В начале пути

— Ичиго-доно! — выскочил из фанзы Хаяо. — Рокуро-доно! Ничего нет!

— Ну и ладно, — зевнул Окадзима. — Дождёмся Макото и можем возвращаться...

— А что потом?

— Ну, тут в округе есть ещё пара деревушек, — Окадзима снова зевнул. — Проверим их, а там видно будет. Может, ещё чего найдём, а там и обоз подтянется...

— А потом?

— Двинемся дальше, — парень пожал плечами. — Нам поставили задачу, мы должны её выполнять. Вот и всё... О, Макото-кун, ты подстрелил оленя? Молодец, кидай на телегу и поехали.

Куросаки щёлкнул вожжами, Макото хлестнул свиней, те пронзительно завизжали и самодеятельный обоз тронулся. Куросаки, исключительно довольный жизнью, насвистывал какую-то песенку, Хаяо и Макото подгоняли свиней, а Окадзима так и валялся, заложив руки за голову, курил и разглядывал облака.

Свиней в полку встретили, как родных — даже несмотря на то, что каждому досталось всего ничего. Команда, сдав добычу, отправилась в следующую деревню, благоразумно оставив бутыль при себе...

Окадзима, которому надоело валяться, высматривал дичь, новобранцы сидели и крутили головами, а Ичиго правил лошадью, попутно рассказывая пошлые анекдоты.

— Лучший день моей службы, — заявил Рокуро. — Еще бы в деревне что-нибудь нашлось...

К сожалению, в деревне не оказалось ничего, достойного внимания. Макото хотел было прихватить котёл с винокурни, но тот оказался дырявым — к огромному разочарованию фуражиров.

— Что теперь, Рокуро-доно?

— Отправляемся в следующую деревню, только и всего, — ответил Окадзима. — Времени полно, нас ждут только к отбою, так что двигаемся, и быстро!

Окадзима почти задремал, и потому тычок от Макото едва не заставил его подпрыгнуть.

— Простите, Рокуро-доно, но я что-то слышу. — сообщил он.

— Ты уверен? — Окадзима зевнул.

— Рокуро-доно, у меня абсолютный слух, — обиделся парень. — И я слышу посторонний шум в деревне...

— Так, мальчики, — Куросаки натянул поводья. — Прячьтесь, а мы с Рокуро посмотрим, что там творится... Если что — стреляйте, мы прибежим. Всё поняли?

— Да, Ичиго-доно, — хором ответили парни.

Кивнув им, Рокуро поудобнее перехватил винтовку, взглянул на напарника и скользнул в кустарник. Секунду спустя за ним последовал Ичиго, оставив новобранцев завистливо смотреть им вслед...

"Посторонний шум" Рокуро услышал спустя десяток шагов и опознал его моментально — обычная суета армейского лагеря... И это при том, что никаких японских частей здесь быть не могло.

Куросаки застыл, вжавшись в землю, осторожно провернул голову к напарнику и взглядом указал на густой кустарник. Окадзима осторожно кивнул и ещё более осторожно пополз к кустам, замирая после каждого движения. Добравшись до них, он очень медленно сдвинул ветку и настороженно заглянул в получившуюся щель.

В деревне были китайцы. Десяток солдат и офицер, квартирьеры, явно готовившие лагерь. Скривившись, Рокуро вернул ветку на место и осторожно пополз назад. Он не стал задерживаться рядом с Куросаки и остановился только у самой телеги.

— Ну? — шёпотом осведомился рыжий солдат, вытряхивая мусор из волос.

— Китайские квартирьеры, — в ответ прошептал Окадзима. — Уходим, и быстро. Хаяо, Макото!

Оба солдата выскочили из-за деревьев, подгоняя лошадь и зажимая ей морду.

— Убираемся, причём очень тихо и очень быстро. У нас проблемы.

Ворвавшись в лагерь, Окадзима спрыгнул с телеги и побежал к штабной палатке.

— Куда?! — часовые синхронно, словно не параде, вскинули винтовки.

— Срочное донесение! — Ичиго затормозил рядом с приятелем. — Обнаружен противник!

