Следовало не терять времени и становиться сильнее.
— А куда прикладывать? — озадаченно спросил Хомяк.
— Ах да, ты же у нас невинный наркоман, которому еще только предстоит потеря девственности. К груди прикладывай, да-да, прямо к соскам, они у женщин самые чувствительные. Только разом и сразу зарядом бей!
Хомяк так и сделал, и эффект превзошел все ожидания Борисова. Казино подскочила, забыв о больной ноге и заорала со всей силы, затем попыталась заблевать его какой-то черной жижей пополам с кровью и затем рухнула, вся красная, изо всех сил закрываясь руками, словно превратилась в стыдливую школьницу.
— Наставник, работает! — восхищенно возопил Хомяк, разглядывая лапы.
— Зря ты пыталась убить себя, — сообщил Борисов Казино.
— Я не пыталась! — закричала та в ответ. — Но лучше бы попыталась.
— Ну так хуй тебе, а не новые колеса, — сообщил Борисов. — А будешь дергаться, Хомяк тебе засунет две лапы в оба отверстия внизу и реанимирует по полной.
Казино зажалась еще больше, снова заорала от боли, но в жаркой безлюдной пустыне ее никто не услышал.
— Откуда у вас такая силища? Почему его не разрывает? — закричала она, глядя на Хомяка, получившего в награду несколько пилюль.
— Потому что он с самого детства жрал всякую гадость и не болел, — ответил ей Борисов.
Его тоже интересовал ответ на этот вопрос, и он подозревал, что дело в прошлом Хомяка, когда он действительно жрал, что хотел. Если у Борисова сохранилась способность к магии призыва и скорости, то почему бы Хомяку не сохранить всеядность? Еще в голове Федор Михайловича бродили мысли об успешном применении электрошока на местной энергии ци и возможных применениях физики, химики и прочего в этом разрезе.
— Ты же обычный смерд, я вижу!
— О, вот тут ты ошиблась, я смертный с дробовиком, а как известно, у кого ружье, тот и прав, — Борисов сунул ей под нос Лобзика и лениво пнул все еще сломанную ногу Казино. — Давай, работай языком, тебе еще очень многое предстоит нам рассказать.
Новый крик боли прокатился над пустыней.
— Глава 7
Из ямы летела глина, сопровождаемая жалобами Хомяка, что его заставляют копать.
— Давай-давай, — подбодрил его Борисов, — у тебя лапки, тебе и копать!
В то же время в разуме его вдруг промелькнул образ лопаты. Настолько осязаемый, что хотелось ее сжать, ощутить в руках вес, начать копать, любовно полируя гладкий черенок руками.
— Местная жара и дурь сведут с ума, — проворчал Борисов.
— Что?
— Вылезай, говорю!
Хомяк вылез, Борисов спихнул тело мертвой Казино в нору и скомандовал:
— А теперь закапывай и валим, пора уже выбираться из этой жопы мира.
Хомяк приободрился, быстрее заработал лапищами, но все равно скулил и жаловался под нос, что этот молодой мастер не предназначен для таких низменных работ. Борисов даже не вслушивался в его нытье.
— Попробуй тянуть ци самостоятельно, — обратился он к Лобзику. — Вряд ли что выйдет без магического ядра и меридианов, но все же попробуй. А то будем оба зависеть от этого прожорливого молодого хомястера и это не дело.
Хомяк оглянулся на мгновение, оскалился и продолжил рыть.
— Согласен, — ответил Лобзик, — самому неприятно.
— Да и запасы дури в мешках не бесконечные, — продолжал рассуждать Борисов. — Эй, Хомястер! Ты уже научился собирать ци самостоятельно?
— Откуда, наставник, — заканючил Хомяк, — этому молодому мастеру нужно много ци, а ее здесь меньше, чем у меня в одной волосинке!
— Не научился, — сделал вывод Борисов. — Стало быть, план ясен.
— Я смогу сожрать все, что в мешках?!
— Слюни подбери, — отрезал Борисов, — в планах на ближайшую пятилетку озеленение пустыни не значится.
Лобзик тихо рассмеялся, а Хомяк надул огромные щеки обиженно.
— Двигаемся прочь, сбивая с толку погоню, а также удаляясь от пустыни. Ищем того, кто смог бы тебя обучить, Хомястер, чтобы ты сам собирал силу, а не жрал что попало. Собираем дальше информацию о мире и ищем способы стать сильнее.
Пусть он сам не мог заниматься магией, то есть культивировать, так и что с того, в первый раз что ли? Казино уверяла, что культивировать здесь могут только женщины, якобы в силу превосходства своей натуры, но пример Хомяка показывал, что она ошибается. Ци от Хомяка поступало, Лобзик тоже ее воспринимал и стрелял сильнее, так что Борисов не спешил отчаиваться.
