— Кого? — удивился Дима.
Катя в ответ махнула рукой и пошла к озеру.
Берег оказался вполне приемлемый. Катя расстелила полотенце на траве, сняла топик, надела темные очки. Через некоторое время ей стало жарко, но идти в воду было лениво. Она, к тому же, наверняка холодная...
— Как там водичка? — спросила она, обращаясь к Диме.
Дима ответил не сразу — он увлеченно наблюдал за Карлссоном.
— Чего это делает наш шведский бизнесмен? — прошептал он.
Катя обернулась вовремя — Карлссон как раз выуживал из куста какого-то парня в дерюжке с железными бляшками. Парень от удивления даже не отбивался.
— Где эльфы? — сурово спросил Карлссон.
— А, лазутчик врага! Да пошел ты! — Парень попытался освободиться от Карлссоновой хватки. Наивный.
— Где? Эльфы? — раздельно произнес Карлссон, игнорируя трепыхание пацана.
— Пусти, мужик! Я не эльф. Я человек! Больно же! — завопил парень.
Карлссон оскалился. Зрелище еще то. Парень струхнул. В правой руке у него была обмотанная чем-то дубина, но пустить ее в ход он не рискнул.
— Сам вижу, что человек, — проворчал Карлссон. — Где эльфы?
— Да не знаю я... — жалобно пробормотал пацан. — Они тут везде. Мы ж в засаде второй час сидим, ждем ваших, а они не идут — заблудились, наверно, сволочи, а вы, оказывается, с тылу нас обхо... Да вон один! — обрадованно воскликнул парень. — Вон, видишь, в тех кустах, там зеленый шлем торчит.
Карлссон глянул в указанном направлении и разжал руку.
Парень дернул — аж хвоя из-под ног полетела.
Катя тоже посмотрела. Точно. Шагах в пятидесяти над кустиками торчала зеленая шапочка с медной нашлепкой.
Карлссон прогулочным шагом двинулся в указанном направлении. Катя с Димой следили за ним, не отрывая взгляда. Проходя мимо кустов, Карлссон сделал стремительное движение. Так он голубей ловил: хоп — и птичка в кулаке!
На этот раз то была не птичка, а довольно-таки упитанный хлопец в защитного цвета одежде со смешными завязками. В руках у хлопца были лук и стрела. Стрелу он, впрочем, тут же потерял.
Катя и Дима подошли поближе и остановились в нескольких шагах, предвкушая зрелище. "Зеленый" их не видел, а Карлссон — не обращал внимания.
— Ты — эльф? — с сомнением в голосе осведомился он.
— Эльф! — признал хлопец. — А ты сам-то кто?
Карлссон произнес что-то на незнакомом языке. Что-то позвякивающее-пощелкивающее-присвистывающее. Катя, естественно, не поняла. "Эльф", вероятно, тоже.
— Так ты кто? — неуверенно спросил он. — Чего тебе надо? Вы вообще должны сейчас быть вон на той горе.
— Ты — эльф? — с еще большим сомнением в голосе спросил Карлссон.
— Да эльф я, эльф! Эй, ты что делаешь?! — истошно завизжал он. — Ну, ты!!! Маньяк!!!
Катя тихонько ахнула. Шнурок, на котором держались штаны бедного "эльфа", лопнул, широченная лапища Карлссона ухватила парня за гениталии. "Эльф" замер и жалобно заскулил. Удивительно, что у такого крупного парня — такой тоненький голосок.
Карлссон несколько секунд щупал с сосредоточенным видом, потом на его широкой физиономии появилось выражение разочарования и обиды.
— Так я и думал. Ты не эльф... — проговорил он, выпуская "достоинства" парня. — Ты просто человечек... — И повернулся к нему спиной.
— Ах ты!.. — заорал парень и с размаху врезал Карлссону луком по затылку. — Да я тебя!.. — Второго удара не получилось. Карлссон, не глядя, перехватил лук, отнял и без усилия переломил пополам. На "эльфа" он при этом даже не взглянул. Но тот вмиг из розового стал белым и, придерживая штаны, бросился наутек.
— Что ты к нему пристал? — спросила Катя. — Напугал парня... Дались тебе эти эльфы!