— Пропустить! — раздалось из палатки, и часовой шагнул в сторону.

Отодвинув полог, Окадзима вошёл и коротко поклонился, потихоньку разглядывая палатку. В ней, к его лёгкому удивлению, не было ничего необычного — разве что большой стол, за которым собрались старшие офицеры полка.

— Докладывайте, нито хэй, — приказал Хироэ, сверкая единственным глазом.

— Мы обнаружили квартирьерский отряд китайцев в деревне примерно в двух с половиной ри к северо-востоку от лагеря, Хироэ тайса-доно, — начал солдат. — Нито хэй Сугияма Макото услышал, как он сам выразился, посторонний шум, и я произвёл разведку деревни, где обнаружил отряд китайцев — не менее десяти человек под командованием офицера. Солдаты осматривали дома, открыли колодец и расчищали кустарник на окраинах. Исходя из этого, я полагаю, что в деревне будет расквартирован полк или близкое по численности подразделение.

— Прекрасно, нито хэй, — кивнул Хироэ. — Можете оставить байцзю себе — в качестве вознаграждения... Да, ваши вылазки придётся прекратить. Свободны!

— Ками, как он узнал о бутылке? — выдохнул Куросаки, едва они выбрались из палатки.

— Хироэ-сама, — Рокуро пожал плечами. — От него ещё и не такого можно ожидать...

К вечеру вернулись курьеры, доставив четыре ящика пайков, десяток связаных кур и благую весть — кухня прибудет на следующее утро, а продовольствие — ближе к вечеру. Ради такого дела снабженцы расщедрились на два грузовика, хотя не то что машин — подвод не хватало.

Ещё курьеры привезли новости, и Хироэ, не дожидаясь, пока по лагерю пойдут слухи, лично огласил их на построении.

А новости были не самыми лучшими — от бомбёжки пострадала вся Первая Токийская дивизия. И Первый Токийский ещё легко отделался — ни убитых, ни серьёзно раненых. В Третьем Токийском, например, недосчитались почти полутора сотен... На этом фоне потеря полевой кухни была сущим пустяком.

Не забыл полковник и о китайцах — прямо с построения к деревне был отправлен дозор, а полк приведён в полную готовность.

— Надеюсь, эти уроды не нападут посреди ночи, — буркнул Ичиго, забираясь в палатку.

Рокуро не ответил. Он сидел, скрестив ноги, и тщательно чистил винтовку — ползание по кустам не могло пойти оружию на пользу. Руки привычно двигались, не требуя вмешательства сознания и позволяя отвлечься от глухой военной рутины...

Мысли Окадзимы снова и снова возвращались к последнему письму Юкио. Она писала о долгих неделях плавания, о короткой, жестокой и безрезультатной — несколько сотен жизней и три эсминца не в счёт — стычке у крохотного клочка суши с нелепым именем "Полпути", о тоскливых днях и мучительном ожидании боя... Всё это было до боли знакомо Рокуро, и не раз и не два он видел в кошмарах хрупкую фигурку девушки, исчезающую в тёмных глубинах и выброшенные на песок разбитые очки...

— Милосердная Каннон, молю тебя, храни Юкио... — прошептал солдат. — Пожалуйста...

Полк подняли на рассвете — разведчики, возвращаясь в лагерь, видели китайские патрули и не были уверены, что остались незамеченными.

— Пристрелю любую тварь, которая сунется, — Куросаки отчаянно зевал. — Вот почему они не могли показаться хоть часом позже? Уроды!..

Он поносил китайцев следующие два часа, пока не появился грузовик с полевой кухней. Горячий завтрак немного успокоил Рыжего Зверя, так что некоторое время он просто ворчал... Пока не сыграли тревогу.

Патрули всё-таки столкнулись с китайским дозором, завязался бой, и китайцы решили наступать. Вслед за дозором двинулись две роты, Первый Токийский тоже отправил подкрепления — и всего за полтора часа в бой оказались втянуты оба полка.

— Такими темпами к вечеру двинется весь фронт, — заметил Окадзима, занимая место в строю. — А может, и раньше...

