Танго с призраком - 5. Танго Верано

— Приносил? — удивилась Феола.

— Да. Сам приносил.

— Добытчик.

Висента пожала плечами.

— Если будет нужен котенок — обращайся.

— Обращусь, — согласилась Феола. А что? Алисия себе, вот, слизняка завести пытается, да какого! А Феоле даже кошку нельзя?

Несправедливо!

Девушки ехали домой к Веласкесам.

Вез их Серхио Вальдес, и отчаянно пытался придумать, как же так повести разговор, чтобы его не треснули по голове чем потяжелее. Вряд ли Вальдесы одобрят его поступок. Но — надо. Не подставлять же Мерседес под еще одно похищение. Ей и так неоправданно повезло... уже три раза. Как бы не оказался лимит исчерпан.

* * *

Мерседес в этот момент входила в особняк тана Мальдонадо. И надо сказать, краснел тан так, словно и не качался на фонаре с голым организмом...

Неловко ему было.

И залежи пыли... убью эту прислугу! И кисти с красками, небрежно брошенные на кресло, и блуза художника, вся в пятнах, и пятно на обоях... это он в стену бутылкой с вином запустил, а обои пока не поменяли...

Да, и сапоги можно было бы в камин не совать. Но там он их точно нашел бы...

Возможно, тан Мальдонадо и был гением.

Но вот поросенком он был без всяких допущений.

Обычно он своим эпатажем бравировал, выпячивал его, подчеркивал, гордился... а вот сейчас... стоит он, дурак-дураком, и смотрит, и глазами хлопает. И что тут скажешь? Самое банальное, увы.

— Простите, Мерседес. У меня беспорядок...

— Ничего страшного, — взмахнула рукой девушка. — Тан, я же понимаю, вы не рассчитывали ни на что такое.

— Да...

— Это мне жутко неловко, что я вот так... что меня вам навязали.

Мальдонадо расправил плечи.

— Мерседес Вирджиния, клянусь. Никто и никогда мне ничего не навяжет. Если я сам не пожелаю. Давайте я вам покажу вашу комнату?

Нельзя сказать, что гостевые покои были лучше. Но в них убирали... какая стерва трусы забыла на столе!? Красные, кружевные...

УБЬЮ!!!

Тан поспешно схватил белье и спрятал в карман, надеясь только, что это — единственный экземпляр. Мало ли, кто и что еще забыл? И где...

Точно!

Сначала убью всю прислугу, потом уволю! Два раза!!!

Мерседес тактично сделала вид, что ничего не заметила.

— С вашего позволения, — поклонился Херардо Диас. — Вы составите мне компанию за ужином?

Мерседес прислушалась к себе. Есть не хотелось, только спать.

— Тан, умоляю, поймите меня правильно... я так переволновалась. Едва на ногах держусь. Я, наверное, сейчас спать лягу. Хорошо?

Мальдонадо обозвал себя идиотом.

Действительно, девушка вся зелененькая, едва на ногах стоит. А он туда же...

— Конечно, Мерседес. Но на голодный желудок спать вредно. Давайте поступим так: я прикажу принести вам молока и плюшек. Хорошо?

Мерседес кивнула и мечтательно улыбнулась.

— Я пока волосы расчешу...

Тяжелый узел смотрелся красиво. Но походи весь день со шпильками...

— Тогда с вашего позволения, — сделал шаг к двери Мальдонадо.

Мерседес тоже шагнула к нему.

— Тан, спасибо вам. Я же понимаю, что вам и сложно, и тяжело, и не нужно все это. Но вы взяли на себя мои проблемы... вы такой благородный!

И...

И губы, которые робко-робко касаются его щеки.

Очнулся Мальдонадо только перед закрытой дверью гостевой комнаты. И чувствовал себя, как пьяный.

Вот ведь...

Благородный...

Идиот он старый, вот что! Размечтался, недоумок! Тьфу!

Херардо ожесточенно потер щеку — и решительным шагом направился на кухню. Что есть — то есть. Молока в доме вряд ли обнаружится, придется слугам сейчас бежать и хоть из-под земли его доставать. Да и плюшки...

