Это аура Анн — нежно-сиреневая, с переливами розового, белого, алые всплески, наследство от отца, как лепестки чудесной орхидеи. Палочка приняла цвета ауры, добавила цвет крови, всполохи радуги, засверкали крошечные молнии, эта микро-гроза говорила о небывалой страсти. С такой грозой кинешься на кого угодно, даже на Дмитро с его самоваром, и тот вряд ли успеет унести ноги. Ну, хотя бы умрёт счастливым. С голодным чмоканьем колба Анн отпустила "Еву". Дождавшись, когда палочка опять станет прозрачной, взяла вторую колбу из подставки.
Эллоя. Потемнее дочери, без алого, есть градиент серого и зелёных тонов, круговорот серебристого. "Ева" сравнялось с цветами матери, потемнела, и темнела, темнела, продолжала и продолжала темнеть до черно-коричневого, лишь изредка всплески багряно-болотных нитей, как биение сердца, оживляли эту черноту. Всё верно. Разбитое сердце матери, оно мертво. Я поморгала, смахивая слезы. За работу, Кай, некогда сырость разводить. За последние сутки я пролила больше слез, чем за последний год, или два, не помню, да и не важно...
Гленн — живой клубок приглушённо-оранжевого, голубой, цвет влюблённости, синий и темно-зелёный, алый, как его темперамент, да, это Гленн. Палочка стала незаметна, растаяла в его цветах. Я ждала, ждала, но никаких изменений c "Евой" не происходило. Ну-ка, ну-ка, Кайра, проснись... он, я помню, обнаружил труп. Его эмоциональный, чувственный след не должен быть так спокоен, первый шок от горя у людей даёт фиолет, может, и ядовито-жёлто-болотный с оттенками чёрного, или, как у Д'Хон, почти черно-коричневый. Где это всё? Почему аура Гленна такая, как будто он видел Анн живой? Но — он видел её труп, он её нашёл, да ещё в таком развратном виде, я сама видела и слышала его истерику, его чувства проверены Виктором, ошибки быть не может! Единственное, что... Виктор говорил с ним, когда его приложил менталом Мэлл, что могло смазать картину. Или же всё верно, это аура Гленна, но давнишняя, а вчерашние его флюиды кто-то стер. Зачем? Как? Чушь, невозможно одни стереть, а другие, нужные, оставить.
— П-С-Т-И! Псти! Псти!
Умница, девочка! Спасибо тебе! А ты, Кайра, идиотка, дочь гоблина, как бы сказал Мэлл. Это был не Гленн! Это был убийца, и он был у нас в руках! А мы его упустили!
Итак, инкуба-чужака ни в доме, ни во дворе никто не видел, хотя мог, должен был — почему его никто не заметил? Почему аура Гленна такая, будто он не видел, не знал о смерти Анн? А он и не знал — просто в него, обычного человека, под хрупкой защитой оберегов, вселился демон. Вот и всё. Анн видела Гленна, бежала к Гленну, стража Левобережья уважаемого члена общества ещё и приветствовала, салютуя мечами, которые его же мастера и выковали. Прислуга, если и обратила внимание на него, никаких странностей не заметила, что естественно, Гленн давно был свой в доме, приходил и уходил, когда хотел. Круг охраны среагировал на физическое тело Гленна и пропустил, монстров в его башке никто и не собирался искать, у Эллои не было врагов, не считая фыркавших при её появлении снобов-эльфов, но за смешанный брак не убивают, за это ушастые уничтожают морально. И вела себя Анн, как течная кошка, не только потому, что была под чарами, а ещё...
Потому. Что. Это. Был. Гленн. И внешне, и внутренне, и душой, и телом. Демон явил свой оскал, применив магию чар, и залёг на дно, явив себя только в момент смерти. Нагло, напоказ. Он не знал обо мне? Может быть. Новенький, незнакомый. А если знал о моем "таланте"? Зачем снимать маску?
