Сияющая молнией и льдом сфера и сияющее молнией и огнем копье вырвались вперед, но...
-Я так не люблю, когда дети деруться,— голос Ангрбоды, возникшей на пути двух Благородных Фантазмов заставил Карну и Арджуну взглянуть на ту в немом изумлении, но остановить свою атаку ни один из них не мог.
Два сильнейших Благородных Фантазма ударили единовременно — и ударили в Ангрбоду, казалось бы, даже не обеспокоенную тем, что она оказалась на пути удара.
Сама Ангрбода лишь допустила легкую улыбку на своем лице.
* * *
Что было проще, разозлить Берсеркера или разозлить ребенка?
Наверное проще всего было разозлить берсеркера-ребенка.
Не то, чтобы Кухулину так уж хотелось узнавать эту информацию — но он узнал ее помимо своего желания, когда сверкнувший топор лесоруба в руках Баньян — столь удачно расправляющийся с деревянным гигантом — опустился на поле боя, заставив Кухулина броситься прочь.
Он, в общем-то, выполнил свою роль — сбил Блаватскую со своего места, расправился — при помощи других Слуг — сразу с тремя противниками с вражеской стороны — и в общем-то шел прямо сейчас с большим успехом, продвигаясь вперед по шкале выполнения своей миссии.
Не то, чтобы он в итоге все же разобрался, в чем заключалась его миссия — он просто в один момент оказался втянут в сражение — или этот факт как-то мог замедлить Баньян, вполне неплохо улавившую, что причиной удара по лицу являлся сам Кастер — но этими мыслями Кухулин мог успокаивать себя сам, изо всех сил уклоняясь от ударов Баньян.
Медея хотела бы поддержать Кухулина в его борьбе с огромной Слугой — но даже с учетом огромной поддержки от Аинза — она не была специалистом по борьбе с огромными чудовищами и ей требовалось как минимум несколько длительных секунд для того, чтобы правильно создать заклятие.
К счастью, эти несколько секунд в свою очередь ей могла предоставить Машу, что при поддержке двух Лансеров рядом с ней достаточно уверенно разбиралась с Слугами противника.
Именно так Медея и могла получить несколько секунд на передышку — а тот факт, что парящее в небе НЛО Блаватской уже скрылось где-то позади Баньян способствовало ее ментальному и физическому благосостоянию почти также сильно, как и поддержка от Аинза — а это в свою очередь означало, что при всей своей детской ярости — возможностей у Баньян было мало.
Поэтому, спустя мгновение, когда Баньян все же приметилась к Кухулину, намереваясь одним резким ударом перевести его из категории трехмерных объектов в категорию двухмерных — удар подобного невероятному шторму ветра заставил ту покачнуться, едва задрав ногу, после чего, издав звук, который можно было назвать разве что жалобным писком — с поправкой на ее огромный размер и соответствующий тон ее голоса — и свалиться на землю.
Впрочем, хотя сбивание Баньян с ног уже можно было назвать определенной победой — будучи столь огромной та по законам физики — как бы фривольно к тем не относились Слуги — не могла быть столь же проворливой, что и несколько небольших относительно ее размеров Слуг.
Добить ее, впрочем, было делом уже совершенно иным — попытка забить ее лежащую на земле была бы не лишена полностью военной мысли — но больше напоминала бы действия лилипутов по отношению к Гулливеру.
Оставлять ее, впрочем, без внимания тоже было нельзя — стряхни она теперь с себя наваждение — она была бы зла. Очень зла.
Медее и Кухулину требовалось действовать быстро, и...
И несколько выстрелов прервали их действия — Медею, впрочем, попаданием из револьвера было достаточно сложно даже ранить — но Кухулину — как и следовало ожидать — повезло куда меньше. Пробивший его руку выстрел заставил того зашипеть и на несколько секунд выпасть из поля боя — что для Медеи стало неприятным сюрпризом, заставившим ту перевести взгляд на меткого стрелка.
