LVIII
Сигнал "Внимание всем" был именно тем, чего ни один астронавт не хотел бы услышать. Хуже могло быть только одно — передавать этот сигнал... Потому что это значит, что где-то на орбите происходит катастрофа.
И сигнал был — пронзительный пульсирующий свист аварийного приёмника ни с чем не спутать.
Фи, наклонив голову к плечу, вслушивалась в сигнал, черкая по планшету карандашом и время от времени шёпотом ругалась сквозь зубы.
— Лайнер Чена, — сообщила она, когда сигнал явно начал повторяться. — через восемь минут войдёт в плотные слои атмосферы с развороченной кормой. Мы там будем ровно за тридцать секунд до этого, так что пристегнитесь — будет весело.
— А почему мы? — Ай поспешно затянула ремни, разблокировала ложемент и положила руки на подлокотники. — Тридцать секунд — это даже для Киске немного...
— Потому что больше никто не сможет прибыть вовремя! — Фи утопила клавишу зажигания.
Стрелка расходомера ползла влево, траектория на экране изгибалась всё круче, пронзительный свист двигателя и перегрузка вызывали головную боль...
— Отсечка!
Тишина и невесомость. Алая точка на экране медленно приближается, Ай, отключив камеры телескопа, прильнула к окулярам...
— Вижу цель! Ками-сама, да что же там случилось?!
— Взорвался насос окислителя — видимо, кто-то забыл убрать смазку, — отозвалась Фи. — Похоже, мы вовремя убрались с семёрки... Киске, ты его видишь?
— Вижу, — подтвердил Урахара. — Захватить его не проблема, но мы его не вытащим.
— И не надо, — Фи развернула "Тойбокс", готовясь к стыковке. — Нам надо вывести его на нормальную траекторию спуска, а на это нам топлива хватит. Правда, впритык... Но орбиту поднять мы после этого сможем. Урахара, не зевай, у нас три минуты!
— Уйма времени, — фыркнул Урахара, развернув манипуляторы. — Только предупреди их, а то ещё решат, что корпус разваливается.
Три минуты спустя, окончательно уравняв скорость, Фи сблизилась с падающим лайнером и Урахара захватил манипуляторами верхний стыковочный узел.
— Есть захват! — доложил он. — Есть фиксация!
— Ну... — Фи подправила ориентацию сцепки. — Поехали!
И снова — пронзительный свист двигателя, перегрузка и бегущая влево стрелка... Виртуальный циферблат начал мигать красным, когда, повинуясь окрику Фи, Урахара раскрыл захваты, освобождая лайнер.
— Есть разделение!
— Коррекция! Отсечка через три минуты!
Через три минуты двигатель замолчал. Мрачно взглянув на экран, Фи сообщила команде:
— Хорошая новость — перигей у нас на двухстах километрах. Плохая — топлива нет. Вообще. Нас, конечно, подберут, но сколько мы тут проболтаемся...
— А что с лайнером? — спросила Ай, пытавшаяся разглядеть в телескоп хоть что-то.
— Вошёл в атмосферу в штатном режиме, — Юрий снял гарнитуру, растёр лицо и снова вернул её на место. — Вот с нами что будет...
— Вряд ли мы проболтаемся здесь больше суток, — беспечно отозвалась Фи. — А запасов у нас на пять только про пайкам — про регенерационные патроны я даже не говорю. Хомяк, да?..
— Эй, они же нам достались бесплатно!
— Да-да... Юрий, я прекрасно понимаю твою страсть к халяве, но скажи честно — у тебя в роду соплеменников нашего адвоката не было?
— Да чёрт его знает... — пожал плечами Юрий. — Может, и были — кто теперь разберёт? Да и на себя посмотри — я как-то не ожидал, что американец сможет понять концепцию халявы...
— Концептуальный ты наш... Что в эфире?
— Шум и гам. Все только и говорят о нас, — сообщил Юрий. — И кстати...
— Эй, "Тойбокс"! — раздался в динамиках знакомый голос. — Надеюсь, вы не забыли, что сегодня пятница?..