Чтобы все видели, знали, что она изменила Гленну?! Нужен был скандал? Да, слуги преданны хозяевам, ничего не скажут, но проговориться лучшей подруге или ляпнуть чего по пьяни, как мог Дмитро, это проще простого. Так зачем? Изменщица, у которой есть хотя бы зачатки мозга, пойдёт в укромное местечко, где им с любовником никто не сможет помешать, никто ничего не узнает. Значит, в тот момент и час у Анн мозгов не было. Не зря во всем этом деле мне казалось, что убийца будто бы рисуется, хвастается, можно сказать, выделывается — вот он я! А поймайте! Зачем он показал свою харю в момент смерти Анн? Не сдержался? Оргазм, пик насыщения Эйросом Анарьетт, чистым, как родниковая вода? Почему не сохранил свою тайну личины до конца? Он, конечно, мог не знать о моем "таланте" и вообще обо мне, жизнь Анн он выпил досуха, обычные некроманты ему были не страшны, вот и явил себя в момент торжества, победы? Или наоборот, может, ты, Кай, стала звездой, о тебе наслышаны ферно из инферно, и, показав истинную морду, он сделал это намеренно? Зачем ему слуга-пьяница, когда некая Кайра будет искать именно его? И это ещё не всё, что лезло мне в голову! Икабод икабодский, может, и личина не его, не настоящая? Виктор что-то знает! Когда я описывала инкуба, он изобразил полное непонимание и незнание, но, на мой взгляд, всё же перестарался. Итак, отбрасывать нельзя ничего. И, главный вопрос, когда мы приехали на место преступления, как могли маг и архивампир не почувствовать, не увидеть, что это не Гленн?
Как?!
Архидемон может скрыть своё присутствие от архивампира, да его никто и не искал, с такой наглостью мы ещё не сталкивались. Виктор чуял ложь, но ложь для демона — его личина, его жизнь, и почуять её нельзя, потому что демон и есть ложь. Чтец аур мог бы увидеть, что с Гленном что-то не так, но таких узких специалистов было мало, они в основном служили в лекарнях, в охране, а у нас был эсператор и я, окончившая полноценный курс расшифровки цветов. Мэллан боевой маг и менталист, он не видит ауру, он читает мысли, внушает и влияет, но тогда он ничего не читал, он ударил менталом и разнес мозги несчастного жениха Анн в хлам. Сам Гленн в это время был далеко, это была просто оболочка, застывшая в развитии во времени, когда в него вселился демон. И только демон мог его вернуть и снова повергнуть в бессознательное состояние, чтобы взяться за рулевое колесо самому. Инкуб может вселиться в тело, и тело может измениться, постепенно стать тем, кем внешне ферно был изначально, но на это требуется время, изменения не происходят вмиг. Дни, месяцы, зависит от силы ферно. Здесь же облик изменился моментально, в момент смерти Анн он себя и показал. Неужели демон так силен? Тогда понятно и его присутствие в Аркануме, взлом границы, обман стражи, обман магов, вампира, желание с ним переспать Анн, тут оболочка Гленна и чары сделали своё дело, охранный круг дома его поэтому и пропустил. Ко всему, даже если бы контур и уловил природу демона в госте, инкубы для дома Д'Хон не были угрозой, бывали у неё и такие ученики, вместе со своими ферно-родителями. Родитель, кстати, чаще всего был один, или мать, или отец. Собственно, в процессе зачатия учувствуют двое, как и у всех, в этом ферно ничем от людей не отличаются, но при рождении ребёнка природа демона берет своё, и в миг появления на свет дитя забирает Эйрос матери, иногда вместе с жизнью, а то, что остаётся от роженицы, если выжила, уже назвать человеком нельзя. Пустая оболочка, зомби. Несчастная жить не хочет, не то что глянуть на своё дитя, которое забрало у неё настоящую жизнь, с её красками, страстями, любовью и ненавистью. Исключения были, и это исключение было одно — если мать-демоница. Впрочем, это долгий разговор, про ферно и их способы продлить свой род. Сейчас мы имеем дело с грязным, нахальным убийством, предназначенным для того, чтобы очернить Анн и её несчастную мать, опозорить, иначе бы была просто измена, просто тайный уголок и просто смерть от Тенет. Как ни горько это говорить, просто обед. Тело бы поздно нашли, если бы вообще нашли, подземные гоблины-санитары не брезгливы, всеядны, вечно голодны, расследование бы замяли со временем, и, даже если бы поручили искать нам, у нас мало бы что вышло. Обычно улики, которые я беру, слабеют с каждой минутой, даже аура, хотя она держится дольше всех, а если и тела нет... безнадёжно! Зачем этому сверхсуществу смерть Анн? Почему аура демона такая странная? Почему Анн убита дома? Кто следил через Патрика? Почему Мисти не придушила кролика раньше? Значит, глазами зверька за нами наблюдали, когда Анн уже умерла? Мисти играла с Патриком, просто так душить зверька она бы не стала. Зачем это всё? К чему такие сложности?
