В начале пути

— Ну, братцы, за мной!

Граната, несмотря на темноту, угодила точно в бойницу, затрещал "Льюис", над головами с визгом пронеслась первая пара трёхдюймовых снарядов, и пехота побежала вперёд.

Оборудована позиция была на совесть, и занимавшие её ополченцы недостатка в боевом духе не испытывали — в отличие от опыта. И выдержать атаку русской морской пехоты просто не смогли... Стоявшие во второй линии корейцы разбежались, как только была прорвана первая, взвод рассыпался и открыл огонь с тыла. Японцы, видимо, решили, что десант высадился не только на их участке и предпочли отступить. Для ополчения — вполне грамотно, но спасло их только то, что София не планировала их

преследовать.

Собрав взвод, она отправила вперёд Семёна — парень видел в темноте немногим хуже её самой — разведать основную линию обороны и наметить место для атаки.

— Стоит ли? — шёпотом осведомился Борис. — Нас ведь не на прорыв послали... Вернётся Сенька, да и отходить можно.

— Пока на зуб не попробуешь, ничего толком не скажешь, — София пожала плечами. — А мы и знаем-то только то, что она вообще есть.

Трём временем стрельба усилилась, Борис время от времени посылал очереди из "Льюиса" куда-то в сторону японцев, спустя несколько секунд к нему присоединились карабины, а еще минуту спустя в овражек скатился Семён.

— Такой же вал с частоколом, — сообщил он. — Только народу побольше и корейцев, похоже, нету. Пушек не видать, но бомбомёт хоть один должен быть — в одном месте как будто буссоль мелькнула.

— Ладно, попробуем этапа стену на прочность... — София расстреляла последние патроны и сменила магазин. — Как только начнёт работать артиллерия — отходим.

Атака на второй рубеж обороны закончилась ничем. Бомбомётов оказалось не меньше четырёх, брёвна в частоколе были толще и крепче, да ещё и чем-то пропитанными, так что поджечь из не удалось... И взвод отошёл под прикрытием огня с миноносца. Без потерь — ни убитых, ни сколь-нибудь серьёзно раненых не оказалось.

В кои-то веки всё прошло по плану...

Палуба едва ощутимо вибрировала, пишущая машинка громко лязгала, а Сергей заглядывал через плечо и время от времени комментировал отчёт.

— Серёжа, не мешай, пожалуйста, — не выдержала, наконец, София. — И так-то непонятно, что писать, а тут ещё и ты!..

— Между прочим, мне тоже надо отчёт писать!

— Вот и пиши, потом перепечатаешь, — девушка сердито лязгнула кареткой. — Боже, да никакой машинистке столько печатать не приходится, сколько мне! Каждый проклятый день, после каждой проклятой стычки изволь всё расписать чуть не при секундам! И это — девица из дворянского семейства!..

— Ты же сама хотела быть офицером, а не числиться, — Трубецкой пожал плечами, взял пачку бумаги, карандаш, уселся на койке и принялся писать. — Возьми Анну — появляется в полку раз в месяц, выслушивает доклад, проезжает в парадном строю — и всё. Зато мужа себе присмотрела... Полковник, князь, без пяти минут офицер Свиты, между прочим.

— Ну да, не чета мне...

Сергей отложил отчёт, подался вперёд и взъерошил волосы невесты.

— Знаешь, я сейчас нашу первую встречу вспомнил...

— Когда я тебя веером ударила?

— Ага. Семилетняя девочка, белокурый ангелок — десятилетнего лба чуть не вдвое больше себя... Да так, что я тебя потом ещё долго боялся...

— А сейчас?

— А сейчас боюсь за тебя. Послушай, Софья, разве тебе необходимо быть на передовой? Почему бы тебе не перейти в штаб? Работа ничуть не менее важная, а риска гораздо меньше...

— Не моё, ты же знаешь. Я никогда не была "порядочной девочкой" и не собираюсь таковой становиться, — София заправила в машинку новый лист. — Полагаю, мы понравились друг другу как раз из-за этого... Эх, жаль, что у нас времени ни на что не хватит...

