— Предоставь это мне. Минерва не откажется помочь своей бывшей ученице, особенно, если это поможет хорошо устроиться в жизни её личной ученице и дочери. А схема, как свести двух молодых людей, у Поппи и Минервы давно и хорошо отработана. Не зря же Хогвартс считается местом, где образуется большинство семейных пар Англии, — проговорила женщина, заставляя Джеймса закатить глаза, вспоминая начало их отношений с супругой.
Дальше супруги решили отвлечься от навалившихся на них обстоятельств и проблем и посвятить друг другу остаток времени. В этот день к разбору корреспонденции мужчина так и не вернулся, найдя более увлекательный и приятный способ времяпрепровождения.
Поттер-мэнор.
Пятнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года.
Гарольд уже третью неделю жил в доме своих родителей, к чему он поразительно быстро привык. Юноша был благодарен своему двойнику за шанс прожить жизнь рядом со своей семьей и многочисленными родственниками. Близняшки не давали ни дня ему спокойно провести, а вечерами он рассказывал отцу с матерью историю своей жизни: медленно, подробно, буквально по дням. Ночами же потихоньку занимался продолжением дела предшественника, ибо знания и предрасположенность к артефакторике у него остались.
Молодой человек был очень обрадован и удивлен, когда у него с первого раза и без заминок получилось создать один из простейших, накапливающих магическую энергию, артефактов. Конечно, до результатов двойника ему было далеко, но уже сейчас для себя Гарри решил, с чем свяжет свою дальнейшую жизнь. Первое время его пугала мысль о том, что будет с тем Гарри, но его успокоила Лили. Она просто сказала, что тот сумеет выбраться из любой ситуации, найдет выход и сумеет хорошо устроиться в жизни, что она будет верить в них обоих, ведь они — её сыновья.
Сейчас он понимал, что он не стал тем, кем был его предшественник, но и самим собою не остался. Юноша считал себя кем-то средним между двумя Гарольдами Джеймсами Поттерами, жизни которых он помнил и осознавал. Он был кем-то средним, взявшим многое плохое и хорошее от обоих. Возвращаться к работе с Отделом Тайн ему не хотелось, молодого человека больше тянуло в место, которое подарило ему много хороших воспоминаний из жизни тринадцатилетнего Гарри Поттера, интересные приключения, верного и, наверное, единственного лучшего друга. Смотря на свою прошлую жизнь, через призму опыта двойника, он мог с уверенностью назвать лучшим другом только Гермиону. От неё он не видел ни одного поступка, который бы заставил усомниться в искренности её чувств и их дружбы. Рон был первым другом, но он был слишком завистлив, и мог просто из-за своих каких-то заморочек бросить друга, отвернуться от того в самый неподходящий момент.
— О чем задумался? — прервал размышления сына, устроившегося у камина, вернувшийся со второго этажа отец.
— О своем прошлом и будущем. Я не хочу больше иметь никаких дел с Невыразимцами, — проговорил Гарольд, зная, что к отцу уже обращался его бывший начальник с предложением восстановления того на прежней должности. — Я понимаю, что для того Гарри это было привлекательно и важно, но я не хочу иметь ничего общего с этим гадюшником под названием Отдел Тайн. Мне просто противна сама мысль постоянно работать и жить в ожидании того, что кто-то полезет тебе в голову ради твоих разработок и знаний.
— И чем ты планируешь заниматься? — спокойно спросил Джеймс, внутренне радуясь, что ему не придется объяснять сыну, почему он отказал его бывшему начальнику.
— Было бы неплохо вернуться в Хогвартс, — чуть улыбнувшись, ответил юноша, которому подобные вечерние посиделки с отцом, изредка присоединяющимся к ним Сириусом и Ремусом были очень по душе. — А так — думаю, что буду заниматься разработками артефактов дома, по крайней мере, теоретическими расчетами.
— Говоришь, не прочь вернуться в Хогвартс? — уточнил Джеймс, вспоминая свой недавний разговор с Лили.
— Да, просто с ним у нас, то есть у меня, связано много хороших воспоминаний. Я бы хотел сам своими глазами на него взглянуть, — ответил Гарольд, беря со столика кружку с терпким кофе, ибо сегодня он вновь планировал засидеться над расчетами, а зельями в доме заведовала мама. А стоит ей узнать о его ночных посиделках, и скандала не миновать, возможно, даже с рукоприкладством, а рука у матери тяжелая.
— А как ты смотришь на возможность стать преподавателем? — осведомился старший Поттер, радуясь, что жизнь сама подкидывает ему решение возникшей перед ним проблемы.
— Преподавателем? Нет, вряд ли с этим справлюсь. Я хоть и многое знаю, но правильно и полноценно передать и разъяснить свои знания другим мне будет не под силу, — честно ответил юноша, реально оценивая свои возможности.
