В начале пути

— Хорошо, но мало, — прокомментировал картину Ричард. — Три дня в море, а уже потопили два крейсера... Только один лёгкий, а второй и вовсе вспомогательный.

— Ага, — согласился Джек. — Я бы тоже от драки не отказался. Как думаете, сэр, кто следующий?

— А кто попадётся, тот и будет, нам-то что за дело? Всех потопим... — Ричарда действительно не волновали такие мелочи.

— Правильный настрой, мистер Дугал, — лейтенант, как обычно, появился совершенно неожиданно.

Мысленно выругавшись, Ричард ответил:

— А как иначе, сэр? Мы, конечно, один эсминец потеряли, но у нас ещё три, три крейсера и линкор. Линейную эскадру мы, конечно, не утопим, но всех остальных — запросто.

— "Аргус" не утопим, — не согласился Шепард. — А вот нам он напакостить может...

— А вы его видели, сэр? — заинтересовался Джек. — Я о нём много читал, но...

— Видел, — Шепард достал папиросу. — Тот ещё урод, прямо скажем — больше на сундук похож, чем на корабль... Но лет через десять, максимум — пятнадцать, эти сундуки будут хозяйничать в море вместо нас. Вот увидишь, парень... Это сейчас на нём полтора десятка самолётов, а скоро будет в два или три раза больше — и вот тогда линкорам крышка. От дюжины машин мы отобьёмся, хоть и не без труда, а вот от двух... Уже не уверен.

— Больше пулемётов поставить, или даже скорострелок, — Ричард отмахнулся. — Тогда и двум, и трём дюжинам не прорваться.

— Одна торпеда — и нам хватит, — возразил Шепард. — А уж один прорваться сможет... А если не один, да ещё и с разных сторон? А если ещё и бомбы? Между прочим, торпедоносцы уже один корабль потопили — австрийскую плавбазу на Средиземном море. Нет, парни, будущее не за нами.

— Ну, пока оно не наступило, — Ричард продолжал созерцать океан. — И нам следует беспокоиться не о самолётах, а о крейсерах...

— Беспокоиться стоит крейсерам, — фыркнул Джек. — А нам о них беспокоиться незачем.

Беспокоиться, однако, пришлось — через три дня после боя с "Эмденом" эсминец обнаружил "Ибуки" и "Кураму". Наученный горьким опытом, эсминец тут же полным ходом вернулся к отряду, а навстречу противнику двинулся линкор.

На этот раз Ричард не собирался покидать каземат, а поскольку миноносцев не предвиделось, моряки бездельничали... Целых тридцать секунд, после чего Шепард выдал краткую прочувствованную речь и моментально нашёл всем дело...

Когда раздался первый залп, Ричард как раз загнал банник в ствол. Отдача пяти четырнадцатидюймовок привычно прошла дрожью по палубе, Джек, посланный за маслом, дёрнулся, но темп не сбавил, остальные же попросту не обратили внимания. На залп второй половины внимания не обратил уже и замковый.

— Сейчас будет полный залп, — заметил Ричард. — Вот бы нам в испанскую войну так стрелять... Да только где уж там...

Его перебил третий залп — на сей раз полный.

— Я же говорил, — невозмутимо сказал Ричард. — Накрытие и даже, возможно, попадание. Нас-то им не достать... А ну-ка, мистер О'Брайен, поведайте нам, что из себя представляют наши мишени?

Заряжающий, возившийся с прибойником, подскочил и принялся рассказывать, слово в слово повторяя "Джейнс".

— Довольно, — оборвал его минуту спустя минуту спустя лейтенант. — И сколько им понадобится попаданий, чтобы пойти ко дну?

— Не более двух, сэр. Полагаю, потребуется ещё один-два залпа.

Заряжающий оказался прав — спустя три минуты и два залпа огонь прекратился. Капитан по трансляции объявил о потоплении одного крейсера и тяжёлых повреждениях второго.

— Ну вот, что и ожидалось, — Ричард достал трубку. — Разрешите закурить, сэр?

