В начале пути

Погасший резак повис на шлангах, Ричард изо всех сил вцепился в фермы, а многотонный дальномерный пост с жутким стоном рвущегося металла опрокинулся и полетел вниз. Подтянув резак к себе, Ричард стал спускаться — самая сложная часть работы закончена, остальное, в принципе, сделают и без него... Но с ним быстрее. Всё-таки, не зря он после войны с Испанией вкалывал на строительстве небоскрёбов — больше никого, кто мог бы работать с автогеном на мачте, не было.

Спустившись, он избавился от пустых баллонов, подтащил к мачте первую попавшуюся тележку и снова надел маску...

Через три дня после сражения, вечером, избитая эскадра пришла в Росайт. Жалкое зрелище... Вырванные плиты брони, разбитые пушки, снесённые трубы и мачты — всё это не слишком походило на победу, о которой трубили газеты. С обеих сторон — кайзеровские газеты немедленно объявили о победе германского оружия.

На самом же деле — взаимный нокдаун, от которого оба флота оправятся очень скоро.

Флоты, но не корабли и не моряки. Корабли долгие месяцы простоят в доках, а моряки... Что ж, в Фиддлерс Грин нет недостатка в роме и табаке...

Выбив трубку, Ричард спросил стоявшего рядом Эйба:

— Что дальше-то?

— Подлатаемся — уйдём в Ньюпорт на ремонт, — ответил он. — И вот там встанем уже надолго... Огонька не найдётся?

— Здесь-то сколько простоим? — спросил Ричард, протягивая спички.

— Недели полторы-две — пока дыры залатают, пока новые мачту и трубу сделают, пока поставят... Ты уже слышал?

— О чём? — Ричард флегматично смотрел на медленно сужающуюся полоску воды между бортом и стенкой заводского причала.

— На время ремонта большую часть экипажа переведут на другие корабли, а на их место наберут новичков. Ты в списке...

— Вот как... А вы?

— А наша четвёрка из всего плутонга и остаётся, — пожилой моряк пропустил между пальцами линкольновскую бородку. — Будем молодняк учить...

— Жаль, — хмыкнул Ричард. — Ладно, не прямо же сейчас расходимся...

Две недели пролетели, словно один день, и ясным весенним утром "Техас" покинул верфь Росайта. Лишенный кормовой башни и получивший новую треногую фок-мачту, корабль выглядел странно и чуждо, и Ричард поймал себя на том, что уже не может назвать его своим кораблём...

— Слушай, Дик, у тебя такой вид, словно ты уже не с нами, — перебил мысли голос Оскара.

— Да оно, в общем-то, так и есть, — вздохнул Ричард, вглядываясь в пустынный горизонт. — Всё уже, кэп даже бумаги выписал — как придём, так сразу же и уйду.

— Уже знаешь, куда?

— "Невада", — Ричард неторопливо набил трубку. — Знаешь на Манхэттене один бар, "Белый индеец"?

— А то как же!

— Когда закончится война, приходи туда к шести вечера — посидим, помянем не доживших, поздравим уцелевших, поговорим спокойно...

— Непременно приду! — усмехнулся Оскар. — И парней наших приведу, ты же не против?

-Да хоть всю команду, — Ричард чиркнул спичкой, поднёс её к табаку и затянулся. — Ладно, пора мне на вахту...

Покуривая трубку, Ричард удалился с бака -несмотря на двухнедельный ремонт (а отчасти и благодаря ему), дел всё равно оставалось по горло.

— Не забудь: в "Белом индейце" в шесть вечера! — бросил он через плечо.

— Напомни, когда будем в Ньюпорте! — отозвался Оскар.

Бенджамин. III

Подводная лодка "Старфиш" уходила из Манилы. Уходила, скорее всего, навсегда — во всяком случае, Бенджамин сомневался, что они когда-нибудь вернутся.

"Старфиш" получила приказ перейти на Средиземное море. Долгое и сложное путешествие, почти на пределе возможностей и лодки, и команды...