Иными словами, Билли мог заключить, что его текущая ситуация не была шаткой — он проигрывал. И очень быстро.
Его Благородный Фантазм, Громовержец, имя его любимого револьвера — был опасен, но не сказать, что действительно силен.
Этот Благородный Фантазм относился к тому редкому типу способностей, что срабатывали мгновенно, еще до того, как было произнесено их Истинное Имя — и в общем-то исключительно скорость и внезапность этой атаки было всем, что представлял из себя этот Благородный Фантазм. Мгновенная череда из шести выстрелов, пробивающих навылет противника до того, как успеет даже моргнуть — и... Все. На этом действие Благородного Фантазма Билли — "самая быстрая рука на Диком Западе" — оканчивалось.
Поэтому против четырех Слуг противника — тем более трех, специализирующихся на ближнем бое, и при поддержке могущественного Кастера — а Медея именно таковой и была — Билли мало что мог поделать.
Надежда Билли заключалась в его единственном оставшемся союзнике — Кастере, высоком индейце, что стоял рядом с ним, но...
Когда тот обернулся — вместо того, чтобы увидеть как индеец использует последний козырь в своем рукаве — он увидел, как тот...
Раскуривает трубку.
Билли даже не успел толком удивится — удар копья пронзил его сердце — прежде чем следующий упокоил его окончательно, сбросив тело Арчера на землю — гримаса удивления и растерянности на его лице.
Однако Машу не спустила взгляда с лица Кастера, что лишь затянулся табаком из своей трубки, казалось бы, совершенно не шокированного тем, что тот остался один, и даже не готового сражаться. Покупаться на обманку Машу сейчас явно не собиралась.
Впрочем, как человек, готовый к обманке, Кастер явно не выглядел, продолжая смотреть на Машу и двух стоящих по бокам от нее Кастеров скорее с какой-то отстраненной уверенностью.
Машу остановилась на секунду, глядя на Кастера, не предпринимая никаких действий, и тот в свою очередь лишь затянулся, продолжая смотреть на своих противников.
-Ты мог применить свой Благородный Фантазм,— в конце концов один из Лансеров все же высказался.
-Мог,— Кастер только молчаливо кивнул.
Вновь установилась тишина и первой не выдержала Машу,— Почему тогда ты не использовал его?
-Не увидел в этом смысла,— Кастер молчаливо произнес, прежде чем, все же пояснить свой ответ,— Мне удалось бы выиграть, возможно, еще несколько секунд — не более того. Я не из тех, кто слеп к обстоятельствам и не умеет принимать проигрыш.
Машу, в итоге все же несколько опустила свой щит, взглянув на Кастера.
Высокий и молчаливый индеец не производил впечатления опасного противника — наоборот, казалось, будто бы он уже сдался.
Нет, не сдался — он не выглядел пораженным или сломанным внутренне — скорее он просто признал свое поражение с честью и отступил.
-Мы ведь противники, не так ли?— один из Лансеров подал голос,— Не могу сказать, что я не уважаю твоих манер... Но я хочу задать тебе вопрос — почему?
-Потому, что вы не мои противники,— индеец допустил лишь небольшую спокойную улыбку, смотрящуюся даже несколько не к месту на его лице,— Среди вас нет ни чудовищ, ни убийц — сражайся против меня ваш Король или иное существо... Что же, я бы сражался до конца. Но вы не дадите победить своему Королю — и мне достаточно и этого. Я имею признавать поражение.
После этого он затянулся из своей трубке и Машу почувствовала даже что-то похожее на... Раскаяние, наверное.
-Мне очень жаль, но мы не можем оставлять тебя одного смотрящим нам в спину,— один из Лансеров произнес,— Прошу прощения, но...
-Ничего страшного,— Кастер только улыбнулся, прежде чем делать еще одну затяжку и убрать свою трубку,— Бейте в сердце.
Машу ощутила какой-то неприятный привкус от наблюдения за ведущим себя достойно противником... Она... Ну, она была полностью готова всего пару секунд назад ударом щита переломить Кастера напротив нее пополам, а по итогу...
"Не переживай, он — редкое исключение" — голос Галахада раздался в ее голове — "Один из сотен."
В конце концов, словно бы сам сомневаясь в своем решении, Лансер сделал шаг вперед,— Прошу прощения, но... По крайней мере, могу ли я узнать ваше имя?
-Оно достаточно сложно для произнесения,— в конце концов Кастер улыбнулся,— Но я известен как Джеронимо. Это имя вы можете и запомнить.
Спустя еще мгновение Лансер, словно бы до сих пор неуверенный в своем решении, перехватил копье поудобнее, прежде чем ударить в сердце Джеронимо.
И в момент, когда его тело упало на землю — Машу ощутила неприятный привкус во рту...
Но Аинза, чтобы поддержать ее, сейчас рядом не было.
* * *
И где-то сравнительно недалеко Сита закричала от ужаса.
Нет, она не умела чувствовать то же, что чувствовал ее избранный муж — но будучи второй частью Рамы, частью его сил и легенды — Сита могла с абсолютной точностью сказать.
Рама погиб.
И погиб в ужасающих мучениях.
Одно лишь это осознание заставило ее в одно мгновение словно бы вспыхнуть пламенем, вылившимся в бессвязный вой боли и отчаяния — и потухнуть.
У нее была цель — и она планировала дойти до конца.
Армия Эдисона... По итогу оказалась бесполезна.
Наверное, это даже можно было ожидать — не сорвись Ангрбода вперед — даже в этом случае, скорее всего, план изобретателя бы пошел прахом — но Сита не переживала.
У армии механических болванчиков Эдисона по крайней мере оставался еще один, последний, козырь в рукаве.
Козырь, которым она хотела воспользоваться по полной.
Она хотела лишь пробиться сквозь армию противников для того, чтобы увидеть своего Раму, ей было достаточно даже взгляда — но... Аинз — враг — лишил ее этого шанса.
И Сита была кроткой — но это не значило, что она не была способна на возмездие.
У армии Эдисона не было ничего достойного в запасах — кроме одного. Ядерного оружия.
* * *
Весы — прекрасный инструмент. Даже архаичные весы — из тех, что составлены из пары чаш, рычагов, цепочек и хитроумных механизмов были важным инструментом для человечества.
К сожалению, если положить на весы слишком тяжелый объект — исполнить свою функцию они не смогут, просто сломавшись под давлением объекта.
Этот принцип был справедлив даже для божественных весов, и даже для метафизических весов.
Например Пашупата.
Что могут сделать, взвесить весы в случае, если на одну из чаш — даже без злого умысла — встанет ногой мать чудовищ, Ангрбода?
Конечно же Благородный Фантазм Арджуны не мог никаким образом "судить" Ангрбоду — даже не потому, что та сопротивлялась или обладала какими-то особыми способностями — точнее, конечно же, Ангрбода обладала такими способностями, но до них дело банально не дошло. Весы просто не смогли ее взвесить.
Правда, если Ангрбода бы подумала, что это было бы шуткой о ее весе — жизнь шутника оказалась бы очень короткой и весьма печальной.
Однако вслед за метафизическим воздействием Пашупаты шло воздействие реальное — хотя основное действие Благородного Фантазма Арджуны и заключалось в "суждении" — в случае, если противник сопротивлялся тому — за ним следовал взрыв, для того, чтобы даже избежавший судьбы "небытия" противник все же отправился — если и не за пределы круга перерождений — то по крайней мере дальше по циклу.
Это был ужасающий взрыв, не уступающий своей мощью ни ядерному оружию, ни Благородным Фантазмам иных могущественных Слуг — и подкрепленный могуществом "легенды" Арджуны.