Выбравшись из люка, Фи уцепилась за скобу, закурила сигарету и с наслаждением затянулась. Из люка напротив появилась Коко Хекматьяр, подплыла поближе и подмигнула.
— Знаешь, Коко, я как-то не ожидала, что ты отправишься за нами лично... — хмыкнула Фи, разглядывая главу HCLI.
— Потерять такого собутыльника? Этого я себе позволить не могу, — ухмыльнулась Коко. — Да и гептил подорожал... Да ладно, не смотри на меня волком, я не до такой степени моральный урод, чтобы драть деньги за спасение... тем более с человека, которого вот-вот атакует пресса.
— Что?!
— То самое, — Коко выдала свою фирменную акулью улыбочку и упорхнула, а в отсек, путаясь в конечностях и снаряжении, ввалилась целая толпа журналистов, обрушившая на не успевшую прийти в себя команду шквал вопросов.
Целых три секунды Фи висела у люка, как последняя дура, только что не раскрыв рот, а затем пришла в себя и рявкнула:
— В очередь, сукины дети, в очередь!
Любимая фразочка Юрия подействовала — журналисты заткнулись и начали задавать вопросы по очереди. Осмысленнее они, правда, от этого не стали...
Поток вопросов прекратило только появление в отсеке Валмет со своей командой — всю жёлтую прессу вынесло из отсека, словно взрывной декомпрессией. Остались только те, с кем Фи сама не прочь была пообщаться, но и они надолго не задержались.
Тем не менее, полтора часа было потеряно, и Ай задала вполне резонный вопрос:
— Валмет, а ты пожрать ничего не принесла? Как-то не хочется идти в кафе...
— Всё в конторе, — ответила одноглазая финка. — Пять минут. Надеюсь, потерпите? К тому же у Эдель нашлась бутылка коллекционного коньяка...
— Вот даже как? — хмыкнула Фи. — Тогда точно стоит поторопиться...
На сытый желудок даже самые шокирующие новости воспринимаются легче — это общеизвестно. А в том, что новости команду шокируют. Эдель была уверена.
— Итак, — начала она, поболтав коньяк в бокале, — вы засветились настолько, что столичные шишки сумели преодолеть своё презрение к таким отбросам общества... Ай, тебе полагается Медаль Почёта на красной ленте, как и Урахаре. Кстати, почему именно на красной?
— Красная лента значит, что мы рисковали жизнью для спасения людей, — пояснил Урахара.
— Фи, ты у нас, оказывается, внештатный сотрудник НАСА...
— Как и любой астронавт с американским сертификатом...
— ...Поэтому тебе полагается медаль НАСА "За исключительные заслуги", — закончила Эдель. — Представляю, как перекосило козлов из Пентагона... Кстати, ты в курсе, что за ту историю с тараном тебе вообще-то Крест лётных заслуг положен?
— А ты думаешь, эта мымра Райс мне его даст? — фыркнула в ответ в ответ Фи. — И вообще, что Юрию дали — за спасение погибавших, или как она там называется?
— Бери выше — медаль Гагарина. Награждение состоится в Байконуре в полдень по местному времени послезавтра, а разница с координированным временем там плюс шесть...
— Ну, мы хотя бы успеем выспаться, — заявила Ай и душераздирающе зевнула.
Фи в очередной раз попыталась вспомнить, когда в последний раз надевала деловой костюм, снова не смогла, изобразила вежливые аплодисменты очередному чиновнику и вернулась к размышлениям. Что-то здесь было не так... месяцы проходят между представлением к награде и её вручением — а тут уложились всего-то в пару дней. К чему такая спешка? Что кроется за столь молниеносным награждением?
