— Да любой из нас в подобной ситуации был бы вынужден сделать то же самое, Гарольд, — произнёс голос из угла. — Ну, может быть, кроме вас, разве что, вы слишком упёртый.
Хант хотел было возмутиться, но Мартин жестом велел ему заткнуться:
— Неважно. Итак, мистер Маккоун, что вы намерены предпринять в качестве ответных мер?
— Не беспокойтесь, господа. Меры приняты, и мы собираемся подложить свинью Советам не только в Конго, — ответил директор ЦРУ. — Я не могу назвать никаких подробностей, потому что в ближайшие дни мне ещё предстоит доложить об этом президенту и получить его разрешение на проведение операций. Я не могу рисковать возможной утечкой данных.
— Хотя бы намекните, где вы собираетесь действовать? С точностью до региона, — спросил Рокфеллер.
— Индокитай, Ближний Восток, и, разумеется, Африка, — осторожно ответил Маккоун.
— Понятно... Ближний Восток — это очень интересно, учитывая, что позиции Советов там сейчас сильны как никогда, — произнёс голос из угла.
— Да, и мы как раз намерены ударить там, чтобы разорвать их прямое сухопутное сообщение с Египтом, организованное сейчас через Курдистан, Ирак и Сирию, — пояснил директор ЦРУ.
Совещание у президента состоялось вскоре после этой тайной встречи. На вопросы JFK и Роберта Кеннеди Маккоун был вынужден отвечать более полно:
— Не знаю, известна ли вам такая подробность, мистер президент, но ваш брат, министр юстиции, наверняка в курсе, что так называемая 'Коммунистическая партия США' состоит, в основном, из агентов ФБР, которые следят за агентами КГБ в рядах партии.
— Хм... И чьих же агентов в этой партии больше? — поинтересовался JFK.
— ФБР, конечно, — откликнулся Джон Эдгар Гувер.
— ОК... И что с того?
— В общем, мы решили, что грех не использовать столь многообещающий и полностью подконтрольный американскому правительству ресурс, — продолжил директор ЦРУ. — Проводить операции на территории США Агентство по закону не имеет права, а наладить полномасштабное сотрудничество с ФБР нам так и не удалось, — прямо пояснил Маккоун, стоически выдержав полный злобы взгляд Гувера. — Чтобы обойти эту проблему, мы организовали собственную, подконтрольную нам фракцию внутри компартии США, специально для работы за границей под видом американских коммунистов.
— Остроумно, — заметил президент. — Полагаю, вам удалось чего-то добиться, раз вы об этом упомянули?
— Так точно, сэр, — ответил Маккоун. — Мы работали сразу по нескольким направлениям. На Ближнем Востоке мы сосредоточили наши усилия на Сирии и Ираке. Тем более, что там нам оказывает существенную поддержку израильская разведка 'Моссад'. Директор этой службы Иссер Харель уведомил нас, что израильское правительство хотя и ведёт не афишируемые переговоры с Египтом, Сирией и Иорданией в составе ОАР, но всё же предпочло бы, чтобы вместо единого политического образования Израиль граничил с отдельными государствами, желательно, ещё и разделёнными политическими противоречиями. Мы попытались разобраться в ближневосточной политической ситуации, и обратили внимание на Партию арабского социалистического возрождения (БААС). Она имеет отделения и в Сирии, и в Ираке.
— Социалисты? — удивился Роберт Кеннеди. — Они не лучше коммунистов.
— В данном случае для нас важно, что они имеют много сторонников среди военных, — пояснил директор ЦРУ. — Более подробно о партии может рассказать консультировавший нас мистер Майкл Андерс, политолог, — Маккоун повернулся к молодому мужчине, сидевшему рядом с ним.
— Партию БААС организовали в 1947 году сирийские политики Мишель Афляк и Салах-эд_дин Битар, при участии Заки аль-Арсузи. Идеология партии — баасизм, представляет собой смешение арабского социализма и идей панарабизма. За счёт этого БААС стала популярной во многих арабских странах, — коротко рассказал Андерс.
