Да сколько можно?!
Сколько можно нас калечить и убивать?!
И долго ещё я буду вот так стоять, размышлять и трусить?! Я выматерилась, шагнула вперёд и распахнула дверь.
Морфолк всё так же преграждал путь, чудовище разглядывало меня с неподдельным интересом, так кот разглядывает дурную мышь, которая, вместо того, чтобы драпать со всех ног подальше, стала на лапки и издала боевой писк, собираясь набить коту морду.
Я пальнула из "молнии", слепящие гроздья сполохов с треском и гудением пробежали по туше вверх-вниз, сверкая разноцветьем сине-белого, рассыпались гроздьями снежных искр и исчезли. Мы с морфолком опытным путём выяснили, что лучшего средства для очистки и натирки чешуи до зеркального блеска нет, броня сверкала, будто только что от мага-производителя, переливы голубого и серого сменились розовыми нежными сполохами, шипы дали усиленный плевательный салют изо всех отверстий. Морфолку, видимо, понравился эффект, он ткнул в меня копьём, не попал, да и не старался, тыканье походило на "давай ещё" по-морфолкски, я пальнула в ответ, но уже в голову-медузу с бородой козла. Щупальца возбудились, засияв огнями ядовитых тонов, сложились в забавные кручёные косички-гули, морфолк похорошел, посвежел.
Скотина фернальная!
— Кайра! Беги! — рявкнул Виктор.
— Сам беги! Меня он не тронет! — проорала я, пытаясь перекричать рычание-урчание монстра, тот, чистый, причёсанный, увлёкся ломанием домика, копье вновь и вновь обрушивалось на хлипкие с виду стены, но, то ли копье было только для красоты-устрашения, то ли домик из замаскированной под дерево стали, но пару-тройку ударов нужник всё же выдержал. Наверное, даже монстру не понравилось зловонное, нарушающее все общественные нормы заведение.
Морфолк, наконец-то, добился своего, миссия оказалась выполнима, домик красочно, громко разлетелся на куски, дверь качнулась, упала, закрыв зловонную яму, мой маячок сиротливо повис в воздухе, освещая могилу нужника одинокой печальной звездой.
Виктор кинулся на врага. Морфолк, обнаружив на загривке вампира, отшвырнул того прочь, но Виктор вернулся серой дымкой, которая, впрочем, никак и ничем не могла повредить чудовищу. Монстр подпрыгнул и ускакал-унёсся на своих кошмарных паучьих ножках прочь от нас, к площади, где ему будет где развернуться, а я бросилась искать Зуллу. Я металась, как ошпаренная, но тщетно. Пробежав небольшие заросли дурман-травы, заглянула во все тёмные дворовые углы, щели, и нигде, ни под каменным высоким забором, ни за колодцем, ни в колодце, ни в сарае, ни около сарая, ни в небольшой конюшне, нигде никого похожего на Зуллу я не нашла. Крикнув пару раз, подождала, надеясь услышать хотя бы что-нибудь, хотя, какое там "услышать", на площади, казалось, разгулялись с десяток огров, от звуков гуляния закладывало уши, вой, свист и рычание слыхала, наверное, вся Гавань. Хорошо, безжизненного тела подруги не нашла, в нашем положении отсутствие новостей самая лучшая новость. Но — вдруг она ранена, вдруг счёт на секунды?! Без паники, Кай, смерть одного из нас включала "бесов" на полную, о смерти Зуллы знал бы уже весь город, значит, она жива, вот только надолго ли, может, она истекает кровью, и, тогда... я же себе не прощу! Я разрывалась между выбором — искать Зуллу, или же мчаться назад, туда, где Виктор, где беззащитный город, где ледяная жуть крушит всё вокруг. Толку от меня, но хотя бы отвлеку тварь, нам только бы потянуть время, что-нибудь, да придумаем! Когда за тобой гоняется смерть, думается очень живо. Мимо меня с топотом промчался стражник-великан, крикнул, что найдёт амазонку, чтобы я бегом, срочно у... бежала к своим.
Я не колебалась ни секунды.
