Я тут же закрыл глаза, и дёрнул головой так, словно меня в щёку укусила пчела. Тут же поднимаю руку, и тру свой висок. «Ветерок» в мозгу пропал.
-Гарри? — Озабоченно спросила — прошептала Гермиона.
-Кто-то только что попытался прочитать мои мысли, — вполголоса сказал я Гермионе. — И давление на мой мозг тут же пропало. Значит не только Дамблдор решил пошарить в моих мозгах.
Сказано это было негромко, но достаточно, чтобы это услышали профессора. Тем временем МакГонагалл, принесла трёхногую табуретку, с лежащей на ней шляпой.
Я же тем временем продолжил говорить Гермионе:
-Знаешь, такое ощущение, что в присутствии всех сейчас рукой залезли ко мне в трусы, и потрогал мои гениталии. Причём трогали сразу трое человек. Очень унизительное ощущение.
Внимательно слушая меня, МакГонагалл поставила табуретку, и отошла. Определённо, у неё появились вопросы не только к Дамблдору. Вот шляпа «ожила», и запела свою песню.
Вежливо выслушав, и похлопав, я стал наблюдать за распределение. Что могу сказать всё шло согласно канону. Даже противно как-то стало. Интересный момент. После оглашения «приговора», Макгонагалл не сразу вызывает следующую «жертву». Она даёт возможность студенту устроиться за своим столом, и даёт всем время поздравить новичка. И лишь когда аплодисменты и поздравления стихнут, МакГонагалл зачитывала новое имя. Вот шляпа отправляет Гермиону в Гриффиндор.
«Чего это она? Но это её выбор. Свою голову другим не приделаешь».
Гермиона несколько виновато смотрит на меня. Но я закрыв глаза, и улыбнувшись, одобрительно кивнул ей. В конце концов я должен уважать её выбор.
Лицо девочки сразу озарила улыбка, и она побежала к теперь уже своему столу.
Вот распределение проходит Драко. Как и в каноне, шляпа кричит: «Слизерин», — ещё до того, как оказалась на его голове.
«А чего это ты на меня смотришь? Тебе что, действительно важно, что я об этом думаю?»
Но в знак поздравления я кивнул, мне не трудно. На что Драко, к моему удивлению, кивнул в ответ, принимая поздравления.
«Удивил». — Подумал я, провожая его взглядом.
Цепочка редела один в один согласно канону.
«Неужели судьба вновь меня мордой об асфальт треснет? Да сколько же можно?! Может мне имеет смысл думать только не в Гриффиндор. Так сказать, назло всем».
-Поттер, Гарри.
-Поттер, — раздались со всех сторон шепотки. — Она сказала Гарри Поттер?
Делаю шаг, второй…
-Смотрите, это Гарри Поттер.
-Что с ним?
-Что с его лицом? Он болен?
-Почему он такой худой?
-Ты видишь его шрам?
-Какой шрам, дубина. Ты посмотри на его лицо.
Ещё шаг, шаг, и я прохожу мимо табуретки, и, подойдя к столу, становлюсь напротив директора.
-Вы Альбус Дамблдор?
-Да, мой мальчик.
Я ждал этих слов, поэтому моя реакция мгновенная:
-Я не Ваш мальчик.
-Извини старика. Вы что-то хотели, мистер Поттер?
-Я хочу знать, сколько Вам заплатили?
-Извини, я не совсем понимаю, о чём ты?
-Я хочу знать, сколько Вам за меня заплатили. — И видя, что Дамблдор действительно не понимает, продолжил. — Дурсли. Вы отдали меня им в рабство. Я хочу знать, за сколько Вы меня им продали.
Шок и любопытство профессоров можно потрогать руками. Но они молчат, ожидая реакции Дамблдора. Даже МакГонагалл молчит, что странно. Он же вроде, как её кумир.
-Гарри, здесь…
-Мистер Поттер, если Вы не возражаете.
-Мистер Поттер. Здесь какое-то недоразумение.
-Никакого недоразумения.
С этими словами достаю конверт и бросаю перед ним на стол.
-Прошу убедиться.
