| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...время Великих Философов. Лелата Нистрийца, основавшего в Шуне Озёрном что-то вроде древнейшего университета, где преподавались логика, риторика, ораторское искусство, стихосложение, медицина, геометрия, "наука о числах", астрономия и "наука о богах". Кайбата из Ун-Виуша, именуемого Достопочтенным и Наставником Наставников — прожившего 96 лет мудреца, в учении которого гармонично сошлись восточный мистицизм, земная практичность и представление о Человеке как несовершенном существе, способном осознать себя центром мироздания. Зирго Промыслителя, обладавшего талантами столь разносторонними, что он реформировал музыку — введением диатонических семизвучий, геометрию — использованием для решения задач математических методов, математику — введением понятия нуля и "переменной величины", собственно философию — "изобретением" атома как мельчайшей частицы вещества и небезуспешной даже с высоты дня сегодняшнего попыткой объединения идеалистических построений Лелата и Фраглона с раннематериалистическими системами...
...время Сокт Агну. Живший двадцать два века назад, он был прозван многочисленными злопыхателями Полководцем, Не Выигравшим Ни Одной Битвы. Один из величайших гениев военной науки, теоретик и практик высокого искусства дипломатии, автор "Канона о шпионах", "Канона о войне" и "Канона о войске", Сокт Агну среди прочего первым додумался устанавливать на палубных судах баллисты, вести разведку с воздушных шаров и использовать в бою обученных слонов, что прежде считалось нецелесообразным...
Эпоха Рассвета. Тысячелетие обычных людей.
Но прежде всего — тысячелетие письменности.
Существует наука, называемая сравнительной историей. Занимается она не сравнением исторического развития разных стран и народов, нет (это — епархия аналитической истории, дисциплины с неизбежностью излишне политизированной). Сравнительная история сопоставляет ни много ни мало — истории миров Изнанки с историей Фаэрна и друг с другом. Разумеется, в счёт идут в основном те миры, разумные жители которых в социальном и культурном отношении достаточно близки к людям. Первобытное общество, даже созданное людьми н-генотипа, для сравнительных историков малоинтересно; а вот цивилизация, овладевшая энергией пара, будь то даже цивилизация каких-нибудь разумных ящериц — наоборот.
К чему столь длинное пояснение? А к тому, что одной из выявленных сравнительной исторей закономерностей, можно сказать, её аксиом, является следующее утверждение: "Возможность динамического развития имеет та и только та культура Главного ряда, в которой передача информации от поколения к поколению, помимо вербальных каналов, происходит с помощью письменности на основе фонетических алфавитов". Вот так. Ни больше, ни меньше.
В тени этого утверждения прячутся два следствия. Первое: у всех известных цивилизаций, развивающихся без вмешательства извне и пользующихся для записи сведений иероглификой либо пиктограммами, т.е. символическим письмом, есть некоторый — довольно низкий — "потолок развития", подняться над которым они не могут. Это "потолок" земледельческих культур, в массе своей рабовладельческих теократий, бедных ресурсами и статичных. Следствие второе: дорогу социальному, культурному и всем прочим видам прогресса открывает аналитическое мышление, первейшим признаком которого можно считать членение слова — единого синкретического образа — на записываемые фонемы. Расщепление слова, подобно расщеплению тяжёлых химических элементов в трансмутационной алхимии, даёт разуму выход на совершенно новые "энергетические уровни". Как не может быть разума без абстрактного мышления, признаком которого служит речь, так не может быть прогресса без аналитического мышления, признаком которого служит алфавит. Инициировать развитие иероглифичной культуры выше уровня феодальных отношений может только контакт с иной, более динамичной культурой.
Нет, я не принижаю статичные цивилизации их сравнением с динамичными цивилизациями. Я не отдаю своего предпочтения ни вторым, ни первым. Я просто излагаю факты, как они есть. Человек мыслит абстрактно, животные — нет. Но разве это повод утверждать, что человек лучше, например, собаки? "Выше" и "лучше" — не синонимы. А уж если говорить о столь эфемерной материи, как счастье, то для собаки...
Нет, Ларвис, я не хотел на что-либо намекать. Ты и сам прекрасно это знаешь. Нет, стать собакой я бы не хотел. Как, мне кажется, и ты. Мне больше нравится быть человеком. Но что с того? Если псу предложить превратиться в человека, он, вероятно, тоже не захочет расставаться с привычным обликом и простотой жизни. Самосохранение, Ларвис.
Самосохранение!