Вот вино и вяленое мясо они бы нашли в момент. Но нужно — молоко! Значит, будет! Хоть в королевском дворце пусть достанут!

Мерседес сидела в комнате, перед зеркалом, и расчесывала волосы. Массировала голову. Становилось легче и приятнее, по мере того, как пряди освобождались от противных шпилек. Вон у нее какая грива, ниже талии. Хорошо Тересе — у той легкомысленные кудряшки до плеч. У Феолы волосы подлиннее, до середины спины, но у нее они тоже кудрявые, легкие. А у нее...

Оххххх!

Мерседес искренне надеялась, что ничем не обидела тана Мальдонадо. Такой замечательный мужчина, такой умный, такой...

Да замолчи ты, дура!

Размечталась тут!

Он на тебя и не посмотрит, перед ним, небось, и не такие красотки на пузе пляшут! А тут ты! Толстая и не особенно симпатичная, разве что натурщица... да, корову с нее рисовать хорошо получится!

Тьфу!

* * *

Как можно найти себе приключений на ровном месте?

Можно.

Особенно если мобиль полицейский, а не личный, Вальдесовский. И водитель. Серхио же просил сначала съездить за Висентой, чтобы та вещи взяла, а потом уж они все вместе на нем поехали.

Вот мобиль чихнул, плюнул — и остановился.

Водитель прошипел под нос что-то неприятное, и полез наружу.

Серхио расслабился и откинулся на спинку сиденья. Подождет он пару минут, ничего страшного.

Но чтобы подождали две девицы? Да еще спокойно и тихо? Такому — не бывать!

Огляделись по сторонам, и тут же нашли себе занятие, благо, рядом был магазин с дорогим парфюмом.

— Сходим? — предложила Феола.

— Там дорого, — выразила сомнение Висента.

— Не купим, так понюхаем всласть, — Феола сдаваться не собиралась. Но понимая, что Висенте может быть неудобно, не стала давить. Не все могут себе позволить дорогие духи. — Я сама схожу, ладно? Только туда и больше никуда.

— Сходи, — решил Серхио.

Одна девушка в мобиле еще может помолчать.

Но две?

Никогда! И трещат они как сороки, а у тебя и так голова разламывается! И подумать о чем-то рядом с ними не выйдет. Попробуйте спокойно размышлять, если у вас на макушке устроился сорочий базар?

Феола кивнула, и выпорхнула из мобиля.

Дорогая лавка встретила ее сложной смесью ароматов, но преобладающим запахом над ними был кофе. Тоже понятно. Чтобы не сбиваться, кофе был повсюду. Стоял в больших банках, молотый и в зернах. Чтобы нюхать в промежутках между ароматами, а то рецепторы отказывают.

Феола с любопытством огляделась по сторонам.

Ну так... ничего особенного. Лавка и есть, как и на островах. Вот, в углу что-то выбирает старичок, вот стоит еще одна продавщица.

— Ритана, я могу вам помочь? У нас есть прекрасные наборы — мыло, ароматическая вода и духи, все в одной гамме. Жасминовой, к примеру. Хотя для вас лучше выбрать что-то более экзотическое. Вот, орхидеи, или лилии...

— Ритана Ксарес, — отозвалась Феола. Лилии ее не заинтересовали, а вот жасмин... — Дайте понюхать жасминовый набор.

— Пожалуйста, ритана Ксарес.

Жасмин пах жасмином. Совсем как на острове.

— Я это возьму. — решила Феола, поочередно открывая содержимое небольшой корзиночки. Да-да, набор был уложен в небольшую корзиночку и ее ручка перевита цветами жасмина. Мыло, ароматическая вода, духи, крем для рук и для тела — все в одном запахе, а это важно. — Упакуйте — и сколько с меня?

— Два золотых, ритана Ксарес.

— Ксарес?

Феола и не заметила, как к ней подошел старичок.

И... не то, чтобы он такой уж старик. Седой, полулысый, пахнет не очень-то, потому и тут отоваривается, вон, у него из свертка в руках аж несет мускусом и чем-то еще таким, мужским, но движения достаточно четкие. И видно, что он крепкий...

— Ксарес.

