И все же она избрала путь сражения, а не позорную капитуляцию.
Артория Пендрагон едва помнила, кем она была ранее. Прошедшие века скитаний, разрываемая на части двумя непримиримыми фактами ее существования, живая и мертвая, Артория давно забыла, кем она была прежде, чем оказаться в этом состоянии — клятвы, улыбки, слезы, радости,печали — все это вымыло из ее души словно прибоем, оставив ей лишь скудный набор воспоминаний. Воспоминаний о ее рыцарях, о Круглом Столе Камелота, о сражениях пережитых — и о стремлении, которое когда-то вело ее по этой жизни.
"Любой ценой, я спасу свой народ!"
И Артория Пендрагон, призванная благодаря лишь обычной случайности, парадоксальная Слуга, пришедшая в мир, где ей не было места, решилась вновь сражаться за свой народ — спасти тех, кого еще можно было спасти. Использовав Ронгоминияд, Артория возвела Камелот вновь — призвала своих верных рыцарей — и предоставила им возможность вновь преклонить колено в службе ей — все с той же целью. Спасти ее народ. Спасти ее человечество.
Совместно с ее рыцарями Богиня Камелота подняла свое копье, после чего направила то вперед — человечество должно было быть спасено от надвигающихся угроз, от Соломона и от существа из-за грани. Каждому их людей было представлен шанс на спасение — каждый мог прийти к вратам Камелота и быть сужденным, достойным спасения или нет — после чего достойным было позволено занять место в камелоте, в физическом воплощении воли Артории, в отображенной оболочке Ронгоминияда — и быть спасенным в момент гибели Сингулярности.
Артория, в конце концов, сражалась ради спасения человечества — но не в бессмысленных войнах. Ей было недостаточно ее сил для того, чтобы сражаться с Соломоном или ужасами из-за грани бытия — и потому та предпочла спасти то, что она могла еще спасти. Каждый достойный из людей был бы сохранен в Ронгоминияде — подобно ей оказавшись на вечной грани между миром, обреченным на смерть, и его Обратной Стороной, существующей вне пределов всех угроз. И когда Озимандия и Семирамида вернулись бы для того, чтобы захватить остатки умирающей истории — она бы просто... Отдала их, как отдают ненужный мусор просящим. Она бы просто покинула цикл человеческой истории вовсе.
Безусловно, это привело бы к обрушению логической цепочки самой человеческой истории — ни одна сила не смогла бы скрыть появление новой богини, ответственной за связь самого человечества с магией, особенно во времена крестовых походов, времена, что даже самые неуверенные из историков не относили к Эпохе Богов — не говоря уже о ее отбытии с сотнями отобранных достойных вместе со святым городом, Камелотом, собранными навечно под ее защиту и в качестве парадоксальных созданий на границе жизни и смерти — но что с того? Если история была уже обречена — разве не был ее долг как короля в том, чтобы защитить тех, кого она могла защитить от их неминуемой гибели?
Однако, как и следовало ожидать, существо из-за грани не желало так просто отступать от своей добычи. Направив безумную слугу Черной Козы, создание прибыло на встречу с ней — вместе со своей свитой, созданием иллюзий, подобное благородным фае ее практически забытого прошлого — вместе с тем несущим на себе клеймо существ из-за грани, как и следовало ожидать Артории.
Потому Артории и пришлось использовать эту силу, свой Благородный Фантазм. Изначально Артория надеялась на то, что ей не придется прибегать к мощи Ронгоминияда — мощи всей древней магии и всем легендам прошлого, что она хранила — либо же использовать ту для того, чтобы отставить от своего пути сошедший с ума "клинок Господа", первого Ассасина, не понимавшего то, что лишь действия и план Артории еще могли спасти хотя бы остатки человечества — однако ситуация не позволяла ей сдерживать себя в этот раз.
Ее копье, светящееся подобно столпу света, направилось в сторону ее противника — хотя сама идея "направления" или "дистанции" для оружия подобного калибра была смехотворна. Воплощенная мощь Обратной Стороны Мира — одна ее активация заставила Сингулярность вздрогнуть — а после применения той начатый процесс был бы окончен. Действие Ронгоминияда уничтожило бы остатки Сингулярности полностью, прерывая историю человечества, позволив Артории и избранным ею людям уйти на границу существования, уберегая их от взгляда ужасов, правящих отныне руинами мира. Ее рыцари погибли бы вне пределов ее Камелота — однако такова была судьба верных последователей. Каждый из ее рыцарей знал, на что он шел — и если однажды они готовы были пожертвовать своей жизнью ради Короля Артура — значит они должны были быть готовы пожертвовать той вновь.
Для всего этого Артории требовалось лишь активировать мощь Ронгоминияда в полную силу...
И потому, когда копье в ее руках, сияющее золотым светом, врезалось в противника — Артория возрадовалась, ощутив столкновение с тяжелой, кажущейся почти непробиваемой броней врага. Ведь это означало, что ее план был исполнен.