Карлссон опустился на траву. Он был в глубокой печали.
— Я догадывался, что всё будет не так просто...
— Ох как непросто всё будет, — озабоченно пробормотал Дима. — Вот вернется этот эльф... С друзьями...
Катя укоризненно посмотрела на него: что он глупости болтает? Не видит, что ли, как Карлссон расстроился.
— Ну хватит, хватит, не грусти! — Катя присела рядом и погладила Карлссона по руке.
— Ничего, — сказал Карлссон. — Ты не виновата. Ты же меня предупредила, что здесь не будет настоящих эльфов.
— Слушай, а зачем ты его за это место щупал? — спросила Катя.
Ей хотелось отвлечь друга, да и самой было интересно...
— Хотел проверить: может, он и вправду эльф? — Карлссон вздохнул. — Но оказалось: просто человечек...
— А какая разница?
— Разница большая, Малышка, — серьезно сказал Карлссон. — Я тебе потом объясню.
— Ну раз эльфов нет, так давайте загорать! — заявила Катя.
— Может, лучше уйдем? — с беспокойством произнес Дима. — Давайте уйдем! А то вот и Тишка куда-то пропал. Если из-за нас его в плен взяли...
— Да кому он нужен, твой Тишка! — сказала Катя, укладываясь на полотенце и закрывая глаза.
И на нее тут же упала тень. Димка.
— Ты, конечно, можешь мной любоваться, — сказала Катя, снова закрывая глаза. — Но от солнца отойди, пожалуйста.
Дима отошел, а Катя пригрелась и задремала. Но ненадолго. Проснулась от постороннего шума. И на нее опять падала тень. Катя открыла глаза, собираясь высказать Димке всё, что она о нем думает... Но воздержалась. Тень была не Димкина. И не одна.
То были тени фальшивого эльфа и его друзей. Причем лица "эльфа" и его "соплеменников" были очень-очень сердитые. Так что Катя сразу поняла: у них с Карлссоном неприятности.
* * *
— Ну ты, толстый маньяк! — плохо выбритый парень лет двадцати в жилетке из порыжевшей кожи надвинулся на Карлссона. — Сейчас мы тебя учить будем!
— Постой, не надо! — между ними попытался втиснуться Дима.
— Отвали, пацан!
— Да они — вместе!
— Навешать обоим!
— Элмар, врежь ему!
Вокруг Карлссона и Димы мгновенно образовалась сердито вопящая толпа. Катю отпихнули. Она не видела ничего, кроме спин игровиков.
— Имейте в виду — у меня синий пояс по кунфу! — раздался нервный, с каким-то привизгиванием голос Димы.
И сразу — звук оплеухи. Потом — еще одной. А затем из толпы, будто пробка из бутылки шампанского, спиной вперед, вылетел небритый Элмар. И толпа как-то сразу раздалась. На освободившемся пятачке Катя увидела напряженно застывшего в боевой стойке Диму, у которого из носа сочилась кровь, и совершенно невозмутимого Карлссона, стоящего с опущенными руками.
Элмар вскочил, схватил чье-то копье, замахнулся им, как дубиной.
— Ну всё! — заорал он. — Ну всё, уроды!
Копье со свистом рассекло воздух. Дима отшатнулся... Карлссон даже не дрогнул, хотя древко прошло в нескольких сантиметрах от его лица.
— Я тебе сейчас так заелбеню — вся морда синяя будет! — закричал Элмар Карлссону, раскручивая свое оружие в опасной близости от Карлссона.
А тот вдруг усмехнулся и скрестил руки на груди.
И Катя сразу поняла: этот небритый Элмар боится Карлссона. Потому и кричит, и размахивает своей дубиной. А безоружный Карлссон совсем не боится Элмара. Еще бы! Он даже тролля не боялся. С чего бы ему бояться какого-то придурка! Пусть далее придурок размахивает здоровенной палкой...
Тут к "разбушевавшемуся" Элмару подскочили сразу трое игровиков. Один ловко перехватил палку, другие вцепились ему в локти.
— Стой, Элмар! Подожди! Сейчас Двалин придет — разберется!
Элмар ругался и грозил, но, похоже, был совсем не против, чтобы его разоружили.