Дамблдор читает адрес на конверте. По его лицу непонятно, он больше растерян, или ищет выход из данной ситуации.
-Вслух, пожалуйста.
-Мистер Поттер. Для Вас это не безопасно. Дело в том, что сторонники Тёмного…
-Вы мне угрожаете?
-Не я, а те, с кем боролись твои родители.
-Но долг моих родителей перед Вами был столь велик, что после их смерти Вы решили компенсировать его, продав в рабство их сына. Так почём нынче дети волшебников?
-Мистер Поттер, давайте мы поговорим об этом позже.
-Нет! Мы поговорим об это сейчас! — Отрезал я. — Так что же должны были Вам мои родители, чтобы для уплаты долга им потребовалось не только отдать свои жизни, но и мою свободу?
-Мистер Поттер, шла война…
-Не лгите. На тот момент, когда меня продали в рабство, война закончилась. Так сколько Вам за меня заплатили?
-Мистер Поттер. Мы поговорим об этом сразу после распределения.
-А может Вы меня просто подарили?
-Мистер Поттер, — вмешался волшебник с длинными чёрными волосами, — Вам велели не мешать распределению.
-С кем имею честь говорить?
-Профессор Снейп.
-Я в вашем мире всего месяц, но я слышал о Вас, профессор. Так вот, профессор, прошу Вас не лезть в наше дело, которое Вас не касается.
-Маленький, наглый мальчишка.
-Который вырос в чулане под лестницей в рабстве у людей. К Вашему сведению рабов не учат манерам. На нас возлагаются иные функции. Так сколько Вам заплатили за меня, директор. Или Вы меня просто подарили?
-Мистер Поттер, — взял себя в руки Дамблдор. — Мы поговорим об этом сразу, после Вашего распределения и праздничного ужина.
Но тут моя выдержка дала трещину, и я прорычал:
-Ты отдал меня в рабство, сволочь!
Какое-то время, в тишине, я с ненавистью смотрел на Дамблдора. Но вот я протянул руку.
-Моё письмо. Я сохраню его как символ и напоминание о Вашей двуличности, подлости, и предательстве моей семьи.
Дамблдор неохотно протянул мне письмо. Забрав его, я сказал:
-Я буду хранить его у себя под самым сердцем. Чтобы оно стало таким же холодным, и бесчувственным, как Ваше.
С этими словами, демонстративно, засовываю письмо во внутренний карман, возле сердца. После чего сел на табуретку. И вот на меня надели распределяющую шляпу.
«Доброй ночи, уважаемая шляпа».
«Хм. Доброй ночи, вежливый молодой человек. Или ты не совсем вежливый молодой человек?»
«Скорее, наглый. А наглость, как известно, второе счастье. Не могли бы Вы отправить меня на Пуффендуй».
«Давай не будем торопиться. Посмотрим. Что у нас тут. Ага. Хмм. Сложно. Очень сложно. Давно я уже такое не видела. Ты состоишь из противоречий. Очень интересно. Есть желания и упорство. Благородство? Да, в тебе есть благородство, хоть ты этого и не признаёшь даже самому себе, что странно. Да, ты будешь достойно смотреться на Гриффиндоре. Ах, вот оно что. Ты никогда не пожертвуешь собой ради друзей. Ради своих детей, да. Но не ради друзей. Хм. Интересный взгляд на самопожертвование. До остальных тебе вообще нет дела.
А что у нас тут? Ты трепетно относишься к понятию семьи. А это присуще Пуффендуйцам! Ответственность за семью. Да-а-а. Тебе знакомо, что это такое. Это чувствуется. Тебе знакомо что такое дружба, но эта дружба, скорее, к члену твоей семьи. Вне этого круга ты никого не подпустишь к себе. По отношению к окружающим людям, ты, по своей сути, одиночка.
Когтевран? Да, это уже ближе. В тебе есть все качества, что ценятся на этом факультете. Ты тянешься к знаниям. Но тебе нужны знания не ради знаний, а чтобы обрести силу. Но даже так знания и сила, для тебя лишь инструмент, чтобы приобрести могущество. А это присуще Слизеринцам! Тебе нужно могущество, чтобы защитить близких тебе людей и союзников. А на Слизерине ты обретёшь могущество, в этом нет сомнений! Решено. Пусть будет Слизерин!»
