Магия грёз 1 и 2

— Не думаю.

Реплика принадлежала не Ане. Эти два слова сказал незнакомый мне маг, объявившийся за спиной Биниса одновременно с эхом таких Сил, что я невольно затрепетал. Парс и верлорд вздрогнули. Только Ана осталась совершенно спокойна.

— Рада встрече, дядя, — сказала она, поворачиваясь лицом к жертве своего за-глаза-анализа. — Долго же ты не мог принять решение.

С ловкостью фокусника Ана достала из кармана серый кристаллик и кинула его Джарму.

Три взгляда — мой, Биниса и Парса — скрестились на этом мутноватом октаэдре. Одновременно мы попытались постичь его природу. Поскольку личные магические щиты Аны больше не мешали этому, мы добились результата. Тоже практически одновременно.

Не знаю, что подумали хэльт с верлордом, а я похвалил свою сработавшую без сбоя интуицию. Октаэдр оказался кристаллическим резонатором, той самой брешью в защите от прослушивания, которую тщётно пытался найти Парс. Защита действительно не имела изъянов — другое дело, что внутри неё имелся "перебежчик". Обладая парным кристаллом, Джарм мог без особого труда обойти заклятье Аны. И он, разумеется, слышал каждое слово, произнесённое в комнате-ячейке.

— Решение? — пробормотал Бинис почти беззвучно, одними губами.

— Насколько я понимаю, их два, — Любезно разъяснила Ана, пока Джарм прятал кристалл в свой карман. — Лорд может безоговорочно встать на вашу сторону. Сопротивляться троим сразу я не смогу. Ваша объединённая воля заставит меня забыть о каких-либо подозрениях, о немногих уликах, свидетельствующих не в вашу пользу — короче, обо всём, даже о том, что я что-то забыла. Сложная задача, не спорю, но выполнимая. Когда вы наложите на меня соответствующее проклятие, я больше не буду у вас занозой в... носу. Ларвис не будет ею тем более. Но есть и другое решение проблемы пата. Выражаясь арифметически: 3 — 2 = 0. Джарм?

Лорд Согаррана одарил её мучительной улыбкой.

— Спасибо, малыш.

Ана поклонилась. Дальнейшее не заняло и секунды.

Джарм мгновенным броском оказался подле Биниса. Удар, захват — и обе фигуры исчезли во вспышке серебристого мерцания. Что произошло дальше, осталось неизвестным: Паутина изъяла их из текущего места и времени, не оставив на ткани реальности ни малейшего следа. Верледи плавно развернулась к Парсу лицом.

— Сложите оружие, нир.

— Нет.

— Нет?

— Нет, верледи. Я не намерен умирать без сопротивления.

— Я не собираюсь тебя убивать.

— Разве?

Ана закусила губу. Парс безрадостно усмехнулся.

— Интересное положение, прекрасная нимма, не так ли? Вариант пата. Ты знаешь, — сказал хэльт с внезапной откровенностью, кладя правую руку на эфес меча, — я почти с самого начала знал, что всё кончится именно так. Благодаря Духу Сна, понимаешь?

Ана кивнула.

— Я сдуру спросил его, кто будет препятствием моим замечательным планам — и получил ответ. Как дурак, я пытался ускользнуть от неизбежности... словно забыл, чем оканчиваются такие попытки! Пытался обзавестись союзниками, а в итоге... Ты видела, что вышло в итоге. Фатум не перехитришь, Хаос его мать. Ну что ж. Отрадно, что ты не пытаешься затеять драку. При твоих задатках лет через 40-50 ты бы без усилий нарезала меня соломкой или кубиками, на выбор. Но я пока ещё лучше тебя. Старше и подлее. Если мы начнём, я тебя не пощажу. Несмотря на минувшую ночь.

— Если мы начнём, я тоже тебя не пощажу.

— Уж конечно. Эти твои принципы! Из-за клятой Паутины тебя нельзя убить насовсем... Но даже будь это возможно, я бы не убил тебя. Предпочёл бы погибнуть в бою.

— Позволь мне в этом усомниться.

