Магия грёз 1 и 2

Между вторым и третьим этажами черноволосому надоело грести против течения, поскольку по мере подъёма он явно приближался к центру соткавшей иллюзии силы. Вместо того, чтобы продолжать всё более утомительную борьбу с ней, Глэндор позволил Пространству Грёз окончательно взять верх над его чувствами и более того — подкрепил чужие наваждения собственной Силой. Как известно, маг без особого труда может придать прочность и надёжность даже чисто воображаемым вещам. Или вещам ненадёжным, наподобие рыхлого снега или водной глади... не говоря уж о расшатанных ступеньках. Для адепта Магии Грёз это — азы искусства.

...Лестница вилась пологой спиралью. Ана и Глэндор поднимались вверх, оставляя без внимания неширокие площадки с запертыми дверьми, по одной на каждый этаж. Всё это было не то. И лишь поднявшись на седьмой этаж, где лестница заканчивалась, оба подумали почти одновременно: "Здесь".

Площадка седьмого этажа была больше предыдущих. Освещали её литые из золота светильники в виде сухих корнеподобных лап, вырастающих прямо из стен и цепко сжимающих фиалы с жидким огнём. Между светильниками в стене имелась дверь без петель и ручки, сделанная из цельного листа металла с фиолетовым отливом. Опять-таки один к одному "Смерть Сирда". По периметру двери бежала бесконечная строка паукообразных чёрных рун. В прямом смысле бежала: беспрерывно меняясь, символы вились вдоль края — половина в одну сторону, половина — в другую, накладываяеь друг на друга, смешиваясь и распадаясь. Встав напротив Двери, Ана дважды хлопнула в ладоши.

— Мы уже здесь! — громко сообщила она. — Отворяй!

По фиолетовому металлу пробежала короткая судорога. Фиалы замерцали. В середине двери возникла выпуклость, быстро превратившаяся в живой барельеф грубо вылепленного лица: пара завитых рогов, слепые глаза-плошки, ни следа носа. Чёрная щель — рот-разруб — шевельнулась.

— Пройти достоин только тот, кто мне разгадки назовёт, — обрадовала гостей рогатая образина. — Кто на вопросы даст ответ...

— Прикрой глаза, — Бросила Ана через плечо.

— ...Того впущу, — зудела образина, — а про...

Верледи рубанула по двери своим мечом, вынесенным из Паутины и носящим имя Братоубийца. Раздалось резкое и громкое шипение, в лицо полыхнуло фиолетовым пламенем, более ярким и продолжительным, чем магниевая вспышка Дверь вместе с разговорчивым рогачом, так и не успевшим закончить стишок, бесследно растворилась в потоке света.

— Терпеть не могу игру в загадки, — буркнула Ана, вгоняя клинок в ножны. Пряча улыбку, черноволосый шагнул следом за ней в открывшийся проём.

— Моя очередь. Слушайте: одним она цветом зимою и летом...

— Ёлочка! Или эта, крокодильша! Ну, крокодилица...

— Ана, сперва дослушай. У ней два лица и край без конца. Хоть тонет в воде, всегда и везде её...

— Лодья! Или барка, или ял — короче, монета.

— ...узнают и монетой зовут. Правильно, Глэн. Твоя очередь.

— Моя без рифмы. Что это такое: ни формы, ни цвета, ни запаха, ни вкуса, ни конца, ни края...

— Это Безначальный Хаос! Я угадала?

— Нет, Ана. Потому что опять не дослушала. Так... ни конца, ни края, но делится на части и может быть извлечено отовсюду.

— Время!

— А по-моему, знание.

— Правильно, Зла. Знание. Твоя очередь.

Залитый солнечным светом шестиугольный покой отличался неумеренной, просто-таки вопиющей роскошью убранства. Ковры, картины, гобелены, витражи, драгоценные и полудрагоценные камни, резное дерево редких пород... И повсюду — золото, золото, золото. Явный избыток презираемого магами металла. Глэндору стало смешно. Особенно когда навстречу им из кресла-трона поднялся благообразный рослый старец. Очень рослый: черноволосый отставал от него на полторы головы, а его сестра — на все две.