Давным-давно в храме, который мирно спал-почивал под покрывалом из песков вечности и никого не трогал, были найдены кольца, активация которых могла явить в мир жутких монстров. Рядом лежало нечто вроде "ларца покоя", но неуемные искатели, доблестно загнав тварей обратно в кольца, которых сами же и выпустили, так же доблестно ларец и сломали. За поломку винить некого, в живых остался только один. Накорябал предсмертные руны на полу и испустил последний вздох. Артефакты, они такие. Не там нажал, и нет тебя, или нет самого артефакта. Так, ржавая дешёвая безделушка или колечко на память. Ковен, здраво рассудив, что дураков черпать и не вычерпать, решил раз и навсегда уничтожить тварей, загвоздка была в том, что при уничтожении колец морфолк не убивался, а становился птицей вольной. Рисковать не стали, морфолки всё-таки, не голубей на празднике выпускать, хотя, там тоже головы беречь нужно.
Морфолк, когда он в виде шипованного кальмара на паучьих ножках, страшен и опасен, в основном, как монстр-разрушитель, его можно загнать в яму, в конце-то концов, замуровать, закопать, придавить, маги могут его обездвижить при помощи какой-нибудь "стены", даже Мэлланова "клеть", только размерчиком поболе, подойдёт, но убить его нельзя, эта тварюга будет собираться в кучу вновь и вновь, возрождаться, достаточно небольшого куска туши, но и это не самое главное и страшное — морфолк мог стать смертельным туманом, смерчем, который выморозит всё, чего коснётся его ледяное дыхание, и сил у него хватит надолго, никакой маг не сможет удерживать его бесконечно, особенно, если учесть, что даже у Лорны, мага стихий Высшего ранга, на заклинание высшего уровня, вроде сдерживания смерча, резерва хватит на час-полтора, и это с мощными артефактами подпитки. Кольца, что могли явить это чудовище в наш мир, уничтожили давным-давно, собрав все вместе и одновременно активировав. Морфолки, увидев других морфолков, естественно, восприняли собратьев, как врагов, впрочем, у них все враги, в зеркало же не смотрятся, родовое древо не ведут, семьями-стаями, слава Икабоду, не водятся, вот они и повымораживали друг друга до смерти, самого последнего, которому хватило мозгов или чего там у них под щупальцами, удрать, настигли у гряды "Когтей Дракона", где чуду, после долгих проб и ошибок, расстреляли из... Лорна!
Я знаю, как и чем, и она должна знать, мы можем, мы должны спасти город!
Я вскинула руку и дала залп из "молнии", нажав кнопку "Salus nostra". Самая неприметная, самая крохотная, самая важная, кнопка "жизни", она тихо ждала своего часа, сидя у крепления кожаной петли, и дождалась. Я жала и жала, до боли, до судорог в пальце — три короткие, три длинные, в ночное, залитое дождем небо, летели ярко-зелёные кручёные лучи света, лучи жизни — три короткие, три длинные, летели вновь и вновь, а в особняке на Дворцовой залились громкими, пронзительными трелями маячки. Мне остаётся ждать, но успеет ли Лорна?
Должна успеть. И Виктор, и Коркоран давно уже могли позвать чародейку на помощь, но, похоже, так и не позвали. Почему? Уберечь Лорну от смерти, а самим героически погибнуть, явив доблестную глупость и отвагу? Да нет, что я несу, Виктор — может быть, и бережёт, любимая женщина, всё-таки, а Коркоран-то каким боком? Ждёт, когда вампира растерзает тварь? С него, интригана, станется. Лорна теперь знает, что мы в беде, но мой салют предназначался не только ей. В Ковене не могли не заметить всплеск магических сил в Гавани, его маги отслеживают Венгерберг на магический фон, но на помощь к нам так никто и не пришёл, зато теперь Ковен не отвертится, будет чем в морды ткнуть, если, конечно, выживем. А мы выживем! Должно быть, архимаги собираются прибыть к окончанию веселья, глянуть на наши хладные трупы, пожурить морфолка, а затем уничтожить монстра моим методом, по окончании действа укоризненно покачав головами и продекламировав любимую мантру, как архиважен Ковен, и что без его участия никому не одолеть даже клопа. Ковену выгодно потянуть время, можно поспеть уже к развязке, когда враг уже слаб, ранен или вообще сдох, а, буде Коркоран и Виктор полягут в борьбе добра со злом, так это побочный, но весьма полезный Ковену сопутствующий эффект — избавиться от конкурентов чужими руками. Малость, а приятно. Самое главное — морфолк разгулялся в Гавани, невелика беда, пусть тварь чуток порезвится. Чем меньше сброда и преступников, тем чище город. Было бы это Левобережье, все маги города были бы уже там.