Улыбка Софии получилась непривычно ласковой — Сергею давно не приходилось видеть свою невесту такой...

— Господин полковник Корсаков, поручик Василинова по вашему приказанию прибыла! — София отдала честь.

— Присаживайтесь, поручик, — Корсаков кивнул. — Итак, вот что я хотел вам сказать: из-под шпица поступило распоряжение создать в полку команду... как бы это назвать... Морских пластунов, скажем так. Вот, слушайте: "В полку выделить ротную команду, подготовленную для скрытного проникновения с целью разрушения мостов, дорог, складов и иных военных сооружений, а также захвата "языков", произведения разведки..." и устранения вражеских командиров, добавил бы я.

Корсаков отложил письмо и продолжил:

— Командиру присваивается звание штабс-капитана, все звания на чин выше, как в гвардии, жалование соответствующее, привилегии тоже... Ну, а за что такие привилегии, вы уже слышали. Что скажете?

— Я скажу, что мне необходимо спросить мой взвод, но сама я согласна, — Василинова вытащила портсигар. — Разрешите закурить?

— Курите, конечно, — полковник кивнул. — Ну, раз вы согласны, поговорите с людьми, а завтра доложите. Если все согласятся, я сразу же начну формировать команду, если нет... Ну, всех несогласных переведём в другие части с повышением и будем набирать новых добровольцев.

— Мои согласятся, тут сомнений никаких... — София задумчиво стряхнула пепел с папиросы. — И охотников найдётся достаточно, так что с людьми проблем не будет... Если только среди них нужные найдутся.

— Всему недостающему несложно научить, благо инструкторов я уже нашёл. Ну что, София Николаевна, согласны?

— Предварительно, — София затушила окурок в пепельнице. — Я поговорю со своими людьми и завтра утром доложу о нашем решении.

— Добро, — Корсаков встал. — Жду вас завтра утром.

Явившись в казарму, София немедленно собрала взвод и изложила предложение Корсакова. Как она и ожидала, не отказался никто.

— Это ж сколько всего можно взорвать... — громко прошептал Дубенко.

София сердито посмотрела на него, но комментировать не стала. Ничего другого от ефрейтора ждать не приходилось...

— Ну, раз все согласны — решайте, кто чем будет заниматься и кого ещё взять. Завтра буду докладывать — помяну и ваши идеи...

— Рады стараться, ваше благородие! — рявкнул взвод.

На следующее утро София сразу же после побудки вызывала Бориса и вместе с ним явилась к полковнику.

— Платов? — заинтересовался Корсаков. — Не из казаков ли, Борис Александрович?

— Так точно, ваше высокоблагородие, потомственный яицкий казак. Предки наши ещё со Стенькой Разиным в Персию ходили.

— Потомственный... И казацким хитростям, стало быть, обучены?

— Так точно!

— Вот и прекрасно. Как закончим — зайдите к портному за новой формой, а вечером ждём в собрании... Теперь вы, София Николаевна — ваши новые звёздочки, принимайте... И давайте поговорим о деле. Вы ведь уже присмотрели людей в команду? Желающих-то — мало что не весь полк.

— Так точно, присмотрела, — согласилась девушка. — Есть у Шварца во взводе один прапорщик, Беневоленский — для нашего плана идеальный взводный. Катаев, само собой, вместе с его пулемётчиками — это обязательно, и, пожалуй, Шпагина или Симонова — кто согласится...

— А Нечаев чем плох? — удивился полковник. — Он же первый кандидат во взводные...

— С Борисом не ладит, а другого помощника я искать не собираюсь — взводного куда проще найти, — объяснила София. — Ещё — по радиостанции на взвод, это обязательно, и одну — на роту. Борис вчера хотел с солдатами поговорить, поискать охотников, но я его ещё не спрашивала...

— Калмыкова надо, Семёна, — присоединился к разговору Борис. — Я с ним ещё до армии знаком был, замки вскрывает -только держись... Ясенецкого были бы неплохо заполучить — к Дубенко в пару. Вдвоём они и гору снесут, если что...

