Я обезопасил свою память. Разумеется, я не собираюсь останавливаться на достигнутом. У меня ещё уйма работы для её защиты. Ведь лучшая защита, это нападение. Но всё же, я обезопасил свою память. Эти моральные уроды, в лице Дурслей, три недели меня не трогали, чем очень мне помогли. И всё благодаря Дадли. Ещё неделю, и я больше никогда их не увижу. Мне нужна всего одна спокойная неделя, ведь я многое не прошу. Дадли об этом позаботился бы. И вот вам! Я стою у трёх тел, что от пережитого нервного потрясения теперь лежат в глубокой отключтке. И всё что я теперь могу сделать, это стаять над тремя лежащими телами, и, скривив лицо, сказать:
-Вот Дьявол!
Платформа девять и три четверти.
Неделя пролетела как день. Всё это время я отъедался, что не особо то и помогло. Да и что можно нарастить на кости в течение недели? А вот Дурсли притихли. Учитывая, что Вернон установил на свои двери, и двери Дадли мощные замки, нет, они меня реально боятся. А вот на мою дверь он замок не поставил.
И вот наступил день моего отъезда. Я не стал просить Вернона отвезти меня на вокзал. Он реально стал нервным. Ещё в аварию попадём. В общем, я попросил вызвать мне такси. Впервые за эту неделю я увидел на его лице улыбку. Я, вообще-то хотел сам заплатить за такси, но Вернон был так рад моей идее, что заплатил из своего кармана.
Провожало меня всё семейство. Очевидно, не веря своему счастью, и желая убедиться лично, что я уеду. Правда, шофер всё время косился, то на меня, то на Дурслей. Ну, это не удивительно. С моей-то рожей. Загрузил багаж, да, я купил чемодан, нормальный чемодан, а не тот сундук, что таскал Гарри. Подумав, я решил, что чемодан всё же нужен. Да, он пустой. Лишние вещи я потом в него выложу. И вот я встал возле открытой двери машины, и задумчиво посмотрел на Дурслей.
-Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, — искренне сказал я.
«Господи, у них такие счастливые лица на мои слова, будто я сообщил о том, что они выиграли государственную лотерею! Что недалеко от истины. Да они просто светятся!»
-Хотя, у меня ещё остались к вам вопросы. Так что придёт день, и я вернусь.
«Мндам. Облом вам. Счастья, как не бывало».
Сел в такси, и закрыл дверь. А шофёр смотрит на меня квадратными глазами. На что я лишь пожал плечами.
Кстати, я так и не понял, почему канонный Гарри поехал на вокзал в своих обносках. Нет, новую одежду я не покупал. Какой смысл, если я её пару раз одену, и выброшу? Я же из неё просто вырасту. Так что ещё в доме Дурслей я спокойно надел школьную форму. Кроме мантии, разумеется. Со стороны я смотрелся нормальным школьником в школьном костюме. Да вы выгляните за окно. Все дети на улице одеты в школьную форму своих школ. Словом, на вокзал я приехал и вступил на него как белый человек. Но люди всё равно останавливаются, и провожают меня долгим взглядом.
«Блин, чувствую себя знаменитостью. Хотя, я и есть знаменитость. Где тут этот проход? Да вы издеваетесь?!»
Да-да. Топтуны. Рыжая семейка стоит на стрёме. Ибо в моём лице они желают обрести светлое, и обеспеченное будущее. Собственно, эта была одна из причин, почему я отправил Хедвиг в Хогвартс своим ходом. Слишком приметная птица. Да и крылья ему следует размять. Да, Хедвиг — мальчик. Ну, или самец. Но клетку я везу с собой. За неё деньги заплачены.
Поправив кепку, я дождался, когда сквозь нужную колонну пройдут волшебники. Кивнув головой, пошёл следом, под внимательным взглядом рыжей семейки. А я ведь пораньше приехал. Сколько же они тут уже стоят?
