Одним словом, поступок Драко имел очень и очень далёкие политические последствия для его семьи. А то, что в тот день, когда Драко оскорбил меня, я стоял в обносках, так это никого не волнует. Есть такое понятие. Инкогнито. И если король пришёл на встречу инкогнито, он не перестаёт быть королём.
Итак, я пожал руку Драко. Тем самым Драко дал понять окружающим, что наш, скажем так, инцидент, исчерпан, и теперь между нами всё «ровно».
Но мои действия имели и обратные последствия. «Прощая» Драко столь страшное оскорбление, без явных последствий для самого Драко, я показал окружающим свою слабость. Своим поступком, я дал понять, что любой может назвать мою мать шлюхой, а спустя день, я могу простить и пожать руку оскорбившему мою мать. То есть любой может плюнуть на меня и вытереть об меня ноги. И я оставлю это без последствий. Драко понимал это. Понимал и то, что и я понимал, как сильно Драко подставил меня, протянув мне руку. Спасая репутацию Драко, я тем самым растоптал свою собственную. Теперь Драко мне должен. Должен по гроб жизни. А после того, как он расскажет об этом своему отцу, Люциус поймёт, что тоже мне должен. О, нет, если Волан-де-Морт прикажет Люциусу убить меня, он сделает это без секунды колебаний. Но пока от Волан-де-Морта таких приказов не поступило, Люциус маниакально будет искать способ отблагодарить меня, ибо спасая репутацию и будущее его сына, я поставил под удар своё будущее.
Теперь, мне следовало всем показать, что я не размазня. Причём, что интересно это не только в моих интересах, но и в интересах Малфоев. Ведь одно дело получить прощение от размазни, с которым может договориться любой слабак. И другое дело получить прощение от человека, который и за меньшее оскорбление убивает не задумываясь. Причём убивает жёстко и жестоко. Невзирая на мнение Министерства Магии и таких авторитетов, как Дамблдор.
Сейчас, меня воспринимают лёгким уличным ветерком, от которого можно защититься, просто закрыв тяжёлую занавеску. Моя же задача предстать перед студентами и магическим обществом всеразрушающим торнадо, на пике своей мощи, который невзирая на барьеры, не то что занавеску, весь дом на куски разнесёт, к такой-то матери.
И если сейчас все думают, что Драко задвинул занавеску, чтобы защититься от не очень страшного меня, я собираюсь представить всё так, что крутой Драко вышел против торнадо, и чудом нашёл способ перенаправить мою разрушительную мощь в иную сторону. И что самое приятное, Драко из кожи вон вылезет, чтобы убедить окружающих в этом. Ведь чем страшнее я, тем круче он.
И тут на сцену и вылез этот альтернативно одарённый, в лице Видикуса. Почему альтернативно одарённый? Разберём по пунктам.
У аристократов есть своя фишка. Они редко говорят прямо о том, о чём думают, и чего хотят. Примером может послужить встреча Люциуса Малфоя с Артуром Уизли в книжном магазине, где Златоуст подписывал свои книги.
Люциус встречает Артура Уизли, и начинает вести словесные кружева об рейдах, что Артур устраивает в его доме. Люциус говорит иносказательно, на языке аристократов. И если перевести с языка аристократов на человеческий, то получится:
-Артур, ты настолько обнищал, что берешься за любую низкооплачиваемую работу. Ты в своей нищете так низко пал, что ради пары дополнительных кнатов для семьи, стал участвовать в рейдах на мой дом, чтобы пошмонать в нём. А ведь за эти рейды так мало платят, что ниже просто некуда. Если за них вообще платят.
Люциус говорил намёками, ибо в ТАКИХ ДЕЛАХ по-другому у аристократов говорить просто не принято. И Артур понимает его, ведь он тоже аристократ, хоть и обнищавший. И в результате Артур накидывается на Люциуса с кулаками.
То же самое произошло за столом факультета Слизерина. Видикус спросил: «Поттер, так значит ты раб?»
При этом следует отметить, что Видикус своей интонацией дал понять, что это скорее утверждение, чем вопрос. Ведь задать вопрос можно по-разному. Вопросом можно поинтересоваться. Этим же вопросом, можно выразить злорадство, или презрение. Можно выразить сочувствие. Всё зависит от интонации. Аристократы обращают своё внимание именно на интонацию, а лишь потом на содержимое сказанного. Ибо от интонации смысл сказанного вообще может поменяться на противоположный.
Своей интонацией к вопросу Видикус сказал, что считает меня рабом. Это поняли все. И сказанное Видикусом ненамного лучше, если бы он намекнул, что моя мама шлюха. Видикус дал понять, что считает наследника дома Поттеров, в моём лице, — рабом. Сказано это было мне в лицо, в присутствии всего факультета. Повторяю, сказано это было иносказательно, но тут по-другому ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ просто не говорят.
И если бы я набросился на Видикуса с кулаками, как в своё время Артур Уизли набросился на Люциуса Малфоя, с моей стороны это было бы признаком плохого тона. Аристократия, мать её, со своими заморочками! Да и оскорбление было слишком серьёзным. Такое оскорбление смывается только кровью. Желательно, с жизнью придурка.
Чтобы не опозорить род Поттеров, и не выглядеть размазнёй, я обязан вызвать Видикуса на дуэль. Но я не могу вызвать его на дуэль, так как мне не сказали прямо, а намекнули, кто я есть в его глазах. А потому я был вынужден играть по их правилам. И в первую очередь я намекнул на его воспитание, так как Видикус обратился ко мне не представившись, что является грубым нарушением этикета. Дальше, я напомнил кто мои предки, и какие у меня перспективы в будущем. Да, я сообщил, что в будущем я стану некромантом, но я не сказал, что собираюсь становиться некромантом прямо вот сейчас и в этой стране. Я собираюсь им стать в будущем, и мне пофиг на министерство и Дамблдора. Некромантом можно стать и не нарушая закон, банально уехав жить в страну, где практика некромантии разрешена. А потом на недельку заскочить в Англию, чтобы вернуть долги. Недаром говорят: «Незнание закона не освобождает от ответственности. А знание закона — освобождает».
И опять я играю по правилам аристократов. Я не говорю прямо, что став некромантом убью его жену и детей. Причём, убью на его глазах. При этом объяснив его жене и детям, за что. Я просто выразил желание познакомиться с его женой и детьми. А из уст потомственного некроманта подобные заявления звучат как обещания.
Волан-де-Морта боятся не потому, что он разбрасывает смертельные и пыточные заклятия направо и налево. Его боялись и продолжают бояться из-за того, что он занялся некромантией. А из того, что я успел прочитать о некромантах, их боятся до обосранных штанов. И боятся за дело.
Ведь по сути кем был Волан-де-Морт после своего возрождения. Он был личем. Для магического мира это не чудо. Это факт, которых в истории было достаточно много. А личи, с каждым годом, десятилетием, и столетием становятся сильнее. А если есть жертвы, то его силы возрастают в геометрической прогрессии. За это, кстати, боятся и ненавидят некромантов. Потому что именно они после своей смерти возрождаются личами.
С Волан-де-Мортом Англии просто повезло. Его тело превратилось в прах. Нечему было возрождаться. А он не предвидел подобный вариант событий и просто оказался к нему не готов. Но даже так Волан-де-Морт выкрутился. Хоть и подготовил своё возрождение буквально из того, что у него было под рукой. А теперь вообразим, какую силу приобретёт некромант, если подготовить своё возрождение. А ведь именно после смерти некромант, в качестве лича, приобретает по-настоящему огромную силу, по сравнению со своей прежней.
Таким образом подводим итог. Видикус «вежливо» сказал, кем он меня считает. Я же «вежливо» пообещал в ответ, что в будущем сделаю с его семьёй. Так что в этой стране Видикусу жены не найти. Таких дурочек он просто не найдёт.
А вот с молнией, что я его угостил, дело сложнее. Тут я преследовал сразу три цели.
