Советник замолчал, отдуваясь после долгой речи, а придворные обратили на меня льстивые, полные тщательно скрываемой зависти, взгляды. За фальшивыми улыбками таилась жгучая ненависть к удачливому чужаку. Я же стоял, блаженно ухмыляясь, все еще не веря, что все это происходит именно со мной. Постепенно до меня дошло, что все, похоже, чего-то ждут.
— Благодарю вас, ваше императорское величество, — подсказал голос Вериллия.
Я послушно повторил.
— Не за что, Рик. Это я тебя благодарю, — добродушно отозвался Ридриг и неожиданно спустился с трона.
Он прошагал по дорожке и остановился прямо напротив меня. Тут наконец выяснилось, что император невысок — его макушка приходилась где-то на уровне моего носа — и крепок. Не в пример придворным, одет Ридриг был очень просто, в темно-зеленый костюм из дорогого полотна. Никаких драгоценных камней, богатых перевязей, ажурных кружев, или прочих атрибутов роскоши, лишь лоб венцом опоясывал тонкий обруч императорской короны. Все правильно, истинное величие не нуждается в пышной оправе.
— Все церемонии окончены, — проговорил он. — Теперь иди, переоденься. Приглашаю тебя на ужин в семейном кругу.
Его величество напоследок дружески улыбнулся мне и покинул зал так же стремительно, как и вошел. Следом засеменил советник, потом удалилась Дарианна, и, к моему несказанному облегчению, принц Келдин. Придворные разразились похвалами и комплиментами в мой адрес.
— Ишь как стараются, шакалы, — голос Вериллия в моей голове прозвучал издевательски. — Всегда поражался их чутью. Сейчас, когда ты на гребне успеха, они не устают тебе льстить. Но упаси Луг впасть в немилость — и эта свора, тут же почувствовав запах несчастья, безжалостно тебя растерзает.
Вслух же Верховный произнес:
— Пойдемте, барон, сам провожу вас в вашу комнату. Новому человеку во дворце нетрудно заблудиться.
В мою комнату? Боги Аматы, что творится в этом мире? У Рика бастарда имеется комната в императорском дворце! Впрочем, не у Рика бастарда, а у барона Рика Сайваара. Согласитесь, есть разница.
— Как ты себя чувствуешь, Рик? — спросил Вериллий, когда мы, оставив свиту обсуждать мое триумфальное появление при дворе, зашагали по широкому, ярко освещенному коридору.
Оставшись со мной наедине, маг отбросил титулы, и теперь разговаривал запросто.
— Странно, словно бы все это происходит во сне, — признался я.
— Да, понимаю: перемены в твоей жизни случились разительные, — согласился Верховный. — Но ведь главное, что они — к лучшему, не так ли? Ты не только спас императора, но еще и ухватил удачу за хвост! Смотри, не упусти ее. Впрочем, я помогу.
— Почему? — неожиданно для себя самого выпалил я.
— Что почему? — вроде бы не понял Вериллий.
— Почему вы хотите мне помочь? Какая вам-то от этого выгода?
Произнеся эти слова, я тут же пожалел о своей несдержанности. Стало по-настоящему жутко: ведь предупреждал же сам Верховный об осторожности. И что же я делаю? Настраиваю против себя самого могущественного мага империи.
Вериллий от моего вопроса словно бы споткнулся и остановился как вкопанный, сверля меня проницательным взглядом. На миг в его глазах вспыхнула опасная искорка, но тут же маг весело рассмеялся.
