Магия грёз 1 и 2

Ну вот, дожили.

...Скоро ли он не сможет два раза подряд подбросить и поймать яблоко — одно-единственное яблоко! — не уронив его при этом? Скоро ли ему понадобится слуга для помощи в таких элементарных делах, как переодевание? Простое переодевание?

"Клянусь Безначальным! Понадобится — найму. Стерплю, даже если в одно прекрасное утро не сумею самостоятельно осилить дорогу до сортира. Денег у меня предостаточно. Можно заплатить сотне слуг и сиделок, а можно и тысяче. Кирна... ей моё богатство уже ни к чему. А я смирюсь и со слугами, и с сиделками, — только бы дождаться, когда...

Да. Буду ждать. Столько, сколько понадобится, пока не начну рассыпаться на куски — и даже тогда. До тех пор, пока не начнёт отказывать деградирующий, как всё остальное, мозг.

Ждать".

Упустившая яблоко левая рука Велаура Скитальца незаметно поглаживала перстень, черный, как ненастная ночь. Перстень, пауком вцепившийся в средний палец правой руки.

Помещение было слишком велико для комнаты, но при этом не настолько велико, чтобы считаться залом. Так, ни то, ни сё, ни хрящ, ни кость — салон. В отделке преобладали всё те же три цвета: алый, янтарный и серебристо-серый. Во времена молодости Парса традиции, касающиеся так называемого колер-этикета, уже отмирали, но тем ревностнее было следование букве этих традиций. Одевавшаяся в то, что нравится, а не в то, что положено, Ана не испытывала особых эмоций по поводу цветов отделки салона. Но с позиций рассудка находила их полезным напоминанием.

Её взгляд переместился с рамы окна на стоящего рядом человека. Рослый, чернобородый, с неподвижным смуглым лицом, не выражавшим ничего, кроме уверенной властности, он был одет почти по-варварски пышно. Тяжёлая золотая цепь на шее, драгоценные камни, сверкающие в оправах колец и причудливой древней вышивке, роскошный воротник, на изготовление которого пошла шкура лимонного тигра — зверя, истреблённого полностью свыше тысячи лет назад, ещё до Излома — всё это производило впечатление. И тоже служило полезным напоминанием. Поскольку чернобородый был не кем иным как Луаском Аннарле Третьим, человеком, воля и слово которого меняли внешнюю политику одного из крупнейших торговых кланов Земли Эрдайа. А в Эрдау — просто крупнейшего. Около Аннарле Третьего ненавязчиво держались ещё двое представителей его клана: более чем скромно одетый секретарь и молодой черноусый человек, приходящийся старшему родственнику не то вторым, не то третьим по старшинству внуком. Со временем черноусому предстояло стать Луаском Аннарле Четвёртым, однако его наряд мало отличался от наряда секретаря, как того и требовал обычай.

Обычай, кстати, требовал кое-чего и от Аны. Однако она по-прежнему была в дорожном костюме и при мече. Во-первых, она предпочитала одеваться в то, что нравится; во-вторых, лорды и их потомки стояли выше обычаев, а вернее, могли по желанию как настаивать на соблюдении традиций, так и игнорировать их, будучи высшими арбитрами в этих вопросах. В третьих, Ана полагала, что тоже имеет право на напоминания.

Луаск Аннарле Третий встретился с ней взглядом.

— Итак, — прогудел чернобородый, когда стало ясно, что верледи Синтара не заговорит первой, — что вы решили, нимма Ана?

— Я решила, что ваше предложение заслуживает более тщательного рассмотрения, нир Луаск.

— Значит, вы намерены сказать "нет", — Молвил черноусый наследник. И улыбнулся. Ана ответила ему похожей улыбкой.

— Отнюдь. Скорее я намерена сказать вашему проекту рекультивации пахотных земель "да". Надо смотреть вперёд не на десятилетия, а на века. В излишках продовольствия Гаидд не нуждается и будет нуждаться не слишком, да и методы его производства давно следует менять. Монокультуры... Ладно, не об этом сейчас речь. Суть в том, что зерновые нужны домену меньше, чем строительный и мачтовый лес. Даже теперь, не говоря уж о перспективе. Так что мой предварительный вердикт положителен. Однако...

