Скатах опустилась до того, что начала искать даже не столько прямые доказательства ужасных свершений Жак и ее подчиненных, а "косвенные признаки косвенных признаков", вроде барных потасовок, воровства провизии и горьких обидных споров, переходящих на оскорбление религиозных догм и семейных отношений.
И хотя Скатах нашла первые, вторые и третьи — даже эта сторона не выделялась среди множества подобных обществ — если говорить совершенно откровенно, то этого было значительно меньше в городе крестоносцев. Люди, безусловно, оставались людьми в любых ситуациях и даже перед лицом уже наступившего конца света продолжали конфликтовать из-за самых мелочных вещей — но в конце концов все же находили меру своим конфликтам, останавливали те до того, как они перейдут грань, или, в самом крайнем случае, успокаивались под воздействием внешних факторов, будь то воззвание к имени Господа или хороший удар кулаком в солнечное сплетение.
Скатах чувствовала... Раздражение, безусловно. Непонимание. И какую-то детскую обиду, будто бы она впервые столкнулась с тем, что выученный до этого урок не был применим ко всем ситуациям в мире и все, что оставалось Скатах это разводить руками и говорить только совершенно бесполезный аргумент, который и аргументом то назвать было сложно — "Так не бывает!"
Мысли Скатах, к сожалению или к счастью, впрочем, не могли изменить реальности ситуации — так не бывает, но так было.
Жак представляла из себя нечто темное, как бы крестоносец с тем ни был связан, но обычные люди под ее начальством и управлением не только не переживали ужас — но и вовсе достаточно неплохо существовали.
И хотя и этот удар не мог сломить волю Скатах так легко — в конце концов это было еще одним ударом против всего того, что Скатах знала сотни лет до этого...
"Аинз точно знал, как именно сделать свой ход против меня" — Скатах скрипнула зубами — "И он его сделал, и теперь, даже зная то, что это было оружие подготовленного против меня... Я не могу отрицать его эффективность."
Скатах видела столетиями ужас, на который были способны существа Земель Теней — ее нельзя было переубедить, показав лишь одну или две красивых сцены, в которых существа тьмы вели себя подобно иным людям или живым существам — чтобы перебить опыт Скатах потребуются тысячи подобных примеров, столетия противоборства...
Но все же Скатах не могла и сказать, что подобные сцены вовсе проходили мимо ее взгляда — даже если она знала, что это было манипуляцией, подготовленной для ее наблюдения, идущей вразрез с ее опытом, сам факт того, что это "было" уже означал для Скатах многое, уже шел вразрез с ее знаниями и с ее столетиями опыта.
Иными словами — Скатах чувствовала раздражение, как от того, что Аинз посмел ей показать подобную картину, дешевой манипуляцией пытаясь сбить ее настрой и нанести поражение ее мировосприятию, так и от того, что это было действенной тактикой.
Как будто бы Скатах была подловлена в бою на простейший финт, простейший трюк, и по итогу, направляя гнев на противника, не могла не направлять тот же на саму себя, за то, что она посмела попасться на подобное действие.
"И главной проблемой является то, что... Я не вижу возможности ответить!" — Скатах могла сколь угодно долго скрипеть зубами, но люди в городе крестоносцев жили сравнительно неплохую жизнь, относительно окружающих их условий, а Жак, будучи неизвестным злом, не выполняла ничего более злодейского, чем просто "существовать и ощущаться как нечто злое."
Скатах могла внимательно обозревать Жак и ее действия, готовиться к бою, пытаться расшифровать ее загадку и искать тайные планы... Но у нее фактически не было причины и возможности действовать против той — по крайней мере таким образом, чтобы не выглядеть обезумевшим монстром, подобным тому, с которыми она должна была расправляться, безотчетно нападающим на свое окружение по одному ему ведомой причине.