Секунды, и в тумане пара я вижу поезд. Поезд… впечатлял. Было в нём что-то волшебное. Найдя последний вагон, я застолбил место, поставив клетку, и чемодан. После чего решил прогуляться вдоль всего поезда. Да, я приехал на два часа раньше, так что людей здесь не много. Время от времени я выглядываю в окно, чтобы не пропустить её. Да, я ищу самую умную ведьму своего поколения, не считая скромного себя, разумеется. И нет. Меня, в первую очередь, интересует её умственные способности. Проблема каноной Гермионы была в том, что она сама не знала, чего хочет от жизни. Нет, она много чего хотела, но у неё не было конкретной цели. Что она и продемонстрировала в школе, читая, внимание, всё подряд. Я же могу дать ей цель. У меня есть, чем её заинтересовать.
Насчёт амурных дел с ней, я ещё не решил. И вообще, я её ещё даже не видел! Здесь не сказка из книг. Здесь реальность. Хотя, элементы сказки тут присутствуют. И чем дальше эта сказка, тем она страшней.
Пройдя насквозь весь поезд, и не найдя цели, я вышел, и занял удобное для наблюдения место возле колонны. Часть волшебников прибывало через камины. Часть, через проход девять и три четверти. Часть аппарировали на специальную площадку. Причём, явно используя портал, рассчитанный на время прибытия. Очевидно, чтобы не было давки и недоразумений. Умно.
Пока я ждал Гермиону, мне было о чём подумать. В каноне Гермиона была лидером в золотом трио, во всяком случае во многих позициях. Может она хотела самоутвердиться. А может она боялась перестать быть полезной, и тем самым потерять дружбу Гарри и Рона. Очевидно, она думала, что её помощь, это обязательная плата в их дружбе. Во всяком случае для Гарри и Рона. Поэтому, когда Гарри превзошёл Гермиону по зельям, она очень болезненно восприняла это. Я так и не понял, что с ней в тот момент творилось. Уязвлённая гордыня, или страх потерять друзей. Но, так или иначе, Гермиона уступила позицию лидера для Гарри, взяв «шефство» над Роном.
Дальше. Гермиона фанатично верила взрослым. Но наступил момент, когда действия взрослых пошли в разрез с её понятиями о морали и чести. Но она не стала слепо закрывать глаза на их действия. И когда новый министр пришёл к Уизли на день рождение Гарри, чтобы огласить завещание Дамблдора, именно Гермиона указала ему на то, что министр нарушил закон. Более того, когда после смерти Дамблдора выходит книга Риты Скитер о грязном прошлом Дамблдора, именно Гермиона усомнилась в святости Дамблдора, а вот Гарри, услышав это, стал яростно защищать своего кумира.
Одним словом, Гермиона, несмотря на свою твердолобость в некоторых вопросах, способна трезво оценивать ситуацию, и если нужно, менять свои жизненные приоритеты.
Но наиболее её ценным качеством я считаю верность. Верность, как друга. Хотя, изначально, я хотел держать Гермиону на расстоянии от себя. Рядом со мной ей будет грозить смертельная опасность. Ведь я цель номер один. Если я буду вынужден бежать, а я буду вынужден бежать, Гермиона последует за мной. Ну, во всяком случае я так думаю. Во что тогда превратиться её жизнь?
Но здраво взвесив все за, и против, я пришёл к выводу, что Гермионе в любом случае будет грозить смертельная опасность, когда Волан-де-Морт придёт к власти. И в первую очередь из-за Дамблдора. Он промоет ей мозги так же, как промыл мозги родителям Гарри. И вместо того, чтобы бежать, она останется сражаться с ветряными мельницами, и погибнет.
Если подумать, и проанализировать канон, после возрождения, Волан-де-Морт вовсе не захватывал власть. Волшебники сами отдали ему власть. Они могли уничтожить Волан-де-Морта, когда он был слаб. Они знали поимённо всех его сторонников. Более того, волшебники устроили настоящую травлю на Гарри, когда он начал призывать их остановить возродившегося Волан-де-Морта. Но волшебники отдали власть Тёмному Лорду так же, как в своё время политики Германии отдали власть Гитлеру.