— Ну, как я слышал, наступление всё равно должно было начаться сегодня-завтра, — Ичиго пожал плечами, лязгнул затвором, досылая патрон, и продекламировал:

— Дорога и смерть

Солдату Империи

Одни лишь верны...

Ребекка. III

Колёса коснулись земли, Ребекка уменьшила обороты, позволила истребителю вырулить на стоянку и выключила двигатель. Очередное утомительное в своём однообразии патрулирование закончилось...

Грандиозное мартовское наступление обернулось грандиозным же пшиком. Десять миль, контрудар — да такой, что немцы взяли Кале — и фронт опять застыл. Газеты острили на тему мартовских ид, Центральные державы торжествовали, а командование Антанты судорожно пыталось придумать новую стратегию.

А "Летающие Тигры" по-прежнему патрулировали линию фронта, перебравшись из Парижа в Таверни. Ничего не изменилось, и это начинало раздражать...

— Ну что, пошли? — Энн, как обычно, накручивала на палец крашеную прядь. — Хотя один чёрт, докладывать не о чем...

— Пошли... — Ребекка забросила шлем в кабину, расстегнула куртку и соскользнула на землю.

— Докладывайте, — майор отодвинул чашку.

— Патрулирование завершено, — Ребекка вытянулась по стойке "смирно". — Происшествий нет, противника не обнаружено.

— Очень хорошо, — Джейсон кивнул. — Отдыхайте, а ещё лучше — идите спать. Есть очень большой риск ночного налёта.

— Мать вашу! Простите, сэр, — Энн смущённо отдала честь. — Я хотела сказать, это очень плохая новость.

— Вольно, — махнул рукой Джейсон. — Я, в общем, согласен... Ладно, идите.

Скинув куртку и разувшись, Ребекка повалилась на кровать, заложила руки за голову и громко заявила:

— Имела я этих бошей!

— Ты бы лучше кого другого поимела, — Энн рухнула на соседнюю кровать. — Джинна и то говорит, что это полезно...

Ребекка закрыла глаза, не желая видеть опостылевшую комнатушку. В общем-то, подруга была права, но... Из них двоих Энн, дерзкая, не лезущая за словом в карман фермерская дочь была гораздо больше похожа на горожанку, чем родившаяся и выросшая в Нью-Йорке Ребекка, зачастую слишком серьёзно относившаяся к жизни. Совет комэска неожиданно показался весьма разумным — во всяком случае, он позволял прекратить подлколки Энн...

— Знаешь, сестрёнка, давай и правда попробуем вздремнуть, — Ребекка села на кровати и принялась раздеваться. — Ночной вылет — не шутки, сама знаешь...

К собственному удивлению, Ребекка заснула мгновенно, а проснувшись вечером, чувствовала себя великолепно. Погода тоже не могла не радовать — ясно и штиль, убывающая луна даёт достаточно света для боя, а вовремя заметить маленький истребитель будет непросто...

Прихлёбывая горячий кофе, Ребекка обошла свой самолёт, заглянула в кабину, кивнула техникам и уселась на пустую канистру. До вылета ещё четверть часа, так что можно и расслабиться...

— О, уже тут? — подскочившая Энн уселась прямо на землю и приложилась к фляжке. — И куда торопишься?..

— Ну а что, в доме сидеть, что ли? — Бекки фыркнула в кружку. — Надоело, знаешь ли. Места мало, народа много...

— Это да... — согласилась Энн, глядя на звёзды. — У нас на ферме один сарай как весь этот этот дом... А про сам дом и амбар и речи нет.

— Так вас там сколько? — Ребекка фыркнула. — Человек двадцать, не меньше!

— Ну, поменьше, конечно, но все одно много, — ухмыльнулась блондинка. — Зато и скучно не бывает... Вот только... Знаешь, мне всегда хотелось чего-то большего. Ферма эта...

— Знаю, сама на ферме жидла. Ты не смотри, что я из Нью-Йорка — мать померла, отец запил по-чёрному, вот тётка с мужем меня к себе и забрали — мне тогда двенадцать было... А когда исполнилось четырнадцать, он купил списанный "Фарман"... Вот на нём я и училась летать. Ладно, пошли уже, — девушка встала, поставила опустевшую кружку на канистру и принялась натягивать куртку.

