— Орден вынужден довести до сведения оппонента, что владеет информацией о клубе "Мандрагора", в коем состоит данный оппонент маг-мастер Ллоретиль, и выражает уверенность в том, что данные сведения усилят позицию заказчика при расчёте цены за услуги мага. Проще говоря, я хочу, чтобы Вы восстановили алтарь, как и положено по договору гарантии, бесплатно. Решайте, мастер, или Ваши забавы станут главной темой пересудов на каждой кухне и в каждой норе Венгерберга.
— И что? Аданадель моими пристрастиями не удивишь, она супруга мудрая, всё понимает о потребностях молодого, полнокровного эльфа, а вот для тебя, Кайра, цена сейчас выросла вдвое. И, заметь, это только потому, что вы наши постоянные клиенты, не сказать, правда, что с вас много шерсти, но доход стабилен и даже такой жаль терять. Оплату вперёд. Я жду, девчонка.
— Коркоран.
Одно слово, а Ллоретиль уже улыбается, правда, одними губами, в зелёных глазах сверкнул и исчез лёд. Эльф закопался в сумке, вытащил скромный деревянный ящичек, открыл. Самоцветы заиграли разноцветными огнями, заискрило в глазах. Маг придирчиво перебирал пальцами камни, прислушиваясь к себе, снова перебирал, то и дело отвлекаясь на пассы над столом. Выбрав пару камней синего и оранжевого цвета, он рухнул на колени и скрылся под столом. Долго тихо ругался на тролле-орочьем наречии, вылез, встал, тщательно, нарочито медленно отряхнулся, затем подошёл к лавке, вытер руки тканью жемчужно-серого цвета, взятой из сумки, и только тогда нехотя скользнул по мне хмурым взглядом:
— Я оформлю по гарантии бесплатно, мы всегда идём навстречу нашим клиентам, надеемся на взаимное долгое сотрудничество. Долгих лет, чистой крови и бесконечной силы!
Он так громыхнул дверью, что зазвенели все мои пробирки-колбочки, а у скелета-подобия дракона отвалилась, брякнув о полку, крайняя фаланга крыла. Ну, вот. Ещё один враг, и все из-за скупости нашего Главы. Как говорит Виктор: "На пути экономии жертвы абсолютно неизбежны", но так хотелось бы, чтобы их, жертв, было поменьше! Узнала я про похождения Ллоретиля от Розочки, бордель-маман, у которой "Мандрагора" увела почти всех набитых злотыми клиентов. Розочка была в дымину от расстройства, вот и проболталась, обычно из неё клещами не вытянуть имена, только в чрезвычайных ситуациях, а что может быть чрезвычайней, чем предательство и исход уже прикормленных богатых клиентов? Кроме того, престиж, он дорогого стоит — или у тебя совокупляется высокородный-породный эльф, или громит заведение команда моряков, что только сошла с корабля на берег после долгого плавания.
Я оглядела крышку стола. Ржавые пятна, из-за которых, наверное, и перестал держать температуру стол, исчезли, чёрный гранит в серебряных прожилках был как новорождённый. Камни Ллоретиля работали, что ни говори и не думай о мастере. Я нечестно поступила, некрасиво, ужасно, припугнув его Коркораном, но что я могла поделать, если эльфов только им и напугать? Главный дознаватель их собственной эльфийской службы безопасности в методах не церемонился, а уж казни предателям устраивал такие, что мой нынешний труп на алтаре просто свадебный торт по сравнению с этими несчастными. Клуб "Мандрагора" был эдаким дорогущим вертепом для богатых молодых повес, войти в него можно было только по рекомендации трёх членов "клуба". Власти знали, что клуб есть, но официально предпочитали не знать. Пока тишь да гладь, пусть молодёжь развлекается, выпускает пар, но не до крови и плахи за преступления. Уверена на все сто, Коркоран знает о делишках зятя, но пока гулянки Ллоретиля