Расстроить свадьбу? Смертельно оскорбить Драунов? Эта семья не такие важные персоны, чтобы кто-то пошёл из-за них на убийство, если даже и так, то нанять демона такого уровня, да ещё откопать где-то неизвестного Ковену, это уж слишком. Есть яды, не оставляющие следов, несчастные случаи, да много чего! Если только это убийство — не вызов. А оно — вызов, я знаю, чувствую шкурой.
— Вот только кому, Мисти?
Мисти зевнула, показав белоснежные клыки.
Ну и ладно, вперёд, Кай, за работу. Вроде бы всё для себя разложила по полочкам, но аура демона, которая слишком аура демона — это не укладывается в мою цепочку размышлений. Торчит, как исп в огромном алом колпаке посреди белоснежного торта. Надо искать дальше, нельзя выбрать из доказательств только то, что нравится и подходит под версию. Ауру демона надо все равно проверить, моя "Ева" для этой твари не пригодна. Демонов в её памяти нет. Ферно много, и под одну гребёнку их не причесать, не говоря уже о том, что настоящих, истинных чувств у них кот наплакал, особенно тех, кто приходит нас жрать.
Вопрос — как доказать, что аура поддельная? Ответ — найти настоящего убийцу и сличить его ауру с той, что в моем эсператоре. Больше никак. Ауры других инкубов будут похожи, но в мире, во всех мирах, нет ни одного существа, полностью идентичного другому, кроме симулякров, но об этих и нечего говорить, они отдельная песня. Даже близнецы живут с разными аурами. Любой наш шаг оставляет след, который изменяет нашу судьбу, дорогу, этот шаг может и вылечить, спасти, и приговорить. Аура — настоящая Вселенная, повторить, скопировать невозможно. Взять хоть подделку картин. Кажется, один в один, и всё равно, даже у одного мазка кисти художника есть свой крошечный флюид, частичка ауры художника, его настроения в данный момент, свет звезды, упавший через окно, вопль птицы на болотах в этот самый миг, и вот это-то всё не повторить, как ни старайся. Прошлое на картину не наложить, не нарисовать, не напылить, именно жизнь картины и делает её не похожей на подделку, все эти специально состаренные холсты, краски и мазки точь-в-точь — пустое. Ауру повторить нельзя. Но можно сделать похожей, так, чтобы обмануть даже умный прибор, как мой эсператор. Есть аркан "переноса", и, чем сильнее маг, а маг у нас в этом деле есть, тем ближе к оригиналу результат. Как аура Гленна, которая была у этого существа. А что случилось, когда мы встретились с якобы Гленном, на самом-то деле? Виктор с ним разговаривал, когда того уже приложил менталом Мэлл, вампир ощущал только кашу из мозгов и боли настоящего Гленна, эльф тоже ничего бы не заметил, это не его специализация, да и чтец аур тоже оказался бы бессилен, там наверняка были сплошные сполохи, буря черно-алых цветов, не говоря уже о чувствах, главное среди которых — жуткая боль. Мэллан, конечно, и подумать не мог, что в Гленна вселится инкуб, но, если бы он не наказал того, кого мы приняли за Гленна, мы бы уже отмечали поимку ферно. Ужасная ошибка! Я всегда считала, что тот, кто не работает, тот не ошибается, но при расследовании убийств, как и в работе целителей, ошибка может стоить жизни. Выходит, убийца нас ждал? Почему не смылся? Какие-такие демонские дела задержали его в доме? Такой наглый или просто-напросто не успел уйти, вернулась Д'Хон? Она не маг, для него не помеха. Мог что-то искать в доме, но что? Уничтожал улики, чистил ауры и прочее? У меня начала раскалываться голова.