Так что смерть Гермионы никому не нужна, кроме Дамблдора, чтобы потешить своё эго. В смерти Гермионы просто нет смысла. Волшебники хотели прихода власти Волан-де-Морта. И если в голове Гермионы сохранится хоть капля разума, она по любому будет вынуждена покинуть Англию. И если ей суждено бежать, то не лучше ли будет помочь ей подготовиться к побегу?
Также не следует забывать о будущем. Рано, или поздно мне нужно будет создавать семью. И упускать такую волшебницу как Гермиона, просто глупо. Да, сейчас я строю свой будущий брак из расчёта. А как говорила моя мать, когда я был маленьким: «Брак по расчёту будет удачен, если расчёт был правильный».
Да и не сможет Гермиона найти себе мужа. У неё очень непростой характер. У неё слишком много тараканов в голове, с которыми нужно будет смириться, и принять Гермиону такой, какая она есть. Гермиона и Рон притирались друг к другу пять лет, прежде чем у них стало что-то вырисовываться. Да и то лишь потому, что Гарри невольно удерживал их от разрыва своих отношений. На протяжении этих пяти лет искры от них летели во все стороны.
Есть надежда на Крама. Но тоже не вариант. Да, Гермиона ему понравилась. Да и он — ей. Но Гермиона жаловалась Гарри, что Крам любуется ею, когда она читает, или учится, а это её сильно злит. А это практически приговор. Эта трещина превратится в пропасть, и сам того не осознавая, виноват будет Крам. Ведь что может быть более естественным, чем любоваться своей девушкой.
Так что, если бы не каноный Гарри, быть Гермионе старой девой. Поэтому, мне следует держать Гермиону на некотором расстоянии, чтобы наша дружба не стала стеной в наших возможных будущих отношениях.
Когда Эмме Уотсон сказали, что её Гермиона должна будет поцеловать Рона, Эмма была в шоке. Она психологически не была готова поцеловать человека, к которому относится как к брату. В каноне Гарри и Рон не видели в Гермионе девушку, чем немало обидели её. Но это справедливо и в обратную сторону. Девушки тоже могут перестать замечать в своём друге парня. И Эмма Уотсон наглядно продемонстрировала это.
Так что не следует Гермиону слишком сильно приближать как друга, и время от времени напоминать ей, что она девушка. Так же Гермиону следует держать на расстоянии из-за возможного предательства. А с возможностями Дамблдора это более, чем возможно. Ахиллесова пята Гермионы, это её жажда знаний. И Дамблдор может надавить на это, убедив её шпионить, то есть присматривать за бедным мной, и обо всём странном докладывать мудрому ему. Ради моего блага, разумеется. А за это он даст ей вот эту интересную книжечку. Собственно, это одна из причин держать Гермиону на неком расстоянии, и слишком сильно не впускать её в свою душу. В прошлом мире меня уже предали отец и старший брат. Эту боль я больше не хочу испытывать. Но я знаю как прикрыть ахиллесова пяту Гермионы. И Выручай комната мне в помощь.
Но это всё планы на далёкое будущее, которого может и не быть. В первую очередь мне нужна Гермиона для того, чтобы следить за мной ради меня самого. То, что со мной случилось, а я имею в виду своё нынешнее плачевное физическое состояние, очень напугало меня. Точнее, напугало моё отношение к своему здоровью.
Я внимательно просмотрел свои воспоминания о тех неделях, что выпили из моего тела все соки, и пришёл к неутешительному выводу. Когда я начинаю приближаться к поставленной цели, то я превращаюсь в маньяка от науки. Я видел, что стал стремительно худеть. Но мой разум не воспринимал опасность, полностью сконцентрировавшись на конечной цели. Мои инстинкты самосохранения были словно выключены, и моё сознание просто не восприняло нависшую над моим здоровьем угрозу. Я даже забывал есть. Отсюда вывод. Мне нужен кто-то, кто в нужный момент сможет взять меня за шкирку, и вытащить на свежий воздух.