— Мистер Франк, командование имеет для вас особое задание, — неожиданно произнёс Бейли, когда проверявший антенну Бенджамин поднялся на мостик.

— Какое, сэр?

— Наблюдения за ионосферой во время плавания. Насколько мне известно, вы и так этим занимаетесь, но на сей раз будете следовать плану. Все необходимые документы лежат в папке на вашем столе.

— Так точно, сэр! — радостно козырнул радист. — Разрешите приступать?

— Приступайте, — кивнул командир, и Бенджамин торопливо спустился в центральный пост.

Под мерный стук дизелей Бенджамин завалился на койку и погрузился в чтение. Сам по себе эксперимент был прост и не требовал никакой специальной аппаратуры — собственно, он почти не отличался от его собственных опытов, разные что организован был лучше...

— Перкинс, займись, — Бенджамин помянул папку помощнику. — И слушай очень внимательно, нам за это деньги положены...

Перкинс поморщился, но возражать не стал. Сам же Бенджамин позволил себе расслабиться, насколько позволяла узкая койка. Впереди целый месяц плавания, да ещё и курс выходил весьма извилистым... И большую часть этого месяца радио будет почти бесполезно. Не считая эксперимента, конечно... Бенджамин вздохнул — новостей теперь придётся ждать до самого Сингапура — четыре дня, да и там свежих журналов наверняка не будет...

Сингапур оказался приятным разочарованием — во всяком случае, последний номер родного "QST" Бенджамин у одного из радиотелеграфистов нашел. Этого, конечно, было мало, но уже радовало...

Привлечь к эксперименту сингапурских радиотелеграфистов оказалось несложно и, потратив всего-то час, Бенджамин вернулся на подлодку и принялся разбирать результаты прошедших четырёх дней. Их требовалось расшифровать и отправить в штаб, а также самому подумать над ними.

Что-то странное творилось высоко в небе, гигантское электрическое зеркало не было чем-то статичным, оно, возможно даже, было не одно. Это зеркало двигалось и дышало, словно живое, следуя за солнцем... Бенджамин вздохнул, глядя в небо. Если бы... Если бы может было подняться туда, на пятьдесят миль и выше — сколько вопросов сразу удалось бы решить! Но увы — ни один самолёт не поднимался выше двух миль, да и аэростаты были немногим лучше...

— Мечтаешь? — высунулся из люка О'Коннелли.

— Мечтаю, — согласился Бенджамин. — А ещё надеюсь, что мы кого-нибудь встретим про дороге...

— Вот это вряд ли, — моторист выбрался нас палубу, взъерошив рыжую шевелюру и принялся проверять шланги. — Мы идём в Коломбо, А немецкие и австрийские суда так далеко на север не заберутся. Вспомогательные крейсера — ещё может быть...

— А обычные?

— Так близко от британских владений? — О'Коннелли фыркнул. — Разве только целой эскадрой, а торпед у нас всего восемь.

— Угу... Эй, осторожнее с антенной — самого заставлю перетягивать!

О'Коннелли не ответил. Он вскочил, выдал какое-то заковыристое ирландское ругательство и бросился на пирс, где один из портовых рабочих натворил что-то, не понравившееся мотористу. Проводив его взглядом, Бенджамин в очередной раз проверил антенну и спустился на причал. В запасе у него было чуть больше четырёх часов, и он планировал потратить это время с пользой...

Четыре часа спустя выхлопная труба выплюнула в чистый вечерний воздух струю дыма, палуба под ногами мелко задрожала, и подводная лодка отошла от причала. Бенджамин щелчком отправил окурок за борт и спустился вниз, на свой пост. Плавание продолжалась, в эфире царил сумбур — ничуть не меньший, чем в порту, субмарина то и дело уклонялась от встречных судов... Перкинс, вместо того, чтобы отправиться спать, что-то писал и мурлыкал себе под нос какую-то песенку, рулевой то и дело поворачивал штурвал, электрики проверяли приборы — обычная упорядоченная суета подводников, на которую радист привычно не обращал внимания. Прижав наушники, он напряжённо вслушивался в треск морзянки, записывая радиограмму.

