Снейп слушал, и не верил тому, что слышит:
-Ты серьёзно? Ты хочешь, чтобы я потратил своё время на то, чтобы составить своё мнение о сыне Джеймса Поттера?
-Да, — холодно сказала мадам Помфри. — Ты составишь мнение о сыне Лили Поттер так же, как я когда-то составила своё мнение о сыне Эйлин Снейп.
-Хорошо, — сбавил обороты Снейп. — Правда, я не совсем понимаю, зачем тебе это? И какое это отношение имеет ко мне.
-Самое прямое! — Отрезала мадам Помфри. А спустя секунду уже более спокойным голосом сказала. — Я скажу тебе, зачем мне это. Сразу, как только ты увидишь то, что уже который день вижу я, я задам тебе вопрос. Только один вопрос. И я очень советую тебе сказать мне правду. Никто не знает тебя лучше, чем я, Северус. Никто лучше меня не знает о том, через что тебе пришлось пройти, учась в стенах этой школы. Думаю, после того как я латала тебя после издевательств Мародеров, я заслужила правду на мой вопрос.
Взяв профессора стальной хваткой за локоть, колдомедик повела его в свой кабинет. Приложив палец к губам, мадам Помфри достала волшебную палочку и наложила на них чары тишины.
* * *
Войдя в лабораторию Снейп замер.
«Наглец!» — Такова была его первая мысль.
Раньше, в его время, зелье из мандрагоры варили на третьем курсе. Теперь студенты отупели так, что с трудом справляются с ним на пятом курсе. Более того, идёт серьёзное обсуждение, чтобы переместить этот рецепт в книгу за шестой или даже за седьмой курс. У наглеца-первокурсника в лице Гарри Поттера на столе стояло пять котелков, в которых варилось данное зелье. Перед котлами лежали подготовленные ингредиенты. И учитывая, что некой их части уже не хватало, работа шла полным ходом. А вот то, что не было песочных часов, Снейпа удивило. Нет, он слышал, что у Поттера абсолютная память, но он же не отсчитывает секунды и минуты в уме? Однако Поттера это не смущало. Он носился встрёпанным воробьём от котла к котлу, уделяя каждому из них одинаково отмеренное время. Хорошо ещё, что он надел головной убор, чтобы с его головы ничего лишнего не попало в зелье. Во втором котле процессы отклонились от нормы. Это Снейп сразу почувствовал. Но ехидно усмехнуться он не успел. Всё тем же растрёпанным воробьём Поттер метнулся к проблемному котлу, и провёл над ним рукой. Процессы, происходящие в котле, тут же вернулись в норму.
«Это сейчас что было?» — Подумал Снейп и сделал несколько шагов к столу.
Несносный мальчишка не замечал его. Хотя он стоял практически рядом. Всё внимание Поттера было поглощено зельями, бурлящими в котелках. От тела Поттера исходили волны азарта и предвкушения. Вне всяких сомнений, что в этот момент Гарри Поттер был счастлив. Счастлив от процесса работы и предвкушая будущий результат. И всё это время из зеркального отражения Джеймса на зелья смотрели ЕЁ глаза, как напоминание о том, что у него было украдено.
Но на лице Гарри Поттера не было того уродского искажения, что присуще высокородным выскочкам, как у Джеймса Поттера, привыкшего получать желаемое. Но помимо глаз там не было и той мягкости, которая была присуща Лили. Северус не раз замечал, что в чертах лица Гарри Поттера проскальзывают черты, более присущие дикому волчонку, который время от времени скалит зубки на окружающий мир. И вот эти черты волчонка Северусу подсознательно были очень знакомы. Но раньше он как-то не обращал на это внимание. Вплоть до этого момента, когда волчонок скрылся, и лицо Гарри Поттера приобрело совершенно незнакомое выражение. Или знакомое?
В третьем котелке так же появилось отклонения, и вновь Гарри Поттер метнулся к нему, чтобы провести над котлом рукой. Теперь у Снейпа отпали все сомнения. Это не было случайностью. Гарри Поттер унаследовал от матери не только глаза, но и природное чутьё. В глазах Гарри мелькнули хорошо знакомые Снейпу искры фанатичного огня.