А толпа всё увеличивалась. Собралось, наверное, человек сто. Причем большинство — подростки.
— Тебе, девушка, лучше уйти, — сказал Кате какой-то добросердечный игровик.
— Да, Катя, иди, мы тут сами... — пробормотал Дима.
Катя посмотрела на Карлссона.
Карлссон был невозмутим. Стоял, скрестив на груди свои ручищи и, что характерно, никто его больше не задирал.
— Я останусь, — решительно заявила Катя. — Надеюсь, меня вы бить не будете!
Ее заверили, что не будут. Всё-таки они смешной народец, эти игровики. Смешной, но неплохой. Только какой-то ненастоящий. И оружие у них ненастоящее... Катя вспомнила меч, который лежал у Карлссона в сундуке... Вот этот — настоящий. И Карлссон — тоже настоящий...
Тут по толпе прошел ропот и, раздвинув молодняк, в центр прошли трое. И эти трое тоже были — настоящие. Невысокие, бородатые, накачанные мужики с настоящими тяжелыми топорами, которые вполне соответствовали их волосатым ручищам.
— Ну-ка, кто тут мою Игру поломал? — грозно сощурившись, прорычал главный: чернобородый, с носом-картошкой и плечами полутораметровой ширины.
Маленькие глазки на мгновение остановились на Диме. Дима побледнел и как-то совсем жалобно шмыгнул носом. Но кулаков не разжал. Впрочем, чернобородого он не заинтересовал. Тот уже нацелился на Карлссона.
Поигрывая топором, он в упор уставился на Катиного друга. На физиономии чернобородого было написано, что развалить чью-нибудь голову ему — раз плюнуть. Не умом, а инстинктом Катя почувствовала: чернобородый это уже делал.
— Не трогайте его! — пискнула она. — Он — иностранец!
Чернобородый покосился на нее (топор продолжал вращаться и порхать из руки в руку) и сказал:
— Ну-ка уберите ребенка! — Катю ухватили за руки...
— Не трогать ее! — четко произнес Карлссон. И Катю тут же отпустили.
— Железо убери! — сказал Карлссон чернобородому. — Железо — лишнее.
— Это верно! — Чернобородый даже обрадовался. — Я тебя руками удавлю! Подержи, воин! — Он сунул топор явно польщенному этой честью пареньку и скинул куртку.
Без куртки он показался Кате еще шире и мощнее. И волосатее. Игровики восхищенно загудели: "Двалин! Двалин! Ну, он сейчас..."
Карлссон еле заметно усмехнулся, подмигнул Кате и тоже скинул куртку.
Катя ахнула. Она раньше никогда не видела Карлссона без одежды. В одежде он казался эдаким толстячком, отставным спортсменом... То есть Катя, конечно, знала, что он ужасно сильный, но даже представить себе не могла...
На гладком, без единого волоска, торсе Карлссона не было ни капли жира. Толстые, словно вырубленные из камня тяжелые плиты мышц под гладкой, даже на вид очень плотной колеей. Мускулы Карлссона даже не бугрились, они холмились. И хотя его похожая на бочонок грудь была поуже, чем у чернобородого, но зато раза в полтора объемнее.
Чернобородый ощерился, шагнул вперед — и остановился. А затем произнес что-то на уже знакомом Кате (хотя она по-прежнему не понимала ни слова) языке.
Карлссон ответил. Усмехнувшись. Небрежно, снисходительно... Как сплюнул.
* * *
— Ты... Охотник? — спросил Двалин.
— А что, не похож? — с усмешкой спросил Карлссон.
Двалин ощерился, задрал вверх бороду.
— Что тебе надо в моей Игре, Охотник?
— Догадайся.
— Не собираюсь! Не лезь в наши дела, понятно?
— А вы не путайтесь у меня под ногами.
— Еще не известно, кто у кого под ногами путается, — проворчал Двалин. — Времена изменились, Охотник. И мы — тоже.
— Да, — согласился Карлссон. — Изменились. Вижу — ты покрупней, чем твоя родня.
— Зато ты что-то мелковат!
— Рискнешь со мной бороться? — Карлссон оскалился, продемонстрировав крупные белые зубы.
Бородач покосился на свой топор...
— Это не имеет значения, — угадал его мысли Карлссон. — Меньше или больше — тоже не имеет значения.
— Еще как имеет! — проворчал чернобородый.
— Давай проверим, — спокойно сказал Карлссон. — Вас здесь трое...
— Нас здесь много! — перебил чернобородый. — И это наша Игра! У нас своя жизнь, у тебя своя. Не лезь в нашу Игру! Или пожалеешь!
— У тебя колени дрожат, — сказал Карлссон. Бородач невольно скосил глаза вниз... Карлссон засмеялся.
Он подхватил с земли куртку.
— Я ухожу.
— Мы не враги... — не слишком уверенно произнес бородач. — Но если ты полезешь в нашу Игру...
Неожиданно Карлссон хлопнул чернобородого по плечу. Тот пошатнулся, едва устоял на ногах.
— Видишь? — сказал он. — Размер — это не главное. Будь здоров! — И добавил по-русски: — Пошли, Малышка!
* * *
И они ушли. Карлссон, Катя и Дима. Игровики уважительно расступились.
— Он что, тоже швед, этот Двалин? — позже спросила Карлссона Катя. — Ты его знаешь?
— Вроде того.
— И он обещал тебе помочь найти эльфа?
— Почему ты так решила? — удивился Карлссон. — Нет, он потребовал, чтобы я не лез в их дела.
— А ты?
— Я так и поступлю.
— Не будешь больше искать этого эльфа?
— Буду. Но не там. Там его всё равно нет.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что там, где... такие, как этот Двалин, есть место только для таких, как Двалин.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Эльфы в Интернете
Однажды три эльфа решили переплыть океан. Построили лодку, пустились в плавание... А на третий день — шторм. Лодка разбилась, эльфы, впрочем, уцелели. У них плавучесть положительная. В общем, болтаются они на волнах день, два... И тут видят — мимо на баркасе плывет тролль.
— Залезайте, — говорит.
А эльфам стрёмно: вдруг съест?
— Нет, — говорят. — У нас всё нормально. Мы тут просто плаванием занимаемся и заблудились немного. Ты нам только скажи, далеко ли до земли?
— До земли? До земли — мили полторы, — отвечает тролль.
Эльфы обрадовались: близко!
— А в какую сторону плыть? — спрашивают.
— Вниз.
Кате иногда казалось, что она живет сразу в двух мансардах: мрачном, запущенном чердаке — в пасмурные дни; и жизнерадостной студии, всей из солнечных бликов и прозрачных теней — в дни ясные. Это воскресенье было солнечным и по-южному жарким. В такой день хорошо валяться на песке и купаться в озере, но Катя и Дима сидели у компьютера и шарили по Сети в поисках эльфов. Дима (он явился утром с Интернет-картой на двадцать часов) щелкал мышью, изучая содержание сайтов. Катя, балансируя на подлокотнике, заглядывала ему через плечо.
В Сети информации по эльфам было море — целые порталы, настоящие эльфийские виртуальные города. Но Катя уже знала, что это совсем не те эльфы, которые нужны Карлссону. А Дима и вовсе не понимал, чем "настоящие" эльфы отличаются от "ненастоящих".
— Допустим, толкиенутых мы отметаем, — бормотал Дима. — Так... портал эльфийской поэзии. Зайдем?
Катя с сомнением покачала головой:
— Давай дальше.
Дима что-то прочитал, хмыкнул:
— А вот тест: "Эльф ли ты?" Ну что за бред!
— Ищи, ищи, — рассеянно сказала Катя.
— Ты можешь сказать толком, что мы ищем? — Катя не могла. Если бы она знала сама...
— Скачивай все подряд. Карлссон потом сам разберется.
— Слушай, а зачем ему эти эльфы?
Катя пожала плечами и перевела взгляд на пол. Неподалеку от ножки стола, в солнечном пятне валялся котище — матерый, помойной масти, с разукрашенной шрамами мордой и обкусанными в боях ушами. Кот потягивался, жмурился, перекатываясь с боку на бок и демонстрируя бледно-желтое брюхо, — в общем, наслаждался жизнью—