Во всяком случае с Гермионой, время от времени, эту процедуру точно следует проделывать, вытаскивая её из книжных завалов. И один из способов сделать это, это надавить на её чувство ответственности за другого человека, тем самым отвлекая от жажды знаний.
То, что я могу Гермионе предложить больше, чем Уизли, это факт. И пока что, в ближайшие годы, нам с ней по пути. А если потом Гермиона решит пойти своей дорогой, я ей мешать не буду.
Постепенно народ прибывал, и чувствовалось, что порталом предпочитают пользоваться чистокровные волшебники. Собственно, так и появились Малфои. Достойно. Эффектно. Ага. К Люциусу тут же подошли его… интересно, кто они ему? Вассалы, или должники? На друзей они не тянут. Не то отношение у Драко было к Креббу и Гойлу. Чинно поздоровавшись друг с другом, Люциус великодушно кивнул сыну. Драко, Кребб и Гойл, отправились устраиваться. Их родители, молча, проводили их взглядом. Вот трое мальчишек отдали своих пернатых почтальонов в специальный вагон, для перевозки сов. Вот они скрылись в последнем вагоне. А нет, семьи волшебников, возглавляемые Люциусом, потихоньку идут к последнему вагону, о чём-то разговаривая на ходу. Ну, да. Мужики — о своём, их жёны — о своём.
Нужно признать, что Люциус, на фоне окружающих, выглядел весьма эффектно. Нет, он не был павлином, среди ворон. Он был… даже не знаю, как это сказать. Это нужно видеть. Он был словно хозяином бала. Аура силы и власти? Нет, не то. Не совсем то. Он был… выше. Да, это наиболее близкое определение. Люциус Малфой был выше окружающей его серой массы. И я говорю не о надменности, хотя и её у него хватило бы на десятерых.
Вот Драко с друзьями вышли из вагона, и они подошли к родителям. Как-то незаметно они вновь распались на тройки, и теперь родители давали своим сыновьям последние наставления.
Вот из камина появилась бабушка Невилла, и тут же зорко осмотрелась. А вот это интересно. Я увидел в складках мантии волшебную палочку, которую она держала в руке.
«Похоже, она ожидала нападение, вот прямо сейчас. А вот теперь палочки нет. Как она это сделала?»
Узнал я её сразу. Её шляпа с чучелом грифа были для меня как плакат с надписью «Вот она я!». Ну, и сам Невилл. Полноватый, и слегка неуклюжий мальчик, с коробкой в руках. Ага, осмотрелась, и увидела Люциуса. Её глаза сузились, а лицо потемнело. Было очевидно, что ей есть, что сказать Малфоям… в пыточной. Блин, да от неё люди начали шарахаться, а бедный Невилл просто съёжился.
«Ну, наконец-то!»
Из барьера вышла девочка, с вороньим гнездом на голове.
«А вот это интересно!»
Первое, что бросается в глаза, это её волосы. В фильме у Эммы Уотсон была прическа «девочка-одуванчик». У реальной Гермионы на голове было самое настоящее воронье гнездо. И вот это-то и интересно. «Воронье гнездо» мешало рассмотреть лицо Гермионы. Оно, словно притягивало к себе всё внимание. А лицо у Гермионы было красивое. По-настоящему красивое. Не в обиду будет сказано Эмме Уотсон, но Гермиона красивей её.
Вот восхищённо посмотрев на поезд, девочка покатила тележку.
«Да вы издеваетесь!»
На тележке был чемодан, в котором Гермиона могла поместиться целиком. Ну, может, я и утрирую, но не намного. Вот она подкатила тележку к вагону. С пыхтением сняла чемодан, а дальше, никак. По непонятным причинам Гермиона не стала просить помощи. Может пытается показать себя взрослой? Может гордость не позволяет? Она ведь взрослая и самостоятельная. А может, просто стесняется. В тоже время окружающие также не спешили предложить ей помощь. И с улыбкой наблюдали, как девочка пыхтит ёжиком, втискивая чемодан. Но к этому моменту я уже стоял за её спиной, что бы опередить всех с помощью.