«Мальчик буквально одержим зельями, — вспомнил Снейп слова мадам Помфри. — За всю свою жизнь я встречала лишь одного подобного ему. И это ты, Северус. Знаешь, если бы Гарри Поттер не был так поразительно похож на Джеймса Поттера, я бы поклялась, что это твой сын».
«А ведь он действительно мог быть моим сыном», — подумал Северус, и его сердце пропустило удар.
Теперь Снейп понял, зачем его позвала мадам Помфри. Если убрать лицо Джеймса, пред Снейпом стояло его зеркальное отражение. Бегло просмотрев свои воспоминания о Гарри и сравнив их с собой того же возраста, Снейпу стало дурно. Гарри Поттер был его полной копией. Не телом, но духом. Тот же волчонок, оскаливший свои зубки на весь мир.
Но тут Гарри Поттер затушил огонь под последним котлом и, выйдя из своеобразного транса, обнаружил, что он не один. Реакция была ожидаемой. Во всяком случае для Снейпа, ведь он и сам был таким. И эта мысль окончательно парализовала его тело.
-А-А-А! — закричал Гарри, и прыжок в сторону, при этом едва не перевернув стол. Хорошо, что мадам Помфри так же ожидала подобную реакцию и успела кинуть на стол щитовые чары.
-Мать вашу! — Сказал Гарри Поттер по-русски, и тут же добавил по-английски. — Не смешно! Совсем не смешно! У меня чуть сердце через задницу не выскочило! Да ну вас! — С этими словами он выскочил из кабинета.
Гарри Поттер поступил так же, как поступил бы и сам Снейп в его возрасте. На волне страха выкрикнул оскорбление. Высказал своё мнение об умственных способностях окружающих, а потом, не дожидаясь ответной реакции, сделал ноги.
«Откуда он знает русские ругательства?» — Вяло подумал Снейп, делая шаг к котелкам с готовым зельем.
-Вне всяких сомнений — «Превосходно». — Сказал он, проведя над каждым из котлов волшебной палочкой, чувствуя при этом странную гордость.
Но вот раздался холодный голос мадам Помфри:
-Шла война, Северус. Твои забытые чувства и чувства Лили, что она испытывала к тебе, могли вспыхнуть с новой силой. А может ты подумал: «Будь что будет», и напоил Лили зельем. Я не берусь судить ни её, ни тебя. Но я должна знать. Гарри Поттер твой сын?
-Нет. Он не мой сын.
-Уверен? Тебе могли стереть память о той ночи. Или ты сам себе стёр память с помощью зелья.
-Драко оскорбил Гарри, назвав его грязнокровкой.
-Знаю.
-После этого Гарри обошёл едва ли не всё Косую аллею, при этом задавая вопрос о том, кто такие грязнокровки.
-И это я знаю.
-Гарри узнал подробности и прошёл у гоблинов ритуал. Согласно ритуалу он сын Джеймса Поттера и Лили Поттер.
-Уверен?
-Да, Драко видел документ. Его ему Гарри показывал, когда Драко пришёл к нему в поезде с извинениями.
-Хорошо, — всё так же холодно продолжила мадам Помфри. — Ты помнишь, что я, на следующий год, хочу сделать Гарри своим учеником?
-Да, помню.
-Я изменила своё решение.
-То есть.
-Я собираюсь сделать его своим учеником на этих зимних каникулах. Слишком сильно начал Флитвик облизываться, глядя на Гарри. Не иначе гоблинская кровь сказывается, раз он жаждет захапать этот самородок. Перетопчется!
-А я тут причём?
-При принятии его в свои ученики я собираюсь провести полный ритуал. На крови. — На этих словах Снейп дёрнулся. — Нам необходима связь учитель-ученик. Лишь с её помощью я смогу полноценно передать Гарри не только свои знания в полном объёме, но и опыт.
-Этот ритуал запрещён. Магия крови…
-Не у гоблинов, — в голосе мадам Помфри проскользнули мстительные нотки. — В отличии от тех неучей, что нас с тобой окружают, мы с тобой знаем, что этот ритуал накладывает не только права, но и обязанности.