— Что вы себе позволяете, юная дева? — вопросил старик, наставив костистый палец на вошедшую пару и тряся внушающей уважение седой бородой. — Сперва мой Привратник, теперь дверь... Я сердит на вас! Я очень сердит! Кто вы вообще такие, позвольте спросить?

— Ана Соллей, — сухо отрекомендовалась "юная дева", — дочь леди Гаидда Тарьи Джин. Мой брат Глэндор. Позвольте узнать ваше имя, почтенный.

— Я Сирд, лорд Гаидда! А вы...

— Настоящее имя, — неприятным голосом потребовала Ана. На сухом бледном лице старика отразилось благородное возмущение, разыгранное с талантом третьеразрядного актёра. Смешно? Да. Но отнюдь не смешон был веер зелёных искр, слетевший с его пальцев. А тем более шаровая молния, отправленная следом. Искры Ана отбила сложным ломаным взмахом меча, неведомо когда покинувшего ножны... И тут Глзндор доказал, что роль статиста не для него.

Кинжал скользнул ему в руку красно-чёрно-серебристой рыбкой. В отличие от венца с рубином, Телгранум не был его творением; более того, своим возрастом он мог потягаться с замком на Старом Мысу. Многозначное имя кинжала можно было перевести как "Создатель барьеров" или как "Разрушитель преград" — и даже как "Регулятор сути". Сила, вложенная в Телгранум неведомым мастером, вплотную приближала его к артефактам первого порядка, а в ряде аспектов, особенно в умелых руках, равняла этот инструмент высочайшим произведениям магической науки.

От движения Глэндора, почти небрежно взмахнувшего кинжалом сверху вниз, Пространство Грёз заколебалось, как отражение в озёрной глади после падения камня. Заколебалось — да и разлетелось вдребезги, унеся с собой в небытиё иллюзию богатства и роскоши. Тем временем Ана поймала шаровую молнию, как обыкновенный мячик. Сжала её в кулаке, обтянутом плотной кожей перчатки — и колючий шарик сконцентрированной энергии погас, бессильно зашипев напоследок. Магическая дуэль кончилась, не успев толком начаться...

...потому что воцарилась ночь, и на открытой холодному свету звёзд площадке, потрескавшейся и выщербленной, кое-где засыпанной осколками стекла пополам с каменной крошкой, кроме Глэндора и Аны стоял не долговязый старик. Стоял на ней скрюченный в три погибели, обряженный в гнильё и лохмотья хнычущий горбун. Грязный, босой, донельзя жалкий и ни о какой схватке, конечно, не помышляющий.

"Превеликие Силы! — ужаснулась верледи Синтара, опуская руку с мечом. — Да ведь этот несчастный — прирождённый маг!.."

— Как тебя зовут? — с неожиданной и непривычной мягкостью спросил черноволосый, убирая Телгранум в ножны. — Ну же, скажи, не бойся...

Однако изуродованное хнычущее существо лишь попятилось от него и от этой мягкости. С неожиданной ловкостью оно метнулось вбок, за край обглоданной давним взрывом стены, и исчезло. В ту же секунду Ана бросилась за ним, но, разумеется, опоздала. Склонясь над краем, навстречу торчащим из воды острым каменным клыкам, она процедила что-то про Хаос и кровь.

— Не ругайся, — сказал Глэндор, нагибаясь над пропастью рядом с сестрой. — Он жив и целёхонек. След видишь?

— Всё я вижу. Просто теперь ведь придётся его ловить...

Черноволосый поморщился.

"Да уж, придётся. Сперва ловить, а потом и судить. В полном соответствии с параграфами Меморандума Восстановления. Как там: "Во избежание повторения ужасов Излома — и т.д., и т.д. — да будет внесено в список запрещённых Искусств применение Магии Грёз для..." — и перечень пунктов на десяток страниц. С прилагающимся к каждому пункту наказанием".

— Желательно, — говорила Ана, не глядя на брата, — изловить его именно сейчас, пока он не натворил ничего серьёзного. Если замять этот последний наскок и проявить немного снисхождения, то...

