— Да, Смоки-сан... — тихо ответила Ноно.
— Да какой я тебе "сан", — отмахнулся Смоки. — Я просто старый ниггер, который не прочь курнуть и провести время в доброй компании за болтовнёй и с которым иногда приходит поболтать Джа.
— Ну так и Джа с кем попало болтать не будет, — хмыкнула Фи, — даже по накурке... Ты, кстати, в покер-то играть умеешь?
Как оказалось — умеет лучше всех. По крайней мере, обыграл всех на сей раз именно Смоки — правда, тут же поделивший выигрыш поровну на всю компанию. Ноно, привыкнув к гостям, перестала нервничать, а потом и вовсе достала терменвокс — благо, игра закончилась — и быстро провела руками над ним, проверяя звук. Посмотрела на Юрия, кивнула — и терменвокс снова зазвучал. А Юрий запел:
- В далёких стальных облаках
Холодного зарева свет
Кончается долгая ночь
Где мы появились на свет...
LXVIII
Пропустить такое мероприятие, как Московская конференция по международной безопасности, Хаким не мог. Даже если бы вдруг и захотел... А у него подобного желания не было — на конференции можно было узнать много интересного, прощупать почву для переговоров, согласовать позиции... Ну и, разумеется, послушать, о чём молчат сильные мира сего, что было куда красноречивее любых слов.
Ну а на этой конференции Хаким оказывался в центре внимания — Ближний восток и положение дел в Халифате если и не были главными вопросами повестки, то уверенно занимали второе место. Положение, которое Хакиму никогда не нравилось... но можно и потерпеть мелкие неудобства, если представилась возможность сорвать большой куш.
А возможность такая была — Хаким рассчитывал договориться с новым директором ФСБ о совместных действиях в Афганистане, а Арамаки наверняка мог частным порядком поделиться чем-нибудь интересным о Штатах. Арамаки вообще охотно делился с союзниками информацией — но только Аллах знал, что удаётся выудить у коллег ему самому. Причём удавалось без усилий и абсолютно незаметно — в тех редких случаях, когда в поисках утечки ход мыслей старого японца удавалось хотя бы приблизительно представить, выяснялось, что утечки и не было, а был всего лишь обычный разговор... из которого делались неожиданные, но совершенно верные выводы.
Впрочем, сам Хаким такое положение дел считал вполне справедливым.
Хаким ожидал от конференции многого — но только не сенсации. И не он один — судя по оживлению в зале, такого не ожидал никто.
Нет, сперва, как говорится, ничто не предвещало — до самого перерыва. А вот в перерыве...
-Госпожа Джорджевич? — Хаким едва заметно приподнял бровь — Рад нашей личной встрече, но, полагаю, это не единственная причина
— Несомненно, — кивнула директор БИА. — Наше сотрудничество оказалось весьма плодотворным... И потому я хотела бы получить у вас консультацию — неофициальным порядком, разумеется — в некоторых моментах.
— Что ж, я вас внимательно слушаю...
— Мы хотели бы уточнить, какова сфера ваших интересов на Балканах, поскольку ряд планируемых акций может в таковую вторгнуться.
— Никаких интересов на Балканах у Халифата не имеется, — сообщил Хаким, — за исключением ликвидации отрядов "Руки Пророка".
— В таком случае, думаю, вас заинтересует предложение направить отряд для содействия в ликвидации Абу Аль-калима в Приштине — нам удалось установить его местонахождение...
— Принципиальное согласие вы уже получили, — заявил Хаким. — О деталях, полагаю, спокойно договорятся исполнители, я же искренне благодарю вас за это предложение.
Зачистка остатков одной из самых одиозных исламистских группировок сама по себе стоила много — но Хаким прекрасно умел читать между строк. Сербия до сих пор была не в состоянии радикально решить косовский вопрос, непрерывно обострявшийся с начала века — но теперь, очевидно, предполагалось сделать именно это. Без поддержки России Сербия просто не смогла бы предпринять что-то масштабное, а Россия была не в состоянии вмешиваться из-за американских баз... Была. Значит, случилось нечто, что вынудило американцев убраться из Косово или же заставило их бездействовать. Что именно — хороший вопрос, но искать чёрную кошку в тёмной комнате, зная, что она там есть, всё же проще...
Отправив сообщение подчинённым, Хаким вернулся в зал — перерыв закончился, первым шло выступление директора ФСБ, от которого можно было ожидать чего угодно, а за ним — представителей западноевропейских спецслужб.
Что ж, Хаким не был разочарован, хоть и ожидал чего-то другого — но речь была посвящена Внеземелью. И, как он не мог не признать, с такой стороны на этот вопрос не смотрел никто...
Лунные поселения существуют почти полвека, орбитальные станции и того больше, даже если считать только постоянные, выросли родившиеся вне Земли дети — всего в космосе работало более ста тысяч человек. И подавляющее большинство этих людей либо вообще не бывало на Земле, либо бывало редко и недолго, и земными событиями интересовалось слабо. Всё это было известно, но из доклада следовало, что в космосе формируется новая нация — а вот этого Хаким и представить не мог, и не он один, судя по реакции в зале. Ещё бы — ведь это ставило всю привычную политику с ног на голову, да ещё и в особо пикантную позу. Если аналитики ФСБ не ошиблись — а они вряд ли ошиблись — все планы и доктрины очень скоро лишатся всякого смысла, а кое-что надо было пересматривать ещё вчера.
Что ж, вызов брошен — и не Хакиму, отлично знакомому с жизнью в космосе, не принять его. И прежде всего, естественно, нужно больше информации — но это всё подождёт. Сейчас нет ни времени, ни возможности этим заниматься — но вернувшись в Багдад, он займётся этим вопросом всерьёз. Внеземелье — куда более серьёзная проблема, чем бесконечные террористы или кульбиты политики Лиги, которые, в общем, понятны и привычны, а местами даже предсказуемы. Но Внеземелье... Здесь всё становится иным, и Хаким знал это лучше многих. В этом у него хоть какая-то фора перед коллегами... Но что со всем этим делать, он знал не больше любого другого.
Вглядываясь в черноту космоса за иллюминатором, словно пытаясь разглядеть в ней ответы, Хаким снова и снова возвращался к проблеме Внеземелья. Разумеется, он, как и все, не имел ни малейшего представления, что с этим делать — но догадывался, с чего стоит начать. Правда, совсем не факт, что ему ответят — но попробовать стоит. В конце концов, частным порядком можно получить такую информацию, о которой официальные лица просто не подумают...
И Хаким, открыв ноутбук, принялся за письмо, надеясь, что Хошино Ай всё-таки ответит.
"Мир вам госпожа Хошино! — начал он. — Полагаю, что вас удивит моё письмо, однако, как ни странно, обратиться к кому-то другому я не могу.
Общество осознаёт существование Внеземелья, и это вызывает смятение умов, ибо всё новое внушает беспокойство. Каждый, владея лишь частицей знания, полагает её истиной и спешит высказать своё мнение, настаивая лишь на нём. Всё это заставляет меня, осознав своё невежество, обратиться к тем, кто не может не знать настоящего положения дел, обитая вне Земли — и, размыслив, я понял, что могу доверять лишь вам. Мы не были друзьями, и я признаю, что причинил зло и вам, и вашему супругу, что вдвойне недостойно, ибо мы были учениками одного наставника — но я знаю, что вы искренне презираете политику и отличаетесь безупречным чувством справедливости, и именно поэтому обращаюсь к вам. Я прошу вас рассказать о Внеземелье, о том, как оно видится тем, кто является его частью — всё, что вы сочтёте нужным. Вы, я уверен, не опуститесь до лжи — корысти ли ради или из соображений политики — и либо ответите на мою просьбу, либо прямо откажете. Засим же я умолкаю, смиренно ожидая вашего ответа, и да продлит Аллах ваши дни и да ниспошлёт вам процветание!"
Перечитав письмо и в очередной раз убедившись, что стиль халифа на редкость заразен, Хаким нажал на кнопку "Отправить" и откинулся на спинку кресла.
К удивлению Хакима, Ай на его письмо ответила. Извинившись за краткость ответа, она утверждала, что претензий не имеет и готова рассказать всё, что знает, однако знает она немного — со стороны видно лучше — извиняется за краткость и надеется, что это поможет миру и взаимопониманию между людьми.
Да, стиль халифа Али был определённо заразен.
Впрочем, стиль стилем, но Хаким получил именно то, чего хотел — взгляд изнутри. Теперь у него есть предмет для размышлений... И стоило бы поблагодарить за это Ай.
LXIX
— Итак, сеньоры, я жду ваши отчёты, — объявила Клэр, заняв место во главе стола.
Совещание, по идее, должно было быть банальной текучкой — но подчинённые Клэр мастерски умели превращать все, что угодно, в полнейший балаган — причём не прилагая для этого никаких сознательных усилий.
Впрочем, началось всё вполне безобидно — проблемы были, куда же без них, но все они были просты, понятны и решаемы. В кои-то веки — действительно банальная текучка, и теперь единственный, кто может это испортить — Карменсита...
— Сеньоры, вынуждена заметить, что в последнее время происходят довольно странные события вокруг нашего министерства, — тем временем заговорила Карменсита. — По отдельности они, возможно, и выглядят совершенно безобидно, но все вместе не могут не наводить на определённые подозрения... В частности — явный наплыв любителей селфи. Да, я помню, что часть первого этажа открыта для посещения, и в некоторых местах этой зоны разрешена фотосъёмка — чего я, кстати, не одобряю — но изрядная часть этих любителей выбирает места для своих снимков довольно специфическим образом — так, чтобы в кадр обязательно попадали какие-то элементы закрытой зоны. На улице картина похожая, только здесь снимают на фоне ворот, окон и прочего, только тут к этому добавляются ещё и грузовые дроны — их вокруг министерства слишком много. Да, я знаю, что у нас тут очередной всплеск моды на них, и не гоняет их только ленивый, но парочка таких упала на нашей территории — совершенно случайно, конечно же — и если верить маркировке, "Али экспресс" теперь продаёт станции перехвата ближней связи, причём уже включенные...
В случайность падения дронов не верил никто — Карменсита Ибанез была тем ещё параноиком и давно искала повод объявить территорию министерства закрытой для дронов. Что ж, теперь повод появился, и на редкость весомый...
— Вот это уже серьёзно, — согласилась Клэр. — Разрешаю сбивать все дроны, пролетающие в зоне безопасности — я предупрежу городские службы. Что-то ещё?
— Просто поразительное количество любителей собак, которым необходимо пройти мимо нашей ограды — и обязательно с течной сукой на поводке, — поморщилась Карменсита. — Можете себе представить, как на это реагируют псы с охраны периметра.
— И каковы ваши выводы?
— Кому-то слишком интересно, чем мы занимаемся, — пожала плечами Карменсита. — И этот кто-то постоянно отвлекает наше внимание и создаёт помехи — думаю, повторный визит человека-невидимки не за горами... Ну или в ход пойдёт нечто другое — роли это не играет. Проблема состоит в том, что я решительно не понимаю, что здесь может кого-то заинтересовать настолько, чтобы он прилагал такие усилия, а значит, не могу вычислить его мотивы и, соответственно, просчитать ход его мыслей.
— Как раз в этом нет ничего сложного, — заметила Клэр. — Сорвите нашу нормальную работу — и страна если не развалится, то будет к этому близка. В самом лучшем случае мы окажемся отброшены на обочину мировой политики, откуда уже не выберемся. И кому это надо — по-моему, совершенно очевидно. Единственное, что остаётся неясным — так это конкретные методы...
— И поэтому, сеньора министр, вам необходимо усилить охрану, — перебила Ибанез. — На вас и так уже неоднократно покушались, и неизбежно будут покушаться и впредь — а в свете отмеченных событий весьма возможно, что уже скоро.
— Хорошо, — на само деле никакого желания усиливать охрану у Клэр не было, но не было и выбора — давать убийцам шанс на успех она не собиралась. — Охрана будет усилена, оставляю это на вас, сеньорита Ибанез... Однако постарайтесь всё же удержаться в рамках. Больше вопросов нет? Прекрасно, сеньоры, все свободны.
Оставшись в одиночестве, Клэр зашла в почту, открыла последнее сообщение и перечитала его. Интересно, почему бы Сапа Инка пожелал её видеть? Для очередного доклада не время, подчинённые не натворили ничего экстраординарного... А в то, что Сапа Инка просто соскучился по её обществу, она не верила. Что-то случилось, и чем раньше она узнает, что именно — тем лучше, тем более, что и в письме намекалось, что желательно не задерживаться.
Проверив расписание и убедившись, что планов на ближайшие несколько часов нет, Клэр выключила компьютер и вызвала машину — раз уж появилось окно, а её хочет видеть глава государства, то не стоит медлить. В конце концов, её не стали бы отрывать от дел ради чего-то несущественного...
— Сапа Инка, — Клэр наклонила голову. — Вы хотели меня видеть...
— Присаживайтесь, — кивнул Хираль. — Простите, что отрываю вас от работы, но возникла необходимость в вашей консультации — по горячим следам, так сказать... Вы ведь читали последнюю статью Гонсалеса?
— Ещё нет, а что там? — вопросу Клэр не удивилась — статьи Гонсалеса, несмотря на весьма своеобразный стиль, заслуживали внимания.
— Тогда буду весьма обязан, если вы её прочитаете и выскажете своё мнение сейчас, — Хираль покосился на монитор. — Собственно говоря, я именно поэтому вас и пригласил. Хотелось услышать мнение из первых рук...
Достав телефон, Клэр открыла блог, — хмыкнула — статья называлась "Луна землероек" — и погрузилась в чтение.
— Ну, -сказала она , дочитав, — мне кажется, что он преувеличивает... Но мои сведения устарели, не могу не признать. В то время, когда я работала в космосе, всё это, конечно, чувствовалось... Но не оформлено, не выраженно, что ли. Некоторая напряжённость была, но прозвищ никто не придумывал и семьи в космос не вытаскивал. Хотя если вспомнить младшего Хошино... Да, он таким был всегда, насколько я знаю.
— Младший Хошино? Хатирота?
— Да, мы вместе учились, да и потом пересекались неоднократно... Так вот, как я уже говорила, он уже тогда был практически идеальной иллюстрацией к этой статье. Так что, да, Гонсалес почти наверняка прав, как обычно.
— И каково ваше мнение?
— Трудно сказать, — Клэр рассеяно постукивала пальцем по телефону. — С одной стороны, всё это никак не затрагивает моё ведомство. А с другой... Если я не ошибаюсь, в космосе сейчас работает около шести тысяч наших граждан, и вопрос в том, как долго они ими останутся. Если Гонсалес не сгущает краски — недолго, а когда дело касается фактов, он всегда абсолютно точен. И тогда... Впрочем, нет. Я не знаю, что тогда будет. Я надеюсь, что все эти люди не разорвут окончательно связь со своей родной страной, но это только надежда... И я должна напомнить, что за последние пятнадцать лет на Луне и станциях родилось около сорока человек, и эта цифра растёт. Ещё три года — и самые первые из них смогут голосовать, а через двадцать лет, когда вырастет первое внеземное поколение... Знаете, я на днях перечитывала Хайнлайна — и очень отчётливо поняла, что не хочу жить в его мире. Абсолютно не хочу, и сделаю всё, что смогу, чтобы такой мир не возник... Я однозначно предпочту мир Ефремова, Сапа Инка.