— Однако? — приподнял бровь младший Аннарле.

— Однако моему "да" будут сопутствовать разные и многочисленные "но" и "если". Долгосрочный прогноз — не из тех вещей, которые любят торопливость. А я вдобавок не обладаю опытом и интуицией вашего деда, поэтому не рискну сходу указывать на те изменения в проекте, которые потребуется в него внести... плюс изменения, о которых попрошу. Наконец, сейчас я обдумываю собственное деловое предложение... Короче говоря, я изучу материалы, сделаю расчёты и тогда отвечу. Детально, пункт за пунктом.

— Благодарю за любезное разъяснение, верледи Ана, — поклонился черноусый. А его дед степенно кивнул и прогудел:

— Аннарле будет ждать вашего ответа.

"Разумеется, будет. Не к матери же им подходить с такими предложениями. И не к Глэндору: он хоть и не занят, проблемами домена не интересуется. Остаюсь я. Младшая дочь, ухитрившаяся увязнуть в Паутине ещё до совершеннолетия. А я ещё посмотрю, что Аннарле скажет в ответ на мои скромные... прожекты".

От дверей салона донеслись знакомые голоса. Ана повернулась и поспешила навстречу Парсу, входящему под ало-янтарно-серебристые своды в обществе невысокого полноватого блондина.

— Нир Джарм!

— Ана, девочка! Рад тебя видеть. — Лорд Согаррана по-родственному обнял её, с долей покровительственности поцеловав в шею под левым ухом. Наклоняться для этого ему не понадобилось. — О, Аннарле тоже здесь? Приветствую и вас.

— Доброе утро, лорд Джарм, — Луаск Аннарле Третий поклонился значительно ниже, чем его черноусый наследник кланялся Ане. — Ваше внимание — огромная честь для нас.

Свита главы клана даже не кивнула, да этикет и не требовал от них каких-либо зримых выражений почтения.

— Взаимно, — бросил Джарм Фарни, когда чернобородый выпрямился. — На два слова, Ана.

"Два слова? О чём?"

Отойдя следом за лордом Согаррана в один из углов салона, Ана Соллей ощутила прозрачное морозное дуновение, лизнувшее открытые участки кожи. Ощутила даже сквозь плотную блокаду — и удивилась ещё сильнее. Если она не разучилась опознавать заклятия по эху и фантомным теням, Джарм поставил глухую защиту от подслушивания. Разговор явно назревал непростой.

Лорд повернулся лицом к стене. Ещё одна предосторожность. Когда Ана последовала его примеру, он начал, не тратя время на хождения вокруг да около:

— Ты слышала про объявившегося в Эрдау вампира?

— Да, конечно.

— Что именно?

— Немногое. Парс сказал, что сомневается в его реальности.

— Ну так Парс ошибается. Я лично обследовал тела умерших. На счету вампира за последние три месяца — шесть трупов. По меньшей мере.

— Шесть? Парс упомянул только двоих!

— Кирну Велаур и Димса-стекольщика? Естественно. Я принял меры к тому, чтобы город не захлестнула паника.

Ана на миг сжала зубы.

— А как насчёт мер к тому, чтобы в городе не появлялись новые трупы, лорд? — спросила она внешне небрежно.

— За этот вопрос, — внешне спокойно ответил Джарм, — будь ты постарше, я бы вмазал тебе по роже. А будь ты помладше — по заднице.

— Что ж, могу сказать, что я бы извинилась. Если бы поверила, что вы в течение ТРЁХ месяцев не могли выловить ту нечисть, что так привольно и сытно разгуливает по Эрдау. Но этому, лорд, я не верю.

