— Не вопрос, — фыркнула Хекматьяр. — Счёт пришлю, когда ребята вернутся... Ах да, я же сказала не "лучший клиент", а "любимый клиент".
И отключилась.
Ну что ж, одной проблемой меньше — Хекматьяр свои обещания выполняет всегда... Правда, и деньги за это требует соответствующие, и если Валмет и её ребятам платит кластер, то дополнительные услуги придётся оплачивать из собственного кармана. Что, впрочем, всё равно дешевле, чем выходки Пентагона. А ещё надо предупредить ребят...
— "Тойбокс-четыре" слушает, — Ай пробежалась пальцами по пульту, подключая дополнительные протоколы шифрования.
— "Тойбокс", у шлюза вас будут ждать люди HCLI. Имел место контакт, есть риск противодействия.
— "Тойбокс-центр", положительно, — Ай отключилась и сообщила команде:
— Янки опять зашевелились, да так, что Эдель прислала нам охрану к шлюзу.
— Вот и плакала наша выручка за всю неделю... — вздохнула Фи. — Что, хотела бы я знать, им опять от нас понадобилось?
— Вернёмся — узнаем, — пожал плечами Урахара. — Но было с самого начала понятно, что мины нам ещё припомнят. И даже то, что они так долго ждали, меня не удивляет — в Пентагоне далеко не все нетерпеливые идиоты. И кстати говоря, мины тут могут быть и ни причём.
— А что тогда?
— Любой из военных спутников, — ответил вместо Урахары Юрий. — Пиндосы не слишком-то любят, когда их имущество попадает не в их руки... Но обычно они спускают дело на тормозах и быстро выкупают трофей. Это мы сразу Майами оттаскиваем...
— А у неё с Пентагоном далеко не лучшие отношения, — закончил мысль Урахара. — Так что очень вероятно, что всё дело именно в этом. Впрочем, я подозреваю, что дело всё-таки в минах, а спутники — просто хороший повод... Ладно, вернёмся — узнаем.
На охрану HCLI не поскупилась — две четвёрки во главе с Чикитой, личным телохранителем Каспера Хекматьяра. И больше в отсеке не было никого — только в дальнем углу спал под потолком явно перебравший китаец в деловом костюме, зачем-то подпоясанном галстуком.
— Вот это, — изрёк Юрий, разглядывая пьяного китайца, — и есть "бухлозавр".
— Он точно не притворяется? — настороженно поинтересовалась Фи.
— Не притворяется, мы проверили, — мотнула головой Чикита со своей фирменной мерзкой улыбочкой.
— Ну раз проверяли, тогда вперёд, — тратить деньги не хотелось, а в том, что Коко установила оплату за время, сомневаться не приходилось... Хотя, с другой стороны, что брат, что сестра были слегка с приветом, и ожидать от них можно было чего угодно.
То ли никаких коварных планов у оппонентов не имелось, то ли охрана всех распугала, но путь от стыковочного отсека до офиса обошелся без приключений. Распрощавшись с четвёркой, Фи распахнула дверь и сходу поинтересовалась:
— Эдель, что за хрень случилась на этот раз?!
— Случился недоумок из Пентагона, который обвинят нас в уничтожении федеральной собственности, и требует, чтобы мы выплатили штраф и компенсацию. Цифры, естественно, называются откровенно нелепые...
— Прошу прощения за опоздание, но какой-то мишугине копф заклинил лифт, — Вольф ввалился в офис и, отдуваясь, буквально рухнул в кресло. — Но самое главное я услышал. Скажите-ка, а что именно за имущество , упоминалось?
— Спутники. Какие конкретно — скромно умолчали, сославшись на государственную тайну.
— Какая прелесть... Ну просто цукер зис! — Вольф даже руки потёр. — Вообще-то, вам должны были предъявить список всего этого имущества — это раз. И в этом списке обязательно должны быть номер по международному каталогу, параметры орбиты и технические характеристики платформы, то есть всё то, что тайны не составляет — это два. И разумеется, они были обязаны уведомить вашего адвоката — это три. И что из этого было сделано?
— Да ничего, — отмахнулась Эдель. — С вами же тоже не связались?
— Нет, — согласился Вольф. — И если сейчас подать жалобу, то это будет полный тухес, потому как ничего нет.
— А раз ничего нет, то нам и предъявить нечего — мы ни в чём не виноваты, — кивнула Эдель. — Весь вопрос в том, рискнут ли они перевести конфликт в неофициальное русло...
— Запросто, так что охрану я бы посоветовал усилить. И, естественно, сообщить об этом руководству кластера — это уже совсем другой уровень... Азохен вей, как же меня достали эти игры подковёрных патриотов! — потряс головой Вольф. — Как будто им первого раза не хватило...
Следующие два дня обошлись без приключений, но затем чинуша из Пентагона снова явился и снова предъявил всё те же требования.
— Вообще-то, вы уже поучили ответ, но я могу и повторить, — хмуро ответила Эдель. — Ваши обвинения беспочвенны, ничем не подкреплены и могут рассматриваться как попытка вымогательства. Так и передайте своим хозяевам... Ах да, всё дальнейшее наше общение, если таковое будет, пойдёт только через адвоката. Мне бы, правда, этого не хотелось... Поэтому потрудитесь покинуть офис.
— Мисс Ривейра, вы, кажется, не понимаете своего положения...
— Боюсь, что это вы не понимаете, в каком положении находитесь, мистер Донован, — мягкий вкрадчивый голос Коко Хекматьяр как нельзя лучше подходил к её безумной улыбке. — Знаете, мистер Донован, откровенное вымогательство — это пошло и глупо. Но вымогательство у "Интерстеллар" — самоубийственно.
— Но...
— А разве ваша хвалёная разведка до сих пор не в курсе, что мы — члены кластера? — вздёрнула бровь Эдель. — Или вас забыли об этом уведомить?.. Впрочем, неважно. Убирайтесь. Вы привыкли чувствовать себя хозяевами космоса... Вот только вы забыли о том, что случилось в вашей собственной стране триста лет назад. Тогда всё начиналось с пустяков — и закончилось появлением новой страны. Вы хотите повторить путь своей бывшей метрополии?
Промолчав, Донован, наконец, убрался. Проводив его взглядом, Эдель тяжело вздохнула.
— Боюсь, он так ничего и не понял, — сказала она. — И хозяева его не поймут...
— Кстати о хозяевах, — неожиданно высказалась Коко. — Я тут кое-что раскопала...
— Почём?
— Скинь Майами четверть цены.
— По рукам, — хлопнула по подставленной ладони. — что там у тебя?
— Ты удивишься, но мины, похоже, тут не при делах, — ответила Коко. — И это, мягко говоря, не вполне официальное обвинение. По крайней мере, правительство не в теме — это самодеятельность Пентагона. И прижимают не только вас — несколько мелких контор уже разгромили. Правда, я пока не понимаю, зачем, и это мне не нравится...
— Могу предположить, что ребята расчищают место для своей подставной конторы, — Эдель отодвинулась от стола и потянулась. — Тогда можно будет не только собирать свои спутники, но и потихоньку таскать чужие. И мне это не нравится — мало того, что нам всем убыток, так они же наверняка окажутся беспредельщиками... И тогда всё повалится — ты не хуже меня знаешь, что творится на орбите.
Коко в ответ промолчала — она действительно прекрасно знала, что творится на околоземных орбитах. Более того, сама в этом участвовала, и могла сказать одно — там, где пересекаются политика, большой бизнес и криминал, становится очень неуютно.
Выслушав рассказ о визите Донована, Фи закурила, проследила взглядом завиток дыма и заметила:
— Интересные дела творятся в Пентагоне... Нет, я, конечно, догадывалась, что у нас, как всегда, правая рука не знает, что делает левая нога, но что это зашло так далеко... Хм, интересно, а что проворачивает Конгресс в тайне от всех остальных, или сам президент? Наверняка ведь проворачивают...
— Много, — сообщил Урахара. — Поверь, там много разного... Но мы не об этом. Как мне кажется, мы не увидим ни клочка бумаги, зато имеем все шансы полюбоваться на стволы, поэтому предлагаю сразу науськать на нашего оппонента некоторых джентльменов с Фрисайда.
— И сколько им придётся заплатить? — осведомилась Эдель.
— Часть из них будет только рада наступить на хвост Соединённым Штатам хотя бы в такой мелочи, а часть будет свято уверена, что это их собственная идея, — ухмыльнулся Урахара. — Но с тебя премия — раз уж Нобелевский комитет не оценит мою гениальность, то это придётся сделать тебе.
— На тебе твою премию, — Эдель извлекла из сейфа бутылку. — Нормальный питьевой коньяк, даже французский... Сколько времени тебе надо, чтобы всё организовать?
— Пара часов в компании Вольфа, а потом еще пара-тройка дней. Максимум неделя, если кто-то заупрямится.
— Вот и приступай, только не забудь, что через четыре часа у нас очередной вылет.
Урахара не подвёл — к концу недели на правительство США и Пентагон обрушился целый вал исков, а пресса, учуяв скандал, принялась его старательно раздувать. В Белом Доме, разумеется, никто ничего сказать не мог. Пентагон по старой привычке попытался свалить всё на русских хакеров, разнообразия ради помянув ещё и Халифат... Но всё-таки, скрепя сердце и скрипя зубами, признали: да, в семье не без урода. Виновные отстранены от работы и будут наказаны, больше такого не повторится, и вообще — всё просто прекрасно...
— Добро торжествует, зло повержено, принцесса тащит рыцаря в койку, — фыркнула Фи, отложив газету. — Всё просто прекрасно... Интересно, от нас надолго отстали?
LI
— Какая жалость, что я не могу приказать вам сделать харакири, — вздохнул Куруруги, разглядывая главу Либерально-демократической партии. — Вы хоть понимаете, насколько неуместным было ваше выступление? И нет, не я покушаюсь на свободу слова, а вы — на национальную безопасность...
— Куруруги-сама...
— Не перебивайте, Коидзуми-сан, — Куруруги сжал пальцами переносицу. — Видят ками, вы наговорили достаточно... Все привыкли к вашей манере оскорблять ваших политических оппонентов. Но сегодня вы превзошли сами себя. Обвинить правительство в недееспособности, оскорбить Тэнно и разгласить секретную информацию — и всё это за десять минут! Да вы вообще способны осознать ответственность перед избирателями и перед Тэнно? А перед вашими товарищами по партии? Вы понимаете, что ваше сегодняшнее выступление — не только политическое самоубийство для вас, но и катастрофа для всей партии, которая и без того почти лишилась электората? Впрочем, достаточно. Вы свободны, и от мандата — в том числе. Запрос в парламент направлен, и завтра ваш депутатский мандат будет отозван.
Дождавшись, когда за бывшим лидером парламентской фракции и — скорее всего — бывшим главой партии закроется дверь, Куруруги откинулся на спинку, оттолкнул кресло к окну и с шипением выдохнул сквозь зубы. Хотелось закурить — впервые за полвека... Хотя, казалось бы, пора уже привыкнуть — недаром же старик Эйнштейн говорил, что сомневается в бесконечности Вселенной, но не человеческой глупости. Но вот — не получилось до сих пор... Трудно представить нормальное государство, где премьер устраивает выволочку депутату парламента — но ведь пришлось же! Милосердные ками, это уже нечто за гранью здравого смысла...
С силой растерев лицо, Куруруги вернулся к столу — работы и без неадекватных депутатов хватало. Впрочем, неадекватных ли? Что это было — глупость или измена? При всех своих недостатках Коидзуми не была дурой, и вряд ли не понимала, что говорит. И значит, преследовала какую-то цель. Но какую — оставалось только гадать... Разумеется, озадачив этим контрразведку.
Ответ на запрос последовал через несколько минут — как оказалось, контрразведка тоже обратила внимание на выступление и начала расследование. Разумеется, скорых результатов ждать не приходилось, но сам факт, несомненно, радовал...
И всё же — зачем? Что это было — попытка навредить лейбористам или же сообщение для кого-то? И если да, то кого?
Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден — почти наверняка Коидзуми действовала в интересах США. Возможно, сама об этом не зная, но это не меняло главного — политическая карьера Коидзуми окончена раз и навсегда.
Первые результаты появились на следующее утро, и были сугубо отрицательными — никаких подозрительных контактов, никаких примечательных поездок, ничего, что хотя бы намекало на возможную связь с ЦРУ. Обыкновенный добропорядочный гражданин и искренне заботящийся о благе страны политик... Настолько обыкновенный, что это само по себе вызывало подозрения. И потому Куруруги совершенно не удивился, когда секретарь сообщил, что директор Информационно-исследовательского бюро просит о личной встрече. Вероятно, всё-таки откопал что-то настолько острое, что не рискнул доверить связи...
Он ошибся только в одном — никаких новых сведений у Арамаки не было. Было предложение...
— Знаете, Куруруги-сан, мне кажется, что у нас слишком много разведок, — начал Арамаки, устроившись в кресле. — И, как мы имели несчастье обнаружить, координация между ними и полицией оставляет желать лучшего. Это было известно и раньше, но сейчас, в этом расследовании, вопрос встал особенно остро.
— И почему же?
— Подобных расследований не было уже давно, некоторые процедуры оказались отменёнными, и в результате имело место несколько досадных случаев... недопонимания.
— Без серьёзных травм? — вот только драки полицейских с контрразведчиками не хватало...
— Ничего существенного, пара арестов и только. Всё разрешилось за два-три часа, но сам факт...
— И что же вы предлагаете, Арамаки-сан? И кстати, что заставило вас явиться ко мне лично? — осведомился Куруруги.
— Ну, иначе мне пришлось бы, как и любой другой несекретный запрос, проводить это через аппарат... А это вызвало бы у сотрудников нездоровый интерес. Засекретить же... Никаких оснований, к моему глубокому сожалению. Впрочем, мы отошли от темы — мои предложения пока что проработаны не до конца, но в самом общем виде предполагают создание координирующей структуры наподобие разведывательного сообщества США.
— полагаю, материалы у вас с собой? — осведомился Куруруги.
— Разумеется, — на стол легла флэшка.
— Оставьте, я посмотрю позже... Но идея мне, в принципе, нравится, — кивнул Куруруги. — И раз уж вы здесь — есть какие-нибудь соображения по поводу Коидзуми? Не у контрразведки, а у вас лично?
— Моё личное мнение? Мелочная злобная дура, простите за откровенность. Я знаю, что вы не считаете её глупой, но как политик она всегда была недалеко от нуля, а теперь и вовсе перестала существовать. Конечно, расследование никто не бросит, но не думаю, что мы что-то найдём.
К предложению Арамаки получилось вернуться только вечером — впрочем, спешки всё равно не было.
Это действительно был набросок... По меркам Арамаки. С точки зрения же любого другого человека это было неплохо проработанное предложение. Уточнить подробности — и можно будет спокойно выносить на рассмотрение парламента... Хотя спокойно, пожалуй, не получится — и парламент, и правительство, и пресса успокоятся ещё не скоро. Такого до сих пор не бывало — во всяком случае, Куруруги не мог припомнить, чтобы кого-то лишали мандата и обвиняли в измене. Тем более — оппозиционного депутата и главу фракции. Хорошо ещё, что никто пока не начал разглагольствовать о тяжёлой судьбе демократии и гониях на оппозицию — но это ненадолго. Дураков на свете много... И хорошо ещё, что надвигающиеся выборы основательно заняли внимание Вашингтона, а Лигу всё ещё лихорадило, так что количество возможных гадостей заметно уменьшилось. И всё же...
