-Это и есть определение невербальной и беспалочковой магии. Воля. Желания. Сила. Я читала об этом.
-Правда? Я не знал. Нужно будет найти эту книгу. Название помнишь?
-Ага. Она у меня с собой. Только в спальне. Принести?
-Нет, торопиться не надо. Я тут надолго застрял. Но хватит обо мне. Ты тут как?
Так, говоря о пустяках, книгах и о том, чему нам предстоит тут научиться, мы сидели. Тем временем студенты начали спускаться в гостиную. Первыми вышли старшекурсники. Ну, это понятно. Они уже знали, что я теперь на этом факультете, так что решили спуститься пораньше, чтобы застать моё пробуждение. А потом потянулись и с первых трёх курсов. Вот у них и были глаза по пять копеек с вытянутыми от удивления лицами.
Время от времени смотрю на часы, но вот старшекурсники на завтрак явно не торопятся. Сбились в группы по интересам, и косо рассматривают меня, но подходить ко мне не торопятся. Рона, пока не видать, хотя все первокурсники уже тут. А вот и тот, кого я жду. По ступенькам спускается Перси Уизли.
-Мистер Уизли. Доброе утро. Можно Вас на минуту?
Разговоры мгновенно стихли.
-Поттер? Уже встал? Как спалось?
-А я вообще не спал. К вопросу о сне. Ты ведь староста? Профессор МакГонагалл говорила, что если у меня будут проблемы, чтобы обращался прямо к тебе.
-Да, я староста. — Тут же надулся от гордости Перси. — Так какие у тебя проблемы?
-Рон Уизли. Это твой брат?
-Да. Что он натворил?
-Он храпит.
-Извини?
-Он храпит так, что в нашей спальне звенят стёкла, и едва не дрожат стены.
Среди студентов раздались смешки. Посмотрев на хрюкнувшую от смеха Гермиону, я притворно насупился, и сложил на груди руки:
-И нет тут ничего смешного.
Он этих слов Гермиона лишь ещё сильнее засмеялась.
-Я, конечно, немного преувеличиваю, но не намного. Короче, мистер Уизли, нужно как-то решить эту проблему. Ведь реально спать невозможно. А у меня, между прочим, чуткий сон.
Перси пожал плечами:
-Можно наложить простенькие чары тишины. Но их вы будете проходить лишь на следующий год. Да и действуют они лишь час. Потом нужно обновлять.
-Это не годится. Слушай. А нельзя ли меня переселить в другую спальню? Ну, поменяться с кем нибудь. Или вообще в отдельную спальню, где никого нет.
-Это не в моей компетенции. Советую подойти с этим вопросом к профессору МакГонагалл.
-Ага. Спасибо за совет. Я так и сделаю. Тем более, что у меня к ней есть пару неприятных для неё вопросов.
-Гарри? — Обеспокоенно спросила Гермиона.
-Чего?
-Ты ведь не собираешься устраивать скандал?
-Только, если профессор меня спровоцирует.
-Но так же нельзя!
-Это ещё почему?
-Она старше тебя.
«Так. А вот эти вот командные нотки нужно душить в зародыше».
-Да неужели? Да будет тебе известно, принцесса, что возраст даёт не только права, но и накладывает обязанности. Вот по этому поводу у меня к ней есть несколько претензий.
Тут в разговор влез Перси:
-Не советую злить нашего декана, Поттер.
Смотрю на Перси. Смотрю на Гермиону. Смотрю на остальных студентов. Все студенты рассматривают меня как соплю зелёную.
«А какого чёрта? С чего я вообще должен кого-то покрывать? Мне стыдиться нечего!»
Снимаю мантию. Потом джемпер. Галстук. Стал расстегивать пуговицы на рубашке.
-Гарри, — удивлённо говорит Гермиона, — ты что делаешь?
Молча посмотрев на неё, снимаю рубашку. Затем майку. В гостиной несколько студентов от удивления присвистнули. Учитывая, что на диване я лежал без обуви, я довольно оперативно снял брюки, краем глаза замечая, что студенты смотрят на меня как на оживший труп. Поднимаю ногу, и ставлю её на диван так, чтобы был виден шрам на ноге. Внимательно смотрю на Перси:
-Хагрид сказал, что когда меня отдавали родственникам, там было три волшебника. Хагрид, профессор МакГонагалл, и наш директор Дамблдор, который всех убеждал, что это необходимо. Вот я и хочу спросить профессора МакГонагалл. Прежде чем отдать меня садистам на воспитание, она вообще говорила с ними, или нет?