— И правильно делаешь, — Буркнул Джарм. А потом заговорил тоном ниже, быстро и зло. Заговорил так, словно с трудом сдерживал долго копившиеся чувства. — Мы проморгали заразу, притаившуюся у нас под носом. Проморгали позорнейшим образом. Все — Лайаму, Ниддон, Идрей, Вентум... А прежде всего — я, старый индюк. Весь мой опыт... Нет, Ана, не прерывай! Выслушай до конца, потому что мне необходима твоя помощь. Необходима, уж поверь. С этим делом непременно нужно покончить как можно быстрее и без малейшего шума, а я... Не прерывай! Я сказал — шесть трупов за три месяца. Но их больше. Наверняка больше! И продолжается это не три месяца — годы. Или даже... Понимаешь, Кирна и Димс — исключения. В особенности Кирна. А ведь когда прямо в постели умирает пожилой, одинокий, нездоровый человек, когда неожиданно исчезает несостоятельный должник... или вор, совершивший крупную кражу...

— Кровь и Хаос! Джарм, что ты...

— Я сказал — не прерывать! — Тихим от бешенства голосом прошипел лорд Согаррана. — Слушай меня! Да, нечисть не умеет выбирать жертвы. Зато это очень хорошо умеют люди! Вампира — или даже вампиров, если верны худшие из моих догадок — направляет кто-то живой. Кто-то по-человечески хитрый и изворотливый. Понимаешь?

— Нет. Мотив, Джарм, где мотив?

— И это спрашиваешь ты, Ана! — неожиданно успокоившись, буркнул полноватый лорд-маг. — Не твоим ли предком был Сирд Белобородый, пастырь "дойной" нечисти?

— Ложь! Домыслы, слухи и ничего более!

— Ты отрицаешь родство или успехи Сирда в запрещённой магии?

— Не паясничай, Джарм. Ты знаешь, что именно я отрицаю. Не один Белобородый превзошёл долголетием большинство прирождённых. Случалось, другие маги тоже жили больше трёхсот лет безо всякого вмешательства Паутины. А её создатели...

— Хватит, хватит. Хаос с ним, с Сирдом, и с его интересами в области прикладной магии. Дело не в нём, а в том, что возможность переступить запрет есть не у него одного. И в том, что в своих изысканиях маги-преступники могли найти кое-что из желаемого. Недаром в городе резвится именно вампир, пожиратель витальной энергии, а не молох и не суггун... Вопрос в том, кто именно выпускает его убивать. Ибо ты совершенно права: выловить и уничтожить нечисть, пусть даже управляемую не одним инстинктом, — одно, а прищучить её хозяина — совсем другое... Ана, раскрой свою "быструю" память.

— Зачем?

— Раскрой, прошу.

Насторожившись, Ана сняла часть прикрывающей её разум брони, неосязаемой и незримой. В тот же миг с левого виска лорда сорвалась видимая одной лишь ей призрачная искра свёрнутого знания. Джарм не зондировал, только передавал.

...Хоровод бледных видений. Шесть лиц, неестественно бледных — шесть мест, половина которых находилась на разных ярусах Муравьиного Холма — шесть образов, понятных исключительно магам с их расширенной сенсорикой: знаков, структур, холодно-горьких атональных мелодий, в соединении со всем остальным поясняющих паттерны заклятий... И в дополнение к этому все сопутствующие факты, все догадки, основанные на анализе либо интуиции. И ускользающе тихий голос, выдохнувший с акцентом Ямы:

"Холодная смерть".

И медленный поклон Велаура Скитальца, семь недель назад получившего отставку из рядов стражи...

И размытый оттиск в памяти: не то полусвет, не то полутень, неверное, расплывчато-бесшумное движение, аура магии, более индивидуальная, чем лицо старого знакомого — аура, взятая за сто шагов. Сознание, что можешь смять ЭТО несколькими способами, на выбор...

Жёсткий самоконтроль. Бессилие.

— Почему ты сделал это, Джарм?

— А то ты не понимаешь.

— Я не об этом.

— Знаю, настырная... Ответ таков: потому что ты — единственная, на чей счёт у меня нет сомнений, — Утомлённо сказал лорд Согаррана. — Потому что ты молода и идёшь по стопам своей матери. И ещё потому, что я знаю о твоём нечаянном... даре.

— О даре? — очень естественно, не вздрогнув, переспросила Ана. Джарм оставил её реплику без внимания.