Однако, после образования ОАР партию БААС отстранили от участия в политическом процессе, а в Сирии после объединения с Египтом, она вообще была распущена. В Ираке она действует и достаточно популярна. БААСисты выступают за присоединение Ирака к ОАР, и поэтому народ их поддерживает, тогда как диктатор Касем и иракские коммунисты с осторожностью относятся к идее политического объединения.
— С Ираком понятно, — кивнул JFK. — А что в Сирии?
— Там всё несколько сложнее, — признал Андерс. — БААС в Сирии запрещена с момента объединения с Египтом, и в народе не особенно популярна. Но среди офицеров есть немало её сторонников.
— Строго говоря, сэр, — вставил Маккоун, — в Ираке нам важно посадить во власти своих людей, чтобы вырвать страну из-под коммунистического влияния и затем беспрепятственно качать нефть.
Тогда как в Сирии будет достаточно спровоцировать и запустить процесс перманентного захвата власти разными сторонами, чтобы в итоге развалить ОАР и вывести страну из коммунистического блока, ввергнув её в хаос, и, тем самым, обезопасить Израиль, как нашего стратегического союзника на Ближнем Востоке. Нам там совершенно не нужно такое сильное политическое образование, как ОАР. По отдельности эти страны будет проще контролировать.
Сторонники БААС стремятся вернуться к власти, и мы можем этим воспользоваться. Они послужат для нас тем тараном, который поможет убрать с дороги прокоммунистическое правительство в Сирии и плохо управляемого диктатора в Ираке, а затем всегда можно устроить ещё один переворот и привести к власти удобных нам людей, к примеру, из числа военных. (В Сирии так и получилось, в 1963 г реальной истории там произошла целая череда переворотов, в ходе которых партия БААС то захватывала власть, то снова теряла её).
В том же Ираке БААСистов поддерживают далеко не все военные. При этом иракская БААС сейчас на ножах с коммунистами. Временно приведя к власти БААСистов, мы сможем их руками устранить коммунистическую угрозу. А затем убрать и их самим, посадив на пост президента Ирака кого-нибудь из военных. К примеру, там есть видный политик, генерал Абдул Салам Ареф, он вполне может быть президентом. Сейчас он находится в ФРГ, наши люди уже с ним работают.
Президент и министр юстиции переглянулись.
— По-моему, может получиться, — медленно произнёс Роберт Кеннеди. — Джон, я думаю, стоит их поддержать.
— Пожалуй, соглашусь, — президент вновь медленно кивнул, прикидывая на ходу возможные варианты. Насколько у вас продвинулась операция? На каком этапе находится подготовка?
— Фактически, у нас уже всё готово, сэр. Опасность есть разве что в случае Сирии, египетские и иорданские подразделения могут вмешаться, поэтому заговорщикам придётся действовать быстро, — ответил Маккоун. — Нам нужна только ваша санкция.
— Что касается Сирии и Ирака — действуйте, — твёрдо ответил президент. — А что вы можете предпринять на других направлениях?
— В Индокитае мы вынуждены противостоять натиску северовьетнамских партизан Вьетконга, и это направление сейчас отнимает у нас большую часть ресурсов, — признал Маккоун.
— О положении в Южном Вьетнаме и вокруг него я осведомлён, — прервал его JFK. — Меня сейчас интересует, что вы намерены далее предпринять в Конго? Или вы собираетесь оставить эту богатейшую часть Африканского континента красным?
— Разумеется, нет, сэр, — покачал головой Маккоун. — Как раз для этого нам и понадобились наши собственные 'карманные коммунисты'.
— Давайте, рассказывайте, что вы ещё задумали, — распорядился Роберт Кеннеди.