Копье Артории вонзилось в ее врага, столкнувшись с практически непреодолимой преградой — магия и воля поддерживали ее противника — даже всей мощи ушедших во время легенд не хватило бы для того, чтобы уничтожить существо из-за грани, но Артории не требовалось этого. Ей не требовалось даже ранить своего противника или секундного отвлечения того — сам факт того, что Ронгоминияд был использован означал, что она победила — если башня между Миром и его Обратной Стороной была распечатана, использовав полную силу — Артория уже победила — ее план был исполнен. Возможно, не столь идеально, как надеялась на то сама Артория — но столкнувшись с существом из-за грани та не собиралась быть жадной и была готова отступить с той победой, что была уже одержана ей. Для этого было необходимо только активировать ее Благородный ФАнтазм — что Артория и сделала.
Мгновение за мгновением — хотя для любого наблюдателя незаметно прошла бы сотня тысяч подобных мгновений — для Артории время растянулось в бесконечную линию, движущуюся с непередаваемо медленной скоростью — будто бы в каждом мгновении заключались тысячелетия. Будто бы медленно, словно просыпающийся от векового сна гигант, мощь Ронгоминияда, связывалась с ее сутью, медленно наполняя ее силой, пока ее копье, мгновение за мгновением, продолжало давить на защиту ее противника, пока... Все не остановилось.
На мгновение Артория даже ощутила облегчение, ощутив, как действие ее Благородного Фантазма остановилось — поскольку это означало, что тот пришел в полную силу и теперь ее план действительно сработал... Прежде чем осознать, что что-то было не так.
Ее Благородный Фантазм... Не активировался в полной силе. Не дошел до конца. Башня не смогла проявиться в реальности полностью.
Словно бы ее Благородный Фантазм врезался в стену, не смог проявить свою мощь в полную силу, словно бы что-то встало на его пути — и, воплощенная мощь и магия всех предыдущих веков... Просто не смогла преодолеть возникшую на ее пути преграду.
Ее копье продолжило сиять, но мгновенно Артория ощутила, как будто бы натянутая в ее разуме, душе, теле струна просто... Оборвалась, не сумев выдержать натяжения.
А затем последовала вторая. Третья. Четвертая. Десять. Двадцать.
Одна за одной невидимые нити, связывающие Богиню Камелота и Ронгоминияд, ее башню, ее Благородный Фантазм, словно бы начали рваться, одна за одной, словно бы пытавшаяся забраться на гору с разбега Артория вдруг ощутила, что ей не хватает сил. Что она просто не могла преодолеть препятствием перед ней — будто бы ее Благородный Фантазм не смог активироваться просто потому... Что он не смог это сделать. Будто бы что-то просто остановило его действие и не дало тому развиться.
Мгновение за мучительным мгновением Артория ощутила, как ее Благородный Фантазм перестает действовать — возвращаясь в свою запечатанную форму, прежде чем сияние ее копья померкло вновь и Артурия, все еще направляющая свое копье на своего противника осталась одна, стоя в глупой позе, будто бы угрожая игрушечным оружием, направив то в центр груди врага.
На что, медленно, тот произнес слова, что Артория не смогла понять логически, но чью мощь и заложенный смысл она ощутила без всяческих подсказок.
"Предметы Мирового Класса не действуют на других носителей Предметов Мирового Класса."
* * *
Проявление мощи Ронгоминияда, не успевшего активироваться в свою полную силу, произошло бесшумно, однако спустя мгновение, казалось, по всей Сингулярности прокатился грохот — волна сотрясла землю, будто бы разгневанный гигант решил оставить на той отпечаток своей подошвы — и скрежет поглотил на долгую минуту все окрестности.
Висячие Сады Семирамиды, ее парящий дворец, пал на землю и взорвался небольшой пылевой бурей, поглотившей мгновение километры вокруг себя.
И все же Семирамида не позволила себе свалиться из своего павшего замка, вместо этого, допустив гневную гримасу на своем лице, ухватившись за свой трон, выдержав удар о землю... Чего нельзя было сказать о Санзанг — не сообразив о необходимости держаться за что-нибудь в момент жесткой посадки, та с удивленным и возмущенным восклицанием оказалась сметена с места, после чего, описав большую арку в полете, приземлилась на покосившуюся стену, превратившуюся из-за удара Садов о землю, в пол, прежде чем издать нерадостный стон,— Ай... Я ударилась...
Семирамида даже не отреагировала на эти слова, потратив несколько мгновений на то, чтобы найти подходящую опору для себя и принять более регальную позу, подходящую ее титулу, и, найдя ту, поднять взгляд для того, чтобы поприветствовать своего противника,— Ричард Львиное Сердце... Немногим было позволено стоять в моем присутствии — и меньше еще добивались того, чтобы низвергнуть мой парящий дворец с небес. Полагаю, ты гордишься своими достижениями...
Как и следовало ожидать, Ричард появился в тронном зале — ныне практически положенном набок из-за удару дворца о землю — спустя мгновение, преодолев километры, разделяющую его местоположение и сады Семирамиды — после чего столь же быстро преодолел витиеватые коридоры внутренной замка, оказавшись перед лицом правительницы. Не особенно удивительно для Семирамиды было увидеть и его выражение лица — безучастное настолько, что его нельзя было назвать даже скучающим — разве что "пустым", какое бывает у людей, прошедших через Ад и выжатых досуха, оставшихся без единой эмоции, что они могли испытывать.