Снимаю шляпу, и смотрю на профессоров.
«Да. Шок, это по-нашему! Что я там говорил о судьбе, которая любит меня бить мордой об асфальт? Похоже, она не только меня только что мазнула, но и Дамблдора со Снейпом. Я прямо таки вижу асфальтную крошку на их мордах. Даже не знаю. Мне плакать, или смеяться?»
За моей спиной раздаются одиночные хлопки от аплодисментов. Поворачиваюсь и смотрю, кто это у нас такой.
«Драко! Ну, гусь ты лапчатый! Ты смотри! Стоит в гордом одиночестве, хлопает, да ещё и улыбается до ушей!»
Вот начал хлопать Кребб, а секунду спустя и Гойл. И пошла цепочка. А вот за столами остальных факультетах не хлопают. Сидят как каменные, и очень бледные. Я же смотрел на Драко, и кивнул ему. Он кивнул в ответ. Вот, в гробовой тишине от столов других факультетов, и под аплодисменты своего, иду вдоль стола, и подхожу к Драко.
-Поздравляю, — и Драко тянет мне ладонь.
Факультет замер, и смотрит на мою реакцию.
Протягиваю руку, и пожимаю в ответ.
-Спасибо, Драко.
-Я тут тебе место занял. Ты как, не против?
-Занял мне место.— Сажусь рядом с Драко. — Ты был так во мне уверен?
-Ну, ты же сам говорил, что Дамблдор растил из тебя нового Тёмного Лорда.
Шепотки, которые появились в зале, мгновенно стихли.
-А где ещё, по-твоему, может учиться змееуст, как не на факультете, который основал другой змееуст?
Внимательно смотрю на студентов своего факультета.
-Чего?
-Ты змееуст? — Спрашивает Дафна.
-Ну, да. А чего такого?
-Но это же тёмный дар.
Ну, это уже наглость. А потому громко и отчётливо говорю:
-А я потомок некромантов Певереллов. Пусть и непрямой. А кровь, не вода. — И сразу страшным голосом добавляю, кривляясь, и копируя известного киноактёра. — Так что я злой и страшный серый… лорд. Я в поросятах знаю толк. Ры-ы-ы-ы. — На моём худом лице это выглядело весьма комично. Я знаю, проверял у зеркала. И вновь нормальным голосом. — К вопросу о поросятах. Тут вообще, как, кормят?
Несколько студентов, очевидно маглорождённые, хрюкнули от смеха. Я же вежливо посмотрел на МакГоногалл, и взглядом показываю на детей, что ждут своей очереди.
Распределение закончилось быстро. Дальше была тупая речь-оскорбление от Дамблдора. И наконец, обжираловка.
-Поттер, так значит ты раб? — Решил толи унизить, толи прощупать меня какой-то старшекурсник. За столом все притихли.
Я вытер салфеткой пальцы, и, сплетя их в замок, с любопытством посмотрел на студента.
-Послушай меня, ты, на голову ушибленный. У тебя имя-то есть, или ты в хлеву у Уизли вырос?
За столом достойно оценили мой выпад, во всяком случае смешки было слышно весьма отчётливо.
-Я Девид Видикус.
-Девид Видикус, — повторил я, и кивнул. — Я запомнил тебя и очень благодарен тебе, что ты вызвался быть моим первым добровольцем. Поверь мне. Я оценил твою жертву.
-Ты это о чём?
-Как я уже говорил вот этой прекрасной девушке, я из потомственных некромантов. И я собираюсь возродить это искусство. По крайней мере в своём лице. Да, мистер Видикус. Перед Вами сидит будущий некромант.
-Некромантия запрещена в Магической Англии.
-А мне насрать! Кроме того, с чего Вы решили, что я начну осваивать это искусство прямо сейчас? Я подожду, когда у тебя появятся жена и дети, и потом на их примере напомню тебе сегодняшний ужин, и объясню, насколько Вы сегодня были неправы.
-Ты не посмеешь.