— Мы исходили из того, что любые преобразования в общественной жизни нравятся не всем, — усмехнулся Маккоун. — Нужно лишь найти недовольных, подтолкнуть их в нужном направлении и поддержать. В Конго таких недовольных правлением Гизенга и Кабила тоже хватает. Мистер Андерс, расскажите, кого вы посоветовали нам использовать.
— Из всего пёстрого политического ландшафта Конго наибольший интерес для нас сейчас представляют Кристоф Гбение, Пьер Мулеле — бывший министр образования в кабинете покойного премьера Лумумбы, а также Гастон Эмиль Сумиало, и Николас Оленга, — перечислил политолог. — Все они — достаточно амбициозные лидеры, недовольные положением дел в стране. С образованием НРК и Конголезской Конфедерации они в какой-то мере оказались на обочине политического процесса. В то же время, племенной характер африканского общества предполагает, что за этими политиками стоят достаточно многочисленные формирования из числа местных племён, готовые поддержать их притязания.
— Но это же дикари, вооружённые копьями и луками? Что они могут сделать? — удивился Роберт Кеннеди. — Даже если мы дадим им оружие, они не умеют с ним обращаться!
— А им и не нужно уметь, — с дьявольской усмешкой ответил Маккоун. — Мы вовсе не собираемся привести их к победе. Нам от них требуется совершенно другое.
Их лидеры исповедуют марксистскую идеологию, но так, как они сами её понимают. Фактически, это гремучая смесь левацких околомарксистских лозунгов, национализма и оголтелого чёрного расизма, наследие колониального угнетения со стороны бельгийцев. Их последователи — и вовсе, как вы верно заметили — дикая неорганизованная толпа людоедов. Мы опять-таки используем их как таран, чтобы сокрушить Конголезскую конфедерацию Гизенга и Кабила, создать на всей её территории неуправляемый хаос и спровоцировать кровавую вакханалию с истреблением белых.
Что может быть лучше для дискредитации коммунистического движения на долгие годы, чем восстание подобной толпы, с истреблением белым, актами насилия и захватом заложников? Для нас было бы очень полезно, если бы Советы и другие страны Восточного блока поддержали их выступление и начали снабжать 'повстанцев' оружием. Но даже если этого не случится, репутационные потери для красных будут очень значительные.
Мы противопоставим толпам дикарей немногочисленные, но отлично вооружённые и обученные отряды наёмников. Они отбросят и рассеют 'повстанцев', а затем зачистят от них территорию, восстановив порядок. Само собой, в этом новом порядке уже не будет места для Гизенга, Кабила и их дружков-коммунистов. После этого мы беспрепятственно установим контроль над Катангой и Киву, а Советам придётся уносить оттуда ноги.
— То есть, вы предлагаете нам самим создавать угрозу, и затем самим же бороться с ней? — уточнил JFK.
— Это намного проще, чем бороться с угрозой, которую создают красные, — усмехнулся Маккоун. — Создав угрозу сами, мы сможем её контролировать.
— Зачем нам полагаться в этом деле на такой ненадёжный фактор, как наёмники? — спросил Председатель Объединённого Комитета Начальников Штабов генерал Максвелл Тэйлор. — Не проще ли будет высадить в Конго десант морской пехоты? Наши 'джи-ай' в два счёта разгонят этих дикарей и возьмут под контроль Катангу со всеми её богатствами.
— А теперь попробуйте заглянуть чуть вперёд, генерал, — вмешался Роберт Кеннеди. — Все эти богатства юридически принадлежат бельгийцам.
— Принадлежали до национализации, — уточнил Маккоун.
— Да неважно! Как только наша морская пехота вышибет дух из этих людоедов, бывшие владельцы шахт и рудников немедленно обратятся в американские суды с исками о реституции собственности! — пояснил министр юстиции. — И, по законам Соединённых Штатов, нам придётся им эту собственность отдать. Оно нам надо?