-Что с ногой? — Спросил один из близнецов Уизли.
-К мужу моей тёти, бывшей для меня тёти, приехала его сестра, и привезла с собой бульдога. Увидев меня, она сняла с ошейника поводок, и натравила собаку на меня. Хочу особо отметить, что всё семейство Дурслей на это действие радостно улыбались. Я не знаю, зачем они это сделали. Может думали, что я начну убегать. Или залезу на дерево. Но раз они отпустили собаку, значит, ничего опасного быть не может. Правда? Но вот когда собака попыталась перекусить мне на ноге кость, и во все стороны брызнула моя кровь, улыбаться они перестали. А за то, что я осмелился кричать, и тем самым привлёк внимание соседей, меня выпороли, — поворачиваюсь, и показываю всем шрамы на спине, собранные за эти годы, — а потом меня на неделю закрыли в чулане без еды.
-Но как же так? — Гермиона растерянно рассматривала мои рёбра.
-Вот, именно об этом я и хочу спросить МакГонагалл. Как же так?
-Ты сообщил в полицию?
-О, да, Гермиона. Более того. Меня там покормили. Полицейский принёс две тарелки с супом. Булочки и чай. И знаешь что? К своей тарелке он даже не прикоснулся. И когда я смёл всё со своей тарелки, он заменил мою тарелку, на свою. В тот день я впервые наелся. В течении месяца я приходил в полицейский участок, и меня там бесплатно кормили. Я подружился с полицейскими. Они стали моими друзьями. Они вызвали Дурслей, и провели с ними беседу. Дома меня перестали избивать, хоть я по-прежнему жил в чулане.
А потом наступил день, когда полицейские забыли меня. Словно меня и не было. Я подходил и здоровался с ними. Но они меня не узнавали. И лишь недавно я узнал, что волшебники могут стирать людям память. Кто-то из волшебников пришёл к моим друзьям в полиции, которые стали защищать меня от садистов, и стёр им память. Лишь три волшебника знали, где я живу. Хагрид, МакГонагалл, и Дамблдор.
А теперь скажи мне, Перси, посмотри на меня, и скажи, я имею право задавать профессору МакГонагалл вопросы?
Ошарашенный Перси молча кивнул.
-Спасибо, — ядовито сказал я.
«Как показывал канон, гриффиндорцы очень любят отрекаться от своих героев, и бить им в спину. Посмотрим, удастся ли мне пошатнуть авторитет Дамблдора на его же факультете».
Тем временем под гробовое молчание я надел рубашку, и стал застёгивать пуговицы.
-Хагрид не может колдовать, — сказал я Гермионе. — Он сам мне об этом сказал. Ему запрещено колдовать по закону. Значит, моим друзьям из полиции стёрла память либо МакГонагалл, либо Дамблдор. Кто-то из них двоих. Это произошло два с половиной года назад. — Я стал натягивать на себя брюки. — Тот, кто стёр полицейским память знал обо мне всё. Знал, в каких условиях я жил, и от чего меня защищали полицейские. Тот, кто стёр полицейским память, знал, во что превратится моя жизнь в ближайшие два с половиной года. Я остался один на один с семьей садистов без помощи и защиты. И чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что мои родители воевали не на той стороне. О нет! Они не должны были воевать на стороне Тёмного Лорда. — Я натянул на себя джемпер, и посмотрев на заспанного Рона, спускающегося по лестнице. — Мои родители вообще не должны были воевать. А теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство, может нам кто-нибудь покажет, где тут кормят.
* * *
Первое, что для себя отметили профессора, это то, что на сегодняшний завтрак гриффиндорцы явно опаздывают. Но вот, наконец, они появились. Шли они все вместе, а не в разнобой, как раньше. Так же они не шумели и не галдели, как обычно. Но при виде студентов, у профессоров появилось чувство дежавю. Именно с таким настроением вчера входили будущие первокурсники. Студенты шли гурьбой, притихшие, и необычайно задумчивые. Но при входе в зал, все как один смотрели то на Дамблдора, то на МакГонагалл.