— Перкинс, прими пост! — Бенджамин стянул наушники и почти бегом бросился на мостик.

— Капитан Бейли, сэр! Радиограмма "Звезды Индии", на них напал немецкий рейдер!

— На нашем маршруте? — уточнил коммандер.

— Да.

— Прекрасно. Мне не очень хочется таскать балласт... Благодарю, мистер Франк.

Бенджамин ушёл с мостика, выгнал Перкинса и снова погрузился в радиоэфир. Бесконечный, постоянно растущий поток информации... Бенджамин был уверен — пройдёт от силы десять лет, и радио станет столь же привычным и необходимым, что и телеграф, а ещё десять-пятнадцать лет спустя отодвинет его на второй план, а может, и вовсе вытеснит... Радист встряхнулся, отвлекаясь от мечтаний, и сосредоточился на поиске передач на германских частотах — рейдер не мог молчать всё время, и рано или поздно "Старфиш" его услышит... И найдёт.

Радиограмму с рейдера Перкинс перехватил на рассвете шестого дня перехода. Расшифровать её на лодке было некому, но сомнений в том, кто её отправил, не было... Пока две минуты спустя не была перехвачена ещё одна, заметно более слабая передача.

— Это явственно ответ на первую, — заявил Бенджамин, сравнивая две строчки морзянки. — Очевидно, что один из них рейдер, а второй — угольщик, но кто есть кто — непонятно...

— ... Равно как и наша цель.

— Сэр, мы прекрасно можем пустить ко дну их обоих!

— Мистер Пикмен... — Бейли недобро смотрел на торпедиста. — На счету этого рейдера числится, как минимум, пять судов. Это предполагает наличие на его борту порядка пятидесяти военнопленных, которые имеют большой шанс погибнуть при торпедной атаке. Мистер Франк, на каком расстоянии от нас ближайшая цель?

— Полагаю, от тридцати до пятидесяти миль, — сообщил радист, заглядывая в журнал. — Разумеется, если на судне установлена стандартная радиостанция кайзеровского флота.

— Будем исходить из этого, — кивнул коммандер. — И именно это судно мы и атакуем. Франк, Перкинс, продолжайте наблюдение. Всем вернуться к своим обязанностям, джентльмены.

Немалый опыт Бенджамина не подвёл его и на сей раз — к полудню на горизонте показался потрёпанный угольщик под чёрно-бело-красным флагом. Бейли, спустившись в центральных пост, коротко приказал:

— Погружение.

Переждав шумы погружения, Бенджамин надел наушники, прислушался и доложил:

— Слышу шум дизелей, дистанция шесть миль.

— Дизели... — задумчиво произнёс Бейли. — Полный ход, торпеды готовить! Мистер Франк, докладывайте дистанцию!

— Есть, сэр!

— Не стоит ли нам дождаться рейдера и атаковать его, сэр? — поинтересовался помощник командира.

— Мистер Джонс, сколько дизельных угольщиков имеет в своём составе Кайзерлихмарине? — ответил вопросом на вопрос Бейли.

— Три, если я не ошибаюсь, сэр.

— И потопление одного из них серьёзно затруднит рейдерство в Индийском океане... А этот конкретный рейдер заставит уйти в Виту, если ему хватит угля, интернироваться в иранском порту или сдаться.

— Дистанция три мили, — доложил Бенджамин.

— Поднять перископ, — Бейли приник к окулярам. — Лево руля, три градуса, первый-второй аппараты товьсь! Углубление три и четыре фута!

— Дистанция полторы мили!

— Пли!

Подлодка дёрнулась, забурлила вода в заместительной цистерне, послышался глухой удар...

— Два взрыва!

— Опустить перископ, — распорядился Бейли. — Рулевой, вернуться на прежний курс. Мистер Франк, подготовьте радиограмму о потоплении угольщика. Всплытие через час.

Остаток пути "Старфиш" проделала без приключений и около пяти часов вечера следующего дня отшвартовалась в Коломбо. Город Бенджамину не понравился — слишком жарко и влажно, плохо для аппаратуры и для его потрёпанных бесконечными перепадами давления лёгких... К счастью, надолго задерживаться здесь не предполагалось — принять топливо и запасы для двухтысячемильного перехода, и снова в путь...