— Ваш отец — Хулио Патрисио Ксарес?

— Откуда вы знаете? — Феола копалась в сумочке, доставая кошелек.

— Позвольте представиться, ритана. Патрисо Эудженио Ксарес. Видимо, ваш дед.

— У меня нет деда.

— Неужели?

Патрисио Ксарес надменно разглядывал невысокую рыжую девушку. Прищурился, чуть нахмурил брови. Его внучки под таким взглядом робели, краснели, бледнели и начинали заикаться.

Эта же...

Провела по нему небрежным взглядом, словно сплюнула, и отвернулась. Девчонка с корзиночкой косметики для нее оказалась важнее.

— Благодарю, синьорита. У вас замечательный товар.

Патрисио спускать подобного пренебрежения не собирался.

— Дочь Хулио. Хм... ты на него не похожа.

Феола даже не обернулась. Было бы с кем разговаривать.

— Полагаю, ты похожа или на мать, или на соседа. Ты ничего не желаешь мне сказать?

Феола медленно развернулась.

Вот за мать она обиделась. За себя?

Нет, за себя она не обижалась, было бы на кого! Старый тиран, это же видно! Адэхи ей таких не раз показывал! Это масштабы на островах другие, а люди одинаковые. Подонок везде подонок, а гулящая девка будет гулять даже посреди океана.

Но малейшее сомнение в чести ее матери разбудило в Феоле гидру и кобру. Если Патрисио Эудженио Ксарес рассчитывал, что она смутится или расстроится, он сильно просчитался. Это по метрике Феоле семнадцать, а по жизни...

Шаманы рано взрослеют, слишком на них большая ответственность.

— Вы выгнали моего отца из дома, когда он пошел против вашей воли. Отреклись и забыли. На каком основании вы, посторонний и малоприятный старик, заговариваете со мной? Вы мне никто, а ваши слова — ничто.

Патрисио опешил.

Теоретически — так и было.

Практически, Феола должна была отреагировать не так. Начать оправдываться, ругаться, нервничать, смутиться... да хоть бы и истерику закатить! Нет?

— Я — твой дед.

Феола сощурилась так, что Патрисио даже умилился. Вот такой же прищур он видел в зеркале. Оказывается, внучка на него похожа тоже... а что рыжая — бывает!

— Неужели? Когда у меня день рождения? Как мое второе имя? Что вы мне подарили на крестины? Ой, оказывается, вы не в курсе? Тогда какой вы родственник? Много таких... примазывается!

— Уважай хотя бы мой возраст, если не уважаешь свое имя! Ты — Ксарес, нравится тебе это или нет!

— Когда сказать нечего, говорят о возрасте. Только годы не добавили вам ни ума, ни порядочности, ни доброты. Вы меня не интересуете, тан. И больше не беспокойте мою семью.

— Ты так в себе уверена? А если я завтра отправлю на ваш островок управляющего, выкуплю ваш клочок земли и все там солью засыплю?

Феола расхохоталась старику в лицо.

— Подчинить, придавить, напугать... вы способны только на это, тан? Неубедительно! Отвечу вам той же любезностью! Окаменевший навоз не станет золотом! Не путайтесь у меня под ногами, а то вас все маги Римата не спасут!

Положила два золотых на стойку, забрала заказ — и развернулась. Только рыжий хвост мелькнул в дверях.

Патрисио остался стоять, дурак дураком.

Вот ведь...

Стерва?

Безусловно!

Стервочка, зараза, мелкая дрянь... и почему он так явственно видит в ней — себя? С той же дикой гордостью, с тем же характером, с той же волей к победе?

Хулио вырастил единственную достойную уважения внучку.

Мысль о том, что под постоянным гнетом вообще вырасти сложно, тану в голову не пришла.

А вот мысль о том, что Феола интересный объект... своих-то он всех уже сломал. А вот это... определенно, их разговор еще не закончен. Просто Феола Ксарес об этом не знает.

И кстати, правда, как ее второе имя?

И в чем мобиль она садится?

Патрисио собирался узнать все в ближайшее время. Спускать оскорбление даже внучке? Ну уж — нет! Не дождется. А вот что он сделает...