...Да, эпоха Рассвета была ярким и славным временем. Едва ли было бы достаточно десяти томов не карманного формата, по тому на век, вздумай кто-то написать достаточно полную и систематизированную историю этой эпохи — и ни один из бравшихся за этот титанический труд не сумел, на мой взгляд, дать этому тысячелетию действительно достойное описание, как подробное, так и связное. Всё-таки тысяча лет (особенно таких лет!) — это много. Именно тогда медь и бронзу сменили орудия из железа, стали и чугуна; были открыты либо получили широкое распространение такие материалы, как стекло, фарфор, шёлк, резина (и, разумеется, бумага); химики получили порох и синтетические красители, биологи — микроскоп, астрономы — зеркальный телескоп-рефлектор. Да что там! Именно в эпоху Рассвета, ближе к её началу, были изготовлены первые механические часы с маятником, магнитный компас и секстант, что в сумме позволило — после изобретения хронометра с парными балансирами — картографировать с большой точностью побережья всех трёх материков, Чёрных островов юга и Птичьих островов дальнего северо-востока. Нельзя забывать и о печатном станке.
К концу тысячелетия наиболее сильные державы Западной, Срединной и Восточной Омери вели активную колониальную торговлю, борясь друг с другом за земли, ресурсы и морские пути, ведущие к ним. Клеггв и Зеайд — особенно Зеайд — активно осваивались людьми, переселяющимися туда с цивилизованных (и, увы, уже тесноватых) Старых Земель. Флотилии королей, каперов и просто пиратов бороздили прибрежные воды, встречаясь под лязг сабель, вопли абордажных команд, свист катапультных ядер, а в последнее столетие эпохи — под треск мушкетов и пушечный гром.
Одним словом, Фаэрн повторял тот же путь, который преодолевает, с теми или иными вариациями, всякая человеческая цивилизация, вошедшая в эпоху фонетического письма, аналитического мышления и использования механизмов. Зарождающаяся технология вручала людям один ключ к власти над природой за другим. Никак не более одного-двух столетий оставалось миру до промышленной революции — настоящей, неостановимой перестройки основных структур общества... Но революция запоздала. На сцену истории весомо и властно вошла магия.
Вошла, чтобы остаться.
Вторая эпоха истории. Эпоха Древних Царств.
Разумеется, её приход не был резким и неожиданным — таким, каким стали трагические события Года Излома. Гораздо больше это напоминало рост младенца в материнском чреве. Зачатие, десять месяцев и десять дней беременности, несколько часов на роды — и только потом победный первый крик новорождённого. История не любит и не знает настоящих неожиданностей, любое событие совершается лишь в связи с другими, предшествовавшими событиями, у которых были свои причины. Голодный бунт не вспыхнет, если не было неурожая, переворота не будет, если искры слишком яростного честолюбия не упадут на почву тайного либо явного, но сильного недовольства правлением, и война не начнётся без достаточной подготовки. (Как говорят, пусть и по несколько иному поводу: сторонники мира или сторонники войны — все платят армии одинаковой монетой).
Формальное начало второй эпохи — 724-й год до Излома, 19 нонаина (реголиона) — всего лишь "крик новорождённого". Он был бы невозможен, если бы не первая эпоха, внутри которой, до поры незаметно, подрастали предпосылки грядущих потрясений — причём подрастали не одно и не два столетия. Вполне возможно, что эпоха Рассвета ещё не одолела и трети отпущенного ей срока, как в её недрах проклюнулся, если можно так выразиться, росток эпохи следующей. И тут прослеживается явная параллель с изобретением алфавита, ибо этим ростком стало изобретение гримуара. Или, если угодно, открытие принципа гримуара.
Надреальные Силы были известны людям задолго до этого. Простейшая логика подсказывает, что первый прирождённый маг появился в мире непосредственно после того, как люди появились на территории первого полюса магии, то есть Ягурдака. Когда дети стали рождаться на островах Земли Юнгатол, появились маги Стихий; когда была заселена Земля Эрдайа — маги Грёз.
Почему же до прихода эпохи Древних Царств историю вершили в основном обычные люди — талантливые, гениальные порой, но при этом не обладавшие никакой сверхъестественной властью?
Ответ проще, чем может показаться. Хоть маги и зовутся прирождёнными, от рождения они получают лишь особые способности. А чтобы эти способности превратились в особые возможности, простого желания недостаточно. Овладение магией равносильно изобретению своего собственного языка. Причём до появления гримуаров каждый маг был вынужден заниматься этим безо всякой помощи со стороны, в одиночку, унося в могилу все свои достижения.
Поэтому вполне естественно, что долгое время магия была делом одиночек, могучих — и бессильных в своём могуществе, мало знающих, творящих ощупью... и очень, очень редко оказывающих заметное влияние на ход событий не на уровне личностей, а в исторических масштабах. Ведь сам по себе магический дар не подразумевает ни особого ума, ни прозорливости, ни хотя бы хитрости и коварства, помогших многим довольно заурядным людям войти в историю (или даже — в бытующие по сию пору старинные легенды).
Но примерно с середины эпохи картина начинает меняться. Пусть медленно и слабо, однако достаточно явно.