— Да ты не так прост, как кажешься, Рик! Что ж, отвечу: не стану утверждать, что помогаю тебе исключительно из-за твоих прекрасных глаз. Хотя ты мне действительно симпатичен. Но ты сам видел, кто окружает его величество. Наша аристократия прогнила насквозь: повсюду ложь, подлость и предательство. До чего дошло: совершено покушение на императора! Нельзя доверять никому. Придворные плетут заговоры, государственные чиновники берут взятки, вокруг процветает кумовство, городская стража бездействует, и даже Имперские псы, раньше такие неподкупные, не брезгуют дополнительными заработками, за подношения выпуская на свободу преступников настоящих, и обвиняя в их грехах порядочных, ни в чем неповинных людей. А вот в твоей честности и преданности сомневаться не приходится, ты доказал их, предотвратив несчастье. И сейчас очень важно, чтобы рядом с его величеством оказался верный человек. Именно поэтому император решил представить тебя ко двору. Ему нужны такие, как ты. А значит, и мне. Поэтому я и помогаю тебе прижиться здесь, разобраться в окружении. Я понятно объяснил, Рик?
Я кивнул. Может, оно и так. Хотя лучше было бы Ридригу ограничить свои милости дарением мне честного имени, титула и поместья. Ни чин лейтенанта, ни придворная жизнь, ни даже дом в центре Виндора мне не нужны.
— Пришли, — Вериллий толкнул одну из дверей, и мы очутились в просторных покоях, которые удовлетворили бы требованиям даже самого придирчивого и капризного аристократа.
Люстра со множеством вечных свечей озаряла большую комнату, стены которой были задрапированы какой-то мягкой тканью приятного зеленого цвета. Высокое, почти во всю стену, окно закрывали портьеры того же оттенка. Ноги ощущали пружинистый длинный ворс эмиратского ковра. Но больше всего меня поразила стоящая посреди комнаты кровать. То есть, не кровать даже, а целое ложе, на котором могли бы комфортно разместиться человек пять. Необъятное, накрытое шелковым покрывалом сооружение стояло на массивных бронзовых лапах, а изголовье было затянуто бело-золотой парчой. Все это безумие венчалось свисающим с потолка балдахином из прозрачного легчайшего шелка. В углу имелся туалетный столик, на котором теснились какие-то флакончики, бутылочки, баночки и скляночки. На прикроватной тумбочке гордо высилась ваза с фруктами, на круглом столе у окна стоял кувшин с водой, бутылка вина, пара стаканов журженьского стекла, а также причудливые письменные принадлежности. На кресло, приставленное к столу, была накинута чья-то белоснежная сияющая шкура. Ну, просто будуар придворной кокетки, а не комната для мужчины! Я обозревал убранство покоев с таким испугом, что Вериллий, не сдержавшись, хохотнул.
— Не переживай, Рик, привыкнешь! Знаешь, к хорошему привыкают быстрее, чем к плохому. А теперь я тебя оставлю. Переоденься и жди слугу, он отведет тебя в малую трапезную.
Он пошел было к двери, но на полпути вернулся.
— Да, чуть не забыл. Тебе необходима защита в этом клубке змей. Вот, возьми.
Он протянул мне необычного вида амулет: кусочек чего-то, напоминающего маленький острый рог, был оправлен в белое золото и подвешен на толстую цепь из того же металла.
— Что это?
— Рог единорога, он убережет тебя от отравления. На носящего такой амулет не действует ни один яд. Правда, от магического воздействия он не предохраняет, но не думаю, что кто-нибудь рискнет воспользоваться волшебством у меня под носом. А вот попытаться отравить могут. Так что надень его прямо поверх одежды и носи, не снимая.
Вериллий пожал мне руку и вышел, а я застыл посреди комнаты, переваривая полученные сведения. Так, значит, могут отравить... в хорошее же окружение я попал! Похоже, Верховный был прав: императорский двор — это гиблое место. А уж о взяточничестве и кумовстве среди власть имущих он мог бы мне и не рассказывать, как и о продажности городской стражи. Простому человеку это известно еще и лучше, нежели такой большой шишке, как Вериллий Фламиер. Мы живем среди всего этого безумия, и терпим от него, хорошо понимая всю безысходность своего положения. Одно только было мне непонятно: если император и глава Совета магов знают о творящемся беззаконии, почему же они его не прекратят? Ведь власть-то в их руках, кому же наводить порядок, как не им?!