не выплыли наружу, карать как бы не за что. Эльфы долго живут, у них свои понятия об измене, семейной чести и о том, что является извращением, а что нет. После рождения наследников редкая пара оставалась верна друг другу, как правило, с годами вступал в силу договорной брак, хотя были и есть пары, о которых ушастые слагают свои прекрасные заунывные легенды, будем честны сами с собой. А вот если по резонару на передаче у болтуна Ирвина "Лунной ночи, Арканум!" прозвучат имена, покрыв скандальной славой имя Дома Эд'Иалон, тогда не избежать Ллоретилю болезненной проверки на верность Аркануму. Брокенмор не дремлет, шпионы есть, были и будут, а грязные секретики — прямой путь в предатели, это тот самый коготок, когда всей птичке пропасть. Магия ментала, копаясь в мозгах, может превратить их в бесполезный кусок мяса, кроме того, это мучительно больно, моя мигрень застенчиво краснеет рядом с этой мукой, поэтому сказочки о незаметном чтении мыслей остаются лишь сказочками. Гипноз, откат и транс — щадящий ментал, но к магам он неприменим, у них естественная защита, взлом защиты может привести к коме и смерти, а эльфы почти все — прирождённые маги, просто у кого-то силы больше, а кто-то слабенький маг, что у ушастых магом и не считается, ко всему, таковой несчастный эльф становится изгоем среди своих, которым повезло родиться наделёнными силой. Ментал — опасная магия, магия разрушения. Можно быстро, мимолётно считать намерение, настроение, почуять ложь, передать зов, слово, но долго копаться в мозгах и остаться в тени невозможно. Ко всему, Коркоран не может закрыть глаза на всплывшие делишки зятя, иначе другие Дома, что прошли через увитые кольцами пальцы дознавателя возмутятся и затаят жабу. Размером с половозрелого дракона.
Я надела перчатки и закопалась в холодных и склизких даже через пропитанную коллодаром ткань останках, и, когда уже отчаялась, всё-таки нашла кусочек сердца, облепленный нитями тёмного шелка, мокрого от крови, которая успела загустеть. Выбрала алмазный скальпель, он инертен к флюидам, если работать быстро, и, не дыша, начала делать продольный срез поперечнополосатой мышечной сердечной ткани, проще говоря, миокарда. Потом с его помощью я попробую узнать, какими рунами был усилен меч и, если удастся, вычленить ауру владельца. Любое контактное оружие, если его хоть раз напоили кровью, хранит слепок сути хозяина, как говорят маги, "флюидов" и, естественно, своей жертвы. Кровь, взрыв эмоций, холодная ярость, смерть, страх и даже страсть — это то, чем разит от мечей, если изучать историю их кровавой жизни. Проклятые мечи — не сказка, а самая что ни на есть правда жизни. Если мечом размахивал маг, а это вполне вероятно, то флюид — терпеть не могу это слово! — мог быть размыт или искажён, но в нашем "определителе флюидов Эллоизия Мартиша II-СЕ", или проще, "цеешке", можно было попытаться выявить суть, сняв всю шелуху, обычно наносная, липовая аура исчезает первым делом. Впрочем, любая вещь для мага и алхимика не просто вещь, это кладезь и источник, это цель и связь. Никому, даже чародею не стоит одевать чужое ношенное платье, брать украшения, хотя... ай! От чрезмерного старания и напряжения скальпель выскользнул и шлёпнулся, звеня, на лабораторный стол. Я тихо ругнулась. Снова-здорово, начинай, Кайра, все заново. Впрочем, может, и к лучшему, могу заморить червячка, но, прислушавшись к себе, поняла, что совсем не хочу есть, спасибо мигрени, чтоб её. Магия целительства и её зелья в моем случае бессильны, источник этой боли из флакончика не залить...
