* * *
Малфой мэнор.
В полном молчании мы вернулись в Малфой мэнор. Люциус сразу подошёл к барной стойке и, налив в стакан спиртное, не стесняясь залпом выпил его.
«В его проснувшиеся родственные чувства я не верю. Тут либо Люциус хотел на мне заработать, а моя выходка может поставить на мне крест, либо у него были ещё какие-то планы на меня. Но в тоже время он не может не оценить, какой я сегодня нанёс удар по репутации Дамблдора. Люциус просто не знает, как ему на это реагировать».
Вот он поставил стакан и, обернувшись, сказал:
-Гарри, ты либо очень храбр, либо необычайно глуп. Ты хоть представляешь, сколько врагов ты себе только что нажил?
Судя по внешнему виду Люциус был готов закричать на меня матом, и лишь прилагая титанические усилия он сдерживал буйство своих чувств.
-У меня не было выбора. Но зато теперь я чувствую себя более защищённым. — У Люциуса, на мои слова, вновь вытянулось лицо. — Учитывая, что мы теперь с вами деловые партнёры, думаю, вы имеете право на мои объяснения.
-Я тебя внимательно слушаю.
-Как тебе наверняка известно, дядя Люциус, в день моего приезда в Хогвартс, я в присутствии всех студентов и профессоров рассказал о своей жизни у Дурслей. — Люциус кивнул. — Я рассказал всё это практически Дамблдору и профессорам в лицо. — Люциус вновь кивнул. — Знаете, что после этого произошло? НИЧЕГО! — Рявкнул я, давая выход гневу. — Этой белобородой твари даже пальчиком не погрозили. А ведь то, в каком состоянии я приехал в Хогвартс видели не только студенты, но и их родители, что провожали своих детей в школу. И вновь все промолчали.
Целую неделю Дамблдор ждал реакцию магического общества. Но видя, что порицания не предвидится, взялся за меня более плотно. Не стесняясь профессора Снейпа и профессора МакГонагалл, он напал не меня и применил на мне заклинание «Легилименция». Я ещё могу понять профессора Снейпа. Во мне он видит моего отца. Детские обиды с возможностью отыграться на беззащитным ребёнком. Но МакГонагалл! Эта старая фанатичная сука! На её глазах студенту с её факультета фактически изнасиловали разум, а эта недотраханная тварь даже бровью не повела! А ведь это не первый раз, когда это старый педофил насиловал мой разум. Две недели я провёл в Больничном крыле. И вновь со стороны магического общества никакой реакции!
Когда мне было девять лет Дамблдор пытался превратить меня в своего верного фанатика. И для этого установил мне в подсознании ментальные закладки. Но я вовремя их обнаружил и уничтожил. Не будь я природным окклюментом, то сейчас перед вами сидел бы фанатик, безоговорочно верящий каждому слову Дамблдора, и целующего его задницу!
Понимал ли я то, насколько я рискую, когда во всеуслышание стал рассказывать о том, что со мной сотворил Дамблдор? О, да! Я понимал. Но я надеялся, что Дамблдор испугается публичного порицания и отстанет от меня. Но своим равнодушием и своим молчанием магический мир, фактически, расписался под разрешением для Дамблдора сделать со мной всё, что он пожелает.
Когда в сентябре, после последнего нападения Дамблдора, я вышел из Больничного крыла, тогда я понял, что мои слова — пусты. Мои слова для Дамблдора — они как пердёжь у старика. Да, воняет, неприятно и даже противно. Но это не смертельно и ненадолго.
Но теперь мои слова обрели юридическую силу. Сегодня я дал волшебникам последнюю возможность исправить то, что они натворили. И знаете, что самое приятное? Мне плевать, что решат волшебники. Призовут они Дамблдора к ответу, или равнодушно промолчат. Теперь, — показываю Люциусу два кольца, символизирующие членство в гильдии, — теперь я готов к любому вашему выбору.
Кстати, дядя Люциус. Если о том, что произошло в отделе магического правопорядка узнает пресса, я не буду против.
Люциус сверкнул глазами и кивнул.
-Должен признать, — задумчиво протянул он, — в твоих словах есть смысл. Но я по-прежнему считаю, что тебе не следовало настраивать против себя лордов Визенгамота.
-Только тех, кто проголосовал за Дамблдора. Я хочу столкнуть их лбами. А то получается как в поговорке: «У победы много отцов, и лишь поражение — сирота». Кроме того я уверен, что после такой подставы со стороны Дамблдора, многие лорды из тех, что проголосовали за него, теперь отвернуться от старика. А то нахватал должностей, и теперь не успевает выполнять свои обязанности так, как того следует.
-Хорошо сказано, — Люциус одобрительно кивнул. — Гарри, что ты собираешься делать теперь?
-На счёт амулетов… со Стариком я встречаться не хочу. Я вообще не хочу, чтобы он знал, кто я. Мне так будет спокойней. Заказы, литературу и материалы в школе, как мы и договаривались, я буду получать через Драко. Через него я буду отдавать готовую продукцию. Кстати. Нужно решить вопрос о способе связи. Старик, по сути, станет моим учителем. Посылка, это одно, а вот консультация… я слышал об сквозных зеркалах. Было бы неплохо найти литературу об их создании. Но можно обойтись блокнотами, связанные чарами подобия. Да, блокноты даже будут лучше. Ни к чему Старику знать мой голос.
-Сквозные зеркала стали редкостью, — задумчиво протянул Люциус.
-Значит, их можно хорошо и дорого продать.
-Я поговорю со Стариком. Что нибудь ещё?
-Да. Учитывая, что работать я буду в Хогвартсе в своей спальне, нужно найти способ, как не допустить туда домовых эльфов. Нужно что-то вроде защитного купола завязанного на портативные обелиски, которые можно расставить по углам комнаты. Следовательно, нужна информация о них, и как их делать. Разумеется, делать я их буду сам.
-Папа, — вмешался Драко, — через нашего домового эльфа можно будет передавать Гарри посылки от Старика. И никто не сможет узнать, от кого мы получаем готовые амулеты.
Люциус задумчиво посмотрел на сына:
-Блестящая идея, сын. Если Гарри установит защиту на свою комнату, но выдаст нам амулет-пропуск для нашего домового эльфа, это может сработать. Но Гарри, ты уверен что потянешь столь сложную и кропотливую работу?
-Не попробуешь, не узнаешь. Если не получится, будем искать иной способ защититься от всевидящего ока Дамблдора. Но в любом случае, я не хочу, чтобы Дамблдор с помощью домовых эльфов Хогвартса шпионил за мной.
-Думаешь, что после той бури, что ты поднял, Дамблдор останется директором школы?
-Волшебники наглядно дали мне понять, что им на всё плевать.
-Значит, решено! Гарри, что думаешь делать в данный момент?
-Свои дела я сделал. Всё моё, всегда со мной, — я хлопнул ладонью по сумке с расширенным пространством. — Пока меня не прибили сторонники или противники Дамблдора, вернусь в Хогвартс. Профессор Стебель уже там. Так что сами понимаете.
-Как думаешь добраться?
-Вызову «Ночной рыцарь», и на нём приеду в Хогсмит.
-У меня идея получше. Как член попечительского совета я имею право через камин переместиться в кабинет Дамблдора. — И видя моё кислое лицо, усмехнулся. — Поверь, это лучше, чем трястись в «Ночном рыцаре».
-Это спорный вопрос, дядя Люциус. Но твоё предложение принимается.
-Вот и договорились. Пока поболтайте, а я договорюсь с директором, чтобы он открыл нам проход.
Пока Люциус возился возле камина, Драко спросил:
-Гарри, ты сказал, что хочешь вернуться в Хогвартс, пока сторонники или противники Дамблдора тебя не прибили. Я понимаю, почему сторонники. Но почему противники?
Пожав плечами, ответил:
-Чтобы моё убийство свалить на Дамблдора. — При этом я боковым зрением заметил, что Люциус замер. Очевидно, что и у него появились подобные мысли. — Не факт, что это навредит Дамблдору. Дамблдор очень опытный и опасный политик. Он с радостью свалит моё убийство на Пожирателей Смерти. Так что от моей смерти он больше выиграет, чем проигрывает.
-Но ведь ты написал на него заявление. Да ещё и не одно.
-Драко, — скривился я. — Не будь таким наивным. Скажет, что семья Малфоев задурила мне голову, или даже заколдовала. Словом, я маленький запутавшийся мальчик, который попал под тлетворное влияние семьи Малфоев. Я прямо таки вижу, как Дамблдор в окружении элиты магического общества стоит над моей могилкой и благородно прощает меня, обещая наказать нехороших Малфоев.
В этот момент лицо Драко было просто неподражаемым.
«Надеюсь, теперь Люциус проследит за тем, чтобы сторонники Волан-де-Морта не свернули мою шею. В крайнем случае припугнёт их тем, что Тёмный Лорд будет недоволен тем, что меня грохнет кто-то, а не он самолично».
-Гарри, — Люциус задумчиво шёл от камина. — Дамблдора нет на месте.
На что я усмехнувшись, сказал:
-Уверен, ему же доложили его фанаты о плохом мне, и Дамблдор горным козликом ускакал в министерство.
-Похоже на то. Но я договорился с профессором МакГонагалл. Она откроет камин.
-Тогда вперёд.
* * *
-Гарри.
-Добрый вечер, профессор МакГонагалл.
-Лорд Малфой, профессор Дамблдор будет очень поздно.
-Я это уже понял. Прошу Вас позвать профессора Стебель.
-Разумеется.
Через минуту профессор Стебель вышла из вспыхнувшего камина.
Улыбаюсь профессору улыбкой Наруто — тридцать два зуба, не предел:
-Добрый вечер, профессор Стебель. Счастливого Рождества!
-И тебе счастливого Рождества, мой хороший!
-Счастливого Рождества, профессор Стебель, — сказал Люциус с полупоклоном.
-И Вам счастливого Рождества, — несколько удивлённо ответила Стебель.
-Спасибо Вам, что заботитесь о Гарри. Если Вам что нибудь понадобится, Вы всегда можете рассчитывать на меня. Увидимся, Гарри.
-Увидимся, дядя Люциус.
Проводив взглядом исчезнувшего в зелёном пламени Люциуса Малфоя, мой декан удивлённо посмотрела на меня:
-Дядя Люциус?
-Ага, оказывается, у меня в магическом мире целая куча родственников и Малфои одни из них. А я ни сном, ни духом. Даже на нашем факультете есть одна. Удивительно, правда? А ещё я был в министерстве магии, и написал заявление на Альбуса Дамблдора, обвинив его в работорговле, и в попытке моего убийства.
-Оу, — профессор Стебель посмотрела на побледневшую МакГонагалл, — думаю, Гарри, что ты очень хочешь выпить со мной чаю.
-Очень хочу. Вот такую большую кружку, — и разводя руки, показываю размер кружки размером с ведро. — И давайте позовем мадам Помфри и профессора Бабблинг. Уверен, что их тоже мучает жажда…
Во что оценивается моя жизнь?
Люциус прислал мне два блокнота. Один из них связывал меня с Драко. Второй — со Стариком. Что интересно, Люциус решил передавать мне новости через своего сына. Я так понимаю, таким образом он хочет сильнее привязать меня к Драко через общение.
Первые дни Магический Мир лихорадило так, что только держись. Акула пера и чернил Рита Скитер раздула скандал на грани истерии и, судя по всему, останавливаться не собирается. Её акульи челюсти ухватили кусок сенсации, и теперь она подогревает интерес, время от времени выкладывая подробности следствия со своими сочными комментариями. Дамблдор отстреливался, упирая на свою занятость. И отстреливался весьма успешно.
Люциус сообщил, что моё обвинение против лордов, как соучастников Дамблдора, сыграло против меня. Если бы я обвинил лишь Дамблдора, он бы оправдывался в одиночку. А так как с Дамблдором могут пойти ко дну и лорды, что проголосовали за него, то и гребут они к берегу общими усилиями. В результате следствие превратилось в фарс.
Дамблдора временно отстраняют от должности главы Визенгамота. Временно! Затем лорды создали специальную комиссию с собой любимыми во главе, чтобы искать доказательства против себя любимых. Дамблдору выдвигают обвинение. В ответ Дамблдор даёт объяснение. И нужно признать, довольно убедительное объяснение. И Визенгамот ему «верит».
Передал в рабство маглам? — Отнюдь, всё в рамках закона. Извольте открыть сборник законов и убедиться.
Мальчика избивали до полусмерти? — В силу возраста Гарри принимает всё слишком остро. Наверняка его просто наказывали, как и любого другого ребёнка. И чулан под лестницей, один из методов наказания. Ведь родители ставят своих непослушных детей в угол.
Стёр память маглам? — Было, признаю, ибо нахожусь под присягой. Действовал строго букве закона, согласно статут о секретности магического мира.
Работорговля? — У мальчика юношеский максимализм. Да и вообще, как можно кучу уважаемых лордов обвинить в работорговле?
Обвиняемые в работорговле лорды переглянулись и, изумлённо глядя друг другу в кристально честные глаза, спрашивают:
-Действительно, как? На каком основании? Как этот Поттер вообще осмелился выдвинуть против нас такое обвинение? Возмутительно! Да мы его за такое оскорбительное обвинение самого на стул подсудимых посадим!! Ату его!!!
-Оу! — Виновато улыбнулся Дамблдор. — Там вроде ещё и Люциус Малфой был? О-о-очень подозрительно.
-Да-да, — подхватили сиятельные лорды. — А чего это Люциус делал рядом с этим ненормальным Поттером? Не он ли это подтолкнул Поттера на эту кривую дорожку? И это после всего, что мы для него сделали! Не друг он нам. Совсем не друг!
Отряду вооружённых до зубов мракоборцев, да-да, со слов Люциуса арестовывать меня послали не авроров, а мракоборцев, аналог полицейского спецназа, так вот, когда раздраконенные до пены изо рта, мракоборцы толпой бросились меня арестовывать, им дорогу заступила Амелия Боунс. Глядя на бьющих копытами землю мракоборцев, она вежливо заметила, что действовать следует строго по закону. А закон требует, чтобы министерство уведомило гильдию целителей и гильдию мастеров рун в том, что мы собираемся задержать члена их гильдии.
Вот тут все дружно сдулись, и вспомнили о сиятельном Люциусе Малфое, которого, в пылу эмоций, разумеется, незаслуженно обвинили в сговоре с не совсем адекватным Поттером. Друг Люциус Малфой, выслушал предложения от «друзей» лордов, и согласился передать мне их послание. Там, конечно, всё было сказано обтекаемо, но смысл был следующим:
«Не трогай нас, и мы не тронем тебя. Гильдии далеко, а мы рядом. Ты один, а нас много. А закон как дышло, как мы его повернём, туда и вышло».
Собственно, это мне Драко и сказал лично, когда приехал в Хогвартс. Более того, он протянул мне документ, который я должен буду подписать. Согласно ему, я снимаю все обвинения с Дамблдора и лордов, что назначили его на пост главы Визенгамот. Поняв, что там написано я засмеялся. Нет, не так. Я стал ржать как конь, который курнул нечто очень забористое. Я ржал так, что Драко, подозрительно глядя на меня, отошёл на пару шагов.
Отсмеявшись, и вытерев слёзы, я сказал:
-Я знал, Драко, я знал, что так будет.
И я действительно знал. Помню, в моём прошлом мире я читал такие строки:
«У волшебников в семьях редко когда бывает больше 1 — 2 детей. (Уизли не в счет). Так что к детям они должны относиться со всем трепетом, ведь случись что, не факт что смогут завести их снова. А это означает прямую угрозу прекращения существования Рода. А этого они не хотят допускать».