Впрочем, времени на то, чтобы отдохнуть на берегу, команде хватало. Или, во всякое случае, большей её части — Бенджамину было не до развлечений. Почти всё время стоянки он проторчал в обсерватории, сверяя журналы наблюдений. Получалась странная картина, и было очень похоже, что его подозрения были верны — днём и ночью ионосфера вела себя по-разному, и в ней, похоже, было как минимум два слоя...

Это было крайне интересно и столь же утомительно, так что Франк практически забыл о времени, проверяя и перепроверяя расчёты. Он настолько увлёкся, что Бейли пришлось отправлять за ним матроса, иначе в Аден пришлось бы отплыть без радиста...

— Ваши изыскания принесли какой-либо результат? — осведомился коммандер, едва Бенджамин поднялся на борт.

— Да, сэр, принесли. Уже сейчас можно говорить о радиосвязи в любой точке земного шара, хотя пока что практическая реализация такой связи не вполне ясна. По крайней мере, для меня...

— Кажется, радиолюбители прекрасно обмениваются сообщениями...

— Простите, сэр, но это не совсем так. Мы сейчас говорим о стабильной и регулярной связи, а это пока что весьма затруднительно. Такая связь очень сильно зависит от состояния высших ионизированных слоёв атмосферы, а даже много личные наблюдения свидетельствуют о исключительной сложности происходящего в них... — Бенджамин сообразил, что увлёкся, остановил лекцию и закончил:

— По крайней мере, возможно, что сегодня вечером я смогу передать радиограмму в Вашингтон.

— Действуйте, мистер Франк, — кивнул Бейли. — И постарайтесь сделать подобные сеансы регулярными.

— Так точно, сэр! — ответил Бенджамин из люка.

Восьмидневный переход из Коломбо в Аден оказался исключительно нудным. Шансов встретить вражеский корабль почти не было, жара стояла безобразная даже для привыкшей к тропикам команды, и если у радистов было хоть какое-то занятие, для остальной команды единственным "развлечением" были вахты...

— Мрак, — изрёк О'Коннелли, развалившись на носу и свесив руку в бурун. — И масло въелось, чёрт бы его побрал... Вот скажи, Бен, что ты будешь делать после войны?

— Честно? Не знаю, — парень пожал плечами. — Вернусь домой, помелькаю, позвеню деньгами... А потом, наверно, попробую основать собственную радиотелеграфную компанию. А может, буду радиоприёмники делать — посмотрим...

— А сколько она продлится, как ты думаешь?

— Года два, не меньше...

— А теперь попробуй представить, каким ты сам будешь года через два, — О'Коннелли тяжело вздохнул. — Просто поверь — мирная жизнь для нас закрыта... Почти... Я, возможно, и смогу вернуться, а вот ты — вряд ли. Я знаю, видел таких ребят...

— Война только началась, — хмыкнул радист. — Живи сегодняшним днём, Шеймас — он ведь может оказаться последним...

— Вот об этом я и говорю, — покачал головой О'Коннелли. — Что там с твоими опытами?

— Так вот сразу и не скажешь, — Бенджамин улёгся на палубе, заложив руки за голову. — Если бы я мог туда подняться... Вот скажи, разве это много — сорок миль?

— Пара часов хода, — Шеймас попытался пожать плечами.

— А сорок миль вверх? — Бенджамин продолжал смотреть в небо, словно пытался разглядеть происходящее в сорока милях над ним. — До сих пор никто не поднимался даже на десять миль, но уже понятно, что там всё по-другому, не так, как здесь... Вот бы туда добраться...

— Пока что лучше продумать о том, как добраться до Адена...

— Приземлённый ты человек, Шеймас... — притворно вздохнул Бенджамин.

— Сэр, я получил сигнал из Гибралтара, — Перкинс снял наушники. — Ваш позывной, вызывает семь-три-ноль Лима.