Распахнулась дверь, ко мне заглянула Зулла, тряхнув чёрной гривой, усыпанной градинами разноцветных сияющих бусин. Как говорится, "все своё ношу с собой", буквально. У амазонок в этих бусинах заключалось и богатство, и ранг, чем больше градин, тем выше положение их хозяйки, правда, для Зуллы это уже не имело никакого значения. Два с половиной лета назад её с треском выперли из Амазонии за неподобающее поведение, проще говоря, блуд с мужчинами без высочайшего дозволения её высочества Дианэ Великой Охотницы на Песчаных Волков. Зулла хотела блудить с кем хотела, а Дианэ хотела, чтобы Зулла блудила с тем, с кем хотела Дианэ чтобы блудила Зулла. Нашла коса на камень, или схлестнулись две горных реки. Зулла мне напоминала дикую кобылицу, "рождённую свободной", она слушалась только Виктора, да и то, потому что уважала, а его было за что уважать, если не считать бзика экономии. Мать Зуллы, старая знакомая Виктора, уломала его взять дочь в охрану Ордена Ловчих. Судя по тому, как зарделся и засуетился архивампир, когда мамаша явилась в наше скорбное заведение, знакомство было более чем тесным и интимным, долго его уламывать не пришлось, наверное, он ещё и умолял разрешить ему взять к себе Зуллу. Три дня с амазонкой-мамой в "Приюте странников", не всякий архивампир выдюжит, но нет, Виктор схуднул, глаза лихорадочно блестели, всегда идеально собранный и приглаженный хвост белых волос несколько растрепался, но он вернулся к нам, наш герой, он взял Зуллу в охрану, и, насколько я знаю, ни разу не пожалел. Да и мы все были только рады — меч у юной амазонки был продолжением руки, её звериное чутье на угрозу уже спасло нам пару раз жизни, а Зуллин нынешний хахаль, капитан стрелы дроу, шёл пятнами от зависти, когда она крутила двумя мечами мельницу. Ко всем своим достоинствам, внешне дочь была копией матери.
Белозубая улыбка Зуллы сразила наповал несметное множество существ мужеского пола, даже пара призраков уныло торчали перед дверью Ордена по ночам, чтобы хоть на миг увидеть ненаглядную. Десятки, нет, сотни косичек змейками скользили по её плечам, высокой крепкой груди, обвитой полосками кожи, змеились по тонкой талии, ревниво прикрывая аппетитные ягодицы, благосклонно оставив на виду длинные стройные ноги, обтянутые замшевыми серыми лосинами в высоких эльфийских сапогах. Может, косичек было меньше, я не считала, но на причёску у Зуллы уходило от двух до пяти дней, в зависимости от того, сколько змеек ей желалось носить на голове в ближайшие месяцы. Явление Зуллы в цирюльне дриады ожидали с ужасом, как обещанного пугала "конца времён", но вывеска "Закрыто! Амазонкам вход воспрещён!" на пяти самых распространённых в Аркануме языках спасти дриад-мастеров стрижки не могла. Зулла не торопилась учиться читать, всеобщий знала лишь постольку поскольку, для неё главным учением были лук и меч, вот и вламывалась в цирюльню, по праву свободной женщины, то есть её, Зуллы, праву, когда хотела. Охрана цирюльни в это время обычно блаженно улыбалась, глядя кто на верх Зуллы, кто — на низ, везде было красиво и интересно.
— Тебя ехать, — глаза-сливы обежали мою скромную обитель. Округлились при виде черепа гарпии на стене, свежего подарка Мэлла, зацепились на миг на клетке с мышами и поспешно уставились на останки на алтаре. — Кто его так разрезать? Солемор? Большой солемор! Голодный.
— Нет, не солемор, но ты права, что-то общее с этой зверушкой есть.
Солемор — жирная гусеница размерчиком с болотную среднеполосную выверну, обшитая-усиленная пластинами, которые не пробить и хвалёному мечу дварфов многократной проковки из аргановой руды. Жертвы зверушки или то, что от них оставалось, представляли собой накрошенное огромными жвалами месиво, в которое тварь выпускала слюну, превращая останки в прочный снаружи и клейкий внутри питательный шар. Засадив яйцекладом внутрь с десяток своих яиц, солемориха быстренько укатывала результат трудов к себе в пещерку дозревать и ждать потомства. Впрочем, Зулла была права в том, что тело несчастного разделывать было не надо, его надо было, скорее, склеивать. Я вдохнула. Клеить придётся мне, не можем же мы отдать роду Веллакез этот набор. Имодия и опознали-то только по именному кольцу-привязке да по вставному зубу, работе известного Торсиля... Эх.
— Ты идти? — Зулла спугнула мои скорбные размышления. — Мне торопить.