Но вот из-за стола встал староста Слизерина, и пошёл наперерез Гарри Поттеру. Тот, увидев этот манёвр, что-то шепнул девочке, и остановился, давая возможность старосте подойти.
* * *
Попросив Гермиону занять мне место, я дождался, когда подойдёт староста факультета Слизерин. А то, что он идёт ко мне, было очевидно потому, как он на меня смотрит.
-Гарри Поттер, я староста факультета Слизерина Эдриан Пьюси. — И протянул руку.
-Приятно познакомиться, — жму руку в ответ.
-Мистер Поттер, не могли бы Вы развеять некоторые наши сомнения.
-Если это в моих силах.
-Прошу Вас.
Иду вслед за старостой к столу слизеринцев. То, что с краю стола стоит большая закрытая коробка, я отметил сразу, как и то, что именно к ней мы и направились.
-Мистер Поттер. Вчера вечером Вы сказали, что являетесь змееустом.
-Совершенно верно.
-Вы не шутили?
-Такими вещами не шутят.
-Не угодно ли продемонстрировать, — и показывает на закрытую коробку. — Поймите нас правильно. Дар змееуста очень редок.
-Укуш-ш-шу! — Разносился из коробки голос.
-Ага, — говорю я. — А ещё в Англии он считается тёмным. В то время как в Индии он считается священным. Вы что, змею принесли?
-Укуш-ш-шу! — Раз за разом раздаётся голос из коробки.
-И кто это меня укус-с-сит? — Спрашиваю я, представив в своём воображении змею.
В коробке наступила тишина, словно отрезало. А потом раздался голос, в котором сквозило удивлением:
-Говорящ-щ-щий?
Снимаю крышку и, видя змею, сразу говорю:
-Привет.
-Говорящ-щ-щий?
-Дас-с-с, я говорящ-щ-ий. Как тебя с-с-зовут?
-Шах-х-хас-с-с.
— Шах-х-хас-с-с. Крас-с-сивое имя. Ты с-с-самец?
-Я с-с-самка. С-с-сачем я с-с-сдес-с-с?
-Нас-с-с х-х-хотели пос-с-снакоить и ус-с-снать, правда ли, что я говорящ-щ-щий.
-Глупос-с-сть.
-С-с-соглас-с-сен.
-Говорящ-щ-щий. Я бы рада с-с-слуш-ш-шить тебе. Но у меня гнес-с-сдо. Дедёныш-ш-ши бес-с-с меня погибнут.
-Я понимаюс-с-с.
Я и в правду очень хорошо её понимал. В прошлой жизни во время родов врачи уронили меня на пол, и тем самым нанесли мне сотрясение мозга четвёртой степени. Хуже не бывает. По сути, я должен был вырасти растением, не осознавая себя, и не реагируя на окружающих. Врачи пытались замять свой косяк, просто потребовав от моей матери отказаться от меня. Мать от меня не отказалась. Дальше последовало пять попыток моего убийства. Когда пятая попытка провалилась, мою мать и меня вышвырнули из больницы со словами:
-Пусть твой щенок умирает в другом месте.
Змея была разумна. Она была матерью. И в моих глазах слизеринцы сделали тоже, что с моей матерью пытались сделать Махачкалинские врачи. Меня до сих пор трясёт от ненависти.
От нахлынувших чувств от этих воспоминаний из прошлой жизни, я оторвал взгляд от змеи, я посмотрел на Эдриан Пьюси. Недобро так посмотрел. Видать, он до конца не верил, что я змееуст, так что от моего взгляда он даже отступил на шаг.
-Где вы её взяли? — Требовательно спросил я.
-На границе Запретного леса. Вытянули заклинанием, а потом оглушили.
-Говорящ-щ-щий.
-Дас-с-с, — я мгновенно ответил змее.
-Ты не мог бы с-с-со мной поделитьс-с-ся с-с-своей магией?
-Я не умею этого делать. Не х-х-хочу тебе навредить.
-Давайс-с-с попробуем.