— Думаешь посадить его на лицензию? — удивился Глэндор.

— Нет. Лимит на лицензии без того превышен, ты же знаешь. Я собираюсь предложить ему выбор между эмиграцией на материк и частичным Отлучением.

"Хорош выбор, ничего не скажешь! Но... по Меморандуму создание стабильного Пространства Грёз без санкции лорда всегда подразумевает Отлучение и только Отлучение. Безо всякого выбора вообще".

Черноволосого передёрнуло, когда он на миг вообразил Отлучённым себя. Пусть даже частично, а не полностью. Брр! Уж лучше быть полупарализованным.

"Тебе крупно повезло: ты — хэльт? и можешь свободно заниматься любой магией, сообразуясь лишь с Клятвой Чести: не убей, не навреди и так далее. А если бы ты не был хэльтом? И если бы лицензии у тебя не было?

Конечно, авторов Меморандума тоже можно понять. Ещё как можно! Но правосудие для всех плохо сочетается со справедливостью для каждого. Особенно когда родиться магом — уже преступно... почти. Только, увы, всё равно приходится оправдывать драконовские меры против незаконного использования Магии Грёз. Приходится соглашаться и вставать на сторону закона, оправдывая работу Паутины, даже когда на практике закон лишает тебя старшей сестры, а другую сестру превращает в убийцу единокровного брата. Когда закон вынуждает тебя принять участие в поимке мага-горбуна, чтобы отнять у него единственную отраду его невесёлой жизни — практику в магическом искусстве.

Милосердие? А как же. Красивый получается жест — отпустить несчастного на все четыре стороны. Ведь если по совести, то его единственная вина состоит в том, что его угораздило избежать взглядов знающих адептов, способных растолковать ему, по каким правилам следует играть магам, рождённым не от лорда и не от леди...

Вот только когда он попадётся Тарье или ещё кому-нибудь из правителей — а он обязательно попадётся, причём наверняка на чём-то посерьёзнее, чем создание Пространства Грёз — тогда он уже не отделается частичным Отлучением. Тогда его просто-напросто убьют. Можно спорить на что угодно, что на месте Аны мать не остановилась, а попросту испепелила бы напавшего на неё идиота. Без колебаний, без предложений выбирать одно из двух... И без раскаяний в содеянном. Лорд — это закон, а закон незыблем и неумолим.

И хоть меня и тошнит от такой мысли, но смерть, быть может, была бы милосерднее снисхождения. Но... клянусь Безначальным! Это не горбуну, а нам с Аной предстоит выбирать!"

— Зря я согласился на эту прогулку, — буркнул Глэндор себе под нос. Верледи сделала вид, что не расслышала. Да и что она могла ответить?

"Как говорит мать, — подумала она, — когда нечего сказать, пора действовать. Давай-ка поглядим, чем там занят наш непойманный".

Ана поглядела, закрыв глаза ладонями. И охнула.

— Дождались! — простонала она с ужасом. — За мной, быстрее!

— Что?.. — нахмурился Глэндор, в безотчётной тревоге сжимая рукоять Телгранума. Но до ответа сестра не снизошла. Подобно горбуну, она спрыгнув ла с края башни, не утруждая себя спуском по лестнице. Глэндор последовал её примеру, контролируя спуск с помощью заклятия левитации. Одновременно он готовился зондировать окружающее в поисках того, что так напугало его бесстрашную сестричку.

Но зондирование не понадобилось. На середине спуска он без каких-либо специальных усилий ощутил обманчиво мягкую волну, прокатившуюся сквозь реальность и сквозь него самого. Иссиня-чёрные волосы его встали дыбом, а голова закружилась так, что спуск едва не превратился в неуправляемое падение. Слабый, но непередаваемо грозный рокот наполнил душу Глэндора трепетом и тем же подавленным ужасом, что звучал в голосе Аны.

...Вообразивший себя Сирдом, хозяином древних развалин, и, похоже, спятивший окончательно маг-горбун неведомо каким чутьём или инстинктом отыскал узел тех каналов Сил, из которых в эпоху Древних Царств черпали свою мощь лорды Гаидда. И теперь не только пространство, но и сама основа ткани мира испуганно дрожала, задетая эхом великой магии.

Трещали запоры и рушились скрепы. Потоки энергий становились сильнее. Слабели Печати и Знаки. Пробуждалась нечисть. Стряхивали навеянный магией сон чудовища иных пространств и иных времён, и вековой голод терзал их. А воля горбуна, не ведающего, что творит, продолжала бить в незримые Врата. Восемь веков был заперт за ними кипящий гнев и слепые разрушительные силы. Восемь веков прибывал напор чудовищного половодья, но Врата стояли неколебимо...

До сего дня.

— Убереги нас, судьба, от врага сильного и умного; но пуще того убереги от глупца, по неведению или из-за туманящей разум страсти способного устроить повторение Излома — хотя бы и в меньших масштабах!

Архив проекта "Паутина". Из речей Хлана Траагс в ходе обсуждения пунктов Меморандума Восстановления.

...Конец спуска. Импульс Силы — вбок и вперёд, вглубь скалы по древнему коридору. Быстрее, быстрее, быстрее! С обнажённым мечом в левой руке и Телгранумом в правой Глэндор мчался сквозь тьму подземелий, высеченных в камне под главной башней. Мчался изо всех сил, но никак не мог догнать Ану и в который раз проклинал своё сидение над гримуарами в четырёх стенах, заметно поубавившее ему прыти. Потому что как быстро он ни бежал, грозный рокот усиливался ещё быстрее. И отнюдь не только потому, что дети Тарьи Джин приближались к источнику возмущений.

Стены тоннеля пылали. Да что там стены! Токи магии воспламеняли даже воздух, он переливался и сверкал, как алмазная пыль, подсвеченная языками костра, как порошок иллюзий, как капли росы на листьях шиповника ясным весенним утром. Поворот, лестница, вниз по ступеням, поворот, вниз, поворот и прямо... Быстро! Ещё быстрей!

Слишком медленно.

Воздух начал уплотняться. Ана и Глэндор бежали медленнее... ещё медленнее... перешли на шаг... Коридор был заткнут пробкой простейших статических чар. Простейших — и именно поэтому поддающихся только грубой силе. Воля на волю. Горбун нипочём не смог бы остановить двоих прекрасно натренированных противников, но задерживал он их на удивление эффективно. Поворот...

— Не делай этого! — крикнула Ана. — Не надо! Нет!!

Глава 3

Не хмурь бровей из-за ударов рока.

Упавший духом гибнет раньше срока.

Ни ты, ни я не властны над судьбой.

В мольбах о снисхожденьи мало прока.

Для глаз не-адептов в подземной каверне царил мрак. Но для магов это было феерическое зрелище. Потоки энергий самого разного уровня, истекающие от дрожащей в центре зала нематериальной колонны, порождали яркие отблески на сколах камня, трещинах и минеральных жилах, волнами и вспышками накатывали на меньшие узлы Сил и утекали куда-то за пределы даже магического видения. Пространство раскачивалось, как лес под ветром... к счастью, не настолько сильно, чтобы возникла угроза спонтанного разрыва. Пока — не настолько. Воздух сверкал отражённым блеском. Собственно, это был уже не воздух, а иная, перенасыщенная Силой газообразная субстанция, малопригодная для дыхания и нешуточно вредная для здоровья.

Однако ярче, чем воздух и камни, ярче даже колонны-призрака была для иного зрения скрюченная фигурка у самого центра зала. Энергия из колонны вливалась в неё настоящим водопадом, и плохо контролируемая мощь переизлучалась в пространство. "Ни дать ни взять, — подумал Глэндор, — струйки воды, стекающие по подбородку у слишком жадно пьющего человека".

— Остановись! — крикнула верледи Синтара, продавливая себя сквозь поле статических чар вдвое яростнее — но при этом вдвое медленней, чем в коридоре. Горбун слегка обернулся в сторону крика, так, что Глэндор успел разглядеть неожиданно красивый и печальный профиль подростка никак не старше 15 лет — обернулся и сказал чистым ломким голосом: