Тот стоял к нему спиной, но не обернулся. Не глядя, перехватил руку Гоши, что-то такое сделал, отчего атлетический Гоша рыбкой перелетел через невысокого Карлссона, грохнулся всей спиной об пол, вскочил, взревел, бросился опять... Карлссон слегка отодвинулся и шлепнул Гошу ладонью по физиономии. От этого "шлепка" Гоша улетел куда-то под барную стойку, да там и остался.
— Я же сказал, сид, не надо никого звать, — не повышая голоса произнес Карлссон.
Карина вскочила. Ее большущие глаза стали неимоверно огромными и черными: расширившиеся зрачки "съели" радужку.
Она что-то быстро произнесла, вернее, пропела на незнакомом языке.
— Пускай, — сказал Карлссон по-русски. — Говори, сид, это мои друзья. А тебе... Тебе уже всё равно... Где она?
— Я не знаю... — прошептала Карина.
— Я видел твою метку на девушке.
— Это не моя метка... — пробормотала Карина. — Это его.
— Кого — его?
— Он из... Не из Высоких, но близок к ним. Он заявил о своем приоритете. Я не хотела... Я ничего ей не сделала. Наоборот, хотела ее предупредить! Это не то, что ты думаешь! — нервно воскликнула она. — Это другое!
Дима смотрел на ее искаженное лицо и думал: почему она сначала показалась ему такой красивой? Она же совсем старая, лет тридцать или даже сорок.
— Докажи, — негромко произнес Карлссон. — Кем ты живешь, сид? Мне сказали: после встреч с тобой она выглядела иссушенной.
— Кто сказал? — почти взвизгнула Карина.
— Она, — Карлссон кивнул на Лейку. — И я ей верю. Больше, чем тебе, сид.
— Вот! — воскликнула Карина, распахивая халат. — Вот, смотри, огр!
Лейка, сидевшая сбоку, тоже посмотрела, но ничего особенного не заметила. Разве лишь, что фигура у Карины — супер. Дима тоже с удовольствием посмотрел бы, но со своего места он видел только Каринину спину и сосредоточенного Карлссона. Тот хмыкнул.
— Что ж, — сказал он. — Теперь я буду звать тебя полсида. Но я жду ответа на вопрос. Кем ты живешь?
— Вот мой источник! — Карина запахнула халат и показала на ноги Гоши, торчащие из-под стойки.
Карлссон наклонился и без видимого усилия выволок Гошу из-под стойки, поднял, шлепнул пару раз по щекам. Гоша очнулся... и с ходу заехал Карлссону в лоб. Тот даже не пытался уклониться: крепко держал Карининого дружка за подбородок, не давая полностью разогнуться — изучал. Гоша врезал еще, слева, справа... Звук был такой, словно он лупил по дереву. И результат примерно такой же.
— Не трепыхайся, — попросил Карлссон. — Подожди минутку... Ага... Ну вот и всё.
Свободной рукой он коротко ткнул Гошу в лоб — и тот обмяк. Карлссон разжал пальцы, и Гоша снова распластался на полу.
"Вот это наркоз!" — восхищенно подумал Дима.
Карлссон приблизился к вжавшейся в угол Карине.
— Назови причину, по которой мне следует оставить тебя в живых, сид? — произнес он мягко.
"Бедняга", — пожалел ее Дима, вспомнив, как неделю назад ему самому был задан такой же вопрос. Он-то выкрутился...
"Надо что-то делать!"
Диме вовсе не улыбалось стать свидетелем убийства. Еще меньше ему хотелось смотреть, как Хищник сожрет Карину. И Карину тоже жалко...
Дима посмотрел на Лейку — и понял, что от нее помощи ждать не придется. Лейка глядела на Карину так, словно хотела задушить ее собственными руками.
— Ты — Охотник? — тихо спросила Карина.
— Да.
— Я никогда не видела Охотника. Я только слышала о вас...
— Теперь видишь, — Карлссон усмехнулся. — Твое время на исходе. Сид?..
— А где твой?..
— Он здесь.
— И ты... отдашь меня ему? — совсем тихо проговорила Карина.
— Да.
