уничтожать запасы салата. — За мной!
Переглянувшись, инженер и оперативник растворились в метели следом за ней.
Спустя несколько минут, наполненных снегом и холодом, трио вошло в просторные помещения инженерного отдела, наполненные запахами раскалённого металла и всевозможными скрипами, жужжаниями и прочими звуками, сопровождающими каждый заводской цех во время работы. Не растерявшись от этого многообразия звуков и ощущений, Валлен целеустремлённо направилась в сторону ближайшего кофейного аппарата. В ответ на недоумевающий взгляд оперативника, Айзек пояснил:
— Где кофе, там и доктор Шень, проверено.
Достигнув цели, Валлен пошла в атаку на невысокого седеющего мужчину в очках, японского или китайского происхождения.
— Рэймонд, какого чёрта! Почему твои подопечные нагло обворовывают мой отдел?
— Твой отдел? — Доктор Шень поправил очки и с недоумением воззрился на Саманту, отчего та даже несколько смутилась. — Мисс Валлен, я не имею ни малейшего представления, о чём вообще идёт речь. Не могли бы вы выразиться поточнее?
Переглянувшись, троица поняла, что лучше всего будет рассказать историю с самого начала. Заинтересованно внимающему Шеню продемонстрировали летающий череп, в красках описали перекрашенного титана, дали подержать цепной меч, чему он особенно обрадовался, и живописали всю историю своих похождений. Немного подумав, Шень с сожалением вернул прикольно жужжащий меч владельцу и констатировал:
— Из всех инженеров, что я знаю, на такое способен только магос Петровичус. Гениальный инженер, скажу без преувеличения, но вот только слегка двинутый... Впрочем, это профессиональное.
— Петровичус? Это вообще что за имя? — Удивлённо воззрился на инженера Леклерк.
— Петровичус! Я должен был догадаться! — воскликнул Смит — За мной!
Оставив Шеня в одиночестве, компания устремилась за Айзеком, целеустремлённо петлявшим между конвейерами. Перебросившись с несколькими инженерами парой вопросов, он двинулся в сторону коридоров, ведущих внутрь здания. Пройдя несколько дверей, он остановился у одной из них, украшенной символом черепа, окружённого шестернёй. Одна сторона его была чёрной, а другая белой. В целом же, непонятный символ выглядел весьма внушающе. Осторожно постучавшись в дверь, Смит произнёс:
— Магос, вы тут?
Выслушав неразборчивый ответ, он раскрыл дверь и приглашающе кивнул Леклерку и Саманте. Зайдя следом за Смитом в полумрак комнаты, оперативник заинтересованно огляделся. Всё пространство помещения было забито различными деталями непонятного происхождения, в воздухе витал запах ладана и машинного масла. В самом дальнем углу, у ящика с проводкой, копошилась тёмная фигура.
— Магос, — осторожно произнёс Айзек. — Мы тут к вам...
Его прервала ослепительная вспышка, от которой зарябило в глазах. Проморгавшись, Смит с ужасом узрел, что тёмная фигура, к которой он обращался развернулась к нему. Слабо светящиеся зелёным глаза, жутковатого вида посох в руке, по которому проскакивали мощные заряды электричества и странная, дёрганная походка — всё это нагоняло почти потустороннюю жуть. Фигура протянула руку в их сторону и жутко прохрипела.
— В-в-т-т-т ж-же г-г-г-грен-н-н-а-й-аа п-п-про-в-в-вдка!
Всё это, да ещё и на фоне вырубившегося освещения, конкретно перемкнуло в мозгу Смита и он испуганно заорал:
— Это же К'Тан! К'Тан!!! Некроны возвращаются! Мы все погибнем! Бегите! Бегите, пока можете!
Леклерк и доктор Валлен ничего толком не поняли, но, на всякий случай присоединились к паническим воплям.
— Так! Заткнулись все, во имя Омниссии!!!
В руках фигуры вспыхнул фонарик и осветил вполне человеческую фигуру, закутанную в балахон, на котором был изображён тот же символ, что и на двери. Лицо фигуры закрывала маска, по всей видимости, выдранная из какого-то из устаревших бронекостюмов, судя по опалинам, её покрывавшим, использовалась она исключительно для сварки. Петровичус, а это был именно он, аккуратно стянул с лица маску и скептически оглядел визитёров:
— Ну и зачем было так орать?
Айзек виновато потупился и спросил:
— Петрович, я понимаю, что маска тебе нужна для сварки, хламида наверняка прорезиненная, но вот посох-то тебе нафига? — Он обвиняюще указал на посох, окончание которого походило на причудливую смесь различных инструментов, среди которых ясно угадывался только гаечный ключ. Венчало всё это безобразие украшение в виде всё той же шестерни.
— Ага, — Петрович продемонстрировал чадящую едким дымом оконечность посоха. — Если бы я туда со стандартным тестером полез, меня бы и бригада реанимации не откачала. И какой коз-зёл эту проводку монтировал, я ума не приложу. Так вы с чем?
Леклерк продемонстрировал парящий над ними череп и цепной меч.
— Хе, так вы значит ничего не помните? — Поинтересовался Петрович — Ну, слушайте.
Несколькими часами ранее:
Пьяная компания вламывается в ангар с титаном, Петрович, радостно хихикая, потирает руки, готовясь разнообразить скучный серый окрас механоида новым, ярким цветом. Леклерк делает выпады новой игрушкой, восхищённо вслушиваясь в басовитое гудение лезвия. Смит, вцепившись в пульт управления, заставляет сервочереп выписывать круги над потолком, возбуждённо следя за ним взглядом.