Я пожал плечами, и встал из-за стола. Обойдя студентов, которые с любопытством смотрели на меня, я встал на против Видикуса. Вот я демонстративно отдёрнул рукава мантии, и поднял в сторону студента руку. Думаю, что даже знаменитые Мародёры не начинали свой учебный год с таким шумом. Ветвистые молнии слетели с моих пальцев и шибанули студента так, что его буквально смело с лавки, и впечатало в соседний стол. К сожалению, молнии задели и его соседей.
Бил я не насмерть. Один любопытный кот-мутант моей соседки тому свидетель. Как и несколько бродячих собак.
-Мистер Поттер! — Буквально взвыл Снейп.
-За слова нужно отвечать, мистер Видикус. С нетерпением жду знакомства с Вашей будущей женой и детьми, — холодно улыбнулся я, имитируя улыбку Палпатина. После чего вернулся за своё место.
Тем временем Снейп осматривал студента, размахивая своей палочкой.
-Да живой он, — скривился я. — Я бил не насмерть. Так, тряхнул чуток. Чтобы у него мозги проснулись.
-Мистер Поттер, — едва не брызгая ядом, прошипел Снейп. — За мной. Сейчас же.
-Ну, пойдёмте.
Встаю из-за стола, и иду вслед за Снейпом. Но проходя мимо ошарашенного студента, остановился.
-Мистер Видикус, в следующий раз я ударю насмерть. Волан-де-Морт тому свидетель.
После чего вновь пошёл за Снейпом. Отчего-то у меня появилось уверенность, что студенты мне поверили.
Небольшое отступление.
Примечание к части
Непонимание многих читателей действий и поведение главного героя, вынуждают меня написать и выложить эту главу.
Я молча сидел в кабинете профессора Снейпа, и обдумывал сложившуюся ситуацию.
То, что на Слизерине студенты знали о том, что Драко назвал меня грязнокровкой, было очевидно. Знают ли они о подлинном значении слова грязнокровка? Судя по их реакции, знали. А Драко был одним из немногих, которые не заостряют своего внимания на истинном значении этого ругательства? Но в прошлом, за подобное оскорбление реально убивали на месте. И я не преувеличиваю. Если один волшебник назовёт мать другого волшебника шлюхой, дуэль состоится немедленно, и лишь один волшебник покинет поле поединка живым.
Более того, на этом всё может не остановиться. Это одно из тех немногих оскорблений, которого достаточно, чтобы объявить войну всему роду до полного уничтожения, так как родители в ответе за своих детей. А отец Драко является главой рода. Драко реально прошёл по краю. Я просто обязан был вызвать его на дуэль до смерти одного из нас. Ведь на кону честь рода Поттеров.
Когда я подошёл к столу факультета Слизерина, и Драко подал мне руку, он реально рисковал, но у него не было выбора. Он перешагнул черту дозволенного. Он это понял. Это поняли и Слизеринцы. Фактически, Драко уже стал изгоем. Я чистокровный волшебник, так как мой отец взял в жёны волшебницу. Даже если бы она была полукровкой, это не отнимает того факта, что она волшебница. Следовательно, я чистокровный маг. Но вернёмся к Драко.
По сути, по статусу, мы с Драко были равны, ибо оба являемся прямыми наследниками своих семей. И то, что Драко оскорбил равного себе… просто так, это среди аристократии не приветствуется. Даже очень сильно не приветствуется. Если бы я не протянул руку, и молча прошёл мимо, я был бы в своём праве. Да, это был бы плевком в лицо Драко, и плевок на его репутацию, но любой аристократ скажет, что Драко сам виноват.
Но я протянул Драко руку, и публично пожал её. Тем самым я спас не только репутацию Драко, но и репутацию Люциуса Малфоя. Ведь он отец Драко и несёт за него ответственность. Разумеется, от поступка Драко политическая карьера Люциуса не рухнула бы. Но многие, скажем так, колеблющиеся, которых Люциус рассчитывает перетянуть на свою сторону, и на которых он уже потратил горы золота, дабы получить их расположение, они бы просто отвернулись от него.
Положение Малфоев осложняется тем, что я не просто Гарри Поттер. Я Мальчик-который-выжил. Я национальный герой.