— Преподавателем ты станешь не сразу, сначала побудешь пару лет ассистентом у твоего любимого профессора Аддерли. Подучишься, наберешься опыта, а там глядишь и займешь место Саймона. Он, насколько я знаю, собирается уйти на пенсию в ближайшие годы, — проговорил мужчина, прикидывая, как обрадуется коллега, когда получит подобное предложение. Гарольд был у него лучшим выпускником последних двадцати лет, и тот сейчас постоянно ставил своим студентам его в пример. — Старик обрадуется.
— Если профессор Аддерли согласится, то я буду очень рад стать его ассистентом, — сказал молодой человек, обрадованный возможностью вернуться в старинный замок.
Потом отец с сыном некоторое время провели у камина, Джеймс посвящал его в дела Рода, стараясь разъяснить всё как можно детальнее, что получалось у него неплохо, сказывался почти пятнадцатилетний преподавательский опыт. Гарри внимательно слушал и вникал в наставления, понимая, что в будущем ему это очень пригодится. Даже сейчас, по прошествии почти месяца с того момента, как он пришел в себя, вся память предшественника ему была не доступна. А некоторые важные моменты всплывали в его памяти только при непосредственном столкновении или упоминании их. После, пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по своим комнатам, довольные прошедшим вечером.
Кингс-Кросс, платформа девять и три четверти.
Первое сентября тысяча девятьсот девяносто седьмого года.
Гарольд в компании Елизаветы и Екатерины шагал к замершему в ожидании студентов Хогвартс-Экспрессу. На перроне было уже многолюдно, но еще без проблем и толчеи можно было добраться до вагонов. Люди на Поттеров смотрели с удивлением, особенно учитывая, что юноша до этого вообще редко появлялся даже на официальных мероприятиях. Девушки со старших курсов с интересом разглядывали высокого, хорошо сложенного молодого человека с приятной внешностью, который их взгляды просто игнорировал, о чем-то беседуя с шагающими с ним под руки сестрами. Последние были широкой публике известны, ибо любили появляться на различных балах и прочих мероприятиях, устраиваемых министерством или магическими родами.
Дорога до Хогвартса заняла несколько часов, за которые Гарольд успел пожалеть о своем решении ехать вместе с сестрами на поезде. В купе выбранное ими, постоянно, кто-то заглядывал и попялившись несколько секунд на парня, исчезал, даже не обронив и слова. В основном это были, конечно, девушки. Это давало мелким фуриям очередной повод посмеиваться и прикалываться над братом, что они делали постоянно и без зазрения совести.
Поездка закончилась быстро, на перроне Хогсмита первокурсников, встречали Хагрид и еще кто-то из преподавателей. Насколько успел понять Гарри, в этот раз это был декан Слизерина, высокая одетая во всё черное женщина, один строгий взгляд которой заставил первогодок умолкнуть и следовать за ней в полной тишине. Посадив сестер в кареты, молодой человек аппарировал прямо к воротам замка, где была оборудована зона аппарации.
Замок завораживал, в этом мире он был более красивым и поразительным, чем его помнил Поттер. Взглянув на него магическим зрением, он от удивления и восторга даже открыл рот, для него это зрелище было новым. Но долго насладиться зрелищем ему не удалось, хлопок аппарации за спиной заставил сработать рефлексы быстрее разума, и палочка, с готовым сорваться с неё заклинанием, уткнулась в шею неожиданно появившейся ведьмы. Та в долгу не осталась, и кончик её палочки упирался точно в район сердца.
— Прощу прощения, рефлексы, — извинился Гарольд, медленно отводя палочку в сторону и разглядывая девушку.
— Извинения приняты, — благосклонно ответила та. — Добрый вечер. Вы, я так понимаю, ассистент профессора Аддерли?
— Добрый вечер. Да, Вы совершенно правы, — ответил юноша, который с огромным удивлением для себя узнал в стоящей перед ним красивой девушке в строгом костюме повзрослевшую и ставшую очень привлекательной Гермиону. Он едва удержал себя, чтобы не обнять собеседницу. — Позвольте представиться — Гарольд Джеймс Поттер.
— Гермиона Джин МакГонагалл. Рада знакомству со столь выдающейся личностью, — приятно улыбнулась девушка. — А теперь давайте поспешим, скоро уже прибудут студенты.
Молодой человек на это лишь кивнул, последовал за решившей не дожидаться его девушкой. Гарри с удовольствием смотрел на повзрослевшую и превратившуюся в настоящую красавицу лучшую подругу, пусть и из другого мира. Нет, когда он узнавал у отца про своих друзей из другого мира, с горечью узнал, что в этом мире не было многочисленного семейства Уизли, равно как и никогда Гермиона Грейнджер не была студенткой Хогвартса. И сейчас нос к носу столкнуться с ней было шоком, приятным во всех смыслах, причем настолько, что его взрослое тело однозначно и выразительно отреагировало на девушку. Гарри для себя решил, что обязательно постарается стать для здешней Гермионы другом, но сначала ему нужно как можно больше узнать о ней, дабы не наделать глупостей. Лучшим решением будет попросить помощи в этом вопросе у мамы, ведь та хорошо общается с МакГонагалл.