Капитан немного поторопился — "Курама" ещё держался на воде... Килем вверх, правда, но держался. Ещё на воде оставалось не меньше половины команды, и американский отряд остановился, подбирая моряков...

— И куда нам столько пленных? — проворчал Ричард, поудобнее перехватывая винтовку. Пленных действительно было слишком много — больше пяти сотен, на угольщике и трём более на танкере для всех места не было, и часть пришлось разместить на боевых кораблях. Ричарду это не нравилось, и он при любом удобном случае своё неудовольствие высказывал — впустую, естественно. Он и сам это понимал лучше всех, но высказаться всё равно хотелось... Вот он и высказывался. Некоторые петти-офицеры и матросы тоже высказывались по этому поводу, однако им, в отличие от Ричарда, этого не прощали...

... Ричард тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли. Он здесь стоит не для того, чтобы думать, а для того, чтобы следить за матросами, караулившими пленных.

Отряд, наконец, снова двигался — на северо-восток, куда, по идее, должен был податься недобитый крейсер. Шансы догнать его были, и даже не слишком плохие, но Ричарда почему-то не оставляло дурное предчувствие.

Четыре дня прошли в полном спокойствии. Предчувствия Ричарда отчасти оправдались — крейсер всё-таки не нашли. То ли повреждения оказались не настолько серьёзными, то ли он всё-таки потонул... Впрочем, даже если он и доберётся до порта, на ремонт уйдёт не один месяц. Жизнь на корабле шла своим чередом, и матросы начали скучать. Лейтенант Шепард, разумеется, беспощадно пресекал всякие попытки артиллеристов найти себе "развлечение" и во время очередной философской беседы спросил:

— А почему бы тебе не прочитать какую-нибудь лекцию, Дугал?

— Вряд ли станут слушать, — пожал плечами Ричард, — сэр. Да и лектор из меня посредственный...

— А ты попробуй, — предложил лейтенант. — Что-нибудь из истории христианства — должно заинтересовать...

— Можно попробовать... — хмыкнул Ричард. — Знаете, сэр, я, пожалуй, Иосифа Флавия почитаю.

Артиллеристы собрались рядом с первым орудием, расселись на палубе и смотрели на Ричарда. Тот прокашлялся, открыл книгу и начал:

— Иудейская война с римлянами, превосходящая не только нами пережитые, но почти все известные в истории войны между государствами и государствами и между народами и народами, до сих пор описана была в духе софистов и такими людьми, из которых одни, не будучи сами свидетелями событий, пользовались неточными, противоречивыми слухами, другие же, хотя и были очевидцами, искажали факты либо из лести к римлянам, либо из ненависти к евреям, вследствие чего их сочинения заключают в себе то порицание, то похвалу, но отнюдь не действительную и точную историю...

Историю противостояния иудеев и римлян, завершившуюся падением Иерусалима, Ричард находил весьма захватывающей — и не он один, судя по внимательной тишине в каземате. История первого столетия христианства, смутная и кровавая, создавшая веру Ричарда — и сейчас он старался донести это до других... Это не было проповедью, нет — нот когда он закончил, в наступившей тишине раздались негромкие аплодисменты.

— Браво, мистер Дугал, — капеллан опустил руки. — Это было прекрасно...

— Пастор Брук, вы преувеличиваете, — Ричард закрыл книгу. — Все похвалы заслужил лишь Иосиф Флавий...

— Грешно отказываться от заслуженной похвалы, — погрозил пальцем капеллан. — Между прочим, вы никогда не задумывались о духовной службе?

— Я для этого слишком мирской человек, пастор, — ответил Ричард. — Быть хорошим священником я не смогу, а плохим — не хочу...

— Что ж, если ваше призвание не в священном служении — так тому и быть, — Брук пожал плечами. — Жду всех вас в воскресенье и напоминаю, что вот-вот сыграют отбой...

— А и верно, — хмыкнул Шепард. — Так, детки, по местам!