— Нет! Подожди! Я... Я помогу тебе найти того, кто поставил метку!
— Ты пойдешь против своих, сид? — Кажется, Карлссон удивился.
— Он мне не свой! — воскликнула Карина. — Я вообще сид только наполовину! Мой отец...
— Не бывает сидов наполовину, — перебил ее Карлссон. — Рожденный сидом — сид! Ты еще молод и можешь довольствоваться малым, вот и всё.
— Ты мне не веришь?
— Верю. Но не вижу причины оставить тебя в живых. Поставившего метку я найду и без тебя.
— Ты можешь опоздать! — нервно бросила Карина. — Нас не так мало в этом городе! И у многих она уже на примете, слышишь? Такой лакомый... Такая, как она, — поспешно исправилась Карина, увидев, как нахмурился Карлссон, — не могла остаться незамеченной! А я уже уберегла ее однажды! Хочешь, расскажу?
Карлссон покачал головой.
— Я вижу знаки! Я могу, правда, могу тебе помочь! — с отчаянием воскликнула Карина. — Я не хочу умирать!
— Понимаю, — согласился Карлссон. — Бессмертному умирать нелегко.
— Нет, нет! Подожди! — Карина лихорадочно искала путь к спасению. — У меня есть машина! Микроавтобус! Тебе он пригодится!
— Вряд ли, — качнул головой Карлссон.
— Очень хороший! — воскликнула Карина. — Там в дне специальный ящик! В нем можно спрятать всё что угодно!
— Ни к чему. Я всё равно не умею управлять этими штуками...
— Я! Я умею! — закричала Карина. Карлссон задумался.
— Ладно, — наконец сказал он. — Я нахожу причину достаточной.
— А я — нет! Это — сид! И он — мой!
Дима не успел заметить, когда он появился. Вздыбленная шерсть, здоровенная оскаленная пасть — под самым потолком.
Каждый раз эта тварь казалась Диме всё страшнее и отвратительнее.
— Что он хочет? — спросил Дима Лейку.
— Сожрать ее, — совершенно спокойно ответила Лейка. — И правильно!
— Да ты что говоришь!
— Я всё правильно говорю! — запальчиво заявила Лейка. — Катька ее подругой считала, а она нас выставила! Помочь отказалась, хотя Катьку, может, вообще убить могут! Катя мне рассказывала: вы с ней мертвую девушку видели? Хочешь, чтобы и Катьку так нашли? В канаве?
— Не хочу, — сказал Дима. — Но всё равно это не повод, чтобы убить человека!
— Тоже мне человека нашел! — фыркнула Лейка. — Какой она тебе человек!
— А кто она тогда?
— Тебе же ясно было сказано: она — сид! Эльф!
— Ну и что, что эльф! Эльф — разве не человек?
— Счас! — Лейка поглядела на Диму с превосходством. У нее уже сложилось определенное представление об эльфах. Что-то вроде вампиров. А Карлссон — типа Блейда, который этих вампиров уничтожает.
Впрочем, их мнение значения не имело. Значительно важнее было мнение Карлссона. А Карлссон считал, что время трапезы для Хищника еще не наступило. И Лейка знала, что, несмотря на двухметровый рост и пятисантиметровые клыки Хищника, всё будет так, как решит Карлссон.
— Можешь съесть его, — Карлссон кивнул на валявшегося в беспамятстве Гошу.
— Нет! — Это подала голосок Карина. Вот уж от кого Лейка не ожидала...
— Пожалуйста, Охотник! Он же человек! Он не заслужил... Разве есть причина, чтобы отдать его зверю?
— Он не зверь, ты это прекрасно знаешь, сид. И он голоден — это достаточная причина.
— Я, кстати, тоже!
— У меня есть мясо! — воскликнула Карина. — Очень хорошее, с рынка! Телятина! Много! Днем у меня гости будут!
— Не думаю, что будут. Впрочем... — Он сказал что-то Хищнику по-шведски. Быстро — Лейка не поняла. Тот что-то рыкнул и пренебрежительно толкнул лапой лежащего Гошу.
— Годится, — сказал Карлссон. — Он говорит: молоденький теленок не хуже старой человечины. Но намного хуже сида!
— Благодарю тебя, Охотник! — с чувством проговорила Карина. — Я этого не забуду!
— Мне благодарность сида не нужна, — пренебрежительно отмахнулся Карлссон. — Ну, где твоя телятина? И пиво тоже давай. У тебя есть, я чую.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ,
в которой команда из пары огров, сида и двух людей отправляется искать Катю, а кое-кто проявляет неожиданную храбрость
Что может быть лучше, чем весь день спать?
Всю ночь есть.
Троллиная поговорка
— Они там жрут, а с Катькой в это время всё что угодно могут сделать! — сердито сказал Дима.
Он нервно кружил по Карининой гостиной, каждые пять минут глядел на часы и бормотал ругательства.
Лейка, скинув туфли, устроилась, поджав под себя ногу, на диванчике и дымила Гошиными сигаретами. Вообще-то она не курила, только иногда — когда выпьет, за компанию. И когда очень-очень нервничала...
Из кухни доносилось щебетание Карины. Время от времени — басок Гоши. Оклемавшись, дружок Карины на удивление легко воспринял не только Карлссона, но и Хищника, от которого, впрочем, старался держаться подальше.
"Удивительно, — подумала Лейка. — Вот жили мы жили, и понятия не имели, что рядом существует такая вот фантастика. И можно всю жизнь прожить — и не узнать".
В дверном проеме возник Хищник. Перемахнул через журнальный столик, задев головой хрустальные висюльки "музыки ветра", завалился на ковер, потянулся всеми четырьмя лапами — здоровенный, на полкомнаты, потом перевернулся на спину, ткнувшись мохнатой башкой в Лейкину ногу, закрыл глаза. Лежа, он совсем не походил на человека, намного больше — на громадную тощую обезьяну. И цвет шерсти у него был обезьяний — серо-зеленоватый.
Дима посмотрел на него неодобрительно.
— Пойду потороплю их, — сказал он и двинулся на кухню.
Хищник, не открывая глаз, выбросил ручищу и ухватил его за лодыжку — Дима едва не упал.
— Отпусти, придурок! — зашипел он.
Поросшие короткой шерстью пальцы разжались. На морде Хищника появилась довольная ухмылка.
"Он совсем как мальчишка", — подумала Лейка, выпростала из-под себя ногу и почесала Хищнику пониже большого мохнатого уха.
Тот заурчал, а потом легонько куснул Лейку за ногу. Словно кот. И такой же теплый.
— Хорошо покушал? — по-шведски спросила Лейка.
— Плохо. Невкусно, — проворчал Хищник, не открывая глаз. — Сида съесть — вот это хорошо.
Лейке было трудно представить, что этот, пусть и здоровенный, но такой приятный домашний зверь мог бы съесть Карину.
— А меня?
Хищник открыл один глаз, лизнул Лейкину голень...
— М-р-р-р... Вкусно!
Лейка не испугалась. Она уже начала понимать его своеобразный юмор.
— Тебя — не съем, — рыкнул Хищник. — Я не ем друзей. Когда ты родишь сида, — вот его я съем! Сид!.. — Хищник снова зажмурился. — У-р-р! Так вкусно!
— Огр! — Карлссон, как всегда, появился неожиданно.
Хищник вскочил. Раньше, чем Лейкина нога, покоившаяся на его мохнатой шее, коснулась пола, Хищник уже стоял, "подпирая" головой потолок.
— Уходим, — сказал Карлссон. — Лейла, тебе лучше остаться.
Лейка тоже вскочила, энергично мотнула головой:
— Я с вами!
Карлссон не стал спорить. Лейка уже заметила, что он почти никогда не возражал, если то, на чем она настаивала, относилось только к ней самой. Это было немножко обидно: как будто Карлссону она безразлична. А может, так оно и есть?
"Он не человек, — напомнила себе Лейка. — И вообще надо любить его таким, какой он есть. Любить или забыть. Так говорила Лейкина мама. "Мужчину не переделаешь". Лейкиного папу уж точно не переделаешь, тут мама права. Лейка вдруг подумала, что Карлссон похож на ее отца. Тот тоже невысокий, кругленький, крепкий... Конечно, папа не такой здоровенный, как Карлссон. И волосы у него почернее. Зато голос похожий... Такой же тихий, спокойный..."
В микроавтобусе Карины было семь мест и довольно много свободного места — сзади. Там устроился Хищник. Поехали впятером: Хищник, Карлссон, Карина и Лейка с Димой. Гошу оставили. Он протестовал, но его протестам не вняли.
Доехали быстро. Ехать было — всего ничего. Пешком можно было дойти. Карина загнала микроавтобус во двор, прервав на самом интересном месте кошачьи разборки. Выключила фары. Все, кроме Карины и Хищника, вышли из машины.
— Вот его подъезд, — сказала Лейка. — Я позвоню, мне, наверное, откроют... — предложила она не слишком уверенно.
— Я — с тобой! — заявил Дима. — Только я не уверен, что Сережкин папаша нас пустит. Он воров боится. Видала, какие у них двери? Сейф, а не квартира.
Во время этого разговора Карлссон разглядывал стену, на которой светились лишь несколько окон.
— Какой этаж? — спросил он.
— Третий.
— Там, где окно открыто?
Дима прищурился, пытаясь разглядеть это самое открытое окно... Не разглядел.
— Их окна от лестницы через два, — сказал он.
— Угу, — Карлссон чуть слышно свистнул. Рядом возникла тень. Хищник. Если Карлссон в темноте напоминал каменную глыбу, то Хищник был тенью.
Карлссон что-то сказал, Хищник рыкнул в ответ, сорвался с места, стремительно взлетел вверх по стене, зацепился за что-то между третьим и вторым этажом, свесил вниз лапу... Разглядеть его можно было только потому, что из окна напротив падал свет. И только если заранее знать, что именно хочешь увидеть.
— Иди, — сказал Карлссон Диме. — Он тебя поднимет, а ты откроешь дверь.
— Как это — поднимет, куда? — Дима опешил.
— Наверх, в квартиру. Сам он не справится. Ну, давай! — Карлссон подтолкнул его, и Дима оказался около стены.
— Но... — начал он.
— Руки подними, живо! — приказал Карлссон.
— Ой! — пискнул Дима совсем не по-мужски, чувствуя, что отрывается от земли.
Это Карлссон ухватил его за ноги и подбросил вверх. Но прежде чем сила притяжения утянула Диму обратно, Хищник ухватил его за поднятую руку, рванул вверх, едва не вывихнув плечо, перехватил на уровне колена и закинул в открытое окно. Как мячик в корзинку.
Дима, успевший сгруппироваться, обрушился на что-то мягкое, испустившее короткий тонкий визг, перешедший в хрип, потому что ввалившийся следом за Димой Хищник сдавил кричавшему горло. Вспыхнули страшные глазищи... И в воздухе ощутимо запахло дерьмом.
Дима, за пару секунд успевший прийти в себя после своего "чудесного вознесения", посветил фонариком-брелоком... И с облегчением обнаружил, что приземлился на Сережу, а не на его мамашу.
Выглядел Сережа не блестяще, что неудивительно, учитывая ситуацию.
— Отпусти его! — строго сказал Дима, похлопав Хищника по мохнатой лапище.
Тиски на Сережином горле разжались. Он тут же закхекал и заперхал, а Хищник скользнул к двери и замер.
"Резонно, — подумал Дима. — Если сейчас кто-то примчится на Сережкин визг..."
Никто не примчался. Как выяснилось, в квартире Сережа был один-одинешенек. Спустя минут десять, сменив белье, он торопливо отвечал на вопросы, которые задавали ему Карлссон и Лейка. Хищника Сереже решили больше не показывать.
Выяснилось следующее: Сережин папашка звонил сыну вечером. Сообщил, что заночует на даче.
— С матерью? — уточнила Лейка.
— Не-а, — замотал головой Сережа. — Мама тоже звонила. Узнала, что папа на даче, и сказала, что переночует у подруги.
— Одевайся, — сказал Карлссон. — Поедешь с нами, покажешь, где дача.