-Давайс-с-с. С-с-саполс-с-сай мне на руки, — и положив руки на стол, ладонями наверх.
Змея, выползая из коробки, оказалась длиной метра полтора, и выглядела весьма внушительно и грозно.
«Они что, самую здоровую змею в Запретном лесу заклятием вытягивали? Совсем сбрендили?»
Пока змея заползала мне на руки и устраивалась на моих ладонях, я боковым взглядом следил за слизеринцами. И что-то мне подсказывает, что после такого моего представления, решение их декана о моём изгнании из факультета Слизерина, среди своих студентов понимание он не найдёт.
-Готовас-с-с?
-Дас-с-с.
Из того, что мне известно о змеях точно, так это то, что они любят греться на солнце. И я думаю, что тут дело не только в тепле. А потому крутанув энергию вокруг магического ядра, я представил себя маленьким солнышком, который своим теплом согревает окружающий мир. Это тепло я толкнул от ядра к своим ладоням.
-Дас-с-с. ДА-С-С! С-с-сильный. С-с-сильный.
Через тридцать секунд я прекратил подачу энергии. Но змея всё также неподвижно лежала. Но вот она очнулась, и, встрепенувшись, рывком подняла свою голову.
-Говорящ-щ-щий, кто ты?
«Это тут все змеи такие умные? Или только те, что живут в магическом мире?»
Несколько секунд я смотрел ей в глаза. А потом прошипел:
-Путешес-с-ственник.
Теперь змея некоторое время молча смотрела на меня.
-Я понялас-с-с. Когда мои дети вылупятс-с-ся, я с-с-сочту за чес-с-сть, ес-с-сли ты выбереш-ш-ш кого-то из них. Он, или она будут верно с-с-слуш-ш-шить тебе. Когда ночное с-с-сонлце не будет с-с-светить, днём приходи на то мес-с-сто, где меня наш-ш-шли.
-Заполс-с-сай обратно. Тебя отнес-с-сут.
Дождавшись, когда змея заползёт в коробку, я закрыл её, и сказал по настоящему напуганному старосте:
-Змею отнесите туда, где поймали, и выпустите её. Потом покажете мне это место. Через месяц я навещу её.
-Хорошо, — сказал Эдриан Пьюси, — и мистер Поттер. Меня попросили передать, что наш факультет не имеет к Вам претензий. Вчера вечером мы поговорили с Драко Малфоем, и пришли к выводу, что поведение Девида Видикуса было омерзительным. Вы были в своём праве.
«Ну, разумеется, вы не имеете претензий. Но, вначале проверили, не вру ли я о том, что являюсь змееустом. Осторожные хитрецы. Одно слово — змеи».
-Я со своей стороны хочу заметить, что также не имею претензий к студентам факультета Слизерин. Вы не вмешивались в то, что вас никоим образом не касается. То, что произошло между мной и Драко Малфоем, касается только нас двоих. Любой, кто влезет в наши с ним отношения, будет мной уничтожен без малейших колебаний. Я оценил, что Драко нашёл мужество признать, что был неправ, и извинился за оскорбление меня и моей семьи. А потому, я не желаю его смерти… во всяком случае пока что. Но это не значит, что я забыл и простил. Придёт день, и род Малфоев заплатит мне. О цене я с Драко и его отцом, Лордом Малфоем, поговорю без лишних ушей. Относительно меня, Девида Видикуса, его будущей жены и детей. Также как и с Драко Малфоем, я настоятельно не рекомендую влезать кому бы то ни было в это наше, — хищно улыбаюсь, — сугубо семейное дело.
«Думаю, вы поняли мой тонкий намёк на то, что будущая семья Девида Видикуса принадлежит мне.»
Убрав улыбку с лица, я продолжил:
-Студентам Слизерина я предлагаю договор. Вы не трогаете меня. Я не трогаю вас. Однако я не исключаю в будущем взаимовыгодного сотрудничества. Обсудите это на вашем факультете. У Вас ещё есть вопросы?
-Нет, мистер Поттер.
-В таком случае приятного аппетита. Драко. Крэбб. Гойл.
Кивнув каждому из них, и получив ответные кивки, я пошёл к столу Гриффиндора. Но на полпути остановился.
«А какого чёрта?»