— Белоус, — добавила София. -Я понимаю, что толковые унтера всем нужны, но мне нужнее всех.

— Знаю, поэтому уже вписал его в ваш штат. Ещё какие-нибудь пожелания будут?

— Конкретных — нет. Но мне нужны умные и инициативные солдаты, которым не придётся разжёвывать каждый приказ и которые способны выполнить задачу даже в одиночку.

— Вот это самое сложное, — полковник устало затянулся. — Таких и так-то немного, и большинство — у нас. Ну, думаю, вам и не самые дисциплинированные солдаты подойдут?

— На фоне моих подчинённых? Конечно, подойдут. — София фыркнула. — Это даже не смешно. Давайте, разумеется — дело знают, а остальное неважно.

— Ну, тогда я вам к полудню пришлю людей, если кто не подойдёт — отошлёте, подберу замену.

— Так точно, — женщина поднялась. — Разрешите приступать?

Штабс-капитан Василинова неторопливо прохаживалась перед строем. Если говорить честно, вся рота, включая и офицеров, доверия не внушала... Вот только внешность её не волновала абсолютно, а вот навыки... Навыки сомнения не вызывали. В морскую пехоту кого попало не набирали, а уж в специальную роту — и подавно. В результате компания получилась весьма пёстрой — в неё даже затесалась ещё одна девушка, врач по фамилии Вознесенская.

— Что ж, господа... и дама, надеюсь, вы все понимаете, на что согласились. Нам придётся делать работу, с которой не справится никто иной, и не всегда она будет честной... Тогда как ваши товарищи будут сходиться с врагом лицом к лицу, нам предстоит сражаться в тени, словно ассасины древней Аравии. Вы готовы к этому? Вы готовы не сражаться, как солдаты, а драться по-бандитски? Если нет — я не держу никого, вы вольны уйти... Но только сейчас. Решайте. У вас есть ровно пять минут, — София сдвинула рукав, глядя на траншейные часы. — Время пошло.

Долго ждать не пришлось — не прошло и двух минут, как из строя вышел Калмыков и отдал честь штабс-капитану.

— Ваше благородие, разрешите обратится?

— Разрешаю.

— Мы тут все люди лихие, даже каторжане бывшие есть, так что дракой нас не смутишь. А что нечестная драка — так мы ж не на ярмарке на кулачках помериться собрались... Вон, у япошек пластуны, говорят, есть, которые только что летать не умеют, а мы-то хуже, чтоль? Так что мы тут все совершенно согласны на такую кон-цеп-ци-ю, и уходить не собираемся — знали, куда просились...

— Всё?

— Так точно, ваше благородие!

— Тогда вернись в строй. Рота! На полигон! Бегом марш!

Джанет. III

— Оставить курение! — рявкнул Гейл, выбив из рук матроса трубку и спички. Джанет, соединявшая провода, поморщилась и продолжила работу. Курить рядом с водородными баллонами мог только идиот, а идиоты в разведке не нужны...

Матрос, тем временем, попытался было возмутиться — и был вполне закономерно изгнан с катера.

— Вот же прислали идиота... Смайли, ты за старшего, пока я с кадрами разбираюсь, — Гейл спрыгнул на пирс.

— Так точно, — мичман-моторист с хеканьем поднял последний баллон и принялся затягивать хомуты.

Катер RSB-01, более известный в Гибралтаре под прозвищем "Проныра", готовился к первому после ремонта походу. И не в привычное Средиземное море, а в Атлантику — на поиски кайзерорвских крейсеров и субмарин. На испытания новой тактики...

Джанет закончила соединять провода, встала, потянулась и отправилась в рубку — до отплытия оставалось всего три часа, а работы меньше не становилось.

Рубка изменилась сильнее всего. Когда-то здесь была только одна радиостанция, сейчас — четыре радиоприёмника с телеграфными аппаратами, два радиотелефона, радиостанция, пеленгатор и новинка — проволочный магнитный фонограф. Построенный для охоты на подлодки, катер ныне охотился за информацией...