Этого было бы достаточно для того, чтобы упокоить даже Геракла десяток раз.
Но по сравнению с Васави Шакти это, конечно же, было даже не царапиной — совершенный Благородный Фантазм уничтожения, финальная точка гонки вооружений.
Если бы игроки Иггдрасиля нашли подобный предмет — они безусловно бы объявили тот Предметом Мирового Класса — однако в случае столкновения двух вселенных наблюдался феномен.
Для Слуг их "описание" становилось основой их силы, после чего эти силы можно было трансформировать в предмет с характеристиками Иггдрасиля. Однако переходя обратно предмет с уже существующими характеристиками и с описанием одновременно — не терял свои характеристики, начиная полностью базироваться на своем "описании". Нет, он получал силу от двух источников сразу.
Потому сравнивать Васави Шакти с Предметом Мирового Класса было можно — но проводить между ними черту равенства было нельзя.
Если бы Предмет Мирового Класса, обладающий абсолютной способностью уничтожения пришел в этот мир — то Ангрбода не смогла бы ему сопротивляться.
Однако Аинз не доставал эту коллекцию — к великому счастью, впрочем — и потому Ангрбоде не стоило беспокоится о невероятном оружии, созданном не менее чем в приступе безумия Творцами Мира — а лишь об одном из сильнейших Благородных Фантазмов человечества.
Но даже сильнейший ребенок в мире все еще остается ребенком.
И потому, когда два Благородных Фантазма двух братьев ударили Ангрбоду, она ощутила...
Некий урон.
Сияние света и кавалькада взрывов, красочный ореол, словно бы возвещающий о пришествии эпохи богов вновь на земли человечества смотрелись могущественно и величественно для иных Слуг — однако спустя несколько мгновений, когда беспощадная инерция заставила двух братьев приземлиться на землю, глядя на Ангрбоду — та не выглядела ни потрясенной — ни тем более мертвой.
С правой стороны, куда попала Пашупата можно было заметить лишь легкое покраснение кожи, уже проходившее, словно бы от нахождения на Солнце долгое время — а с левой стороны, куда ударила Васави Шакти тело Ангрбоды было лишено нескольких пальцев и обуглено в нескольких местах.
Однако, словно бы в насмешку над могуществом Карны, тело Ангрбоды регенерировало — продолжало зарастать плотью вновь — даже не обращая внимания на нанесенные раны, и можно было увидеть, как мгновение за мгновением раны на теле Матери Монстров продолжали затягиваться.
Ангрбода не была неуязвимой в прямом смысле этого слова — атаки были способны ранить ее, и было возможно нанести ей такой урон, одномоментно или нет, чтобы заставить ее погибнуть, при соблюдении нескольких условий.
И в этом отношении Карна подобрался ближе других — один его удар, его воздействие, нанесло Ангрбоде достаточный урон, чтобы тот проявился на ее теле большим, чем легкое раздражение.
Однако Васави Шакти была Благородным Фантазмом с ограничением Анти-Мир. Что же делать в данном случае, если некое виртуальное число, такое как "хитпоинты" будет просто слишком большим для того, чтобы быть умещенным в одном мире?
Нанести урон на то число, что могло быть вписано в рамки "мира".
Карна был действительно монструозно силен — вероятнее всего он мог бы убить Каинавель точным попаданием своего Благородного Фантазма, не используй та все три своих Благородных Фантазма — и в любом случае бы уничтожил Баала.
Однако Каинавель, будучи до крайности слабым боссом, очень сильно отличалась от Ангрбоды.
Если бы Карна использовал, может быть, сразу сто, двести или тысячу, для гарантии, Васави Шакти — он бы смог уничтожить Ангрбоду.
Но у него была одна.
Так что остановившись, Ангрбода лишь огляделась, не обращая внимания на стремительно заживающие раны, прежде чем покачать головой,— Дети...