Первая цель. Я, опять же иносказательно, вызвал Видикуса на дуэль. По сути, моя молния, это брошенная в его лицо перчатка вызова. Только моя «перчатка» имеет несколько грубую форму. Это даже не пощёчина, а скорее удар кулака в челюсть, что аристократией прошлого, при ритуале вызова на дуэль, не приветствовалось. Но наряду с пощёчиной и брошенной перчаткой, удар кулака в челюсть, пусть в исключительном случае, но допускалось.
Вторая цель. Я показал, как Видикусу, так и окружающим, что я не шучу. Мне плевать на мораль и закон. Мне плевать на министерство и даже на авторитетов, вроде Дамблдора, что я в течении вечера и демонстрирую. И если я решу кого-нибудь убить, вот прямо сейчас, я сделаю это не обращая внимание на возраст, пол, и последствия. И даже присутствие Дамблдора вместе со всем составом профессоров Хогвартса не остановят меня. Что я, собственно говоря, и продемонстрировал, угостив Видикуса молнией.
Я смертельно опасен, и в какой-то степени безумен, но лишь в том случае, если меня тронут. И Драко с Люциусом теперь сделают всё возможное, чтобы помочь мне убедить всех окружающих в этом.
Теперь у Видикуса три пути.
Первый путь. Принести мне официальные извинения за свой не совсем тактичный вопрос. И молить Мерлина, чтобы я принял его извинения. А я могу и не принять. И симпатии аристократов будут на моей стороне. Придурок Видикус, как и Драко, переступил черту. Я в своём праве.
Второй путь. Вызвать меня на дуэль. Повод для вызова я ему дал. Публично. На такое не закроешь глаза. Не в среде аристократов. И теперь Видикус чтобы не опозориться в глазах окружающих, должен вызвать меня на дуэль чести. Вызвать волшебника, который в полтора года, голой мощью убил сильнейшего Тёмного Мага, с которым не решился сразиться даже Альбус Дамблдор. Вызвать волшебника, змееуста, который знает о пределах своих сил, и умеет ими пользоваться, что я только что и продемонстрировал.
Раз я змееуст, значит в моих предках может быть и Салазар Слизерин. А о взрывном характере основателя и по сей день ходят легенды. И тут я своим поведением весьма точно вписываюсь в поведение моего возможного предка. И раз я веду себя как полный псих с Альбусом Дамблдором, и тот молчит в тряпочку, то моя уверенность в том, что я убью Видикуса, основаны не на пустом месте. И Волан-де-Морт тому свидетель.
Третий путь. Видикусу нужно бежать. Бежать как можно дальше, и спрятаться как можно глубже. Ибо хуже некроманта, который ищет своего кровника, может быть лишь некромант, который мстит за своёго убитого ребёнка.
По сути, Видикуса спасла случайность. Видит Бог, если бы он сказал прямо, что считает меня рабом, то я бы вызвал его на немедленную дуэль, и убил бы его не задумываясь. Или он меня. А учитывая, что суд присяжных состоит из аристократов, то судили бы они меня, в первую очередь как аристократа, а не как рядового волшебника. А у нас, у аристократов, свои законы. За что аристократов и ненавидят. И по нашим законам, в убийстве Видикуса, аристократы будут на моей стороне. Для вида повздыхают на несдержанную молодёжь, и вынесут оправдательный вердикт.
Попытка сослаться на то, что я сам всем говорю, что я раб, не прокатит. Так как я этого не говорил. Я сказал, что я рос в качестве раба. Я был рабом у маглов. Был, в прошлом. Но на данный момент рабом я не являюсь. О том, что на данный момент я раб, мною ни разу не было сказано.
Ну, и наконец третья цель — причина, почему я звезданул придурка молнией, и почему я веду себя как буйнопомешанный. И я говорю о том, что я откровенно нарывался на Дамблдора. Тут мой план прост. Увидев, что я вконец обозлён на него, и настолько несдержан, что карманного героя из меня не получится, есть надежда, что Дамблдор откажется от меня, и переключит своё внимание на того же Невилла. Ну не верю я, что Дамблдор верит в пророчество. Если бы верил, он спрятал бы семью Поттеров в самом безопасном месте. В Хогвартсе.