В лабораторию она так и не зашла, предпочитая любоваться моим царством теней издалека. Я знала, в чем причина, но сказать об этом вслух не могла, чтобы смертельно не оскорбить Зуллу. Это был секретный секрет, воительница боролась с собой, но пока безуспешно. Наша отважная амазонка панически боялась мышей, а у меня на шкафу в клетке их попискивал добрый десяток. Ну, у каждого из нас свои слабости. Знакомый ведьмак и глазом не моргнёт при виде фледера, рвущего жертву, а моль, что тихо-мирно ползала по его шерстяным носкам, могла напугать его до потери речи, да что там, я сама при виде осы или пчелы, всего жёлто-полосатого едва не падала в обморок, в детстве довелось выпить компотику с плавающей в нём осой, вот и икается до сих пор. Гипноз тут не помощник, магия какая-никакая у меня есть, значит, есть и защита.
Я сняла халат и фартук, сложила в корзину для стирки, перчатки бросила в аквариум, где тихо почавкивала-побулькивала зеленоватая полупрозрачная субстанция. Она уничтожала любую органику, с её помощью я стерилизовала инструменты, перчатки, пробирки и колбы, правда, я так до сих пор и не запомнила название этого киселя, проще выучить родословную дракона. Кисель надо было изредка подкармливать редкими жучками синекрылками, а так цены ему не было.
Я глянула напоследок, всё ли потушила-выключила, на всякий случай проверила стол с останками несчастного Веллакеза. Алтарь не позволит шастать по лаборатории нежити, если тело вдруг станет таковой. Зачарованные орудия убийства могут привести к непредсказуемому результату, бывает, прикончит убивец жертву, а потом на тебе, здравствуйте, давно не виделись, давай поцелуемся, вот поэтому у меня в лаборатории есть сигнализация на нежить. Пара артефактов-обманок в виде светильников — один над дверью и второй над алтарём дадут знать Порфирию, что в лаборатории ожил мертвец. Купили мы их ещё до алтаря, бой с Виктором за их покупку поначалу окончился не в мою пользу, но, когда у меня выбрался на верхний этаж переродившийся в кадавра оборотень и даже заглянул в кабинет к Главе, Виктор сам купил лампы, принёс и установил. Скупой платит не то что дважды, десятижды — нам дороже стало привести здание в порядок. Как оказалось, мечи Зуллы кромсают стены как нож масло, а кадавры плохо отмываются и очень, очень едкие и вонючие.
Кусочки Веллакеза вели себя смирно, не ползали и не сбивались в шар, ну, а если всё же труп и восстанет — можно вращать глазками и высказывать вслух мысли о своём таком нынешнем горестном положении, пока на рёв сигнальной лампы не примчится Порфирий и не заберёт к себе, в "Приют" нежити. А там уж Виктор и Ковен решат — достоин новый член общества жить в своём новом бытии, или нет. Останки Имодия Веллакеза вели себя пока прилично, это были мирные, тихие останки, которые превращаться в нежить, судя по всему, не собирались. Скорее всего, несчастный торговец пряностями столкнулся с кем-то из дуэлянтов и задир дроу, так орудовать мечом как раз в их стиле, хотя вероятность подставы тоже не исключена. Их мало кто любит, слишком шумны, наглы и бесцеремонны, но дроу верные, бесстрашные воины, да и вообще они мне напоминали детей, что избаловала мать, но добрых и щедрых. Кроме того, они рыцари и галантны до ненормальности. Как-то встретила одного, голышом улепётывающего от разъярённого паладина храма Трех Лун, сиречь свежерогатого мужа. Дроу промчался мимо меня, вернулся, распахнул передо мной дверь в лавку, схватил за руку, стащил сопротивляющуюся меня по лестнице вниз и только затем сгинул в ночи, сверкая крепкими, идеальной формы ягодицами. Кстати, у этого экземпляра было на что посмотреть, и отсутствие одежды его только украшало, как героя древних легендарный состязаний, где красота тела была одной из главных составляющих победы. Супруга жертвы, прекрасная Иллейн, как раз побывала на состязаниях-имитации древних поединков, где дроу были участниками. Это может быть нить, хотя я бы не поставила на дроу. Мотива нет убивать таким жутким образом, достаточно полоснуть мечом, а не устраивать художественную разделку, хотя, если это ненависть...