— Полагаю, что нет, сэр, — поразмыслив, согласился Тэйлор.
— Именно! Для нас, как и предлагает мистер Маккоун, намного выгоднее оставить Конго формально независимым и управляемым каким-нибудь подконтрольным нам 'президентом', пусть даже он будет совершеннейшим дикарём, развлекается с гаремом и жрёт детей на завтрак. Все эти богатства Катанги зарыты в земле, из которой их ещё надо извлечь, обработать и вывезти. Для этого нужны сотни и тысячи грамотных специалистов, которых в Конго нет и не будет. Будущему правительству Конго придётся их нанять, и уж мы позаботимся, чтобы контракты на восстановление шахт и рудников достались американским компаниям! — заключил Роберт Кеннеди.
— Это я понял, сэр, — подтвердил генерал. — Однако, из личного опыта, должен предупредить вас, что ни один план, как бы хорош он ни был, обычно не выдерживает столкновения с реальностью. План мистера Маккоуна основан на том, что Советы отойдут в сторону, и оставят ситуацию на произвол судьбы. А если нет?
На примере всех последних конфликтов мы имели возможность убедиться, что Советы не бросают своих союзников. Особенно ярко это проявилось на примере Греции в 58-м и в в 60-м. (АИ, см. гл. 03-11 и 05-12) Что, если Советы точно так же вмешаются в конфликт и сейчас?
— Для нас это будет настоящий подарок судьбы, генерал, — ухмыльнулся Маккоун. — Если Советы ввяжутся в конфликт за тысячи километров от своих границ, на территории, с которой нет прямого сообщения морем, мы установим морскую блокаду побережья Конго на западе и Танганьики на востоке, и на долгие годы свяжем красных партизанской войной в этих диких экваториальных джунглях. Мы останемся непреклонны и будем воевать с красными в Конго до последнего конголезского людоеда! При этом все боеприпасы, подкрепления и вообще всё снабжение им придётся организовывать по воздуху.
— Этого никакая экономика не выдержит, даже наша, а уж тем более — советская, — с довольным видом кивнул президент. — Им придётся или убраться сразу, или убраться через несколько лет, истощив свою экономику войной, которую невозможно выиграть.
— Да, но в этом случае как мы сможем завладеть богатствами Катанги, если там будут советские солдаты? — подал голос вице-президент Джонсон.
— А мы и пытаться не будем, — ухмыльнулся Маккоун. — Строго говоря, в Катанге нет ничего такого, чего не было бы в другом месте. Да, там более богатые месторождения, но это сейчас несущественно. Для нас важно, чтобы эти ресурсы не могли использовать Советы и их союзники. А они не смогут вывозить концентрат из Катанги, если мы установим морскую блокаду Танганьики.
Президент некоторое время молча размышлял, взвешивая все 'за' и 'против':
— Как скоро вы сможете организовать этот хаос в Конго?
— Вот там нам понадобится немного больше времени, — ответил Маккоун. — Если в Сирии и Ираке уже всё подготовлено, и все действующие лица только ждут команды к выступлению, то в Конго ещё предстоит завоевать доверие основных фигурантов. Проблема в том, что они не доверяют белым, а у нас самих среди сотрудников требуемого уровня компетенций практически нет чёрных. К тому же сильно мешают левацкие настроения Мулеле и остальных. Сложно иметь дело с людьми, которые мыслят одними лозунгами.
С арабами оказалось проще договориться. На словах они все за социализм, но как только доходит до индивидуального разговора, большинство проблем решается с помощью долларов. С Мулеле и Сумиало этот вариант не проходит. Деньги они берут исправно, но как только доходит до дела — всё утопает в трескучей левацкой риторике о свободе, равенстве, и плохих белых, угнетающих хороших чёрных... Всё это умножается на их общую некомпетентность и присущую неграм неорганизованность. В общем, скорее всего, в Конго мы сумеем организовать восстание не ранее следующего года.