На губах старика зазмеилась недобрая улыбка. Сделает. Еще как сделает...

Если бы он знал, что Феола даже слова не сказала спутникам, он бы озлился еще больше. Но Феолу он действительно не интересовал. Вот корзиночка с жасминовыми притираниями — да, туда еще и образец соли для ванны положили, можно потом заехать, купить.

А дед...

Жила без него всю жизнь, и еще две проживет! Тоже еще, сокровище нашлось!

Пфе!

* * *

— Куда вы определили нашу внучку?

Серхио вздохнул. Все он преотлично понимал, что легко не будет. Но зачем же так визжать? У него сейчас уши отвалятся. Девушки, и Феола, и Висента, молчали, предоставляя ему выкручиваться самостоятельно.

— Синьора Идана, я попрошу вас не орать.

— ЧТО!? Это моя внучка!!!

— И я тоже хочу ей добра. Вытаскивай ее потом из рук похитителей!

— Дорогая, подожди, — Гонсало отлично знал свою супругу. Если притормозить ее 'на взлете', всем потом легче будет. — Тан Вальдес, поймите нас правильно. Сейчас хоть и не старые времена, но должны же быть какие-то понятия о приличиях?

Серхио уверенно тряхнул головой.

— Даже обязаны. Но какое это имеет значение, если вашу внучку сегодня опять пытались похитить?

— Снова?

— Да, синьора Идана. Снова. И подозреваю, будет еще одно похищение. Или два... пока какое-то не увенчается успехом.

Женщина побледнела.

— Я... я....

— Что вы сделаете, синьора? Запрете внучку дома? Засунете в сундук? Подвергнете опасности и себя, и мужа, и детей... кого похитят, чтобы обменять на Мерседес? Кто попадет под удар?

Серхио был безжалостен, но Феола и похлеще бы спросила. Он же не врет!

Все — правда.

Чистая, беспримесная, бескомпромиссная...

Жестокая.

Если Мерседес кому-то нужна, ее будут пытаться похитить и дальше. И если нельзя избавиться от этих попыток, то можно их просто предупредить. Пусть попробуют похитить Висенту.

Насколько поняла Феола, девушка далеко не безобидна. И защитить себя сумеет.

Ну и Феола тоже может... добавить кому-то огня в жизни.

Синьора Идана опустила глаза, признавая правоту мужчины.

— Но... репутация...

— Чья, синьора? Ваша внучка — дома.

— Эммм...

— Девушка не выйдет из своего укрытия, пока не повторится еще одна попытка похищения. Или две... сколько нам понадобится, чтобы выследить негодяев. А пока — ваша внучка дома. И можете быть уверены, я доверил Мерседес человеку, который сможет ее защитить.

— И не опасен для ее чести?

Феола кусала губы, стараясь не расхохотаться.

Чести?

Интересное определение...

— Я говорю что-то смешное, ритана? — сверкнула на нее глазами Идана Мерседес.

— Мой учитель считал, что честь — это не анатомическое образование, — правдиво ответила Феола. — Честь — это нравственный закон внутри нас, а не лепесток плоти. Но я не думаю, что Мерседес интересует своего спасителя именно в этом плане.

— Умные все стали!

Синьора поняла, что проиграла по всем фронтам, развернулась — и выплыла из гостиной. Тан Гонсало только руками развел.

— Простите ее, тан, ритана, синьора... Идана очень переживает.

— Ничего-ничего. Феола, ты поможешь Висенте?

— Да, конечно. Пойдем, Винни? То есть Мерче?

— Пойдем, Фи.

Девушки переглянулись — и отправились в отведенные им комнаты. Висенте надо было переодеться в домашнее платье Мерседес. А Феоле предупредить мальчиков, что Висента здесь временно. И да, ее надо звать — Мерседес. Так будет лучше... не надо посвящать детей во все эти проблемы. Пусть знают только свой кусочек истории.

Детство должно быть беззаботным.

А им и так скоро придется очень тяжко. И отец умер, и мать....

Интересно, что там с Вирджинией Веласкес?

* * *

Ее высочество принцесса Маргарита с раздражением махнула рукой на придворную даму.