Хватит смертей. Ко всему прочему, я хочу знать, видеть, вдруг кто-то из Ковена прикладывает тряпочку с исцеляющим зельем к глазам, или вовсе решил остаться дома.
Гавань, Раздолье, Двор Нищих, пусть левобережные и считают их отбросами, грязью, недостойной даже взгляда "светлостей", но они тоже любят, у них тоже есть дети, семьи, старики-родители, не все из них убийцы и разбойники, они все — жители, которых тот же Ковен поклялся защищать, поклялась защищать я, когда вступала в Орден. Венгерберг, мой город, моя столица, лежал передо мной, улочки вились по склонам, светясь венами и артериями огней, наверху, далеко и высоко от нас, на горе, в Парке Феерий, пыхали гроздья желто-красно-белого салюта, в небе беззвучно шло представление — завораживающий танец фениксов, но я знала, что там, далеко, смеются, танцуют и целуются под волшебную музыку.
Свадьба.
Любовь, счастье.
Жизнь.
Вся хваленная магия, вся эта заносчивая верховная архи-рать, все долбанные маги этого города и королевства, великаны, тролли, кентавры, архивампиры, эльфы, краснолюды, гномы, кобольды и дриады, никто, ничто не могло нам помочь.
Кроме Лорны, если я права, и ... моя сила, моя фурия разбушевалась, рвалась на волю, кожу под браслетом жгло так, что я завернула рукав куртки, обнажив руку до локтя, прохладный дождь обманчиво холодил кожу, потрескивание сменило тихое, слышное только мне вибрирование, от которого меня стало слегка тошнить.
Если бы не браслет, морфолка бы уже не было.
Не было бы никого, кроме меня. Может, вымер бы весь Венгерберг, может, я ограничилась бы парой кварталов, или, скромненько так — улочку, две, домик под осинкой.
Такова цена жизни остальных?
По блестящим в свете факелов мокрым камням, под низким, набрякшим тучами небом, под моросью дождя, вокруг фонтана с гномом, пытаясь избавиться от вампира, сменившего ипостась, скакал скакуном морфолк, он то поворачивался в прыжке, то изгибался, размахивал ручищами, верещал, рычал, медуза на голове сплетала и расплетала щупальца, живя какой-то своей медузьей жизнью, шипастый кальмар на паучьих ножках казался даже забавен, чудовищно красив, площадь расцветилась сполохами ядовито-зелёных и синих огней. От монстра то и дело отлетали щупальца, шипы, они шмякались на камни, продолжая извиваться и плеваться слизью, Виктору удалось вырвать и отбросить копье чудовища, но у того ещё оставались руки-крюки с такими когтищами, что копье морфолку было ни к чему, так, антураж, пугалка. Эльфы, охранник-великан и мальчонка с крыльца наблюдали за суетой, сопровождаемой хрустом ломающегося льда, рычанием монстра, топотом чудовищных лап, ночная сюита разбавлялась визгом морфолка, когда Виктор отрывал щупальце, к сожалению, вместо оторванной конечности тут же вырастала новая, ещё ядовитее и длиннее.
Коркоран опутал скачущего вокруг фонтана льдистого кальмаро-медузо-паука "лианами смерти", но морфолку на зелень было чихать, он просто теперь бегал в мантии, сотканной из растений. Коркоран и эльфы сменили тактику: "Копье Дианы", "Ловушка Бреннан", "Непроходимый лес", "Стена шипов", заклинания высшего уровня были льдистой твари нипочём, только ускоряли и злили тварь. Кроме того, эльфы, надеюсь, опасались навредить Виктору, магия лесных вампира хоть и не убьёт, но тяжело заболеть от сил Дану вампир вполне себе может.