Скатах высоко оценивала свое самообладание, но в текущих условиях она не могла сделать ничего больше, кроме как с яростью зверя издать рык, после чего направиться в сторону каких-нибудь тренировочных площадок и разнести на мелкие щепки несколько поставленных деревянных манекенов.
"АИНЗ!" — Скатах хотелось взреветь от обуревающих ее эмоций, но она не могла просто напасть на Аинза. Даже исключая само нарушение ее мотивации, нападение на того, кто вроде как пытался спасти человечество в данный момент — в конце концов Скатах была не столь важна репутация, как ведьме, посвятившей свою жизнь защите человечества в дальних землях вне пределов существования самих людей — Скатах просто не хватало сил и возможности уничтожить Аинза. Более того, можно было поспорить, что Аинз, выбивший подставку из-под ног опыта Скатах, вызвав внутренний конфликт из-за ее взгляда на текущую ситуацию, нанес Скатах удар, нарушив ее холодный взгляд и трезвый логический расчет — из-за ее эмоций.
Скатах могла злиться на это — но до тех пор, пока она злилась — Аинз побеждал. И единственным способом для Скатах найти новую основу под ее ногами было перестать злиться.
И чтобы сделать это — Скатах нужно было устранить основополагающий конфликт в ее взглядах. Добавить возможность примирения ее опыта и текущей реальности перед глазами. И Скатах могла сделать это только одним способом...
Скатах ощутила, как обливаются кровью вместо машин шестерни ее разума, прежде чем, сквозь сжатые зубы, медленно произнести — "Предположим... Не все темные существа изначально представляют из себя зло и врага человечества..."
* * *
До ушей Машу добрался прекрасный мелодичный звук — нечто среднее между звуком арфы и ксилофона — музыка, подходящая для того, чтобы наслаждаться той в консерватории, сидя на своем месте и внимательно глядя на оркестр, выступающий на суд искушенного зрителя.
Эту музыку можно было назвать даже прекрасной — если бы то не тот факт, что единовременно с этой музыкой в щит Машу, спешно выставленный на пути следования атаки, врезался десяток сверкающих стрел, с грустным звоном обратившихся в осколки спустя мгновение — едва не сбив Машу с ног.
"СЛЕВА!" — голос Галахада заставил Машу, подчиняясь рефлексам, нежели пытаясь осмыслить сказанное, перенести щит, выставив тот в сторону, чтобы еще раз принять на щит удар — "СПЕРЕДИ АРТУРИИ!"
Машу оказалась перед Артурией спустя мгновение, чувствуя, как каждый выстрел Тристана, кажется, становится только сильнее и сильнее.
-Печально... — было единственными словами, что произнес Тристана, голос полный в равной мере горечи и скукой, будто бы он был опечален видимым перед ним действом, но ничуть не удивлен,— Не могли бы ли вы просто сдвинуться с моего пути и позволить мне закончить эту печальную битву?
Несмотря на свои слова Тристан, впрочем, не ослабил своего удара — и спустя мгновение еще несколько стрел врезались в щит Машу, заставив ту непроизвольно испустить легкий хрип — после чего несколько стрел пробрались через преграду ее щита, искривляя траекторию своего движения, стараясь ударить Машу со спины.
Артурия бросилась вперед — обладая самой высокой скоростью и заметной силой из троих, та казалась самым идеальным вариантом из всех. Стоило ей только добраться до Тристана, навязать ему ближний бой, в которой любой Арчер, по замыслу своего класса, был слабее всего, как она бы победила.
Спустя еще мгновение следующий залп снарядов ударил вперед — на этот раз искривляясь и меняя траекторию своего движения, превращая попытку уклонения от них в сущую пытку, стремясь врезаться в Артурию и сбить ту со своего пути. Машу могла блокировать эту атаку — но для этого ей пришлось бы оказаться на пути Артурии, а значит сбить ее движение — не говоря уже о том, что Машу просто не успевала добраться до Артурии в нужный момент.