Ну и что теперь делать? Снявши скальп по бусинам не плачут, так, кажется, говорит Зулла. Надо выручать Мэлла, его ошибку Виктор простит, если мы найдём демона и развоплотим его.
С новыми силами я, приободрённая собственной догадкой, решила приступить к исследованию тела Анн. Хотя, думаю, найти хоть что-то будет икабодски трудно.
Я бросила взгляд на тело, прикрытое тканью.
Пора.
Я подошла к столу, увеличила яркость светильников, поправила перчатки на пальцах, что стали вдруг дрожать. Спокойно, Кайра. Ты должна быть холодна и невозмутима, дабы не упустить ничего, что укажет на убийцу. Я задержала дыхание и осторожно подняла невесомую ткань, края которой шевелил невидимый сквозняк, словно тело укрыл собой призрак.
Тела не было. Нечего было вскрывать.
Была тонкая, серо-чёрная оболочка, что ещё каким-то чудом держала очертания тела Анн. На моих глазах серая полупрозрачная фигурка осыпалась, как сыпется сухой песок, и вместе с этим песком осыпалась и моя надежда на отмщение. Волосы, зубы, ногти, всё, всё превратилось в прах! Лёгкая, едва заметная глазу дымка заклубилась над серыми очертаниями, я метнулась в соседнюю комнатку, где держала всякий хлам. Крякнув от тяжести, дотащила стеклянный колпак и накрыла останки на столе, чтобы их не разметало сквозняком, когда буду открывать двери, да мало ли что может случиться, та же Мисти прыгнет на стол. Этот алтарь не уступал, даже превосходил "магический лабораторный стол, инвентарный номер 0000017", его мне подарила Лорна, щедрой рукой отсыпав злотых, но и он не смог уберечь тело Анарьетт от распада.
Да что же это за тварь-то такая?!
Меня обуяла тихая, жаркая ярость. Браслет нагрелся, но это не опасно, это даже хорошо. Демон силен, но и я не собираюсь сдаваться, упорство и труд и демона перетрут. Проверка на зелье казалась уже излишней, но я должна проделать весь положенный набор исследований, чтобы не допустить ошибки. Ну, зелье так зелье, хотя работать мне не с чем — тела нет, нет крови, волос, зубов, нет ничего, кроме мочи в пробах, которые должны были собрать гарпии. Но в канализации не только моча Анн, там отметились все — от охраны до многочисленных учеников Лорны, и даже если я найду следы отравы, это будет сомнительное доказательство для судьи, оно только как подсказка для нашего расследования, как лучик света, указывающий верный путь. Вряд ли ученик явится на занятия под воздействием зелья похоти, а именно его следы я и собиралась искать. Его, или похожих зелий. Объединял эти мерзкие наркотики один ингридиент — пыльца эосфиктум. Стоило эльфу, дриаде или дроу употребить эту заразу в любом виде — понюхать, выпить, намазать, втереть, и вполне себе разумный член общества превращался в животное, жажда случки, бывало, могла и до смерти довести. Взрыв Эйроса выбора не оставляет. Итак, обычными способами, опытным путём, через реакции и активаторы, я проверить не могу, остаётся одно средство, хотя и очень мной не любимое. На кончике инциндатора должно было остаться чуть-чуть слюны Анн, этого мало для нормального опыта с реактивами, но у нас в Ордене были эксперты, которым хватит и этой малости.
Я позвонила в хрустальный колокольчик у двери, я знала, что сейчас его брат-близнец звенит в дальней комнате подземелья, в логове Порфирия, в самом сердце "Приюта" нежити. Те, кто были мне нужны, нежитью не являлись, но были не менее яркими представителями преступного мира. Я отпёрла дверь и принялась ждать. Сначала неслышный, затем пронзительный, казалось, идущий отовсюду звук, похожий на жужжание большого комара, пронзил уши, взвизгнул и стих, перейдя в мерное тихое жужжание.
