На счастье "мученика" он едва ли не нос к носу столкнулся с Гермионой Грэйнджер, умевшей как никто другой направлять бурный нрав Плаксы Миртл в мирное русло, сиречь — заставить ее вернуться обратно и не докучать своим нытьем.
— Ты разве не на матче должна быть? — поинтересовался Гарри, провожая взглядом втягивающуюся в стену Миртл, в очередной раз разрыдавшуюся от какой-то из беспардонных реплик Гермионы, заготовленных как раз на такой случай.
— Я только что с поля, — ответила девочка. — Ты Джереми нигде не видел?
— Ну, учитывая, что мне его совершенно незачем искать, не имею ни малейшего понятия о том, где он может находиться.
— Он должен был быть на матче, — гриффиндорка устало потерла лоб. — Ищу его, ищу, а он как сквозь землю провалился, — тут она спохватилась. — Слушай, Гарри, мы с того раза так и не поговорили нормально....
— Все в порядке. Спасибо, что не сдала нас — ребятам и так здорово влетело.
— Серьезно, мне очень жаль, что я тебе сразу не сказала про Маховик, но профессор МакГонагалл мне о нем даже упоминать запретила. Я же понимаю, что ты очень не любишь, когда от тебя друзья что-то скрывают.
— Говорю же — все нормально. Я уже... перебесился.
Гермиона усмехнулась и, смутившись от пристального взгляда Поттера, отвела глаза.
— Понятно... а ты как? Как сдал экзамены? — неловко поинтересовалась она, не зная, о чем еще можно спросить.
— Да нормально вроде... Ты мне лучше вот что скажи: у тебя с Маховиком Времени никаких проблем не было?
— То есть как — проблем?
Гарри нахмурился, не зная, как лучше сформулировать вот уже несколько дней не дающую ему покоя мысль.
— Ну, он у тебя никуда не пропадал? Никто его не пытался... похитить?
— Нет! — поспешно ответила она. — Ничего такого — я же его всегда при себе ношу. С ним все в порядке.
Словно желая удостовериться в своих же словах, девочка достала из-под серого школьного свитера с высоким горлом тонкую и непрочную с виду золотую цепочку, на которой находились маленькие песочные часики.
— Видишь? С ним точно все в порядке. Если бы кто-то попытался наложить на Маховик какие-нибудь чары, вот эти ободки в таком случае непрерывно бы вращались, и я смогла бы определить, что что-то не так. А почему ты вообще об этом спросил?
— Да выходит кое-что очень невеселое, — поморщился тот. — Может, пойдем отсюда?
— Погоди, у тебя есть с собой та карта, которая в тот раз показала мое приближение? — торопливо спросила Гермиона.
Поттер, порывшись в своих бездонных и истинно мальчишеских (то есть — набитых всякой ерундой, начиная от перьев и клочков пергамента, заканчивая жевательной резинкой друбблс) карманах, извлек свернутую в несколько раз Карту Мародеров.
— Ты не мог бы на ней посмотреть, где сейчас Джереми? — попросила она. — Это очень важно!
— Тоже печешься о безопасности моего братца? — съехидничал слизеринец, активировав Карту. — Ну-с, посмотрим.... Так, в замке его точно нет, в Хогсмиде тоже... а это что такое?
— Что? — девочка быстро заглянула в пергамент.
— Джереми Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Беллатрис и Рудольфус Лестранж вместе с... Фенриром Грэйбеком сейчас находятся в Визжащей хижине, — упавшим голосом прочитал Поттер, чье лицо медленно приобретало нежно-салатовый оттенок.
— О Господи! — гриффиндорка прижала руки ко рту. — Что же делать? Что же дела... Быстрее, Гарри, мы должны сообщить преподавателям! Мерлин, да он же там с Лестранжами!
— А еще с Блэком и моим крестным! Успокойся! — пожалуй, успокаивал он больше себя, чем ее. — К преподавателям мы все равно не успеем — отсюда до поля... слишком долго. Вот черт! Так, спокойно... спокойно... Думай, Поттер, думай!
Прикусив губу, Гарольд нервно оглядел стены Зала Лестниц, будто бы на них мог быть написан оптимальный выход из ситуации, в которой они оказались.
— Ладно, ты беги на поле и ищи Дамблдора или кого-нибудь... да кого угодно! Скажи, что Лестранжи в Визжащей хижине, и чтобы быстрее вызывали авроров.
— А ты?
— А я постараюсь сделать так, чтобы этим аврорам еще было кого ловить! Ну же, не стой на месте!
Подчиняясь его командному окрику, Гермиона кинулась в сторону Холла, но на пол пути замерла и, будто мысленно борясь с собой, несколько секунд просто простояла посреди лестницы. А потом она бросилась следом за Гарри, чья спина мелькнула на лестничной площадке второго этажа.
— Я же сказал тебе — бегом на квиддичное поле! — рявкнул тот, когда тяжело дышащая от бега Гермиона оказалась рядом.
— Я тебя одного не пущу! — категорично заявила она, для убедительности мотнув головой. — Это же Лестранжи!
— Мерлин, Гермиона! Со мной ничего не случится! Там же Ремус и Блэк!
— А еще твой бестолковый брат, из-за которого они туда заявились и, несомненно, уже лишились палочек! — выпалила гриффиндорка на одном дыхании. — Гарри, Лестранжи — беглые преступники! Они служили Темному Лорду! Это не шутки!
— Вместо того чтобы мне тут лекции читать, вспомнила бы лучше, что я с этим Темным Лордом ежегодно вижусь, — отрезал Гарольд, оглядываясь в поисках той стены-прохода, которая вела к Гремучей Иве.
— Но с тобой всегда были Рон и Драко, — возразила Гермиона. — И кто-то из них всегда был рядом! Я тоже хочу тебе помочь, ты ведь столько раз меня спасал!
— Гермиона, потом! — слизеринец, судорожно соображавший, как ему открыть проход, в поисках ответа заглянул в Карту Мародеров. — Dissentium!
Факелы, как и в тот раз, когда из этого прохода выбирались Катрин и Дерек, синхронно повернулись вниз и погасли. Стена, разделившись по кладке на две части, разошлась в стороны, открывая ведущую вниз, в темноту, каменную лестницу.
— Что это? — оторопело спросила девочка.
— Это короткая дорога до Гремучей Ивы, — ответил слизеринец, уверенно шагая вперед.
— Постой! Я пойду вместе с тобой, — она шагнула следом.
— Еще чего!
— Гарри, я пойду с тобой, — тихо и четко произнесла Гермиона. Почему-то все желание спорить с ней сразу отпало само собой. — Мало ли что с тобой случиться... я ведь тоже могу помочь. Я ничуть не хуже твоих Рона и Драко!
— Конечно, — тихо хмыкнул Гарри, который от этого неожиданного решения гриффиндорки почувствовал себя увереннее. Только вот спокойствия почему-то не прибавилось. — Зажги свет — мне надо палочку наготове держать.
Она поспешно зажгла на конце волшебной палочки магический огонек, в бледно-голубом свете которого стали видны уходящие вглубь замка ступени.
Спускались молча. Впереди шел Поттер с палочкой наготове, а прямо за ним, выглядывая у него из-за плеча и высоко держа свою палочку, осторожно спускалась Гермиона, успевшая пару раз поскользнуться на покрытых замлей и какой-то склизкой гадостью ступенях. Никакого завала не обнаружилось. Либо Катрин и Дерек соврали, что более вероятно, либо же они его действительно расчистили.
— Что мы буем делать, когда окажемся в Визжащей хижине? — тихо спросила она.
— Понятия не имею, — пожал плечами Гарольд.
— То есть? Ты хочешь сказать, что...
— Гермиона, единственный раз, когда я планировал свои действия вперед, был разговор с Квиррелом, перед тем, как мы отправились за Философским камнем. Все, что было дальше — импровизация чистой воды. И в прошлом году, кстати, тоже: мы с Малфоем понятия не имели, что будем делать, когда окажемся в Тайной Комнате. Хотя нет, вру, я знал, что буду делать — прибью того гада, который вас с Джинни похитил. Как видишь, удалось.
— Будем надеяться, что твоя удача нас и в этот раз не подведет, — дрожащим голосом произнесла девочка.
— На одной удаче далеко не уедешь! — наставительно заметил Гарри. — У меня еще и знания имеются, смею заметить, не малые...
— Ну тогда мы просто обречены на успех! — с нервным смешком произнесла она. — Потому что я тоже немало над книгами сидела.
— Будем надеяться, — без особой уверенности сказал Поттер, тоскливо оглядывая зашевелившиеся при их приближении гигантские древесные корни, проросшие сквозь каменный потолок прохода. — Мы уже близко. Видишь? Это корни Гремучей Ивы.
— Мне Джереми про нее говорил, — видимо, Гермиона решила перевести разговор на какую-нибудь отвлеченную тему. — Вы в Визжащей хижине тренировались в вызове Патронуса, верно? — это у нее не совсем вышло.
— Угу. Сначала тренировались там.
— А Джереми говорил, что вы, вроде, потом занятий прекратили. Почему?
— Потому что после нападения Лестранжей на Полную Даму, Сириусу Блэку от Грюма крепко влетело за общее разгильдяйство. Их с Ремусом на патрулирование территорий отправили, так что от дополнительных уроков пришлось отказаться.
Еще через пару минут они оказались у каменной стены, разошедшейся в стороны, так же как и первая. Снаружи, точнее — со стороны прохода под Гремучей Ивой, она была покрыта толстым слоем земли. Так что когда она встала за спинами Гарри и Гермионы на место, ее очертания на удивления хорошо слились с общей толщей, составлявшей стену узкого лаза к Визжащей хижине.
— А вот теперь погаси свет и ни слова! — Гарри, спрятав Карту Мародеров в карман, бросил на свою спутницу короткий взгляд. — Точно хочешь идти?
— Конечно! — воскликнула гриффиндорка, и тут же, спохватившись, просто молча кивнула.
— Вот и ладушки, — без энтузиазма в голосе сказал он, — идем.
Вскоре они уже осторожно выглядывали из дыры в полу первого этажа, настороженно водя волшебными палочками по сторонам. За исключением того, что куда-то делась вся мебель, ничего особенно Гарольд не обнаружил. Все те же пыльные стены и пол, тяжелый спертый воздух и неясные шорохи. Он молча указал концом палочки на второй этаж, и они с Гермионой, осторожно ступая по поскрипывающим доскам, подобрались к лестнице. На площадке второго этажа никого не было, что настораживало еще сильнее. Поттер, едва удержавшись от ругани, начал осторожно подниматься вверх. За ним шла Гермиона.
Через пару секунд глазам Гарольда предстала удивительная и пугающая картина. На втором этаже, развалившись на пыльном диванчике, перетащенном из гостиной внизу, сидела высокая темноволосая женщина в темно-сером платье и наброшенной на плечи мантии. В руках она держала волшебную палочку, направленную как раз на него самого. На узницу магической тюрьмы, проведшую в ней более одиннадцати лет, Беллатрис Лестранж ничуть не походила. Впрочем, у нее был практически целый год после побега, чтобы привести себя в порядок и хотя бы внешне походить на благопристойную даму из дворянского рода.
Чуть в стороне от нее стоял высокий рыжеволосый мужчина, чья волшебная палочка упиралась в бок Сириусу Блэку, с беспомощной злостью в глазах наблюдавшему за происходящим. Рудольфус Лестранж, как и всегда, оставался верен своей жене и своему пока еще (судя по их торжественным лицам — только пока) не воскресшему Лорду. У безобразно-пыльной кровати с балдахином, под которой всего каких-то пол года (и даже чуть больше) назад прятался боггарт, полусидела огромная черная с проседью волосатая туша ростом под шесть-семь футов. Ехидно оскаленная волчья морда позволила предположить, что это был печально известный оборотень Фенрир Грэйбек. Его огромная когтистая лапа недвусмысленно лежала на плече Люпина, ясно показывая отсутствие для него свободы маневров.
Сзади тихо всхлипнула Гермиона и сразу же примолкла. Поттер нервно сглотнул, чувствуя, что он буквально только что совершил очень крупную ошибку.
— Опусти палочку, малыш, — ласково произнесла Беллатрис. Гарри даже не шевельнулся. — Имей в виду, у твоей милой подружки из-за этого глупого упрямства могут быть очень большие неприятности.
Почему-то в ее слова верилось очень легко, учитывая, что Гермиона продолжала молчать. Он медленно разжал ладонь.
— Accio, палочка Поттера! — его волшебная палочка мгновенно оказалась в ладони Беллы Лестранж, однако пробыла она там недолго — женщина выронила ее пару мгновений спустя, потирая руку, на которой остался обожженный след. — Так-так, работа Киркана. Узнаю этот норов. Тебе очень повезло с волшебной палочкой, малыш, потому что очень немногим удается получить что-либо его изготовления. Итак, а теперь давай-ка, как все порядочные люди, наконец-то познакомимся. Здравствуй, юный Гарри Поттер, — она насмешливо склонила голову, продолжая потирать обожженную руку. Палочка укатилась куда-то под диван.
— Здравствуйте, мистер и миссис Лестранж, — деревянным голосом произнес Гарольд. Никаких полезных мыслей о том, как повернуть ситуацию в свою пользу не было. Он влип по самые уши.
Глава 13. Чья правда сильнее
...И вот опять он попался в ту же самую ловушку. Снова все пошло не так, как должно было, учитывая даже, что обычно все подобные проблемы решались "с наскока" и никаких проектов заранее никто не составлял. Разве что года два назад.... Тогда у Гарри Поттера был достаточно четкий и хорошо продуманный план, как завладеть Камнем и при этом, по возможности, отвести от себя все подозрения. Что уж говорить о том, что он во всех подробностях продумал, как поступить с Квиррелом. И та маленькая неприятность с Магической клятвой по большому счету ничего не изменила. Да и уверенность в собственных силах была не в пример прочнее. За Рона с Драко он не беспокоился совершенно, а уж за Гермиону — тем более, так как и подумать не мог, что она полезет к Пушку вслед за ними. И чего о ней было волноваться-то? Просто знакомая девчушка с факультета Гриффиндор, по уши влюбленная в его брата. Сам же Гарри был на сто (и даже на сто с хвостиком) процентов уверен в успехе и позволял себе не то что откровенно рискованные шаги, а и вовсе полнейшее безрассудство.
Тогда еще дружба с Роном и Драко не казалась чем-то таким запредельным, ради чего и не грех было пожертвовать всем имеющимся. А заодно и непривычное обилие готовых всегда подставить свое товарищеское плечо, поддержать в трудную минуту и печься о мальчишке-несмышленыше друзей-старшекурсников просто-напросто обескураживало. Что бы не происходило вокруг, Гарольд был четко уверен в своем превосходстве и умении сладить с ситуацией. Пускай и ценой больших потерь (хотя какие там могли быть "особо крупные" потери — для него-то, одиннадцатилетнего мальчугана?). Ему не требовалось ничьей помощи и дружеской поддержки: чуть-чуть произнесенных весело-ироничным тоном колкостей, поднимающих настроение, возможность перекинуться парой-тройкой фраз с человеком, который интересуется тем же, чем и он сам — этого вполне хватало. Но вот постепенно это состояние "в случае чего я — сам по себе, а вы все выкручивайтесь, как хотите" стало проходить. И незаметно так, даже не хлопнув на прощание по плечу, вся самостоятельность, самоуверенность и самодостаточность куда-то улетучились.
Первые тревожные звоночки, мелкие и колючие предупреждения о том, что пора бы свою общественную жизнь сворачивать и вернуться к гордому одиночеству, так хорошо знакомому и привычному с детства, были в прошлом году, когда сначала заерепенился обиженный Малфой, а потом и Рон попал под действие чар василиска. В довершение всего Джинни по указке Риддла привела Гермиону в Тайную Комнату... Да, тогда еще можно было гордо встать в позу, махнуть рукой и, презрительно скривившись, положиться на свою истинную натуру: "Разбирайтесь во всем сами, а я тут совершенно не при чем". Но все равно не вышло, и главный постулат всего Слизерина "в первую очередь заботься только о себе" был благополучно забыт и отослан куда подальше. А Поттер, не имея никакого предварительного плана, полез в Тайную Комнату, прихватив с собой еще и Малфоя — за компанию, чтобы не было скучно. И, что самое главное, наперерез самому себе, успевшему внутри не то, что обрести внутренний голос, а аж целых два: один медленно и нудно давил тем, что надо рвать когти и плевать на весь мир, а второй криком исходился, что Гермиону все равно надо спасать, а дальше то же самое — "после нас хоть потоп". Ну и получил, соответственно, хороший щелчок по носу, и еще один с небольшим перерывом от Дамблдора. А как еще прикажете воспринимать то, что этот престарелый маг наконец-то собрался с мыслями и вывалил на Гарри буквально ушат таких отборных... новостей, что отчетливо захотелось посоветовать ему обратиться в Святого Мунго?