Далее, в каноне Гарри практически не готовили к встрече с Волан-де-Мортом. Всё, чего Гарри достиг к решающей битве с Тёмным Лордом, лишь благодаря даже не своему энтузиазму, а энтузиазму Гермионы. В частности я говорю о создании отряда ОД. Да и победить в решающей битве Волан-де-Морта обезоруживающим заклятием, это даже не смешно. Это просто грустно.
Если бы Гарри был избранным из пророчества, то после «смерти» Волан-де-Морта, Дамблдор прискакал бы в дом Поттеров быстрее собственного визга. Но он не пришёл, а отправил Хагрида. Хагрида, который и колдовать то не может. Значит, не так уж и ценен Гарри в глазах Дамблдора. Значит, Дамблдор уверен, что Тёмный Лорд пал не от рук Гарри, а от чего-то другого. От отражённой Авады тело прахом не распадается. Тут, скорее, что-то из разряда некромантии.
Допустим, Джеймс, ради защиты семьи, поднял родовые знания и занялся некромантией. А некроманты, в случае своей смерти, очень любят оставлять для своих убийц прощальный привет, в виде посмертного проклятия. А подобные проклятия могут не сразу сработать, но зато наверняка. Так было с Дамблдором, когда он надел кольцо с Воскрешающим камнем. Но если Волан-де-Морт пал от посмертного проклятия, то тогда действия Дамблдора в отношении Гарри становятся логичными. Ведь Тёмный Лорд, когда пришёл убивать Гарри, наверняка пришёл со свидетелями, в лице Пожирателей Смерти. И Пожиратели в тот момент вполне могли закончить начатое Волан-де-Мортом.
Но Дамблдор не прибежал спасать Гарри в день смерти его родителей. Гарри не был ценен. Не настолько, чтобы идти за ним самому. Не настолько, чтобы обеспечить ему нормальное детство. Не настолько, чтобы начать готовить его к встрече с Волан-де-Мортом, как того и требовало пророчество. А раз я не настолько ценен, у меня есть шанс соскочить с крючка Дамблдора. Главное, убедить его в том, что возня со мной приносит больше проблем, чем пользы. А потому, следует обратить свой взор на более податливый материал на роль героя, в лице того же Невилла.
И тут судьба преподносит мне ещё один подарок, который я сразу и не рассмотрел. Я попал на Слизерин. А кто у нас декан этого факультета? Правильно, Снейп, который ненавидит Гарри Поттера всеми фибрами своей души, и мечтает избавиться от него. Вот я и хочу дать ему эту возможность. А возможность эта лежит на поверхности. Как мы знаем из канона и фильма, в день, когда Гарри и Рон прилетели в школу на машине, Снейп разорялся перед ними, что будь он их деканом, то исключил бы из школы, и они уже ехали бы домой. И Дамблдор осадив Снейпа заметил, что подобное право имеет только декан Гриффиндора. Значит, Снейп имеет законное право выгнать меня из школы. И всё, что мне нужно сделать, это помочь ему в этом благородном деле, просто дав ему повод.
Когда я осознал это, я даже растерялся. А потом, на волне вдохновения перед открывающимися передо мной перспективами, я стал вести себя как полностью отмороженный на голову псих, в чьих венах течёт кровь Блэков. При этом всё же не переступая определённые моральные границы.
Поэтому, я сейчас сижу в кабинете, и ожидаю, когда меня вызовут на растерзание Снейпу. И впервые я искренне надеюсь на ненависть моего декана. Надеюсь, что его ненависть будет достаточно сильна, чтобы без промедления вышвырнуть меня из Хогвартса, к нашему взаимному удовлетворению. И теперь сжимая в кармане ключ от моего детского сейфа, я смотрю на своё будущее с оптимизмом.