Решив не задумываться о том, чего все равно не могу изменить, я обвел глазами комнату в поисках того, во что мне следовало переодеться. Справа от входной двери имелась еще одна, поменьше. Открыв ее, я обнаружил маленькую комнатку, или большой чулан, в котором стояли три портняжных манекена. На первом висел парадный мундир Имперского ястреба с лейтенантскими погонами: золотые шнуры, алые обшлага, и все такое. На втором — такой же мундир, но без "красоты", на каждый день. Третьему манекену досталась тонкая кольчуга, полотно которой напоминало серебряное кружево. Даже мне, человеку, абсолютно не разбирающемуся во всяких воинских штучках, сразу становилось ясно: кольчуга сделана великим мастером, скорее всего, это древняя гномья работа. Стоит эта вещь огромных денег, и, конечно, это не просто доспех, а очередной дар щедрого монарха. Признаться, наличие ее в гардеробе меня смутило: уж не намекает ли Ридриг на то, что мне предстоит повоевать? Я задумался, решая нелегкую задачу: что же, собственно, надеть на ужин к его величеству? Кольчуга, разумеется, отпадала сразу же. Если натяну ее, император может подумать, что я опасаюсь нападения в его обществе. А вот какой мундир выбрать: парадный или повседневный? Вроде бы встреча с августейшей семьей — достойный повод нарядиться, с другой стороны, не буду ли я выглядеть смешно, расфуфырившись на манер павлина? Ужин-то в узком семейном кругу. Ну, не силен я в придворном этикете! Плюнул и натянул обычную черную форму. Сидела как влитая! Обнаружились в гардеробе и сапоги из мягкой кожи, которые пришлись точно по ноге. Я полюбовался на себя в зеркале. Хорош, ничего не скажешь! Немного помявшись, повесил сверху подаренный Вериллием амулет. Получилось ничего себе, хотя немного непривычно. Бастардам запрещено ношение любых магических предметов, и у меня в жизни не было ничего подобного. А приятно осознавать, что дурацкие законы о незаконнорожденных на меня уже не распространяются!
В дверь тихонько поскреблись, вошел невозмутимый слуга и с поклоном сообщил, что ужин начинается через пять минут. Я последовал за ним. Сначала мы шли по коридору, затем поднялись по лестнице на следующий этаж, затем снова по коридору, направо, налево, через переход... Наконец слуга привел меня в тупиковый отросток коридора и мягко постучался в единственную в нем дверь.
— Войдите! — ответил голос императора.
Здесь, в малой трапезной, которую, впрочем, можно было так назвать лишь с большой натяжкой, было очень уютно. Неяркий свет десятисвечевой люстры под розовым абажуром отбрасывал теплые блики на круглый стол, за которым сидели всего четыре человека: сам император, принцесса, принц и Верховный маг. На столе стоял пятый прибор, для меня. Никакого церемониймейстера, никаких придворных, прислуживал за столом только один пожилой слуга. Все действительно по-простому, по-домашнему, если не считать сервировки, конечно. Я поклонился и уселся за стол, оказавшись прямо напротив Ридрига. Принцесса Дарианна сидела по правую руку от отца, принц Келдин — по левую. Между мной и Келдином расположился Вериллий, за что я искренне возблагодарил Луга.
— Тебе очень идет военная форма, Рик, — улыбнулся монарх. — Кстати, ты не против, что я обращаюсь к тебе без титула и на ты?
— Нет, конечно, ваше императорское величество.
— Ну и хорошо, — заключил император. — Теперь, когда мы все в сборе, давайте поужинаем. Наш гость, наверное, голоден.