До отплытия оставалось не больше получаса, когда вернувшийся Гейл поднялся на борт и потребовал доклад. Смайли отчитался, не отрываясь от работы, лейтенант кивнул и отправился в рубку.

— Кэт, вызови "Прохвост", — распорядился он с порога.

— Слушаюсь, — брюнетка включила радиотелефон. — Ноль первый — ноль второму, проверка связи. Приём.

— Они готовы? — спросил Гейл.

— Запрос готовности. Приём. Есть готовность.

— Отплываем.

— Ноль второй, отплытие. Приём. Есть квитанция, — Кэт стащила наушники.

С палубы донеслась трель боцманской дудки и топот, заворчали моторы, катер отошёл от пирса и малым ходом двинулся к выходу из гавани.

Патрулирование началось.

Катер малым ходом шёл на северо-запад. Джанет, в последний раз проверив все контакты, стояла у рубки, крутила в пальцах сигарету и смотрела на раздувающийся шар из блёкло-голубого каучука. То, ради чего всё и затевалось...

— Готово! — Слай закрутил краны на баллоне и на патрубке. — На счёт три! Раз! Два! Три!

Четверо матросов разжали руки, и наполненный водородом баллон величественно поплыл в небо, разматывая пятисотфутовую бухту кабеля.

— Кэт, передай на "Прохвост" — антенна развёрнута, — блондинка всё-таки закурила, вернулась в рубку и надела наушники. Снасти заброшены, остаётся только дождаться улова...

"Удочка" работала просто отлично. Правда, среди множества пойманных сигналов не было немецких, но никто и не ожидал вот так сразу услышать что-нибудь важное. Трижды Джейн брала пеленг на известные радиостанции, сравнивала с пеленгом второго катера — всякий раз результаты получались правильные. Система работала.

Джанет поправила наушники и переключилась на другую частоту. Тишина... Боши молчали, и девушка снова перпеключила радиостанцию.

Три часа спустя в эфире всё-таки раздалась немецкая передача.

— Торговец, — определил Слай. — Ноль второй, пеленг!

Две линии на карте пересеклись, и Джейн застучала ключом, сообщая британским крейсерам о добыче.

— Продолжать наблюдение, — распорядился Гейл.

Команды, впрочем, и не требовалось — никто не оторвался от приборов. Катера застыли на месте, работая двигателями, штурман каждые пять минут наносил на карту новое местоположение цели, радисты просеивали эфир...

Конвой шёл откуда-то с юга, скорее всего — из Виндхука. И охранялся он, судя по радиоперехвату, всего парой эсминцев... Против всех "Аретьюз", собиравшихся его атаковать — несерьёзно.

Джанет слушала пронзительный писк морзянки и отчётливо воображала, что происходит почти в сотне миль от них. Раздражённые передачи эсминцев, панические — торговцев, короткие кодовые сигналы крейсеров... За двадцать лет радио настолько прошло вошло в жизнь, что девушка иной раз удивлялась — как люди могли жить без него... Слабый, едва различимый звук отвлёк её от размышлений и заставил напрячь слух и двинуть ползунок реостата до упора вперёд. Да, всё верно — сигнал на немецкой волне...

— Ноль второй, пеленг триста, слабый сигнал! Приём!

Несколько секунд спустя она схватила линейку, поспешно нанесла не карту второй пеленг — и выругалась.

— Кэт, передай крейсерам — к ним идёт "Мольтке"! — крикнула она, плотнее прижимая наушники.

Напарница заработала ключом со скоростью пулемёта, кто-то из крейсеров выдал квитанцию, и в рубке снова установилась напряжённая тишина. Сейчас от двух катеров не зависело ничего — они могли только слушать и записывать услышанное... И молиться за своих товарищей.

Впрочем, судя по перехватам, дела у крейсеров обстояли неплохо — по крайней мере, британских сигналов бедствия слышно не было. Немецких, впрочем, тоже — или крейсера ушли, и теперь "Мольтке" их искал, или нашёл и гнался за ними. В любом случае, это не было заботой Гейла и его команды — у них была своя работа, и она была далека от завершения...