Без разницы — до тех пор, пока он не атаковал и давал время для Санзанг подняться и нанести удар в спину — Семирамида была готова потянуть время бессмысленным разговором. Конечно же, даже если ее Висячие Сады пали — находясь в них она все еще сохраняла свою изрядно увеличенную боевую мощь — но мало какой Слуга был действительно готов к боевому столкновению с Ричардом — особенно в том случае, если он мог посоперничать — или даже превосходил — скорость Ахиллеса.
-Я предложила бы вино во всех иных условиях — но, боюсь, текущая ситуация не подходит к подобному обмену любезностями... Не говоря о том, что принимать вино из рук величайшей отравительницы человечества — весьма дурная затея в самой своей идее,— Семирамида улыбнулась высокомерной улыбкой, что действовала на всех мужчин, с которыми она сталкивалась до того... Однако взгляд Ричарда не изменился вовсе — в его руках, спустя мгновение, появился клинок... И Семирамида бросилась в сторону.
Хотя Семирамида и являлась представителем класса Ассасинов, известных своей ловкостью — похвастаться в этом плане ей было нечем — говоря напрямую, ловкость D ранга скорее дискредитировала ее в качестве Ассасина... Однако маловероятно, что на свете вообще нашлось бы много Слуг, способных отреагировать своевременно на Ричарда, движущегося со скоростью казавшейся просто читерской... Даже для Слуг.
Поэтому спустя мгновение сверкнувший в руках Ричарда клинок собрал свою жатву — ладонь левой руки Семирамида оказалась срезана наполовину в своем центре — лишив девушку четырех пальцев — однако и сам Ричард оказался под ударом. Развернувшаяся пасть магического портала под его ногами спустя мгновение разверзлась другой пастью — на этот раз вполне живой и полной зубов.
Ричард, впрочем, не стал дожидаться момента, когда бы та схлопнулась, и переместился прочь — позволив призванному созданию с громким хлопком железного капкана схлопнуть гигантский рот, издав рык на грани инфразвука, прошедшего вибрациями вокруг через искореженные стены и пол.
Монструозное создание, проявившееся из черного провала было подобно дракону с огромными когтистыми передними лапами, чье тело переходило в длинный змеиный хвост... Или, по крайней мере, должно было переходить судя по его виду — однако появившееся создание проявилось лишь наполовину из открытого портала, раскрыв свой рот для того, чтобы выдохнуть огромное облако тяжелого, плотного болезненно-зеленого тумана.
Басму — порождение Тиамат, дракон, распространяющий яды и болезни на этом земле — появление этого создания самого по себе могло быть причиной создания Сингулярности... И именно поэтому Семирамида не смогла призвать того полностью — даже находясь в пределах сердца своего дворца Семирамида могла призвать лишь половину его тела. Впрочем, для большей части Слуг этого было достаточно. Для Ричарда?
Даже Ричарду требовалось дышать и, сколь бы быстрым он ни был — он не мог добраться до Семирамиды сквозь завесу ядовитого тумана так быстро, чтобы не успеть оказаться под воздействиям дыхания Басму. Или, по крайней мере, Семирамида надеялась на это.
Боль в ее левой руке заставила Семирамиду скорчить гневную гримасу, но по крайней мере та не собиралась отвлекаться от своего противника в этот момент из-за боли — все же, это было боем... И потому по крайней мере Семирамида успела увидеть момент, когда Ричард исчез из ее поля зрения. Не то, чтобы это могло позволить ей уклониться от его атаки — однако позволило ей использовать свои силы — из-за чего спустя мгновение во все стороны от Семирамиды со скоростью пули ударило множество цепей, оканчивающихся острыми лезвиями, словно опутав Семирамиду острым коконом.
Клинок Ричарда нанес свой удар — и спустя мгновение значительная часть ее живота перестала существовать, срубленная клинком Ричарда — однако Семирамида смогла перевести взгляд и заметить несколько капель крови не лезвии ее цепи.
"Значит, при всей своей Скорости, он не обладает слишком высокой маневренностью..." — Семирамида не стала беспокоиться по поводу ударившего резко из ее тела водопада крови. Какой в этом был смысл? Семирамида понимала, что она умрет — при всем ее нежелании подобного — так что по крайней мере она могла умереть сражаясь, а не зализывая собственные раны.
Ричард появился за спиной Семирамиды вновь — однако, к счастью той — по крайней мере в этот момент, ее "охрана" все же решилась исполнить свои обязательства,— Удар Будды!
Удар на мгновение появившейся из ниоткуда ладони гиганта — Семирамида могла представить, что именно так с точки зрения Санзанг выглядел Будда — буквально вмял быстрого, но крайне прямолинейного Ричарда в стену, после чего тот оказался окутан миазмами болезнетворного дыхания Басму.