— Прошу тебя, девочка: найди их. Найди и... В Земле Эрдайа маги служат жизни, а не наоборот. Постарайся сделать так, чтобы исключений стало меньше. Чтобы таких исключений вообще не осталось. И да хранит тебя Паутина.

— Джарм, но...

Сделав небрежный жест, лорд Согаррана снял защиту от подслушивания и повернулся к середине салона. Ана последовала его примеру.

За время их разговора к компании присоединился Бинис, верлорд Ниддона — стройный и крепкий голубоглазый брюнет лет тридцати на вид. Впрочем, именно так, "на тридцать", выглядело большинство достигших зрелости прирождённых. И только глаза, да и то не всегда, выдавали истинный возраст особым выражением, сколь легко узнаваемым, столь и трудноопределимым. У Биниса глаза были старше лица раза в три. Как минимум. Он медленно кивнул Ане и Джарму, получив в ответ полупоклон от первой и небрежную улыбку от второго.

— Как видишь, все в сборе, — Сказал Парс. — Можешь начинать, Ана.

— Конечно.

Окинув взглядом присутствующих, девушка на миг задержала его на секретаре Аннарле. Пристроившись на диване, тот извлёк откуда-то пачку чистых листов и пластину аТтирта, готовый зафиксировать каждую реплику предстоящего обсуждения не только в своей идеальной памяти, но и в более удобном виде. Ана подумала, что здесь кроется повод для серьёзных размышлений. Ведь дрянной истории с вампиром никогда не бывать в архивах и библиотеках, даже если...

Встряхнув головой, Ана заговорила о морской торговле.

...И был обещанный обед, вполне достойный тех похвал поварам Парса, на которые был столь щедр лорд Согаррана. И было вино, тоже достойное тех похвал, которыми осыпал чуть не каждый бокал Луаск Аннарле Третий, и сам имевший отличные винные погреба. И была, разумеется, застольная беседа, в которой блистали черноусый Аннарле-внук, хозяин дома и секретарь, подававший краткие, зато меткие реплики.

Бинис больше слушал, чем говорил, ел не спеша и немного, пил и того меньше. То есть делал всё так, словно задался целью повторять действия Аны. Поэтому только двое верлордов ещё сидели за столом, когда откланялись Аннарле и когда попрощался, уходя, Джарм Фарни. Проводивший его до дверей столовой Парс Райан, вернувшись, посмотрел на Биниса с вопросом во взгляде и наклоне головы. Верлорд Ниддона кивнул.

— Ясно, — Сказал хозяин и обернулся к гостье. — А какие планы имеются у тебя, Ана? Если я могу чем-то помочь...

— Можешь. Особых планов у меня нет, так что я бы составила вам двоим компанию. На часок. Погляжу, как вы, городские, проводите послеобеденное время. Не возражаешь, Бинис?

Голубоглазый верлорд пожал плечами и встал. А Парс слегка сощурился. За последний год Ана Соллей останавливалась у него в гостях трижды, но прежде подобных желаний не высказывала.

— Вот как. Тогда идём.

Втроём они спустились на один этаж. После нескольких шагов по неярко освещённому коридору, обставленному в стиле "военные трофеи", Парс остановился и дотронулся до одной из неприметных резных панелей. Воздух всколыхнула беззвучная дрожь и приятный для слуха, низкий звон. Панель превратилась в устье тоннеля неопределённой ширины — то ли способного пропустить запряжённую тройкой колесницу, то ли слишком узкого даже для ящерицы-гребнехвостки. Круглый в сечении, тоннель переливался синим и эманировал в безошибочно узнаваемом диапазоне.

— Сжимающий Ход? Твой?

— Нет, Ана, не мой. Я только нашёл его и подобрал к нему... отмычку. Ну и поменял обстановку на том конце.

— И что же там было?

Парс помолчал, не глядя на спутников, но потом всё же ответил:

— Видишь ли, это очень старый дом. Очень. И этот Ход — тоже. У меня есть основания думать, что я нашёл его после семи с лишним столетий забвения. Попробуй сама угадать, где раньше заканчивался Сжимающий Ход.

— В лаборатории?