Учитывая же то, что даже в Иггдрасиле, игре, словно бы специально сделанной для того, чтобы заставлять человека платиться за каждую возможность, что он не предусмотрел в сражении, после появления любого босса самое позднее на следующий день появлялась информация о том, что кто-то убил нового босса — иногда эта информация даже была правдивой — подобных боссов в Иггдрасиле было много.
Не все из них были уникальны, конечно же — простые и безыскусные боссы, созданные по одним лекалам, безусловно, существовали — не так сложно было слепить очередного воина с огромным здоровьем и огромной атакой — но в основном боссы, даже если были в чем-то сходны, немало отличались друг от друга и каждый мог стать крайне неприятным сюрпризом неподготовившемуся игроку.
Но создать даже сто совершенно уникальных боссов в месяц не было возможности ни у одной компании мира — поэтому было очевидно, что какие боссы были, так или иначе, сходны друг с другом — обычно подобных боссов создавали пачками, например "Тринадцать великих магов", или "Семь проклятых рыцарей" — или "Четыре Королевских Фигуры Фей."
Медб была из последней категории — разделенные на Благих и Неблагих феи были одной из доступных для игроков рас и отличались своей базовой магической сопротивляемостью, маной, десятком уникальных классов — как и все остальные расы — и несколькими врожденными способностями — Медб была таковой, Королевой Неблагого Двора — могущественным боссом...
И одним из самых нелюбимых НПС во все игре.
В любом опросе она обычно уверенно конкурировала за первые позиции, борясь с Пожирателем Миров, Лордом Альфхейма и Самсоном — и у игроков были все причины не любить ту.
Ее квесты всегда сопровождались как минимум несколькими неприятными особенностями, о которых, конечно же, игрок никогда не был предупрежден; она относилась к игроку с пренебрежением и презрением; большая часть квестов, связанных с проблемами у любимых персонажей игроков так или иначе сводились к ней; и, в конце концов, ту было крайне непросто убить в бою, а после смерти в бою с той игрок не мог вернуть свою экипировку, поскольку сражение с ней происходило в особой зоне, попасть в которую иначе, как затеяв с той битву, было невозможно.
Иными словами Медб тихо ненавидели почти все игроки Иггдрасиля — за дело, впрочем.
И потому первым же предложением любого игрока, стоило бы ему призвать ту в качестве Слуги, было бы избавиться от нее — никто из игроков не смог бы даже предположить, какую дьявольскую схему мог придумать ее разум, столкнувшись с игроком.
Что же, это было так — предположить, чем именно сейчас занималась Медб вряд ли смог бы кто угодно.
-Итак, Аинз... — Медб постаралась сохранить отрешенной, холодное выражение лица, глядя вперед,— Я хотела бы задать тебе вопрос... Какие...
Медленно сглотнув вязкую слюну непроизвольно Медб отвела взгляд и постаралась удержать ползущий по щекам румянец,— Какие... Девушки... Тебе...
Каждое слово выходило с натугой, речь Медб была прерывистой и без взгляда в зеркало та могла ощутить, что сейчас ее лицо по цвету могло сравниться с помидором,— Тебе... Нр... Нра... Нра-вя...
Медб остановилась, после чего несколько раз выдохнула, собираясь с мыслями, словно бы самоубийца, готовящийся шагнуть в пустоту, и, развернувшись в сторону, та выпалила куда-то в сторону,— Нравятся?!
После чего, сказав слова, та замерла, явно ожидая ответа и до сих пор неуверенная в том, хватило ли ей духу задать этот вопрос, или ей самой послышалось то, что она произнесла.
-Конечно же мне нравится Медб, Королева Неблагого двора, прекраснейшая из всех фей, кою я буду любить и лелеять, сохраняя ее прекрасное хрустальное сердце в своих объятиях, черных, как самая безлунная ночь... — Медб едва не свалилась на землю, услышав эти слова, прежде чем развернуться к говорившему Аинзу, стоявшему перед ней на одном колене, сияя ярче, чем самое яркое Солнце,— Правда?!
-Конечно же, прекраснейшая из всей фей, что выглядит гораздо лучше чем Титания, ведь мне совершенно не нравятся такие старые женщины и у меня вызывает отвращение их фигура, ведь я считаю большую грудь и бедра омерзительными чертами, мето которых на корове, а не на столь же прекрасной фигуре, как Леди Медб...— голос Аинза прозвучал в ответ, заставив Медб замереть, прежде чем ее сияющая улыбка скрылась с ее лица и та вздохнула,— Ладно, хватит.
Спустя еще мгновение та подняла в воздух пальцы и щелкнула теми, из-за чего Аинз, стоящий перед ней на одном колене, мгновенно растаял в воздухе, словно бы мираж, превратившись сперва в сгусток бесплотного белесого света, а после истаяв в ничто.
Медб же, оставшись на одном месте, проделала путь до выделенной ей кровати, после чего свалилась на ту, закрыв глаза.
Использовать иллюзии для тренировки было все же полностью бесполезно — даже если она создавала самые могущественные свои иллюзии, Реальные Иллюзии, обладающие собственным сознанием и формой — те просто изначально знали от своей создательницы то, что она хотела услышать — и отвечали той именно так, как она хотела бы или надеялась...
Но настоящий Аинз не был подконтрольной ей иллюзией и он бы так не ответил!
И как в таком случае Медб было жить?! Она даже не могла потренироваться в своем признании — нет, больше, она даже не могла спросить Аинза насчет его отношений и того, что ему нравилось — и как в таком случае она должна была двигаться дальше?!
В совершенно не женственном жесте Медб фыркнула, прежде чем перевернуться со спины на живот и, закинув ноги, начать болтать теми, подставив руки под свою голову, из-за чего сходство Медб с каким-нибудь подростком, размышляющим об объекте своей симпатии стало абсолютным — не хватало только дневника перед ней или хотя бы мобильного телефона, для полного сходства, прежде чем, громко выдохнув, произнести негромко,— Аинз, Аинз, Аинз...
Учитывая саму внешность Медб, впрочем, это сходство было даже более поразительным, чем можно было предположить.
Технически говоря, конечно, Медб было примерно шесть тысяч лет — срок, намного превосходящий само понятие "взрослости", но за все это время Медб...
Просто не смогла сформировать умение общаться.
Когда ты божественный правитель, созданный богами — или, если точнее, то существами, превосходящих богов — если быть еще более конкретной, то Леди Ванахейма, Скади — из ничего — такое происходит.
Ее муж, Король Неблагого Двора, Финварра, тоже был создан подобным образом — и сам факт того, что они вдвоем являлись царствующей парой не произошел в результате того, что они заключили брак или взошли на трон вместе — нет, их просто изначально создали таковыми и Леди Скади предрекла именно так.
Поэтому изначально Медб была создана таковой, в своей роли, как Королева Фей, и более с таковой не двигалась — а подобный факт... Не особенно способствовал ее личностному росту.
Тысячи лет она вела себя как королева — и тысячи лет этого было достаточно для ее роли.
Она была совершенной королевой, назначенной самой Леди Скади — как она могла вести себя иначе, нежели как совершенная королева?
Поэтому она общалась всегда одинаково — научившись тому, как ей было необходимо себя вести — Медб вела себя так со всеми. Другие феи, ее муж, эта толстая стерва Титания — в конце концов сама Леди Скади, что, создав ее, потеряла к той всякий интерес — Медб осталась одна... В единственном образе, что она знала.
Медб была, попросту говоря... Одинока.
В отличии от Титании и Оберона, созданных Лордом Альфхейма, что по итогу создали весьма успешный брак и счастливую семью — Медб и Финварра просто были созданы таковыми. Они общались между собой, может быть, три или пять раз, всегда находясь в разных замках и занимаясь разными вещами — и согласно решению Леди Скади — более никого равного ей не было.
А когда вокруг тебя нет равных, а лишь слуги, смотрящие на нее с восхищением, завистью и затаенной ненавистью — враги, что на много пойдут ради твоего уничтожения — и молчаливые боги, смотрящие на тебя, словно бы на пыль, случайно оставшуюся на их одежде, столь незначительную, что они даже не собирались ее убирать, считая, что та не стоила их усилий...
В общем, Медб была одинока, не социализирована, и при этом связана по рукам и ногам своей ролью Королевы, сидя в своем дворце и на своем троне дни и ночи на пролет.
Было ли удивительно то, что когда в ее дворце появились первые новые лица — она отреагировала весьма... Неоднозначно?
Обычно к ней приходили для того, чтобы получить награду — иногда предлагая свои услуги, иногда — свои товары... Но она была королевой — она не была торговкой за базарной лавкой, не была несчастной девой в беде — она правила тысячами тысяч и тысяч слуг!
И обычно подобные новые лица Медб отсылала от себя прочь — не без пользы, впрочем. Их руками она устраняла проблемы или угрозы своему правлению — как и полагается королеве — и в этом она преуспевала, безусловно.
Иногда отосланные прочь не возвращались...
Но обычно те, выполнив ее задачу — и были злы.
Они просили у Медб задачу — она платила им цену за их услуги, не более того. Они были бродягами — пусть и сколь угодно могущественными — а она была совершенной королевой, созданной таковой Леди Скади — то, что, возвращаясь к ней, они начинали требовать дополнительные преференции и сатисфакцию своего уязвленного эго Медб не касалось. Они получали оговоренную виру — и на большее им рассчитывать не приходилось. Они приходили за работой — она давала им работу — не больше и не меньше того.
Но иногда они возвращались особенно злыми — и все заканчивалось битвой. С переменным успехом.
Иногда — и не так уж мало раз благодаря ее совершенному существованию из-за сил Леди Скади — Медб побеждала, но вовсе не всегда. Ее убивали множество раз — в самых разных временных линиях. Заказные убийства, бунт, а иногда и простое безыскусное нападение — и почти всегда к ее смерти приводили действия самоназванных "высших существ."
А это, в свою очередь, не могло не повлиять на ее восприятие самих "высших существ" — и то, что когда-то было честным — с ее точки зрения — торгом, услуги на награду, начало превращаться в то, что игроки позднее окрестили "квестами Медб."
Некоторые из существ, что в одной из линий уничтожили ее иногда даже приходили к ней иной, в другой временной линии, словно бы ничего и не случилось — рассчитывая на ее милость и помощь!
О, она помогала им всем, чем только могла — ведь в мире нет лучшего учителя, чем боль, поражение и унижение!
И так продолжалось — и продолжалось — и продолжалось вновь, пока...
Пока к Медб не пришел Момонга — ныне, впрочем, Аинз Оал Гоун...
Медб перевернулась на спину вновь, прежде чем выдохнуть.
Ох, чтобы она отдала за то, чтобы не слышать это мерзкой имя — Аинз Оал Гоун! О да, Момонга был королем Аинз Оал Гоун — или нечто вроде, насколько слышала сама Медб, он был "гильдмастером", но в чем отличие от короля этого титула Медб не знала — но иные члены Аинз Оал Гоун не вызывали в ней большой любви.
О да, они были могущественны, как только могут быть могущественны самые могущественные из высших существ, каждый из них был колоссом, накрывающим своей тенью мир, но любви от этого больше к ним Медб не испытывала.
Некоторые из них убивали ее в других временных линиях — о чем вообще можно было говорить в этом случае?!
Но один, Момонга...
Медб поднялась со своей кровати, прежде чем взглянуть в глаза Аинзу — нет, Момонге, глядевшему на нее и выдохнуть,— Скажи, как мне сообщить тебе об этом?
-Как именно я должна сказать, что ты был единственным лучом света в моем темном безрадостном мире? — Медб взглянула на Аинза, отчаянно желая, чтобы в данный момент он был настоящим,— Как мне сказать, что там, где падали сотни, где они проклинали мое имя, где они сдавались и ненавидели меня — ты был единственным, кто делал это не ради моей награды? Как сказать тебе, что ты был единственным, кто всегда был на моей стороне — и когда мое правление начало разваливаться в моих руках — только ты остался рядом со мной?
-Как мне выразить в словах те чувства, тот момент, когда я впервые увидела, что рядом со мной был кто-то, кто протянул мне руку — когда я осталась одна, когда Леди Скади — эта Скади, проклятая тварь! Когда она сбросила с моего трона, когда лишила меня права править, когда весь мир отвернулся от меня — ты единственный был рядом со мной? — разум Медб захлестнули ее воспоминания, заставившие ту взглянуть на Момонгу взглядом, полным любви и обожания, — Когда весь мир был против меня — только ты протянул мне руку... Только ты стоял рядом со мной — и только ты позволил мне понять, что я была чем-то большим, чем просто "Королевой", чем просто "Слугой Скади" — что я чего-то стоила и сама по себе... Что я была больше, чем куклой на троне — что я была Медб...
Закончив свои слова, Медб вздохнула и прикрыла глаза,— Как я могу вообще выразить свою любовь к тебе, когда я никогда в своей жизни даже не видела подобного? Не видела ничего за пределами своего дворца, своего трона — как бессмысленно сидя на своем месте я теряла все больше и больше, понимала все меньше и меньше — и оказалась уничтожена, низведена к праху — оставшись глупой девчонкой с огромной, но ох, столь неприятной репутацией за плечами, что даже не может признаться в любви единственному существу, что она когда либо любила...
Открыв глаза Медб выдохнула, глядя на Момонгу...
Хм, странно, что она создала Момонгу в его человеческом теле... Эта человеческая внешность Момонги — то есть, Аинза, стоило называть его так, как он представился — навевала на нее неприятные воспоминания и ассоциации из тысяч других "высших существ", общение с которыми было куда менее приятно, чем общение с Момонгой — но Медб было все равно, какую форму носил Аинз, пока за лицом скрывалась его душа и его суть.
Щелкнув пальцами Медб взглянула на форму Аинза...
Чтобы обнаружить ту на своем месте.
Медб, нахмурившись, щелкнула пальцами еще раз, взглянув на те — неужели что-то сработало не так?
Однако, переведя взгляд обратно Аинза на своем месте та не обнаружила и, кивнув, свалилась на кровать.
Ну что же, в таком случае... Видимо, ей требовалось воспользоваться ее уникальным шансом, что даровал ей Аинз, и начать свою тренировку социальных навыков... Чтобы заполучить его сердце — любыми путями, которые ей потребуются!
Убивать других девушек — и мужчин, если то обнаружится — она не очень хотела, но если у нее не останется иного выбора — что же, за время своего правления Медб не обзавелась социальными навыками, но множеством иных умений, необходимых для царствования, она овладела на высшем уровне.
В отличии от множества других — Медб вовсе не была фанаткой полигамии.
* * *
Тихо сбежав из-под взгляда Медб Аинз вернулся в свою комнату, прежде чем пройти до своей кровати и свалиться на ту.
Ну, по крайней мере он точно мог сказать, что его шутка про всепоглощающий гарем оказалась вовсе не шуткой, а горькой пророческой правдой. Было ли это, впрочем, чем-то положительным в случае Аинза, или же нет, тот не был уверен.