— Конечно! Как не позволить? Я ведь не такой положительный, как их лордство Джарм Фарни, я — прожжённый злодей...

— Перестань. Как прикажешь к тебе относиться после того, что ты со своим вампиром делал в Яме-под-Холмом? Делал, кстати, не говоря ни полслова своим сообщникам!

— Бывшим сообщникам. А кроме того, разве ты не бывала в Яме? Не видела, на что похожа жизнь в этом полуаду? Если вырвать жертву из рук палача значит совершить злодейство — я не раскаюсь, совершая его.

— Оригинально! Ты убиваешь и называешь это милосердием?

— Да! Что не излечивается травами, то излечивается ножом.

— Да? А ты хотя бы пробовал "лечить травами"?

Парс не просто рассмеялся. Он расхохотался — так, что даже выпустил рукоять своего меча.

— Ана, святая ты наивность! В Яме прозябает свыше ста тысяч нищих, почти поголовно нездоровых людей, ожесточённых, с изуродованными душами. Было бы здорово выскрести этот отстойник, вытащив его обитателей на дневной свет. Вручить каждому по десять лодий на рыло и отпустить на все четыре стороны... Да, здорово, а главное — просто! Но подобное "решение" только по самые уши вгонит меня в долги. В теории-то проблему Ямы решить можно. Но ценой будут ресурсы всех пяти домов Эрдау на протяжении жизни двух-трёх поколений — и даже этого может оказаться мало!

— Довод неплох, — буркнула Ана, — но дискуссию мы продолжим потом, если у тебя будет желание. Как ты уже признал, убить меня тебе не удастся. Ворованной витальности тебе хватит ещё на много десятилетий, так что тебе есть, что терять. Сдавайся!

— Не так быстро. Мне кажется, ты что-то скрываешь. Я, конечно, могу уничтожить старую лабораторию со всеми записями на запретную тему. Могу спровадить в ничто вампира и поклясться не браться за старое — но разве всё это может удовлетворить тебя? Я ведь уже нарушил одну клятву, — Добавил Парс с горькой усмешкой.

— Новую клятву нарушить будет труднее.

— Однако всё-таки можно?

— Можно. В теории, — сощурилась Ана, — можно нарушить любую мыслимую клятву. Даже сопряжённую с добровольно взятым на себя "условным" проклятием.

— Проклятием?

— Да. Наложенным добровольно... с моей помощью.

— Так-так. Дело проясняется.

— Видишь ли, хоть и без консультации с Духом Сна, но я тоже догадывалась, как всё может кончиться. Как и с кем. И потому вчера я установила с тобой тесный контакт на всех доступных уровнях Сил... сам знаешь, когда.

— Клянусь Безначальным!..

— С твоей стороны в этом тоже присутствовал элемент расчёта, не отрицай. С твоим опытом польститься на вчерашнюю девчонку... Но не в том дело. Как ты понимаешь, я сумею проследить за тем, чтобы твоя клятва переплелась с твоими душой и телом. Притом так тесно, что цена её нарушения будет заведомо больше любых соблазнов. Ты попросту не захочешь жить дальше, если нарушишь наш... уговор. Поверь, не захочешь.

— Верю, Ана, — Парс смотрел на неё в упор. — Верю.

— В таком случае — довольно болтовни. Я даю тебе выбор: ещё много-много лет полноценной жизни под проклятием — или немедленная схватка без каких-либо правил, здесь и сейчас. Твоё решение?

Парс резко выдохнул, на мгновение зажмурился и...

Улыбнулся.

— Вот потому-то я бы не убил тебя, даже если бы мог. Это стало бы актом страшнейшего, непростительного вандализма, вследствие которого наш мир непоправимо оскудел бы... и сильно поскучнел.

Интересное замечание, подумал я. Вроде комплимент — но из тех, которые заставляют усомниться в том, что их следует считать именно комплиментами. Н-да... прекрасный образчик двусмысленности.

— Парс, каково твоё решение? — Повторила Ана.

Хэльт поклонился и, не затягивая паузу, молча расстегнул перевязь с мечом. Секунда — и оставшееся в ножнах оружие было брошено в мою сторону. Поймав перевязь, я спросил:

— А как насчёт меня?

Ана отчего-то улыбнулась.

— Нир Ларвис, ты человек благоразумный и честный, поэтому никто никаких проклятий налагать на тебя не будет. Я даже не стану просить у тебя клятвы молчания. А когда мы с Парсом завершим всё необходимое и этим закроем последнюю страницу дела о вампирах, я наконец расскажу о том предложении. Помнишь?

14

...Такова история моего рождения и знакомства с Аной Соллей. К ней мало что можно прибавить, кроме ещё нескольких осколков — только не времени, а информации.

Бинис, верлорд Ниддона, остался в Паутине.

Джарм Фарни женился на Эйлас Берт, дежурном маге городской стражи. Имеются разные мнения насчёт того, сколь успешен их союз: слухи — вещь куда более скользкая, чем породившие их факты. Однако тот факт, что теперь Ана имеет двоюродного брата по имени Флайавен Джарм, не вызывает сомнений ни у кого.

Парс Райан по-прежнему живёт в роскошном особняке на левой стороне Светлого бульвара. Пытается ли он решить проблему Ямы-под-Холмом, неизвестно. Перемен в жизни подземных ярусов Холма не наблюдается.

О судьбе талисмана Каттана Борла, которым мне довелось попользоваться, я ничего не знаю. Может быть, он вернулся обратно в Гаидд. А может, и нет. Зато я знаю кое-что о судьбе предыдущего владельца талисмана. Вэй Раддайк был признан виновным в убийстве вэя Гормата и совершении ряда менее важных преступлений; Судом Согаррана он был приговорён к полному отлучению от Сил и вечному изгнанию из домена. Поскольку последний пункт приговора поддержали Суды остальных 56 доменов, Раддайку пришлось отплыть куда-то на материк. Должен заметить, что в судебном процессе над Раддайком я совершенно никакой роли не сыграл. Поводом для ареста кряжистого варла явился отдельный пункт завещания вэя Велаура, а осуждён был Раддайк на основании своих же собственных показаний, сделанных при свидетелях в состоянии наведённого транса истины.

Что до моей судьбы, то, как и предсказала Ана, наследство Велаура Скитальца мне не досталось. Ну и ладно. Зато я вполне успешно натурализовался в Эрдау. По рекомендации верледи меня зачислил в штат своего семейного предприятия Сниур Плешивец. Работа в охране, как и предполагала Ана, делая мне предложение, оказалась именно тем, что неплохо подошло бывшему ловцу вампиров. Тем более, что вэй Альден взялся наставлять меня в тонкостях магического искусства, сделав своим вторым учеником.

А в свободное время я взялся за перо, и спустя два года после описанных выше событий на прилавках книжных магазинов Эрдау появился сборник неких четверостиший с характерной рифмовкой. К моему удивлению, чтобы не сказать радости, читающей публике понравилась новинка. Её автор, пишущий под псевдонимом Омар Хайям, стал "восходящей звездой среди начинающих поэтов", как нечаянно сострил в аннотации один критик. Неожиданным, но тем более приятным следствием литературного дебюта стало моё знакомство с таким неординарным человеком, как Хествир ра'Вансаал. Иные из бесед с ним, как и дальнейшая судьба Аны Соллей, поистине заслуживают отдельного повествования.

Так что я не прощаюсь, а говорю: до встречи! Ведь даже расколотое вдребезги, Время не имеет конца.

14 сентября 1999 — февраль 2000 г.

Ансогейар 1

АНСОГЕЙАР (эрда'анск. лит.) — разновидность отступления в эпическом произведении. Связан с сюжетом лишь косвенно, в отличие от рассказа не является законченной самостоятельной формой творчества. Классический ("чистый") А. существует в трёх формах: рассуждения, диалога, письма. Новый ("смешанный") А. допускает размывание форм: введение элементов диалога в рассуждение, замещение текста письма на описание мыслей и чувств героя, читающего письмо, и т.п.

"Домашняя энциклопедия", изд. под ред.

Х. Вельмо и Д.О. Ладройса: том 31-й.

— Поговорим о магии.

Мне вспомнилась любимая присказка Альдена, повторяемая им к месту и не к месту: "Говорящий не знает, знающий — молчит".

Обманчиво простая максима...

— Поговорим, — кивнул я. — Но о какой именно магии, нир? Тема в целом слишком обширна. Или нет?

— Нет настолько обширной темы, чтобы о ней нельзя было поговорить "в целом", — сказал Хествир ра'Вансаал с оттенком назидательности. — Говорить можно о чём угодно и кому угодно. Например, если взять в качестве темы магию, то на первый взгляд мне следовало бы замолчать, уступая слово вам, нир Ларвис. Вы знакомы с магией очень личным образом, а не чисто теоретически, как я.

— А на второй взгляд?

— На второй взгляд следует вспомнить поговорку: о воде спрашивай не рыбу, а рыбака. Если о магии говорить, за мной будет несомненное преимущество — ведь ваше знание магии не укладывается в слова. Оно практично и лежит в области реального, а не в области вербального.

"Говорящий не знает, знающий — молчит. Альден прав.

Но что именно знает говорящий?.."

— Что ж, нир Хествир, попробуйте удивить меня, сообщив о магии что-то такое, чего я ещё не знаю.

Улыбка на лице историка была удивительно схожа со случайным бликом солнца на воде в пасмурную погоду.

— Полагаю, в основе своей всё довольно просто, — сказал он, прихлёбывая горячий травяной взвар, сколь полезный для здоровья, столь же и отвратительный на вкус. Других напитков Хествир почти не признавал. — Насколько об этом может судить не-адепт вроде меня, магическая Сила имеет двойственную природу. С одной стороны, её характеризует интенсивность, то есть количество. С другой — отношение, то есть качество.*

— Энергия и информация?

— Можно и так сказать. Действие и созерцание, воля и воображение — а когда они, объединяясь, изменяют мир, мы называем это магией. Конечно, есть уйма тонкостей — тонкости есть всегда и везде — но основа именно такова. Вы согласны со мной, нир Ларвис?

— Вполне. Продолжайте, прошу вас.

Вежливый, неторопливый кивок. Глоток отвратительного на вкус пойла.

— Наш мир поддерживают и пронизывают потоки безличной магии. Это — общепризнанный факт, который отрицают не ради стремления к истине, а в основном из религиозных или идеологических соображений. Другой факт состоит в том, что потоки магии поляризованы. В трёх областях Фаэрна три типа их особенно интенсивно и глубоко взаимодействуют с тремя составляющими материального. Условно говоря: неживым, живым и разумным, что даёт соответственно Магию Стихий (она же — Магия Сил), Магию Форм и Магию Грёз.

_____________________________________________________________________________________

* — некоторые понятия эрда'анского языка не поддаются прямому переводу, и при чтении диалога следует помнить об этом.

— Погодите, нир. Ведь общеизвестно, что два полюса из трёх уничтожены Изломом! Земли Юнгатол и Ягурдака больше нет...

— Верно, да не совсем. Ведь магия этих мест никуда не делась. Она по-прежнему остаётся составной частью реальности и может быть использована людьми, хотя и не с такой лёгкостью, как в эпоху Древних Царств. И прирождённых магов здесь, на архипелаге, после Излома рождается больше, чем во всём остальном мире, вместе взятом.

— Слышал. Правда, по-прежнему не очень понимаю, каким образом работает этот принцип, но этого вообще никто толком не понимает. Чистой воды эмпирика: появление прирождённых зависит больше от места рождения, чем от того, кем были родители. Сие есть фактор внегенетический. Однако ребёнок женщины-адепта, особенно прирождённой, имеет близкие к ста процентам шансы оказаться магом, тогда как с адептами-мужчинами дела обстоят наоборот — и так далее. Факты без объяснений. Все знают, как, но не знают, почему. И громоздят одну теорию на. другую.