Лесстаин осклабился, кивнул. Ну да, "печально". Гуинн, наверное, услышав послание эльфа, сначала отмутузит пару-тройку своих подручных, кого угораздит подвернуться под его пудовые кулаки, почистит шкуру наждачкой, помажет лоб глиной или что там и чем мажут себе тролли перед смертью, и только потом король нищих, примирённый с собой и Миром, сможет немного расслабиться и помочь нам, вернее, самому всамделишному кровопийце Коркорану. Роксолана же, бандерша Гавани и Раздолья, когда-то была самой настоящей королевой, вообще, в её прошлом чего только не было. Кроме короны было и похищение, и предательство подданных, и гарем, добыв себе и сыну свободу таким кровавым способом, что Рокси даже орки боялись, она побывала грозой морей, поговаривали, и Кракен был в её любовниках. Сейчас, можно сказать, Рокси угомонилась, почти ушла на покой, доверив дела сыну, но всё же она осталась Королевой Раздолья и Гавани, твёрдой пухлой рукой управляя своими странными опасными подданными. Она поможет нам, естественно, в обмен пусть на шаткую, временную, но неприкосновенность. "Ты мне — я тебе" во всей красе. Чужие тайны, как повод для шантажа, они такие — или отмычки ко всем дверям, или плаха, кто и как пожелает воспользоваться этим грязным оружием. В Венгерберге и служители закона, и служители теней жили мирно, подковёрная пыль выметалась редко и в чрезвычайных обстоятельствах, каковые и наступили сегодня, судя по тому, что Коркоран пустил в ход стенобитное орудие.
— Лесстаин, — бросил Виктор, потягивая что-то из обшитой кожей фляжки, что всегда носил с собой. Эльф обернулся, замер в дверях, в зелёных глазах мага мелькнуло недовольство. — Передай уважаемому Гуинну и прекрасной Роксолане, что я нижайше прошу обыскать каждую дыру и нору в гавани, обложить улицы, подворотни, каменоломни, подвалы и пустыри наблюдением, узнать о любой подозрительной новой роже, что появилась в этих местах ближайшие десять — дюжину дней. Жду доклад в течении пары часов, или буду огорчён.
Лесстаин ещё раз смерил Виктора недовольным взглядом, и, только получив кивок одобрения от Коркорана, исчез. Я глотнула воды. Один в печали, второй огорчён, можно подумать, не архивампир с эльфом-убийцей, а благородные девицы на выданье, осталось в обморок при виде мыши хлопнуться. В Венгерберге ещё долго не забудут, что случилось, когда орков Роксоланы угораздило похитить для выкупа юную девицу неблагородного, но весьма и весьма обеспеченного Дома. Безутешная семья наняла Орден, заплатив внушительный аванс, и работа закипела. Виктор, получив отказ от похитителей вернуть девушку, да ещё выраженный в насмешливой и оскорбительной форме, а, главное, недоумки умудрились поднять в два раза цену выкупа, итак непомерную, чего наш вампир уже точно перенести не мог, вот Виктор и не стал выдумывать всяких изящных многоходовых операций по выкупу и освобождению, а применил метод, который я назвала "кровавый смерч". Дёшево, сердито и кроваво. Девушку, правда, после такого освобождения, пришлось полгода опаивать дурманящими зельями, даже ментал может не всё, бедолага и по сей день просыпается с воплями от кошмаров. Рокси пришлось объявить длительный траур и потратить уйму злотых на лечение и успокоение подданных, тех, кому повезло уцелеть, тем более что целители и маги, прознав о случившемся, моментально взвинтили цены. Роксолана бы ни за что не стала бы связываться с Виктором, тем более, задирать цену, но преждевременно почивший орк, тогда ещё вполне себе живой Гроххырг, решил подставить "госпожу", чтобы занять её место, но вмешался Виктор, и о мести Рокси пришлось забыть навсегда. Ей осталось одно утешение — голова Гроххырга украсила вход в её хоромы, и о его бивни она иногда соизволяла почистить красный лаковый сапожок. С архивампиром отважится связаться только архимаг, и то сто раз подумает, а Роксолана, как и Гуинн, к их глубокому сожалению, таковыми не являлись, хотя ужасом в ночи и страшилкой для детишек подрабатывали исправно, может, и сами того не желая.