Прежде всего обращают на себя внимание однотипные заклятия, применение которых фиксируется документально: заклятия, сотворённые разными магами в разных местах и заклятия, применяемые двести и более лет подряд. (Разумеется, это относится не к простейшим и похожим активным формам вроде вызова ветров, вуали сна или левитации, хотя и тут есть над чем поработать, если в распоряжении исследователя оказываются существенные подробности, касающиеся эффектов заклятия; более несомненными свидетельствами следует признать факты применения заклятий изощрённых и легко узнаваемых "по внешности" — Лиловый Туман, Каменный Хоровод, Серое Копьё Каррдла и пр.) Подобное может считаться ясным свидетельством использования гримуаров для обмена секретами магического искусства. Несмотря на сравнительно большую величину "шага", этот обмен всё же носил признаки экспоненциального процесса.
Ко времени широкого распространения огнестрельного оружия во всех трёх полюсах магии окрепла традиция коллективного обучения по очень прогрессивной по тем временам схеме. Старший наставник или наставники распределяли среди своих учеников темы исследований, касающиеся разных аспектов какой-либо проблемы или способа применения Силы. Затем подобранные закономерности сводились в единую систему, с которой ознакомлялись ученики — и цикл повторялся, служа источником всё новых и новых открытий. С серьёзными ограничениями, но такой обмен умениями шёл даже между прирождёнными разных полюсов.
Неудивительно, что на рубеже первой и второй эпох были открыты многие основополагающие принципы и приёмы магического искусства, вошедшего в пору расцвета, а сама магия претерпела постепенную эволюцию по типу отраслей естествознания — из собрания чисто эмпирических находок в более-менее стройную систему наук. И при этом с неизбежностью стала силой, потеснившей технологию на всех игровых полях человеческой деятельности: в медицине, транспорте, военном деле, строительстве...
19 нонаина стало всего лишь наглядным свидетельством того, что отныне магия будет доминировать и в политике. С 724 года до Излома и до наших дней культура, экономика и даже сам прогресс неотделимы от магии. Уровень развития последней определяет также уровень развития общества.
Впрочем, следует заметить, что магия — много больше, чем инструмент изменения социальных отношений. В первую очередь это — инструмент изменения мира. И даже миров.
За примерами далеко ходить не надо. Наиболее наглядной в этом плане является деятельность магов Стихий, пришедшаяся на середину и конец второй эпохи. Взглянув на старые карты Фазрна, нетрудно увидеть, что Земля Юнгатол на них с течением времени разрастается — вдвое, втрое, а там и впятеро против первоначальных размеров. Это отнюдь не ошибка картографов, но наглядное свидетельство власти магов-юнгатцев, пользовавшихся своей Силой, чтобы поднять со дна океана новые земли. Их другое деяние, имеющее даже большие масштабы — создание Ллон Дэнгез, Области Прохлады, имеющей форму вытянутого вдоль экватора грандиозного пятна и захватывающего не только весь восточный архипелаг, но и Землю Эрдайа. Ллон Дэнгез выполняла сразу несколько функций, теперь же, после Юнгатской катастрофы, осталась только одна из них, главная — изменение климата.
До сотворения Области Прохлады климат в обеих Землях был, естественно, экваториальным, со всеми своими недостатками: жарой, высокой влажностью, частыми опустошительными ураганами, мешающими земледелию, навигации и жизни вообще. После же (и по сию пору) климат на широте и долготе Земли Эрдайа более напоминает умеренный, но с улучшениями?. Ясные дни превышают количество облачных в среднем втрое, шторма не отличаются большой разрушительной силой и длятся недолго, осадки выпадают регулярно и в умеренных количествах, отнюдь не грозя наводнениями или засухами. Кроме того, в Области Прохлады сильно понижен уровень солнечной радиации — не только в инфракрасной части спектра, но и в ультрафиолете. Повстречав на улицах Эрдау человека с очень смуглой кожей, можно быть уверенным: перед вами приезжий. Причём недавний, не успевший ещё побледнеть под мягкими, при всей своей яркости, лучами эрда'анского солнца.
Более "мелкие" улучшения, внесённые магами Стихий в строение косной материи мира, трудно даже подсчитать. Смещённые русла рек, пробитые в горных массивах ущелья и тоннели, цветущие в сердце пустынь оазисы, аэромосты над проливами и судоходные каналы через перешейки... Деятельность магов Форм и Грёз на этом фоне не так бросается в глаза, но лишь оттого, что не-адептам труднее заметить следы их вмешательства. А ещё — потому, что многие чудеса Магии Форм, подобные Зелёному городу, Долине Покоя, Дереву-Горе или озеру Сардар-гельд, по разным причинам безвозвратно сгинули на переломе эпох. Никогда уже трепещущему паломнику не ступить на Спираль Чудес, чтобы совершить традиционное сорокадневное восхождение на Дерево-Гору. Не войти в ворота Иг Смай, Ледяного Дворца, не пройти по лабиринту Шепчущих Камней, не лечь для исцеления тела и души в дупло одного из кеесайл Зелёного города. Слишком поздно. Слишком безжалостна была война к хрупким чудесам магии живого.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