Монстр взревел, когда Виктор в виде дымки свернулся вокруг шеи, видимо, попытался оторвать ему башку, морфолк закрутился, завертелся, стал смерчем, я потеряла, кто, где и что, фонтан с гномом раскололся, разбился, взлетел кусками вверх, вихрь разметал камни по крышам, во все стороны от него полетели хлёсткие струи каменно-ледяного града. Коркоран сдерживал жуткий камне-ледопад, вскинув руки, из его ладоней, из ладоней эльфов-магов, что стали плечом к плечу с командиром, лился белый яркий свет, они сдерживали вихрь, но свет слабел на глазах, ещё чуть-чуть, и морфолк будет на свободе.
Смерч бился, вился, как живой, пружинил, распрямлялся, плевался льдом, градом, защита слабела, я видела, как одного, затем второго эльфа сшибло с ног, они покатились по камням, крича от боли, латы и защита от магии спасли от неминуемой смерти, но внутреннее кровотечение может их убить, если сейчас же не оказать помощь. Коркоран и два мага, что остались с ним, пока держались, держались из последних сил. Они не могли не знать, что, если... нет, когда тварь вырвется из магических оков, им конец. И стояли, мерно напевая какой-то эльфийский речитатив, плечом к плечу, Коркоран, черноволосый, бледный, и воины-маги, златовласые, в зелёных плащах, с глазами, в которых застыл лёд.
Я увидала Зуллу. Трудно было не увидать. Она мчалась ко мне откуда-то со стороны лавки менялы, с боевым кличем, выставив перед собой клинок и вопя во все горло. Я выдохнула, невидимый обруч, что, оказывается, не давал мне до сих пор дышать, разжал хватку. Я успела подставить ногу, Овод не зря учил, мы с Зуллой покатились по мокрым камням, она что-то орала, вырывалась, я сквозь пыл борьбы пыталась докричаться до неё, сказать, что она никому не поможет, только умрёт, в ответ услышала разъярённый вопль: "Амазонка крыша сметь никто не кидать!". Я получила локтем в глаз, а Зулла разряд "молнии", времени выбирать силу выстрела не было, и я ткнула в середину трубки, где-то между "сном медведя глубокой морозной зимой" и "послеобеденной дрёмой сытой львицы". Зулла обмякла, закатила глаза и упала на землю, то ли "львицей", то ли "медведицей", но сознание она явно лишилась, и надолго. Хотя бы Зуллу спасу! Я, вскочив, оттащила подругу, оказавшуюся далеко не пушинкой, за ближайший угол, чтобы она не попала под бешённый вихрь, когда тот вырвется, это только вопрос времени, распрямилась, тяжело дыша. Надо же, Зулла стройняшка, а кости будто из железа, да и ростом амазонка повыше меня будет.
Смерч вырос ещё, я бы сказала, он был даже красив, если бы эта красота не была красотой смерти. В ледяных бликах кое-где мелькала серая, едва заметная дымка-тень Виктора, вихрь, будто живой, выбирал, куда ему двинуться, кого убить. Он и был живым, у морфолка есть зачатки разума, считалось, что при их создании использовались духи стихий, големы, кракены, тролли и великаны, эдакий "мы тебя слепили из того что было", наверное, маги хотели, как лучше, получить универсального солдата, которому магия нипочём, а получили геморрой на старческие, хоть и омоложённые задницы, потому как без магов при создании твари никак не обошлось.
Виктор пустил в ход призрачных летучих мышей, они взмывали серым облаком, кидались на смерч, отлетали вновь, казалось, стая обладает единым разумом, стремительность, скорость, зубы, когти и ярость зверьков делали своё дело, отвлекали чудовище, вот только облако с каждым разом, с каждым нападением становилось всё меньше, мыши гибли десятками, сотнями.
Вой, пронзивший уши, сорвал солому с крыш, в окнах где-то зажегся, где-то, наоборот, погас свет, вихрь замер, осел, взвился вновь, к моим ногам шмякнулась, покатилась голова.