-Я по-прежнему не понимаю, зачем ты мне это говоришь?
-Я не знаю, что ты и Альбус задумали относительно Гарри, но если после полного ритуала вы попытаетесь навредить моему ученику… ты сам понимаешь, как действует ритуал. Вы мне просто не оставите выбора. Тронете моего ученика, и я буду вынуждена убить вас. После ритуала его клятва станет моей клятвой. И это не угроза, это факт. Вы уже спровоцировали его раз, вынудив поклясться магией. Думаю, ты понимаешь, о чём я.
-Думаешь, что справишься с Альбусом?
-Я что, похожа на дуру? Я вообще-то на Когтевране училась. Из стен этой школы вышли не только неудачники и кабинетные крысы. Но и волшебники, которые стали наёмниками. За годы моей работы тут я накопила достаточно золота, чтобы назначить достойную награду за ваши головы. В том числе и за голову Дамблдора.
-Рассчитываешь найти безумца, который захочет потягаться с сильнейшим магом современности?
-А чего его искать? Я с ходу могу назвать как минимум одного. Том Реддл, — на этом имени Снейп дёрнулся. — Ныне известный под псевдонимом…
-Я понял, — перебил её Снейп, потирая предплечье.
-Уверена, что когда он вернётся и вновь будет рваться к власти, ему потребуются дополнительные денежные вливания. А тут приятное с полезным.
-Не боишься угрожать Дамблдору?
-А должна? Хотя увидев, в каком состоянии в школу приехал Гарри Поттер, то да, должна.
-А что касается меня?
-Заметь, Северус, не Гарри, а ты и Дамблдор пересекли черту, вынудив Гарри поклясться магией. И если ты не уследишь за своим языком, я сделаю всё возможное, чтобы Гарри сдержал свою клятву.
-Я тебя услышал. Это всё?
-Да, это всё.
-Тогда я пойду, пока студенты не разнесли мои подземелья.
Когда Снейп уже подошёл к выходу, мадам Помфри сказала:
-Северус, дружеский совет. — Снейп замер у выхода. — Я знаю, как тебе дорог Драко. Передай ему, что Гарри Поттер не простил его за грязнокровку. Мстить он не будет. Но он не простил. И за то время, что я узнала о Гарри… Гарри не простит. Это оскорбление навсегда встало между ними.
-Я знаю, — раздался грустный голос Снейпа. — Это у Гарри от мамы.
С этими словами Снейп покинул Больничное крыло.
Учителя.
Меня всегда забавляли писатели фанфиков о Гарри Поттере, которые в своих историях бросались в крайности. Либо их герой настолько крут, что образно говоря хватал Дамблдора за бороду, и тряс его голову как козла, интересуясь: «В чём сила, брат!» Ну, в нашем случае — старик-долькоед-педоф… нужное подчеркнуть. Бывает, что писатели ставили мега-крутого попаданца раком. Типа, он скрывает свою крутизну, прогибаясь, до времени, разумеется, перед долькоедом. А потом ка-а-а-к…
Но здесь реальность. Здесь Дамблдор чем-то похож на старого льва. Типа — большая кошка. Сейчас старый лев, спрятав клыки и когти, лениво развалился под солнышком на травке. Сейчас он улыбается, при этом лениво поигрывая хвостом. Потому не удивительно, что у многих может возникнуть желание потискать эту большую кошку. В данный момент именно такие ассоциации Дамблдор и вызывает среди студентов Хогвартса.
Но знающие о прошлом Дамблдора понимают, что это не просто старый лев, это старый лев-людоед. Не знаю, как у взрослых магов, но лично я это ощущаю очень остро. Плутовская улыбка и очки, игриво сверкающие солнечными зайчиками, превращают его в доброго дедушку Дамблдора. Нет, реально! Так и хочется пожаловаться ему на несправедливый окружающий мир, и выслушать его мудрые советы. А теперь уберём улыбку. Придадим ему серьёзное выражение лица, капельку недовольства, нотку угрозы в голос, и всё это смешав добавим пол капельки его силы в его ауру. И перед нами предстанет матёрый лев. Постаревший, но судя по его походке и движениям, отнюдь не ослабленный и не одряхлевший. С огромным опытом убийств.