В Большом зале им достались соседние места, что позволило завязать непринужденную беседу по поводу книги, с которой девушка появилась в Большом зале. Её содержание Гарри помнил, так что смог поддержать беседу на не самую простую и интересную многим волшебникам тему, касающуюся высшей трансфигурации. Единственное, что несколько пугало юношу, это довольные взгляды отца, которые тот изредка на них бросал. Заставляли нервничать и блеск в глазах Поппи и Минервы, и странные улыбки, с которыми те смотрели на молодых людей.
Новая жизнь в новом мире Гарри определенно нравилась, и, если он снова сумеет стать близким другом Гермионы, жизнь станет только лучше. На секунду задумавшись, Поттер даже сам для себя решил, что нисколько не был бы против увидеть девушку в несколько ином качестве. Но потом быстро отогнал эту мысль, здраво рассудив, что для начала стоит хорошенько узнать здешнюю Гермиону.
Глава Тринадцатая. Суд. Годрикова Впадина. Нарцисса.
Примечание к части
Уважаемые читатели, увидели ошибку, опечатку или другой недостаток в тексте, пожалуйста воспользуйтесь Публичной Бетой.
Лондон. Министерство Магии.
Понедельник. Тридцать первое октября тысяча девятьсот девяносто четвертого года.
Раннее утро, тысячи обычных людей спешили по своим делам. Гарольд в сопровождении Минервы пробирался через Атриум Министерства Магии к лифтам. Множество зевак и представителей прессы собрались там в ожидании начала суда над Блэком. Были тут и журналисты из-за пролива, которые были явно не прочь измазать в дерьме английское магическое правительство. На появление Поттера они среагировали, мгновенно попытавшись завалить юношу различными вопросами, успешно игнорируемые тем. Пришедшие на помощь авроры быстро оттеснили акул пера подальше от национальной знаменитости и помогли быстро добраться до зала суда.
Молодой человек вместе с МакГонагалл занял указанные им места на скамейке свидетелей. Внимательным взглядом обведя зал и всех собравшихся в нем, он с удовольствием для себя понял, что в зале суда собралась практически вся верхушка магической Англии. Большинство магов, мазнув по нему взглядом, предпочли вернуться к своим делам, но некоторые продолжали внимательно следить за каждым его движением. Первым был Люциус Малфой, которого Скитер и её коллеги всю последнюю неделю пытались выставить виновником того, что дело Сириуса Блэка не было пересмотрено ранее. Вторым оказался Альфред Гринграсс, занявший место среди судей, что само по себе для многих было громом среди ясного неба, так как старик впервые за много лет вышел в свет. Вокруг дедушки Дафны собрались самые старые главы различных родов, активно что-то обсуждая с ним.
Министр, войдя в зал вместе со своими помощниками, занял место председателя суда, справа от него устроилась глава ДМП Амелия Боунс, слева — его первый заместитель Долорес Амбридж. К большому удивлению Гарри рядом с нанятым адвокатом занял место сам Сириус, подмигнувший крестнику, а среди последней группы допущенных в зал зрителей юноша смог распознать Ремуса, которого сопровождала парочка молодых девушек. По манере одеваться и поведению, в них можно было опознать француженок, что вызвало у Поттера лишь усмешку.
Вступительную речь Фаджа Гарольд слушал в полуха, предпочитая сосредоточить своё внимание на коллегии присяжных, полностью состоявшей из глав различных родов. После долгой вступительной речи с объяснением сути дела, которое предстояло рассмотреть на этом судебном заседании, начались допросы свидетелей под сывороткой правды. Первыми допросили авроров, задержавших в тот день Сириуса, которые не внесли особой ясности в ситуацию, лишь один за другим повторили рассказ о том, как нашли Блэка среди разрушенной улицы в окружении трупов маглов. Следом попытались допросить следователя, который якобы расследовал дело Блэка, но едва ему начали задавать вопросы, как он задергался в судорогах, из-за чего допрос пришлось отменить. Следователя увели из зала в наручниках и в сопровождении двух авроров, при этом мадам Боунс так на него взглянула, что Гарри даже посочувствовал бедолаге, навлекшем на себя гнев этой женщины. После чего вызвали самого молодого человека, три капли Сыворотки Правды при желании вообще бы на него не подействовали, ибо защищать своё сознание от него, учат каждого Невыразимца, вне зависимости от направления работы.
— Ваше полное имя? — начал допрос представитель обвинения.
— Гарольд Джеймс Поттер, — безэмоционально ответил молодой человек.
— Дата рождения? — продолжал своё дело тот.
— Тридцать первое июля тысяча девятьсот восьмидесятого года, — отозвался Поттер.
— Вам знаком Сириус Орион Блэк? — спросил обвинитель.
— Да, — односложно проговорил Гарольд.
— Кем он Вам приходится? — уточнил прокурор.
— Он мой магический крестный и магический опекун, — ответил Гарри, чем тут же вызвал волну шепотков среди зрителей, многие из которых были чистокровными волшебниками и знали, что это означает.