Артурия, впрочем, совершенно не была испугана данной ситуацией — хотя учитывая ее вечную стоическую холодную маску — в этом не было ничего удивительного.
Клинок Артурии наполнился, спустя мгновение, маной — после чего взорвался ударом вперед, сметая с пути атаки Тристана — манавзрыв и практически полное отсутствие лимитов на потребление маны от Аинза творили чудеса.
"Кстати говоря — если ты думала о том, чтобы воспользоваться помощью Аинза — сейчас самое время!" — Галахад напомнил о важной особенности Машу — но та не успела среагировать вовремя — знал ли Тристан о ее возможностях или просто пытался не выпускать всех противников из поля зрения — но врезавшиеся в ее щит несколько выстрелов заставили Машу отвлечься от попытки связаться с Аинзом.
Артурия приблизилась к Тристану мгновенно — еще один манавзрыв и затем второй, преодолевая пределы скорости для Слуги, прежде чем оказаться на расстоянии вытянутой руки от Тристана — музыка вновь пролилась, когда тот перебрал пальцами струны своего лука, но даже если его атака достигнет Артурии — тот не успевал защитить себя в последнее мгновение перед атакой.
-Действительно, печально,— удар черного клинка Артурии оказался выпадом, намеренным пробиться сквозь тело Рыцаря Круглого Стола, но Тристан даже не отреагировал на действия своего короля — когда лезвие клинка бросилось к тому Тристан лишь неожиданно просто отпустил свое оружие, прежде чем его рука столкнулась с бросившейся в выпаде рукой Артурии... И вонзилась в ту, сомкнувшись мертвой хваткой на той.
Удар Артурии, что должен был легко пройти сквозь плоть Слуги, остановился, будто бы врезался в непреодолимую преграду — инерция движения бросила Артурию вперед, но та проделала лишь короткий рывок вперед, прежде чем попытаться броситься прочь. Рука Артурии, сжимающая клинок, не сдвинулась с места, зажатая в тиски хватки Тристана.
Несколько нот, превратившихся в стрелы, пробили ее тело спустя мгновение, заставив от неожиданности произошедшего саму Артурию изменить выражение лица, прежде чем кровь из пробитого тела брызнула в стороны — и Тристан, словно бы в доказательство своей продемонстрированной силы, легко сбросил Артурию, выдающуюся по своей боевой мощи и силе Слугу, прочь, демонстрируя излишнюю не только для Арчера, но и для многих Слуг силу — прежде чем в его руках вновь появилась арфа,— Печально, что все дошло до этого.
"Шикарно, значит Тристана снабдили силой Берсеркера для ближнего боя, нейтрализовав его главную слабость как арчера. Великолепно!" — Машу буквально почувствовала, как Галахад вздохнул разочарованно — "Не хочу быть тем самым парнем, но мне кажется — пора вызывать Аинза!"
"Я бы и рада — но для этого мне нужна секунда передышки!" — стрелы Тристана врезались в щит Машу, заставив ту вонзить свой щит в землю, стремясь погасить немного силы противника, используя для того почву под ногами — "Есть идеи, как это сделать?!"
Судя по тому, что Галахад не ответил на слова Машу — идей у него не было, а если и были — то тот не счел нужным доносить что-то столь очевидное, как "ударь его по голове да посильнее!"
Артурия, преодолев раны, нанесенные ей несколько мгновений назад, поднялась с земли спустя мгновение, не подавая виду, что текущая из ее плоти краткими ручейками кровь снижала ее боевые возможности — но Машу понимала, что у стальной воли существовали свои пределы.
-Печально, печально — какая ужасная печаль... — казалось, Тристан лишь повторял слово за словом о своей печали, будто бы это было единственным словом в его лексиконе,— Неужели вам столь необходимо продолжать этот печальный бой?
"Без понятия, что с ним сделали, но сейчас он раздражает меня даже больше обычного" — Галахад отчетливо скрипнул зубами, но Машу пропустила его комментарий мимо ушей, сдерживая удар за ударом, казалось бы, льющимися нескончаемым потоком.