В жизни Ричарда хватало неприятных пробуждений, но взрыв четырнадцатидюймового снаряда на броне пояса был, несомненно, на одном из первых мест. Особенно — в силу полнейшей неожиданности. Выскочив из койки, Ричард, не одеваясь, бросился на пост — и только тогда сыграли тревогу.

Второй залп должен был накрыть "Неваду", но линкор дал полный ход и начал разворачиваться, так что восемь мощных фонтанов поднялись в пятнадцати фатомах за кормой. Ответный залп лёг с большим перелётом — впрочем, для стрельбы вслепую ещё приличным — а в лучах прожекторов появился японский линейный крейсер.

Лейтенант, выглянув через амбразуру, смачно выругался.

— Курим, детишки, — добавил он. — Нам тут делать нечего...

Спустя полчаса и четыре десятка залпов противники разошлись. Японцы видимого урона не имели, у "Невады" была повреждена мачта и сорвана одна из плит пояса.

— А вот теперь нам придётся возвращаться, — заявил Ричард, свесившись через борт и разглядывая перекошенную бронеплиту, которая держалась на честном слове.

Он оказался прав — уже к десяти часам отряд лёг на курс к Пёрл-Харбору. Встреченные линейные крейсера теперь полагалось обходить десятой дорогой, всё остальное — топить с безопасной дистанции, да и вообще нарываться не разрешалось.

Моряков приказ вполне устроил — охота за крейсерами на повреждённом линкоре уже не казалась увлекательным и относительно безопасным занятием...

Ричард неспешно набил трубку, раскурил и затянулся, разглядывая облака. Погода портилась, свежий ветер грозил к ночи превратиться в полноценный шторм, эсминцы то и дело взлетали на очередную волну, и даже тридцатитысячетонная махина линкора отчётливо чувствовала удары моря... Докурив, он ушёл с палубы — погода не располагала к любованию морем.

Шторм разыгрался после полуночи — "Неваду" качало так, что моряки едва не падали с коек. Кое-как одевшись, Ричард бросился к орудию. Щит, закрывающий амбразуру, отчётливо вздрагивал, задрайки дёргались, то и дело просачивалась вода...

Следующие двенадцать часов слились для Ричарда в один непрекращающийся аврал. Линкор мотало из стороны в сторону, щиты то и дело пропускали воду, всё, что не было намертво прикреплено, носилось по каземату, остальное было готово к нему присоединиться... Думать о том, что творилось на остальных кораблях не хотелось, да и времени не было — справиться бы со своими проблемами...

К часу дня ветер ослабел до шести-семи баллов, аврал закончился, и Ричард выбрался на палубу. Отряда, как и ожидалось, поблизости не было — только на горизонте мелькали дымы, скорее всего — крейсеров.

— Весёлая ночка... — простонал привалившийся к башне Джек. — Сэр, а вам раньше доводилось в такой шторм попадать?

— Не без этого, — хмыкнул Ричард, выпуская клуб дыма. — Мне тогда лет было — как тебе сейчас, только я моряк потомственный... Но смотрелся тогда не лучше. В Атлантике, знаешь ли, шторма совсем другие — здесь они сильнее и подлее... Да сам смотри, как "Лэмсон" потрепало!

Эсминец, осевший носом футов на пять, приковылял, наконец, к отряду.

— Собрались, наконец-то... — буркнул Ричард, выбивая трубку. — Хорошо хоть, у нас только плита окончательно отвалилась...

— Всё равно заливает, а уж если туда снаряд влетит... — Джек поёжился. — Тут уж нам конец.

— А некому стрелять, — негр аккуратно разобрал трубку, прошёлся ёршиком и снова собрал. — Плохо только, что в Сан-Диего идти придётся — вряд ли у нас смогут новую плиту поставить. А это минимум месяц, за который что угодно может случиться.

— Пришлют кого-нибудь на замену, — пожал плечами Джек.

Оба оказались неправы — верфь Пёрл-Харбора оказалась вполне способна на такой ремонт, правда, броню пришлось заказать в Бетлехеме. Присылать же замену "Неваде" никто не собирался — просто до окончания ремонта линкор включили в систему обороны базы. Но самое главное — моряки получили целую неделю отпуска...