Хорошим примером может послужить Люциус Малфой на втором году обучения Гарри Поттера, когда после убийства василиска Дамблдор вернулся в школу. Люциус тогда влетел в кабинет директора, изображая из себя молодого льва, порыкивая на Дамблдора. Реакция старика — дневник, минус улыбка, недовольный взгляд, плюс серьёзное лицо с капелькой… и так далее. В результате Люциусу напомнили, кто сидит в кресле директора, и тот, едва не обделавшись, поспешно покидает школу. Да и Амбридж с Фаджем едва не обделались, когда забывшись, начали трясти девочку, требуя подробности об ОД.
Боюсь ли я Дамблдора? Боюсь, и не стесняюсь признаться в этом. Он убийца и людоед. Он идёт, пожирая чужие жизни, будущее, судьбы и счастье. За ним лишь сломанные жизни, сломанные судьбы, горе и надгробные плиты. Так что да. Я боюсь Дамблдора до усрачки. Так почему я дёрнул Дамблдора за бороду? Очень просто. Я сделал ставку на его скуку. Это его единственная слабость. Это его Ахиллесова пята. Чтобы развеять свою скуку он готов принести в жертву любого, даже свою жизнь, что он в каноне и сделал. Интересный момент. Он не рассказал Гарри всё как есть. Нет. Это было бы не интересно и не спортивно. А потому даже перед лицом своей смерти он оставляет загадки и подсказки. Ведь так интереснее. А если бы у Гермионы не хватило мозгов? ПИЗДЕЦ? Хайль Гитлер, то есть хайль Тёмный Лорд?
В данный момент я нахожусь на положении мышки в лапах сытого кота. Он может убить меня в любой момент. И если я буду полудохлой мышью, если я стану ему неинтересен, он убьёт меня. А потому я изображаю очень активную мышь. Активную, но мышь! Временами я дёргаю Дамблдора за бороду. И теперь ему стало интересно, что я буду делать дальше. Но у этой палки есть и другой конец. Если я перейду к слишком активным действиям, никакая дутая слава героя меня не спасёт. Вот и приходится заниматься словоблудием и вести переговоры. Но если мои расчёты верны, то сегодня словоблудие закончится, и завтра я смогу перейти от слов к делу. С этими мыслями я постучал в дверь кабинета Флитвика.
* * *
Профессор Флитвик пригласил меня прийти вечером выпить чашечку чая. Учитывая, что я с Гермионой уже не первый раз чаёвничаю у него, в этом не было ничего удивительного. Но вот только в этот раз Флитвик попросил меня прийти одному, и я понял, что тот самый час настал. То, что у нас будет серьёзный разговор не для посторонних ушей, Гермиона поняла сразу, так что никаких обид с её стороны не было. Да будет благословен тот автор, что написал книгу по этикету.
И вот я вхожу в кабинет Флитвика, и вижу, сидят Флитвик, мадам Помфри, профессор Стебель, и профессор рун Батшеда Бабблинг. Вежливо пожелал всем добрый вечер, а дальше был чай, несколько шуток от Флитвика и разговоры о погоде. И вот профессор Бабблинг решила перейти к делу, положив на стол два моих амулета.
-Мистер Поттер. Я очень внимательно изучила Вашу работу. Руны, вложенные в амулеты, были созданы не с помощью волшебной палочки. Вне всякого сомнения, они были созданы в Вашем внутреннем мире, и лишь потом перенесены в амулеты.
По тому, как на меня и на Бабблинг смотрели Флитвик, Стебель и мадам Помфри, было очевидно, что у них уже состоялся разговор, и похоже они пришли к какому-то решению. Тем временем Бабблинг продолжила:
-Поймите меня правильно, я не выведываю Ваши тайны и секреты. Но прежде чем мы продолжим наш разговор, мне нужно Ваше подтверждение в своих выводах. Надеюсь на Вашу честность.
Вопросительно смотрю на мадам Помфри. Она уже доказала, что ей можно верить. В разумных пределах, конечно. Та кивнула, и сказала:
