Дар-ха опять посерел, что означало у него крайнюю степень волнения. Гоблины сначала долго переговаривались друг с другом, потом попытались мне что-то втолковать. Я лишь улыбался и разводил руками. Безнадежно вздохнув, Гир-га прикоснулась к моей груди и быстро отдернула пальцы. Что еще такое? Я достал из ворота рубахи все висящие на мне амулеты. Гоблинша тоже покрылась серостью, ткнула в подарок Вериллия и опять залопотала. Может, хочет получить его себе? Я снял через голову толстую цепь из белого золота и протянул старушке. Она отчаянно замотала головой и отшатнулась. Ну, было бы предложено... Я собрался было снова надеть амулет (или артефакт?) на шею, но оба гоблина выразили протест. Ну уж, нет, ребята! Понимаю, вы узнали в нем коготь Угелука. Теперь у меня уже нет сомнений, это он. Не знаю, что двигало Вериллием в тот момент, когда он вручал мне Темный артефакт, но эта штука уже один раз выручила меня. Путешествовать по стране, жители которой поклоняются демону, гораздо легче и безопаснее, имея при себе вещь, способную внушить им страх и уважение. И даже если коготь является тем источником, который превращает мои заклятия в Темные, придется потерпеть. Опять же, хоть и противно ощущать силы Мрака, в бою еще не то пригодится. Плохо только, что за это приходится расплачиваться опустошенностью... Я все же надел цепь с когтем. Расстроенная Гир-га поцокала языком и положила передо мной небольшой плоский камешек. Я взял его в руки и повертел — обычная светло-коричневая галька, таких полно на берегу любой речки или моря. С одной стороны гладкая, приятная на ощупь, с другой — испещрена непонятными значками и закорючками. Вот тебе и нет письменности! Старушка знаками показала мне, что это подарок. Я встал, благодарно поклонился и сунул гальку в карман. Кто знает, может, это сильный гоблинский амулет? Однако пора было и честь знать, бедный Дрианн, наверное, заждался меня и извелся от тревоги. Я распрощался с Гир-гой и в сопровождении ее внука покинул гостеприимное жилище.
— Ну наконец-то, — воскликнул Дрианн. — Я уже волноваться начал!
Дар-ха проводил нас обратно к спящей роте, несмотря на протесты мальчишки, который утверждал, что хорошо запомнил дорогу и почему-то желал возвращаться через болото без сопровождения, и растворился в темноте. Я улегся на старое место, теперь, на сытый желудок, даже струи дождя раздражали гораздо меньше. Маг поплелся на другую сторону пригорка, а я погрузился в крепкий сон, сквозь первую дрему мимолетно ощутив, как под плащ протискивается к моей груди пушистое тельце Бродяги. "Как он умудрился не промокнуть?" — слабо удивился я, засыпая...
Меня разбудил громкий панический вопль. Я подскочил и завертел головой. Сквозь потоки неутихающего ливня на землю падал серый рассвет. Кричал солдат, спавший в шаге от меня. Кажется, Шран, из десятка Йока Мелли. Он сидел и, невидяще глядя перед собой, размахивал руками, словно хотел кого-то оттолкнуть. Я подбежал, схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. Шран замолчал и посмотрел на меня уже более осмысленным взглядом.
— Что с тобой? — спросил я.
Солдат глубоко задумался, потом нехотя ответил:
— Все в порядке, лейтенант. Просто сон дурной привиделся. Ливень, болото... вот и примерещилось...
Больше он говорить не захотел, вскочил, отхлебнул из фляги и принялся рыться в своем мешке. Ну, не хочет рассказывать, и не надо. Лезть в душу я ему не стал, хотя и был немного удивлен: воин, ветеран, и вдруг такие нервные выкрики, кошмарные сновидения...
— Подъем! — скомандовал я.
Пробуждение солдат напоминало восстание мертвецов из могил: мокрые, с опухшими лицами, ничуть не отдохнувшие, они откидывали полы плащей и начинали медленно копошиться в мешках в поисках опостылевших сухарей. Уж если такие опытные воины пребывали в угнетенном состоянии духа, что говорить обо мне. Начинало казаться, что от постоянного нахождения под льющейся с неба водой у меня начинают распухать и белеть пальцы, как у утопленника. Капралы были немного бодрей, впрочем, я решил, что это было показное, дабы поднимать у воинов боевой настрой. Вскоре мы опять зашагали на юг, а ко мне привязался Дрианн. Мальчишка непременно желал знать, что произошло в доме гоблинов. Я рассудил, что раз Гир-га и Дар-ха не допустили мага к гаданию, значит, хотели сохранить его в секрете. Поэтому ограничился лишь подробным описанием внутреннего убранства гоблинского жилища. Про камешек тоже рассказывать не стал. Меня больше интересовал другой вопрос.
— Дрианн, как ты думаешь, почему Зарайя не смог нас вывести из болота? Он же был уверен в том, что знает тропу.
Парень задумчиво почесал затылок со слипшимися под дождем волосами.
— Не знаю... нам на географии говорили, что болота Южного континента очень коварны. Там, где была тропа, может образоваться топь, особенно в сезон дождей.
Что ж, возможно, так оно и было. Зарайя-то, по его словам, ходил по Горючей топи зимой. Не думаю, что капрал нарочно повел всю роту на погибель. Так, по-моему, ливень плохо действует на мой характер: начинаю подозревать всех и каждого.
Мы шли по заболоченной равнине, изредка перемежающейся жиденькими перелесками и низкими пригорками. Начиная с самого утра, ничего особенного не происходило и я начал надеяться, что сумею прожить этот день, не ввязываясь в опасные эскапады. Но человек предполагает, а Луг располагает...Сзади раздался крик, следом — щелчки арбалетов. Слева от меня что-то неприятно зашуршало, и я увидел невозможно длинное, стремительно удаляющееся черное тело. Змеища, в блестящей шкуре которой торчало несколько арбалетных болтов, извиваясь, скрылась за дальним пригорком. Готов поклясться, ее длина была немногим меньше фихта, а толщиной тварь не уступала столетнему дубу.
— Мраков глоухт Миха проглотил, — крикнул сзади Эцони.
— Глоухт? — я почему-то представлял себе их иначе.
— Да, — откликнулся Зарайя. — Невесть откуда взялся в этих краях, наверное, из болота вылез. Теперь, пока не нажрется, не отвяжется.
Из болота?! Позвольте, но капрал же уверял, что глоухты водятся восточнее. Сначала я передернулся, представив, что было бы с нами, напади змея в тот момент, когда мы застряли в трясине. Потом до меня дошли последние слова Зарайи. Что? Не отвяжется?...Словно подтверждая верность услышанного, впереди закричали:
— Возвращается!
— Командуй круги, лейтенант! — заорал Йок.
— Круги! — рота, моментально перестроившись, встала двумя кольцами: наружное составляли мечники, на расстоянии двух шагов от них стояли арбалетчики. С воплем: "Магов в середину!" — нас с Дрианном затолкали в центр образованной телами воинов фигуры.
С бешеной скоростью глоухт подполз... Нет, слово "подполз" здесь не годится, он перенес свою тушу к нам и сделал быстрый бросок, собираясь схватить одного из солдат. Но получил удары сразу нескольких мечей и отпрянул. Сообразив, что ощетинившееся клинками войско не отдаст вожделенную пищу без боя, змей изменил тактику. Он поднялся на хвосте, и над нами закачалась его огромная голова с жадно разверстой пастью.
— Пли! — крикнул Лютый, и в глоухта полетели болты.
Однако покрывавшие тело змея блестящие, как слюда, чешуйки, каждая из которых была величиной с блюдце, оказались еще крепче, чем шкура тролля. Болты пробивали их, но застревали в жесткой поверхности, не причиняя твари заметного урона.
С момента появления глоухта я начал судорожно соображать, какое заклятие способно с ним справиться. Выходило, что лучше всего подойдет старый добрый огненный шар. Кивнув Дрианну, я принялся за плетение. Вскоре почувствовал, как маг присоединяет свою силу к моей.
— Не жалей! — сквозь зубы процедил я, понимая, что второй попытки может и не быть. Следовало сделать заклятие как можно более мощным.
Мальчишка открылся полностью, щедро делясь со мной своей магической энергией. Стремясь зачерпнуть ее больше, я нечаянно прикоснулся к сознанию Дрианна, и вздрогнул: такие там бушевали бури. Гнев, жалость, страх, боль, зависть, ревность, превратившись в тугой комок, терзали его ум. Времени на анализ его чувств не было, и я постарался, насколько это возможно, отгородиться от мальчишки. В фигуру заклятия я, как умел, вплел Поисковые чары, чтобы шар в любом случае достиг цели.
— В пузо цель! — кричал Ом.
Арбалетчики, сперва пытавшиеся поразить голову глоухта, взяли ниже. Чешуйки на брюхе змея были мельче и мягче, поэтому болты причинили твари боль, однако, не смогли заставить отступить. Я прошептал активирующую фразу и отпустил шар, про себя надеясь, что глоухт сдуру проглотит его, приняв за еду. Но змей, как видно, был не таким уж безмозглым, и вовремя ощутил исходившую от шара опасность. Он резко прянул назад, уворачиваясь, и опустился на землю, пытаясь уползти от заклятия. Поисковые чары сработали, но не совсем так, как мне хотелось, и сгусток пламени врезался в хвост глоухта. Тот заревел. Понимаю, сейчас многие недоверчиво усмехнутся и, возможно, даже покрутят пальцем у виска: змеи не могут реветь. Так вот: на Южном континенте могут! Во всяком случае, такие вот огромные. В его вопле слились яростное шипение, царапающий душу скрежет и рычание дикого зверя. Разъярившись еще больше, озлобленная до крайности тварь ринулась в атаку и обвилась вокруг нас кольцом, не обращая внимания на уколы мечей. Раздались крики боли, тело змея сжимало людей все туже, и вскоре мы оказались собранными в одну большую кучу, не имея возможности ни защищаться, ни убегать. Но, видимо, силы даже такого огромного существа не хватало, чтобы удушить целую сотню, и глоухт, развернувшись, отполз назад, а потом снова поднялся и навис над нами. Ряды смялись. В толчее трудно было сосредоточиться и придумать нечто подходящее, тем более что пасть змея опускалась все ниже. И все же оставался еще один крохотный шанс на спасение. Можно было попробовать протолкаться из середины наружу и ударить по голове глоухта заклятием "Железного кулака". Возможно, оно сумело бы размозжить башку гадины. Я начал поспешно рисовать в воздухе фигуру. И тут вдруг явственно ощутил нежное дуновение, но не ветра, а чужой волшбы. Обратная тяга! Кто-то совсем недалеко от меня творил заклятие, и судя по зверскому зуду, вгрызающемуся в позвоночник, оно было Темным! Я скосил глаза на Дрианна, но маг ничего не предпринимал. Он закатил глаза к небу, похоже, мысленно прощался с жизнью. Все! Тяга исчезла, значит, чары активированы. Я краем глаза успел уловить, что стоящий впереди меня Лютый сделал резкое движение. Внезапно глоухт тяжело рухнул на землю и отполз на десяток локтей. Его тело билось, видимо, испытывая невыносимую боль, из пасти вылетал разрывающий уши визг. Вскоре я увидел, что стало причиной его страданий: поверх чешуи вырисовывалось нечто вроде сети из бегающих черных огней. Заклятие взрезало плоть змея, крошечные искорки все глубже погружались в нее, прорывали панцирь чешуи и словно высушивали шкуру изнутри. Взвыв последний раз, тварь дернулась и замерла.
— Вот это вы, ребята, колданули! — раздался среди всеобщего молчания голос Зарайи. — Ничего себе у нас маги!
— Мы уж думали — все, каюк нам пришел, — поддержал его изрядно помятый Сайм.
— Да, пообедал бы нами глоухт, — буркнул Хамар, болезненно морщась и растирая ушибленную грудь.
— Не, он за раз больше троих не съедает, — со знанием дела поправил его Зарайя. — Нажрется и спит потом недели две, переваривает.
— Смотрите! — воскликнул Йок.
Туша глоухта растрескалась и рассыпалась кусками, напоминающими обрывки пергамента, оставив на земле обугленный труп Миха.
Не стану утомлять вас подробностями похорон, скажу лишь одно: я начинал казаться сам себе могильщиком. Лейтенант-могильщик. И угрызался из-за того, что моя рота несет потери. Плохой из меня командир. Еще не давал покоя вопрос: кто? Выходит, в роте имеется еще один маг, к тому же Темный. То, что он не спешил открывать свои способности, удивления не вызывало: это ведь Незаконная магия, а не безобидное гадание на кофейной гуще. С другой стороны, мы находимся на диких землях Южного континента. Здесь нет ни Имперских псов, ни дознавателей Совета. Кого бояться? Не думаю, что кто-нибудь из воинов по возвращении в Галатон побежит доносить об использовании сил Мрака. Кстати, если такое случится, то и мне не поздоровится. Я не имею ни лицензии, ни даже самой низкой степени. За одно это можно загреметь в Счастливое местечко лет на десять. Что уж говорить о Темных заклятиях, одно из которых я с блеском продемонстрировал на корабле. Сегодняшнюю волшбу тоже приписали мне, а если к этому прибавить еще и незаконное хранение паурония... Колесование, не меньше. Но все же: кто? Я тщательно восстановил в памяти момент, в который ощутил Обратную тягу. Всех, конечно, я видеть не мог, такая была каша. Дрианн отпадает, он-то находился совсем рядом. И уж мне точно известно: мальчишка слабоват, у него не хватило бы сил дотянуться до Темного источника. Что-то слишком много в последнее время развелось обращений ко Мраку: то я сам непонятно как творил Луг знает что, то вот теперь еще кто-то подозрительно талантливый объявился...
Бездна, как тут поймешь? Сто три человека сбиты в одну плотную кучу. А ведь это мог быть кто угодно, любой из солдат или капралов. И все же Лютый вызывал наибольшие подозрения. Да, в правой руке у него был арбалет. Мог ли он сплести заклятие одной рукой? Если сильный Темный маг, то, как говорится, одной левой...
За раздумьями я не сразу заметил, что ливень прекратился, сменившись мелкой моросью. Вернее, мы вышли из-под него. Оглянувшись, я увидел, что где-то в майле позади воздух все так же затянут серой пеленой дождя. Неисчерпаемы чудеса Южного континента.
На привале я скинул мешок и щит на землю, а сам отправился на поиски Ома. Как всегда, Лютый расположился в некотором отдалении от всех, он прихлебывал из фляги воду и пальцами пытался разодрать склеенные грязью и дождем волосы. При моем появлении он поднял голову и спокойно посмотрел мне в глаза. Синяки благодаря мази дяди Ге почти сошли с белокожего лица, оставив только слабые желтоватые следы. В который раз удивившись светлому оттенку его радужки, я прямо спросил:
— Капрал, это ваша работа?
Казалось, он удивился:
— Вы о чем, лейтенант?
— Я спрашиваю, это вы использовали Темные чары против глоухта?
— Так они были Темными, — протянул Лютый. — Но я думал, что это вы...
— Признайтесь, Ом, — настаивал я. — Клянусь не выдавать вас.
Вдруг в глазах капрала полыхнуло белое бешенство. Медленно, отрубая каждое слово, он произнес:
— Я. Не. Умею. Колдовать!
Не поняв, что именно его так разозлило, и потому ничуть не поверив, я рыкнул:
— Ну и напрасно! — развернулся и, не дожидаясь ответа, ушел.
Тонкий ледок перемирия, сковавший было бурный поток нашей взаимной неприязни, с треском разрушился. У меня опять появился враг, и если это именно он умеет творить Темные заклятия... Дальше я додумывать не стал, не хотелось.
— Я считаю, это был Йок, — заявил Дрианн, когда я попытался выяснить, не видел ли он чего. — Солдаты говорили, капрал Мелли родом из Журжени, а там магия Мрака разрешена.