-И мне столь печально, что...— Тристан продолжил говорить, прежде чем сбиться с мысли — и впервые за время сражения вдруг открыть глаза, повернувшись в сторону — ровно в тот момент, когда скрытая серым изорванным дорожным плащом фигура бросилась из-за его спины.
"Бедивер, вот где он был!" — Галахад успел вставить ремарку в момент, когда Тристан поднял свой лук-арфу вверх, защищаясь от удара Бедивера, неизвестной способностью умудрившегося скрыть с взгляда Машу и Тристана. Мгновение спустя плащ оказался сбит поднявшимся порывом воздуха с тела Бедивера, обнажая его фигуру, лицо и...
Вместо клинка для атаки противника Бедивером была занесена его правая рука.
Только, правой руки у Бедивера не было. Или, если быть точнее, то рука у Бедивера все же была — выполненный из серебряной стали — или подобного металла — протез, мгновение спустя зажегшийся светом столь ярким, что тот заставил Машу от неожиданности зажмуриться.
-Аргетлам! — спустя еще мгновение вся металлическая рука Бедивера вспыхнула золотым сиянием, подобно маленькому зажегшемуся на Земле Солнцу, прежде чем врезаться в тело Тристана.
Раздался скрежет — ужасающий грохот, будто бы удар Бедивера врезался в стальную гору, и Машу пришлось вновь вогнать свой щит еще сильнее в землю, ощущая, как от поднявшегося удара землю срывает с мест настилом, будто бы от чудовищного торнадо.
-Это... — голос Артурии, однако, добрался до Машу даже в этот момент — учитывая грохот — это означало только одно.
Как бы ни было невероятно — но Артурия повысила голос. От удивления.
Золотой свет продолжил сиять еще несколько мгновений, каждое из которых Машу ощутила на себе, чувствуя, будто бы сила стихии пытается сбросить ее с места, отправить в полет, как тряпичную куклу — прежде чем медленно Солнце, порожденное на земле, затухло вновь — и Машу смогла разглядеть фигуры двух противников перед собой.
Первым делом Машу нашла Бедивера — его лицо было бледным и покрытым холодным липким потом, словно бы того бил озноб, и вся его фигура едва держалась на ногах — в то время как Тристан...
Машу увидела, как Тристан сделал шаг назад. Затем еще один. И еще один.
Отсутствующая рука Тристана сочилась кровью, пока изорванный плащ того колыхался на ветру, обнажая результат атаки Бедивера.
"Аргетлам?! Какого черта у Бедивера рука Нуады?!" — голос Галахада пробился в разум Машу вновь — "И это было действие руки Нуады?! Какого... Аргх, история не клеится, совершенно не клеится!"
-Весьма... Необычно,— впервые за все время разговора Тристан не упомянул "печаль" в своих словах — прежде чем прикрыть глаза вновь, все же не позволив столь сильному отклонению от своей обычной модели поведения,— Но все также печально... Мне печально, сэр Бедивер, что...
Спустя мгновение Тристан остановился вновь. Замер, словно бы от неожиданности, прежде чем бросить взгляд на Бедивера — с поправкой на его закрытые веки,— Ах, вот, значит, как...
Врезавшаяся в его спину стрела заставила Тристана свалиться на землю, а Машу перевести взгляд на атаковавшего рыцаря Слугу — Галахад только вздохнул нерадостно — "Так, у нас тут, похоже, встреча анонимного клуба Арчеров..."
Взгляд Машу мгновенно уперся в фигуру невысокого парня с... Откровенно говоря, невыразительным лицом — казалось, будто бы он сошел с конвейера Арчеров — простые чуть растрепанные волосы темного цвета, безыскусное лицо и простой лук в руках — простой металлический нагрудник на груди — все, что только можно было описать словом "просто" было таковым во внешности человека.