Было слышно, как капает с крана бочки вино, посапывают и что-то иногда бормочут во сне вышибалы, да хлопочет за стойкой сын хозяина, папаша до сих пор не вернулся из подвала, только Икабод его знает, что его так там задержало, хотя, я бы тоже на его месте не спешила бы к "высочествам". Виктор спокойно ждал, вампир мог неподвижно ожидать сутками, судя по отсутствующему взгляду, он мысленно был сейчас где-то далеко. Зулла, положив голову на руки, задремала, я отрывала кусочки от лепёшки и роняла в тарелку, сама не знаю зачем, есть совершенно не хотелось.
— Я не договорил. Итак, Мэллан, — бросил мне Карающий, критическим взглядом разглядывая бокал с янтарной жидкостью, который поставил перед ним мальчонка. — Скажу одно. Ты должна знать, Д'Ллоеритиель-Ап-Дан выживет. Я это сказал, чтобы ты не отвлекалась на эмоции, на них уходят силы, энергия, а это сейчас излишне, будем рациональны.
— У вас талант предсказателя?
— У меня власть, опыт, знания и ответственность за жизни моих собратьев, это куда лучше магии предсказаний. По крайней мере, надёжнее во сто крат.
— Зачем вы мне это говорите? Вы же знаете, что просто "верь" — мне мало! Тайны, недомолвки, секреты и секретики, как это всё надоело, почему просто не сказать правду?
— Будь это моя тайна, я бы сказал, но это тайна нашей расы, и не мне, презренному, её разглашать. Просто прими к сведению, что Мэллан должен, будет жить. На этом всё, я и так сказал больше, чем мог, — отрезал эльф. — Надеюсь, ты не будешь пытаться далее что-либо разузнать, что, почему и как, — его голос стал ледяным.
Я промолчала. Когда-нибудь я всё равно разузнаю эту тайну, когда-нибудь, но не сейчас. Что ж, и на этом спасибо, хоть что-то хорошее, хоть какое-то светлое пятно в эти жуткие черные дни. На самом деле, я поверила эльфу сразу, не знаю, почему спорила, просто не хотела признавать. Чести много.
Я отщипнула кусочек лепёшки, замерла. Боль от потерь, страх за жизнь Мэлла отступили, они не ушли, нет, но я почувствовала себя лучше, камень на душе исчез, тяжесть на душе сменила светлая, лёгкая грусть.
— Не думала, что это скажу вам когда-нибудь, но — спасибо, — буркнула я.
Вышибала у дверей хрюкнул, что-то промычал во сне.
— Не за что, моя прекрасная, недоступная, волшебная Лань, не благодари. Эйрос — и самое мощное оружие, и самый сильный целитель, мне жаль, что ты так восприняла мою методу. Я помог тебе, облегчил боль, отвлёк, разозлил. Надеюсь, помог... Я желаю быть тебе другом, дружба в наше время дорогого стоит. Ты можешь стать влиятельным лицом, можешь стать королевой, так почему бы мне не получить задел на будущее? И... кто знает, что из того, о чём я тебе говорил — что истина, что ложь?
Его глаза... он говорил спокойно, ровно, а во взгляде я видела совсем другое — пламя, страсть. Жажду. Такую жажду, что она едва не передалась мне. Я вскочила, бросилась к выходу, едва не споткнулась о ноги вышибалы и вылетела во двор. Спустилась по ступеням, замерла. Вдохнув полной грудью, ощутила, как прохладный влажный ночной воздух заполнил лёгкие, освежил.
Охладил.
Ещё немного, и этот дамский ушастый черноволосый угодник, с его-то вековым опытом соблазнения и чарами, не могло же не быть чар, раз я так среагировала на его близость, добился бы если не постели, то желания отдаться ему — точно. Откуда это во мне? Почему? Рожа убийцы, которую видела Анн, одна её тень, даже мимолётный проблеск воспоминания, вызывали во мне страсть, да что там врать и осторожничать, инкуб пробуждал во мне самую настоящую похоть, я хотела, желала эту тварь, я была голодна, и никто не мог утолить, унять этот голод, вот я, наверное, и загораюсь от похотливых улыбок и намёков, так от искры вспыхивает трут. Что это? КТО? Да, инкуб, но тогда при чём тут зелье желания, которым убийца одурманил Анарьетт? Почему я схожу с ума, почему, надо честно сказать самой себе, охладела к Мэллу, почему готова кинуться на Коркорана, даже Виктор, безоговорочное табу для меня, задел во мне какую-то струну? К своему стыду, я и сейчас, несмотря на все беды, если и не собираюсь запрыгивать в постель к первому встречному, то мысли о пестиках и тычинках, по крайней мере, заставляют меня нервничать. Исключение — Мэлл. Непонятно, странно, но меня воротит от одной мысли о близости с ним. Чудеса? Магия? Отворот-приворот? У меня защита, Лорна ставила сама...
Откуда эти волны, нет, девятые валы страсти, которым невозможно противиться, я словно кошка в охоте, да куда там "кошке", течная сука, с каждым воспоминанием об убийце Анн меня всё больше и больше тянет к нему, опаляет страстью, её отголоски до сих пор гуляют в крови, не дают покоя, вот и с Коркораном едва не повела себя как распутная девка. Может быть, это из-за браслета, из-за накопленной и неиспользованной силы? Надо взять у Лорны чего-нибудь успокоительного, и посильнее, честное слово, так дальше нельзя, ещё немного, превращусь в истеричку или вовсе безумную озабоченную. Я отвела мокрые пряди, упавшие на глаза, затянула на хвосте ленту, огляделась. Не найдя того, что хотела увидеть, пошла искать. Война — войной, а телу не прикажешь. За мной следом вышла Зулла, достав клинок, зевнула, оглядывая площадь, оперлась о перила. Охрана, как же без неё. Теперь одна и шагу не ступишь, но это и правильно. Сейчас не время капризничать, если попаду в ловушку, подведу всех.
Время, что ещё недавно неслось вскачь, застыло, мне хотелось выть от безделья, терпеть не могу ждать, когда каждый миг на счету. Может, враг тут, рядом, даже в подвале, а мы сидим, ждём, попиваем водичку, разглядываем вино, дремлем и ищем, где сходить "до ветру". Лорна предупреждала, чтобы мы не поднимали шума, но сейчас, в этот миг, в эту секунду по крышам, по туннелям, по дворам, улочкам и закоулкам, скользят тени. Море теней... Эльфийские маги прощупывают заброшенные здания, склады, подвалы и тоннели, ищут, где есть подозрительные тепло, жизнь, боль и кровь. Воры, убийцы, мошенники и карманники заглядывают под каждый булыжник, клоп не проскочит, все хотят если не угодить Виктору с Коркораном, то на поиски эту жутковатую армию гонит страх. Нам остаётся только ждать. Режим тишины, тайны всё равно нарушен, у нас с Оводом расспросить по-тихому не вышло, мы попали в ловушку. Никто не ожидал от врага такой наглости и прыти, так какой смысл сейчас крыльями махать? Теперь только время, скорость, эльфы да подданные Гуинна и Роксоланы наши союзники.
Мага в чужом теле можно запереть, что в нашем случае невозможно — он к этому готов и исчезнет в любую секунду, мы бы не успели ничего, только потеряли бы след. Аркан поимки, фиксации в теле чужака, так называемый "Силок Дианы" слишком сложен, длинен. Для нас лучше всего подходит "Кольцо Infinitum", нечто вроде круга на демона, но для него тоже нужно время, сложная, дорогая подготовка, и целая операция по поимке, заманиванию и отвлеканию. Зулла сделала единственно возможное и верное на тот момент — когда враг не ожидал, нанесла удар. Магия "переноса" во всей своей красе — глаза, как мостик к магу, как сам маг, которого и изувечил меч. Раненный слепой маг, хоть и ненадолго, всё же след. Магический поиск может ничего не дать, враг затаился, наверняка скрыт от чар, эльфы-маги зря стараются, нужно прочёсывать местность обычным способом, Виктор прав, это единственное, что может нам помочь.
Размышления — размышлениями, но тело напомнило о мирском и земном сильными позывами. Мужчинам проще, даже за угол не надо заходить, повернулся к стене, расстегнул гульфик и счастлив до поросячьего визга, а мы, женщины, должны найти хотя бы подобие укромного места, чтобы сделать свои дела. По крайней мере, я так воспитана. Лорна как-то рассказала, что некоторые дамочки умудрялись с невозмутимым видом прудить прямо в дворцовых залах, у всех на виду, а что, под широченными юбками на обручах уместился бы не только горшок или ваза, целый отряд гоблинов мог бы незаметно проникнуть во дворец. То же мне, "двор", "сливки общества".
Кто ищет, тот найдёт. На заднем дворе трактира, уже отчаявшись, я всё-таки высмотрела будочку с традиционной дырой в земле и с опаской зашла внутрь, переступая через отвратительные, мерзкие, вонючие кучи. Зулла что-то пробормотала мне вслед, я уловила только "дыра тащить не будет". Доски были не обструганы, в щели едва проникал слабый ночной свет, я активировала маячок и тут же пожалела. Картина засияла разноцветьем гнилостных рвотных цветов, упитанная крыса, что рылась у стены, одарила меня презрительным взглядом и продолжила своё занятие. Запахи те ещё, но я в Гавани, а не у Лорны на Дворцовой, в особняке с шикарной канализацией, которую протянули мастера-гномы, так что нечего морщить нос, чай, не на приёмах у Генриетты. Ладно, с собой у меня флакончик "Белизны", так что отмоемся, и не в таких местах бывали.
Я застёгивала ремень, когда сквозь стены меня окатил инфернальный холод, раздался отчаянный крик Зуллы:
— Морфолк! Прочь беги!
Раздался взрыв, меня тряхнуло, оглушило, будочка зашаталась, но каким-то чудом выстояла. Зулла закричала так, что у меня разорвалось сердце, я рванула дверку на себя, спеша на помощь, не соображая ничего, сквозь тучи пыли и ледяной крошки на меня уставились два страшных ледяных глаза. Глаза сидели в центре живого клубка из щупальцев, голова монстра торчала на чешуйчатом рукастом торсе сплошь в сине-зелёных шипах, каждый из шипов чем-то плевался или стрелялся, а сам торс крепился на паучьих ногах. Полупрозрачная тварь, вся словно изо льда, ростом с нашего Иннокентия, если тот встанет на дыбы, нацелив на меня ледяное же копье толщиной с руку тролля, гулким голосом прорычала нечто вроде: "А-аа-ргх", пошевелила щупальцами, тряхнула козлиной сосулистой бородкой, заморгала и замерла, разглядывая меня, как неведому зверушку. Захлопнув дверку, я отпрыгнула к стене, поскользнулась на отвратительных кучах, но устояла на ногах и выхватила "молнию", пальцы само собой впились в комбинацию "fortissimum". Не думала, что сдохну в грязном, вонючем нужнике! Одно хорошо — отмывать мой труп от фекалий уже не я буду, если, конечно, останется, что отмывать.
Потому. Что.
Морфолка может убить только морфолк.
А они, твари, до сего дня считались окончательно, полностью, до абсолютного нуля, истреблёнными.
21
Если бы не Зулла, я бы бросилась наутёк. Только миг назад кто-то, похожий на меня, пафосно рассуждал о Елене, о том, как она должна была пожертвовать собой ради своих подданных, но, как оказалось, я от неё ничем не отличаюсь, и мне очень хочется жить! Этот монструозный кусок льда меня не тронет, я знать не знаю, почему, но знаю, что права — охота идёт не за мной, гибнут, убирают всех, кто рядом, кто может защитить меня и спасти! Значит, не будет меня, не станет и угрозы для друзей и близких?! Погибла Анн, Эллоя, Флора, вечно пьяный, безобидный похабник Дмитро, несчастный Гленн, при смерти Мэлл, ранен Овод! Мист, моя Мист! Если сдамся, значит, их смерти были зря?! А сейчас Зулла — подруга молчит, я с ума схожу, я не знаю, что с ней, где она, ярко, живо представилось самое страшное — на камнях, у кирпичной стены лежит изломанное, жутко скрученное тело, в котором не осталось ни одной целой косточки, всё в грязи, крови, огромные глаза-вишни, не моргая, смотрят в никуда, из носа на подбородок стрельнула, побежала чёрной струйкой кровь.