— От винта!

Мотор несколько раз чихнул, выплюнул длинную струю дыма и ровно застучал. Ребекка опустила на глаза очки, покачала ручку, проверяя рули и выставила руку с поднятым большим пальцем. Техники выдернули колодки, девушка дала полный газ, и самолёт, пронесшись по полю, взмыл в ночное небо...

Под крылом мелькнули смутные очертания улиц, редкая цепочка тусклых огоньков — костры в окопах третьей линии — и пара "Хоуков" развернулась на запад.

В воздухе пусто — мало кто из птиц забирается на шесть с половиной тысяч футов, и все они сейчас спят... Как, хотелось бы надеяться, и германские лётчики. Ночной бой не относился к числу любимых занятий Ребекки, а ночной бой с бомбардировщиками был, на её взгляд, самой неприятной ситуацией. Нащупав ракетницу, девушка провела пальцем по кобуре. Что ж, если дела пойдут плохо, по красной ракете поднимется вся эскадрилья — но им двоим придётся продержаться десять минут...

Синхронный левый разворот — и пара истребителей ложится на обратный курс. Тихо... Ровный гул мотора, шелест воздуха в расчалках — всё это скользит по краю сознания, не обращая на себя внимания... И потому нечто неправильное заставляет мгновенно насторожиться.

Лишний звук. Отдалённый, едва различимый шум чужого мотора где-то слева. Враг...

Тёмный силуэт возник на фоне луны, стремительно вырос и скользнул в сторону. Замигал сигнальный фонарь, и в его вспышках девушка с удивлением прочитала: "Потанцуем?"

На всю Европу был только один человек, способный сделать подобное предложение... И только от этого человека Ребекка Флинт это предложение могла принять, не задумываясь.

Подняв свой фонарь, девушка ответила: "Да".

Два истребителя одновременно заложили вираж, разворачиваясь навстречу друг другу. Энн, всё поняв сама, набрала высоту и принялась описывать широкие круги. Что бы ни случилось, она не собиралась портить подруге удовольствие...

Смутная тень мелькнула в прицеле, Ребекка нажала на спуск и сразу же бросила машину влево и вниз. Над головой мелькнули яркие линии трассеров, и девушка попыталась зайти противнику в хвост мёртвой петлёй.

Почти получилось — во всяком случае, огоньки трассирующих пуль пронеслись между крыльями "Альбатроса". Правый разворот, очередь, хаммерхед...

— Не ждал?! — Ребекка засмеялась и нажала на спуск.

Тёмный силуэт впереди сорвался в штопор, девушка, не раздумывая, бросила истребитель в пике...

Красный Барон отлично запомнил её фокус, признала Ребекка, вцепившись обеими руками в ручку и выводя самолёт из пикирования в считанных метрах над землёй. Кто-то другой почти неизбежно разбился бы — но только не она. Она еще и успела выпустить длинную очередь по мелькнувшему на фоне луны силуэту. Попала? Не попала? Непонятно, но Рихтгофен явно старается выйти из боя... А её собственные патронные коробки пусты. Как и у него, запоздало сообразила Ребекка — в таком темпе они должны были оба очень быстро истратить весь боезапас...

Впереди снова замигал сигнальный фонарь: "Благодарю". Ребекка ответила: "К вашим услугам", поймала взглядом яркий синий огонёк над головой и просигналила: "Возвращаемся".

Колёса коснулись травы, двигатель, чихнув, остановился, и истребитель неспешно закатился в ангар, на несколько секунд опередив своего собрата. Обе девушки выбрались из кабин, на ходу стаскивая лётные куртки, и вытянулись перед дежурным — заместителем комэска.

— Разрешите доложить, — Ребекка вскинула ладонь к виску. — Имело место столкновение с патрулём противника.

— Вольно, — капитан Лэнгли отчаянно зевнул. — Идите спать, завтра отчитаетесь...

Сам он тут же выполнил своё распоряжение, Энн последовала его примеру, а Ребекка принялась тщательно осматривать свою "четвёрку".