В том, что в этой истории не всё так просто, Фи была уверена. Миром, конечно, правит явная лажа, а не тайная ложа, но для лажи это как-то уж слишком. Что-то же заставила сразу три правительства не просто торопиться, но ещё и устроить явно не соответствующее масштабам награждения шоу? Слишком уж всё это похоже на дымовую завесу... И от осознания этого заслуженная награда уже не радует. Получили бы они свои награды, если бы не это? Совсем не факт... И уж точно им пришлось бы ждать, как и всем остальным — и, по правде говоря, такой вариант устроил бы Фи гораздо больше. Да и отсутствие награды не огорчило бы — она вообще не любила излишнего внимания, а теперь оно и вовсе было противопоказано. И всё же... Всё же, чёрт возьми, это приятно, и плевать на всё остальное!
Остановившись, Фи запрокинула голову, разглядывая уходящие в небо массивные фермы. Колоссальное сооружение из стали и бетона бросало вызов небу, и казалось — сколько бы столетий не пролетело над этой степью, эта громада так и будет стоять здесь, насмехаясь над временем. И точно так же останутся нарочито грубо вырезанные на массивных противовесах цифры — четыре шага...
Тысяча восемьсот пятьдесят седьмой, семнадцатое сентября. Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой, четвертое октября. Тысяча девятьсот шестьдесят первый, двенадцатое апреля. Тысяча девятьсот шестьдесят девятый, двадцатое июля.
Четыре даты. Четыре момента, на которых — словно ракета фермах старта — покоилась вся космонавтика... Пожалуй, забавно было бы поискать в этом некую глубинную связь с их четвёркой — но Фи было откровенно неохота философствовать. В конце концов, она пришла сюда не за этим...
Наградная суета выбила её из равновесия, и теперь требовалось прийти в себя и вспомнить — ради чего, собственно, она стала астронавтом... Снова подняв взгляд к небу, Фи усмехнулась. Что скрывается за небесами? Когда-то — целую жизнь назад — она услышала этот вопрос и захотела сама узнать ответ. Что ж, теперь она его знает — знает, каков космос без красивой обёртки романтики и громких речей. Астронавты выше политики, войн и гравитации? О нет... Но то астронавты, а в космосе нет места ни добру, ни злу — он слишком велик и бесплоден для подобной мелодрамы. И всё же...
Нащупав в кармане плеер, Фи щелкнула по кнопке — и тишину нарушила чужая, но всё же пугающе близкая музыка:
Ночь... гаснущего лета
Россыпями звезд горит в сумерках рассвета
Я вновь лечу сквозь память снов
В лабиринте грёз к призрачному свету...
LIX
Доклад, лежащий на столе, был исключительно короток — всего один абзац. Правда, ценность этот абзац имел несопоставимую с объёмом...
Не каждый день получаешь сообщение, что министр обороны не слишком дружественной страны вот-вот потеряет место — причём перед самыми выборами. А особую пикантность ситуации придаёт тот факт, что министр обороны США Джоан Райс — двоюродная сестра кандидата в президенты Энн Райс. Нет, само по себе для Америки это дело обычное — но когда за несколько дней до выборов кузина одного из кандидатов внезапно оказывается замазана в коррупционном скандале... Да так, что её отправляют в отставку, не дожидаясь выборов... Нет, возможно, распоряжение так и останется под сукном — но его источники в Вашингтоне в этом сомневаются. А если так...
Отодвинув доклад, Хаким поднял трубку и утопил красную кнопку прямой связи.
— Мой халиф, я получил весьма важную информацию, — сообщил он. — Существует значительная вероятность того, что в течение ближайших суток министр обороны США будет отправлена в отставку. Официальной причиной заявлены финансовые злоупотребления, действительно существующие и приобретшие пугающие размеры, фактической, возможно, является давление на кандидата в президенты Энн Райс.
— Какие последствия это будет иметь для нас? — осведомился халиф.
— Трудно сказать. Однако до окончательной смены администрации Вашингтон в любом случае не будет предпринимать никаких действий. Однако можно ожидать прекращения ряда акций, в том числе — глушения системы навигации в Магрибе. Это, соответственно, позволит Египту и Алжиру активизировать боевые действия...
— Весьма любопытно. Жду подробный доклад в обычное время.