— Значит, так, мальчики, — Шепард прохаживался перед выстроившимися на пирсе артиллеристами. — Вы тут новички, почему сразу предупреждаю: только одно заведение достойно моряков линейного флота, и это — "Хижина тётушки Томазины"! И не думайте, что я в доле — всё по-честному! А теперь... Плутонг! В бордель шагом марш! Запевай!

Бенджамин. IV

Подводная лодка медленно развернулась и замерла. Бенджамин, задержав дыхание прижал наушники к ушам, ловя малейший звук...

Тихий плеск и шорох над головой сменила резкая скороговорка дизеля, парень выдохнул, и в ту же секунду Бейли приказал:

— Малый вперёд!

Двигатели ожили, и "Старфиш" поползла вперёд — в гавань занятого немцами Кале.

Снова вместо торпед две дюжины мин, снова надо пробраться во вражеский порт... Только вот Кале защищён куда хуже Йокогамы, и Бейли решил рискнуть и выставить мины как можно ближе к причалу, где завтра должен был встать немецкий конвой.

И у них, как ни странно, всё получилось... "Старфиш" незамеченной пробралась в порт, выставила мины и теперь столь же тихо уходила. Ещё десять минут такого хода — и они в море, если...

— Контакт! Шум винтов по левому борту... Удаляется! — облегчённо выдохнул Бенджамин.

— Продолжать движение, — отозвался командир.

И снова тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом воздуха в вентиляции и чуть более громким жужжанием электродвигателей. Поправив наушники, Бенджамин снова ловит малейший намёк на преследование — но его не было. Никто так и не заметил наглых янки, подложивших бошам такую свинью...

Четверть часа спустя Бейли поднял перископ, осмотрелся и отдал приказ:

— Лево руля, полный ход. Всплытие через пятнадцать минут.

— Перкинс, примите вахту, — Бенджамин снял наушники и протянул их помощнику.

Выбравшись из центрального поста, он добрался до койки, повалился на неё и закрыл глаза. Голова болела, клонило в сон — слишком уж он устал, раньше такого не было...

— Выспаться бы... — пробормотал он, заложив руки за голову, — Да и душно...

Вот так и умирает романтика, усмехнулся Бенджамин по себя — не на поле боя, а в духоте отсеков. Хорошо ещё что хоть немного времени на эксперименты удаётся выкроить...

Четверть часа спустя поток свежего, ещё прохладного воздуха заставил Бенджамина открыть глаза.

Подводная лодка всплыла. Оставалось передать в эфир условный сигнал — и останется лишь пятидневный переход к Скале... И отдых. А затем — новый поход, о котором Бенджамин предпочитал не думать. Всё равно все походы давно стали совершенно одинаковыми...

Мерный стук дизелей нагонял дремоту, и Бенджамин тряхнул головой. Отвлекаться нельзя — антенна должна быть направлена строго в зенит, что на качающемся корабле не так-то просто...

— Перкинс, подключай! — кардан, наконец, занял своё место, Бенджамин бросил в люк кабель, последний раз проверил крепление и спустился сам.

-А если нырять? — поинтересовался Перкинс, включая передатчик.

— Выдернем кабель, только и всего, — пожал плечами Бенджамин. — Считанные секунды уйдут... Зато, если всё получится, сможем постоянно с Вашингтоном связь поддерживать. Давай, запускай!

Перкинс повернул последний выключатель. Теперь, если всё работает, остаётся только ждать...

Мерный писк в наушниках, шорох карандаша по бумаге, плеск волн — кажется, что и нет никакой войны... В другой раз Бенджамин, несомненно, выбрался бы на палубу, но сейчас он с головой ушёл в эксперимент.

Электрические зеркала в высших слоях атмосферы оставались загадкой, и Бенджамин не прекращал начатые ещё на пути в Гибралтар эксперименты — благо, Конгресс и Военно-морское министерство продолжали живо интересоваться сверхдальней связью.