Спустя пару часов:
Петрович, отойдя на некоторое расстояние, благодушно взирает на плоды своего труда. Титан, покрашенный в кричащий, яркий цвет и покрытый имитацией священных писем, ощутимо прибавил в пафосе и превозмогании, отчего самопровозглашённый техножрец очень собой гордился. Оторвавшись от созерцания плодов своего труда, оборачивается к собутыльникам:
— Ладно парни, я пожалуй пойду... Парни?
Сокрушенно обозрев спящих, он покачал головой и направился к выходу напевая развесёлую мелодию:
— Я с подружкою своею пил под вишнями компот,
Лишь на миг я отвернулся — на неё упал дроппод.
За секунду и в лепешку, и везде стекает кровь,
Как ты мог, космодесантник, раздавить мою любовь?!
Настоящее время:
— То есть ты за неполную ночь смог с нуля создать работающий прототип цепного меча, пробраться в лаборатории, упереть антигравитационные руны и пластиковый череп, а затем на коленке смастерить беспилотник? Так, я их даже назад требовать не буду.
— Ха, — Довольно осклабился Петрович. — Талант не пропьешь!
— А слушай, почему ты вообще Петрович, а не по имени? — Поинтересовался Леклерк.
— Ну, всю мою жизнь меня так звали, привык уже. И что в моём имени-фамилии такого, чтобы на отчество менять? Да к тому же магос Петровичус, это звучит стильно!
Глава 15. Герои и чудовища
9 января 1995 года. В небе над Британией.
— Скр-р-р-р... Ск-р-р-р...
В мерную пульсацию реактивных двигателей вплетался новый, скрежещущий, отвратительно-пронзительный звук. Раздаваясь по всему десантному отсеку самолёта, он приводил невольных его слушателей в состояние, близкое к унынию. Наконец, один из пассажиров не выдержал.
— Морринт! Ради всего святого, сколько уже можно совершать насильственные действия над своим ножом! Мы тут все скоро крышей поедем!
Вышеозначенный боец, с выражением почти детской обиды, уставился на раздражённого Леклерка, сидящего на сидении напротив и, оторвавшись от точильного бруска, недовольно прогудел:
— Согласно пункту пять, статье двенадцать устава войск коалиции, оружие нуждается в постоянном уходе даже в пределах зоны боевых действий, в которой мы, без сомнения, и находимся.
— Именно! — Леклерк потряс штурмовой винтовкой, зажатой в руках. — Оружие! Если ты не запамятовал, мы сейчас летим разбираться с хреновинами, размером с многоэтажный дом. Размером с дом, Карл! Им твой ножик даже в качестве занозы маловат будет! Если уж тебе так неймётся, можешь осмотреть гранатомёт, пока мы ещё не прибыли. Дай уже людям поспать.
— И всё-таки... — недовольно прогудел Карл.
— Всё-таки это приказ! — рявкнул обозлённый командир. — Возьми пример с Андерсона, его как загрузили на самолёт, так до сих пор ни звука от него не было слышно.
Все невольные слушатели начальственного разноса, кроме Призрака, к тому времени сладко дрыхнувшего в обнимку со своей винтовкой, обернулись к массивной громаде титана, плотно прикреплённого к обшивке десантного отсека прочными тросами. Упомянутый в разговоре Андерсон, запертый в не отличающейся особым уютом управляющей кабине механоида, тем временем, занимался тем, что тщательно выписывал некие надписи на прозрачном бронеколпаке кабины. Аккуратно выдыхая на бронестекло, он запечатлевал на конденсирующейся влаге несколько букв, после чего след от дыхания высыхал, и ему приходилось начинать всё сначала. Делал Андерсон это всё с таким серьёзным видом что, казалось, будто он участвует в конкурсе каллиграфии. Приглядевшись пристальнее, Леклерк прочитал на запотевшем композите первые буквы распространённого ругательства, написанные таким образом, чтобы их могли прочитать находящиеся снаружи. Заметив спустя некоторое время, что к нему обращено столь пристальное внимание, пилот титана радостно улыбнулся и помахал ладошкой своим зрителем, ничуть не смущённый тем, что его застигли за столь неподобающим занятием.
— Детский сад, ё-моё, — закатив глаза, пробурчал командир отряда.
— Десантный отсек, пять минут до выброски, — прозвучал голос пилота из репродуктора.
— Так, собрались! — Леклерк опустил забрало шлема, давая ясно понять, что время для шуточек уже прошло. — Смиттерс, Морринт, гранатомёты наготове, разведка доложила, что в зоне высадки никого не будет, но вот что-то нихрена я им не верю.
— Есть, сэр!
— Так точно, сэр!
— Андерсон, — командир обернулся к пилоту титана. — Статус?
— Все системы функционируют в штатном режиме, сэр! Инициализирована процедура активации первичных систем. Стопроцентная боеготовность будет достигнута через три минуты, двадцать секунд.
— Отлично, — вновь пройдясь взглядом по своим подчинённым, Леклерк негодующе нахмурился.
— Арчибальд, твою растак! Маску на хавальник! Или ты решил обзавестись загаром?
Одетый в лёгкий бронекомбинезон, обшитый лишь кевларовыми пластинами, молодой, на вид, парень смутился и поспешно натянул на лицо необычную защитную маску, отдалённо напоминающую человеческий череп. В правой её глазнице располагались целых три окуляра, используемые для увеличения поступающего через них изображения, что позволяло избавиться от необходимости таскать с собой бинокль. Левый же окуляр светился тусклым зелёным светом, почти неразличимым в свете ламп.
— Полагаю, что нет... Сэр, — невыразительным голосом ответил обладатель маски.
