-Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
В верхнем левом углу, наискосок, словно плевок, красовалось слово: «Отклонено». А под ним размашистая подпись Дамблдора. С подозрением смотрю на Джейкопа.
-Мистер Джейкоп. Вы уверены, что больше не было заявлений об опекунстве на моё имя?
-Мистер Поттер, — Джейкоп виновато замялся, — понимаете, когда профессор Дамблдор объявил, что спрятал Вас в надёжном месте, все поняли, что просить право на опеку над Вами — бессмысленно.
Я ожидал этого, но всёже на меня накатило, и я омертвевшим голосом повторил:
-Бессмысленно. Драко, ты только послушай, как это звучит. Бес-смыс-лен-но. — По слогам протянул я. — Мистер Джейкоп, Вы даже не представляете, насколько точно вы назвали данную ситуацию. Решено! Я выбью это слово на надгробной плите моих родителей, чтобы мои потомки знали, что борьба и смерть Лили и Джеймса Поттеров была… бессмысленной.
«А под ней напишу год рождения и смерти Гарри Поттера».
На моё плечо легла ладонь Драко:
-Гарри, как ты?
-Пошли отсюда.
Я развернулся, и вышел из кабинета.
-Теперь к Амелии Боунс, — сказал я Люциусу, сжимая в руке папку с заявлением от Нарциссы.
* * *
-Не говорите, что я Поттер, — сказал я Люциусу.
Надев на голову шапку, и спрятав шрам, я вошёл в отдел магического правопорядка. Комната представляла собой просторное помещение, в котором стояло около двадцати столов. Авроры, в красных мантиях, не отвлекаясь, перебирали бумаги и писали отчёты.
-Мы можем Вам помочь? — Спросил один из следователей, при этом своим тоном явно давая понять, какую помощь он желает оказать пусть бывшему, но Пожирателю Смерти.
От заданного вопроса таким тоном все присутствующие подняли головы, и посмотрели на нас. Атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Люциус и Драко явно почувствовали себя здесь не комфортно. Что, собственно, и не удивительно. Так что они мгновенно напряглись, и нацепили на себя маски высокомерия.
-Мой родственник, Гарри, желает поговорить с Амелией Боунс.
-Желает? — Ядовито усмехнулся следователь, явно нарываясь на скандал. — А ему назначено?
«А вот это нужно прекращать! Если вы, суки продажные, позволили Пожирателям Смерти откупиться, если вы волки позорные взяли с Люциуса деньги, так сядьте возле своей миски и не тявкайте. А если с вами не поделилось начальство, Люциуса это не касается. Он выразил желание — вы назначили цену. Он заплатил — вы взяли плату!»
Выхожу вперёд, и закрываю собой Люциуса.
-Я советую вести себя более уважительно, или у Вас какие-то претензии к лорду Малфою?
-У меня есть претензии не только к нему, но и к его друзьям.
-Какое совпадение. А у меня есть претензии ко всем вам. Я слышал, что многие Пожиратели Смерти откупились от Азкабана. И никто не скрывает, что все вы, и ваше начальство, радостно взяли у Пожирателей Смерти их кровавые деньги. И вот мне интересно, сколько они вам заплатили? Во сколько вы оценили жизни моих убитых родителей? По тому, как вы скалите зубы, вы оценили жизни моих убитых родителей не очень дорого. Так что взяв их кровавое золото, в моих глазах вы ничем не отличаетесь от Пожирателей Смерти.
-Да кто ты такой, сопляк, чтобы говорить мне такое?!
-Гарри Поттер!
В мёртвой тишине снимаю шапку, и поправляю волосы, обнажая шрам.
-Мистер Поттер, — высокая женщина поднялась из-за своего стола, — прошу Вас, сюда.
Вот только я по-прежнему стоял, и не двигался. Не двигался и Люциус, придерживая сына.
-Вы встали на моём пути, — прошипел я, стараясь выразить всё то отвращение, что я испытываю к продажной власти.
Брезгливо осмотрев меня с головы до ног, засранец хмыкнул, и отошёл на полшага. Но я по-прежнему не двинулся с места. Поднимаю руку, и в следующую секунду мою ладонь окутывают фиолетовые молнии.
-Мне Вас подвинуть?
-Сэм! Хватит! — Раздался командный голос Боунс.
Проводив подозрительным взглядом отошедшего засранца, я отправился к столу Боунс.
-Прошу, садитесь, — сказал она.
Я отрицательно покачал головой. Посмотрев на стул и на высоту письменного стола, решил не садиться. Не тот разговор, в результате которого я буду вынужден смотреть на Боунс снизу вверх. Я здесь и сейчас не проситель, а обвинитель. И в какой-то степени — каратель.
-Сьюзен много рассказывала о Вас, мисс Боунс. Так что если я и смогу от кого-то получить правдивый ответ, так это от Вас.
С этими словами я достаю из папки прошение об моей опеке от Нарциссы.
-Почему моему родственнику было отказано?
Боунс посмотрела на Люциуса, и я тут же отреагировал.
-Лорд Малфой был признан невиновным. Перед законом он чист. Или Вы хотите сказать, что Визенгамот во главе с Альбусом Дамблдором получили взятку, и продали лорду Малфою свободу?
-Я это не говорила! — Недовольно нахмурилась Боунс.
-Значит, «честное имя» лорда Малфоя полностью доказано Визенгамотом. Так что там с моим вопросом?
-Альбус Дамблдор передал Вас ближайшим родственникам, объяснив свои действия заботой о Вашей безопасности.
Показательно смотрю вокруг, словно спрашиваю, не ослышался ли я? Все молчат, и внимательно слушают. Что после моего триумфального появления в этом кабинете, не удивительно.
-Относительно моей безопасности мы поговорим чуть позже. Вы мне вот что скажите. Альбус Дамблдор имел право самовольно отдать меня, сына потомственных волшебников, в семью обычных людей?
-Мистер Поттер. Я понимаю Ваши чувства. Сьюзен писала в своих письмах о том, что Вам пришлось пережить…
Но я перебил её более громким голосом:
-Альбус Дамблдор имел право самовольно отдать меня, сына потомственных волшебников, в семью обычных людей?! Да или нет?!
-Да, имел.
-Так я и думал. Вы все так обрадовались тому, что Тёмный Лорд мёртв, что на волне эйфории просто позволили тому, кому вы полностью доверяете, разобраться с проблемным сиротой. И он разобрался, выбросив меня из волшебного мира.
-Мистер Поттер. Мы были уверены, что Альбус Дамблдор позаботится о Вашем будущем…
-В рабстве у маглов, оставив меня жить в чулане под лестницей, — закончил я за неё.
На этих словах из безразмерной сумки достаю и протягиваю ей рамку под фотографию, в которой было вставлено моё самое первое письмо из Хогвартса.
-Позвольте, я расскажу Вам о том, как я вижу ситуацию, в которой оказался. Много лет назад, во время очередного заседания, группа лордов решили назначить Альбуса Дамблдора на пост главы Визенгамота. Было голосование. Кто-то проголосовал «За». Кто-то проголосовал «Против». Тех, кто проголосовал «За», их было больше. В результате Альбус Дамблдор стал главой Визенгамота, где занимает это пост и по сей день.
Амелия Боунс кивнула.
-Раз Альбус Дамблдор и по сей день занимает пост главы Визенгамота, значит лорды, избравшие его на этот пост, довольны его действиями.
Амелия Боунс вновь кивнула.
-А раз эти лорды, наделили Альбуса Дамблдора такой властью, и раз они и по сей день довольные его действиями, значит, они несут ответственность за него. Ведь это лорды назначили Альбуса Дамблдора главой Визенгамота.
-К чему Вы ведёте, мистер Поттер?
Альбус Дамблдор отдал меня в рабство, где я прожил эти десять лет. А работорговля во всех его проявлениях — это противозаконное действие. Ответственность за моё рабство несёт не только Альбус Дамблдор, но и лорды, что назначили его на пост главы Визенгамота. Раз лорды, что выбрали Дамблдора главой Визенгамота, дали ему право отдать меня в рабство и согласились с его действиями, то они такие же преступники, как и Альбус Дамблдор. А потому, — протягиваю Амелии Боунс заявление, составленное и заверенное нотариусом, — я выдвигаю обвинение против Альбуса Дамблдора, Вернона Дурсля, Петуньи Дурль, и тех лордов, что назначили Альбуса Дамблдора на пост главы Визенгамота. Я требую возбудить против них уголовное дело по статье — работорговля. Прошу в присутствии лорда Малфоя ознакомиться с моим заявлением и выдать мне его копию с записью о его принятии.
У Амелии Боунс вытянулось лицо. На счёт Люциуса и Драко не знаю, я на них не смотрел.
-Вы…Вы с ума сошли! — Выдохнула Боунс.
-Уверен, что мадам Помфри с Вами не согласится. Далее, Антиох Певерелл был хозяином легендарного ныне артефакта, известный как Бузиновая палочка. После убийства Антиоха Певерелла и самоубийства его брата Кадма Певерелла, всё движимое и недвижимое имущество по закону перешло к их младшему брату Игнотусу Певереллу. В связи с тем, что у старших братьев не было наследников, Игнотиус Певерелл стал единственным законным хозяином всех семейных артефактов, в том числе и украденных Бузиновой палочки и Воскрешающего камня. Особо хочу отметить, что несмотря на кражу, это не отменяет того факта, что Бузиновая палочка и Воскрешающий камень по закону принадлежат Игнотусу Певереллу. Как потомок Игнотуса Певерелла, я Гарри Поттер заявляю свои права на Бузиновую палочку, — протягиваю второе заявление, заверенное нотариусом, — которая в данный момент находится у Альбуса Дамблдора, и требую вернуть её законному владельцу в моём лице. В случае отказа Альбуса Дамблдора вернуть мне мой родовой артефакт, я требую возбудить против Альбуса Дамблдора уголовное дело по статье — хищение родовых артефактов. Прошу в присутствии лорда Малфоя ознакомиться с моим заявлением и выдать мне его копию с записью о его принятии.
Далее. В сентябре месяце в кабинете директора школы Хогвартс я потребовал от Альбуса Дамблдора вернуть мне мой родовой артефакт известный как Бузиновая палочка. После отказа, в присутствии профессора Снейпа и профессора МакГонагалл, со стороны Альбуса Дамблдора на меня было совершено нападение. После того, как я был обездвижен, ко мне было применено заклинание «Легилименция». — Протягиваю Боунс третье заявление. — Требую возбудить уголовное дело против Альбуса Дамблдора в связи с его нападением на меня, и применении ко мне заклинания «Легилименция». Прошу в присутствии лорда Малфоя ознакомиться с моим заявлением и выдать мне его копию с записью о его принятии.
Уверен, что профессор Снейп и профессор МакГонагалл подтвердят факт нападения на меня Альбуса Дамблдора. Так же уверен, что колдомедик школы Хогвартс мадам Помфри подтвердит факт, что после нападения со стороны Альбуса Дамблдора я провёл в Больничном крыле две недели. Так же я уверен, что мадам Помфри предоставит Вам полный отчёт о моём физическом состоянии на момент моего поступления в Хогвартс.
Ах, да. Чуть не забыл. — Протягиваю ещё одно заявление. — Я обвиняю Вернона Дурсля в покушении на убийство, а Петунию Дурсль, Дадли Дурсля и Альбуса Дамблдора в соучастии в покушении. В возрасте восьми лет Вернон Дурсль избили меня до полусмерти, и выкинул моё бессознательное тело в лесной овраг. Я с трудом добрался до автострады, где меня и нашли добрые люди. По дороге в больницу у меня несколько раз останавливалось сердце, и врачи с трудом смогли запустить его. Чтобы скрыть попытку моего убийства Дамблдор заблокировал мои воспоминания, но спустя год мне удалось восстановить их. Как я понимаю, воспоминания были стёрты всей семье Дурслей, что держали меня в рабстве.
Спустя год Дадли Дурсль и его друзья повторили попытку моего убийства, вновь избив меня до полусмерти. После того, как врачи в очередной раз вытащили меня из-за Грани, им была заблокирована память об этом событии. Так же была заблокирована память и полицейским, которые хотели арестовать Дурслей. А потому, — протягиваю очередное заявление, — Дадли Дурсль и его друзей, чьи имена вы сможете узнать у Дадли, я обвиняю в покушении на моё убийство. И вновь Альбус Дамблдор помог Дурслям выйти сухим из воды, что автоматически делает его соучастником в покушении на моё убийство. Прошу в присутствии лорда Малфоя ознакомиться с моим заявлением и выдать мне его копию с записью о его принятии. О ходе следствия прошу информировать моих адвокатов, координаты которых столь любезно предоставили мне гильдия целителей и гильдия мастеров рун. Вот их данные.
Протягиваю два листа пергамента, свёрнутые в трубочку. Пока Амелия Боунс разворачивала первый пергамент, внимательно слежу за её реакцией. То, что я ей дал, является уведомлением каждой из гильдий для Министерства Магической Англии в том, что я состою в их рядах в статусе ученика. И если у сотрудников министерства будут какие-то неудобные вопросы в отношении меня любимого, то вначале министерству следует обратиться в гильдию. Осознав написанное, взгляд Боунс метнулся к моей левой руке. Предвидя её реакцию, я поднял свою ладонь, и показал два кольца на пальцах. Отдёрнув рукав, я показал два серебряных браслета. Не знаю, что Боунс удивило больше, кольца гильдий, или ученические браслеты, но то, что теперь за моей спиной стоит реальная сила, для неё стало очевидно.
-Дамблдор прикрывал зверства Дурслей, чтобы я возненавидел маглов также сильно, как их возненавидел Волан-де-Морт. А потом в моей жизни должен был появиться великий светлый маг с доброй улыбкой, и коробкой лимонных долек в руках. И если бы я не восстановил свою память, то Дамблдору было бы достаточно проявить в отношении меня капельку доброты и сострадания. Его доброта на фоне зверств Дурслей была бы для меня сродни подарку судьбы. И сейчас я бы просто боготворил его, воспринимая каждое его слово как откровение.
Обернувшись, я посмотрел на «засранца», что стоял на моём пути.
-Сейчас, у вас есть возможность доказать мне, что у вас нет ничего общего с Пожирателями Смерти. Докажите мне, что мои родители сражались на правильной стороне. Докажите мне, что мои мама и папа не зря рисковали моей жизнью, борясь за вашу свободу. И уж тем более, что они не зря отдали свои жизни.
Сказав это, и получив копии моих заявлений, я направился к выходу. Теперь мои заявления нельзя будет случайно «потерять». А следствие дела нельзя будет затормозить. Также нельзя будет просто символически погрозить Дамблдору пальчиком. Гильдия будет следить за следствием весьма внимательно. Но внимательность гильдий будет зависеть от того, сколько я за это заплачу. Тем же адвокатам. А у меня, как говорят в народе: «Вариант первый — денег нет. Вариант второй — денег нет вообще. У меня сейчас первый вариант. Но очень скоро может наступить второй».
Самое главное, я дал понять как чиновникам, так и окружающим волшебникам, что если меня сбросит метла, если на меня нападёт оборотень, или если я случайно споткнусь на лестницах и, стукнувшись головой, забуду несколько лет своей жизни, то гильдии в этом обвинят не только Дамблдора и Визенгамот. Но и Министерство Магии Англии. Ведь отдел магического правопорядка находится в ведомстве министерства. Так что на момент моего ухода из министерства магии, лица Люциуса Малфоя, Амелии Боунс, и других волшебников, что слышали мои слова, были просто неописуемыми. Уверен, что если бы в тот момент мимо нас прошёл Волан-де-Морт, его бы никто даже не заметил.