Тысяча исчадий Мрака! Вот где было настоящее испытание! К столу подавали такую еду, и сопровождалась эта подача такой сервировкой, что я вмиг ощутил себя ущербным. Я совершенно не знал, как и чем все это нужно есть. Сначала Келдин злорадно хихикал, а Дарианна смотрела сочувственно, но потом дело у меня пошло на лад. Я напряг все отрывки знаний, почерпнутые когда-то из книг дядюшки Ге. Старик как чувствовал, заставлял меня читать учебники по этикету. А я-то, дурак малолетний, тогда противился, мол, зачем бастарду такие тонкости? Прав был дядя, прав: никто не ведает, как повернется его судьба, и ни одно знание, полученное нами, не бывает лишним. Так вот, я извлек из памяти некоторые задержавшиеся там сведения, посмотрел на то, как управляется с приборами Ридриг, да еще и Вериллий помогал мне мысленными подсказками. В итоге все получилось вполне благопристойно. Беседа за столом шла спокойная, неторопливая, и весьма приятная. Ни император, ни его дети не расспрашивали меня о прошлой жизни, за что я им был весьма благодарен. Вообще, я больше слушал, чем говорил. Государственные дела при мне, разумеется, никто не обсуждал, так, болтали обо всяких пустяках. Ридриг и Вериллий оказались очень интересными и остроумными собеседниками, они сумели сделать так, что этот ужин оставил у меня самое приятное воспоминание. Дарианна говорила мало, и я заметил, что она недолюбливает мага. Тот же, напротив, оказывал ей весьма недвусмысленные знаки внимания, целовал ручку, говорил комплименты, самолично подливал вина в бокал — в общем, ухаживал вовсю. Не знаю, искренне ли это было, или Верховный просто метил в зятья монарха, но на протяжении всего ужина он бросал на принцессу пылкие взгляды. Я тоже не остался без своей доли горящих взоров, только, увы, их слал мне принц Келдин. Уж не знаю, чем я тронул сердце впечатлительного Изысканного, разодетого в шелка и кружева, только он томно закатывал глазки и призывно улыбался. Что не укрылось от бдительного ока Ридрига. Я всячески пытался скрыть свое отвращение к пристрастиям наследника, но, видно, делал это недостаточно виртуозно, потому что после очередного кокетливого взгляда Келдина в мою сторону император предостерегающе произнес:
— Ваше высочество...
— Что такое? — капризно нахмурился принц. — Вечно вы, отец, мною недовольны. Я не виноват, что таким родился.
Знакомая песня. Считается, что Изысканные просто не могут иначе, они, мол, такими родились. Не знаю, конечно, так ли это, только мне интересно: почему же среди простого народа их почти нет?
Ридриг перевел разговор, рассказав любопытную легенду о саймарах. Морской народ — саймары — похожи на людей, только у них очень бледная кожа, на шее — жабры, а на спине — спинной плавник. Некоторые называют их из-за резкого рыбного запаха кальмарами. Морские жители могут находиться на воздухе, но недолго. Они очень дружелюбны и неконфликтны. Торгуют с людьми, обменивая морской жемчуг и кораллы на ножи из стали особой закалки, которая не ржавеет в морской воде. Свободолюбивы. Один из императоров, которому, видимо, не давала покоя слава Ридрига Просвещенного, объявил саймаров своими подданными, а глубины, в которых расположены их города — территорией империи. В ответ на это саймары ушли в море и больше не появлялись. Так продолжалось несколько лет, за это время разорились ювелиры, работавшие с жемчугом и кораллами. Тогда и произошло событие, известное в истории Галатона как Исподний бунт. Женщины и девушки из богатых и знатных семей пришли к императорскому дворцу с требованием отменить указ о присоединении морских территорий и возобновить торговлю жемчугом. Пикантность ситуации заключалась в том, что дамы явились в одном нижнем белье, намекая этим, что из-за неразумной политики скоро им будет нечего носить. Императора данное выступление очень позабавило, и он отменил указ. Только после этого саймары возобновили торговые отношения с Галатоном.
После десерта Ридриг сказал:
— Я хочу сделать тебе подарок, Рик.
— Ваше императорское величество! — запротестовал я. — Вы уже столько для меня сделали...
— Сколько бы я ни делал, не смогу достойно отплатить за твою услугу, — перебил монарх.