Большая часть доклада вполне естественно была посвящена войне в Магрибе, которая, судя по всему, зашла в тупик. Пожалуй, стоит выступить посредником — но не сейчас. Позже, месяца через три или четыреЈ когда даже самым оголтелым "ястребам" станет понятно, что денег на войну не хватает...Вот тогда и стоит вмешаться, но начинать надо уже сейчас — и самое главное, как-то отвлечь Лигу. Впрочем, если Райс действительно слетит, это гарантированно привлечёт всеобщее внимание к Штатам, А учитывая, как она ратовала за расширение полномочий Объединённого Штаба Лиги — с собой во главе, естественно — можно гарантировать, что "диких берберов" на некоторое время оставят в покое. И раз уж речь зашла о берберах — алжирские туареги правительством весьма недовольны и совсем не прочь присоединиться к Азаваду — а заодно и расширить территорию за счет Мавритании, остатков Ливии и прочих берберских земель. Пусть себе — халиф сразу объявил, что все неарабские народы имеют полное право не войти в состав Халифата, а создать собственные государства — как курды. Впрочем, пока что только курды это и сделали — остальных слишком мало... Впрочем, как раздражитель для Турции и Ирана они полезны — а Азавад сможет играть ту же роль в глобальном масштабе.
Но гораздо важнее — что последует за отставкой Райс. Такого за всю историю США не случалось, и аналитики только разводили руками — могло случиться всё, что угодно. Сомнений не было только в одном — незамеченным это не пройдёт. Сумеет её кузина от неё откреститься или нет — но её позиции пошатнутся. А значит, тридцатилетнему правлению Демократической партии придёт конец... И на фоне вялотекущего внутриполитического кризиса республиканцы почти наверняка попытаются решить все проблемы простейшим способом — маленькой победоносной войной. Которая, разумеется, вряд ли получится победоносной и уж точно не будет маленькой — как всегда. Старая занудная пьеса на новый лад — вопрос только в том, кто на сей раз будет в роли тёмного властелина. БРИКС? Даже идиот Буш понимает, что реальная война с ними закончится через полчаса. Халифат? Возможно, но потери будут куда больше вьетнамских, а такого не переживёт ни одно американское правительство. Остаются Северная Африка, Центральная Америка и второстепенные государства Юго-Восточной Азии. А ещё — Лига, где влияние США заметно пошатнулось. Что ж, похоже, мир ждёт очередное издание Холодной войны...
Перечитав доклад, Хаким сохранил текст, сбросил на рабочий планшет и отправился к халифу.
— Уаси, вам не кажется, что этот мир похож на бездарный фильм третьеразрядного режиссёра? — устало спросил халиф, выслушав доклад. — Впрочем, неважно — лучше проработайте все возможные исходы войны в Магрибе и возможности добиться наиболее благоприятного для нас варианта.
— Да, мой халиф, — Хаким поклонился и вышел, уже сосредотачиваясь на новой задаче. Интересно... Очень интересно, хотя и сложно, даже если небезызвестное управление не будет создавать проблемы, а в это верится с трудом... Но даже если и так — он их заставит работать.
— И вот ещё что, Уаси, — добавил халиф, когда Хаким уже стоял на пороге. — Сперва отдохните, а потом уже беритесь за эту работу. Мне не нужны мёртвые помощники...
— Два дня, мой халиф, — усмехнулся Хаким. — И клянусь, что, как только кризис минует, я пройду полное обследование.
— Нет, — отмахнулся халиф. — Я слишком хорошо вас знаю, поэтому осмотр вы пройдёте тогда, когда вам его назначит врач, и проходить будете каждый год. А теперь идите, жду вас через два дня. В конце концов, вы женатый человек...
LX
Фонтан пара, ледяной крошки и застывших капель металла взмыл в чёрное небо, рассеявшись за несколько секунд. Тяжёлый посадочный модуль, зависнув над воронкой, начал неторопливое снижение, подчиняясь командам оператора — "Фон Браун" приступил к самой важной части своей миссии.