— А что, мало собрали? — удивился Хомяк.
— Мало, — отрезал Борисов.
Казино сумела описать только три первых ранга из семи: Посвященные — прошедшие посвящение и начавшие культивировать. Овладевшие — в полном объеме овладевшие сбором ци и только с этого ранга считающиеся настоящими культиваторами. Духовный ранг, где изменения претерпевал дух культиватора, а затем и тело. Бессмертием там и близко не пахло, а ранги слишком уж отдавали сектантством и промывкой мозгов.
Сообщила Казино и удивительно бесполезную информацию, что якобы на другом конце мира на заснеженной вершине стоял дворец Бессмертной Императрицы, правящей империей Пылающего Феникса, сильнейшим государством мира. Бесполезную потому, что секрет бессмертия не раскрывался, а в какую сторону тот самый конец мира Казино тоже не знала.
— Нужно добраться до центра этой провинции Трех Холмов, там уж, наверное, знают, — добавил он вслух.
Хомяк уже вздулся, готовясь служить ездовым грызуном, но Борисов посмотрел на него скептически. Смехуечки про жопу мира веселили, но де-факто Борисов и Хомяк выступили против власти. Даже там, где царила крепкая власть государств, секты в них составляли опору этой самой власти. Зачастую же дела обстояли так, как здесь, в Мертвой Пустыне, где секта Поющего Бархана и была властью.
Более того, Борисов убил дочь одного из лидеров секты.
— Неплохо бы тебе научиться маскироваться еще, а то если каждая белокожая магичка будет в тебе узнать духовного зверя, то нас схватят раньше, чем мы успеем чихнуть.
Про духовное зверье Казино тоже знала мало, только то, что бывают звери и птицы, способные впитывать ци. Мол, у них тоже формировалось магическое ядро — у женщин оно именовалось дяньтянем, у зверья духовным ядром — и меридианы, и они тоже могли идти по ступеням и рангам культивации. При этом Казино была уверена, что разум и умение превращаться духовное зверье не приобретает, только мощь, оттого Хомяк ее и поразил до глубины души.
Помимо того факта, что он превращался в дракона.
— Какая-нибудь плоскожопая магичка прикажет зажарить твое ядро в соусе и будет жрать его, чавкая и облизывая жирные пальцы, — продолжал рассуждать Борисов.
— Нет! — раздался рык и ударила струя огня, опаляя глину. — Этот молодой мастер сам всех сожрет!
— Вот, об этом тоже стоит беспокоиться.
— О том, что я всех сожру?! — горделиво встопорщил чешуйки Хомякодракон.
— О том, что ты выдашь нас всех, балда! Пара слов и тебя уже перекинуло, молодой Хомястер!
— Никто не сожрет мое ядро, — тихо прорычал Хомяк, — я сам сожру всё, включая небеса!
— Да, прокормить тебя будет той еще задачкой, — сварливо добавил Борисов.
Сообщила Казино и о местонахождении секты, скале посреди песчаных барханов дальше по дороге, как раз в направлении центра провинции. Туда Борисов и направился, рассудив так, что искать его сектантки будут в противоположном направлении, в пустыне, откуда якобы и прибыл "красавец-охотник с прирученным зверем".
В город, где так активно пытались поиметь Борисова, они возвращаться не стали, благо одежду Фёдор Михайлович стянул заранее. Хомяк превратился в плоскую мужеподобную девицу в халатике. В другой раз Борисов не стал бы так рисковать, а здесь Хомяк выглядел органично, даже смахивал немного на культиваторшу. Немного загоревшая кожа, легкая волосатость и царапины должны были придавать образ крестьянки, потенциальной культиваторши, не знающей о своей мощи.
Сам Борисов замаскировался под деда, благо опыт Триэма и до него никуда не делся. Повязка на голову, камушек за щеку для невнятности речи, одежду сменить на разодранный халатик, замазанный глиной. Мужчины тут находились на самом дне социальной лестницы и то, что внучка-Хомяк не покрикивала на деда-Борисова и не подгоняла его пинками уже выглядело верхом почтительности и уважения.
— Флагодарю, флагодарю, — шепелявил и кланялся Борисов.
Один из тружеников кетменя и цепа (нунчаки родились из крестьянских цепов, припомнил Борисов) втайне сунул ему комок недоеденного риса, с приставшими соломинками.
— Держись, дед, — ответил тот, — эта твоя внучка тебя в могилу загонит раньше лечения.
Такова была легенда, с которой они путешествовали, внучка вела деда в секту Поющего Бархана, чтобы там его вылечили. Услышавшие такое женщины ржали, хлопали себя по животам и ляжкам и рассказывали "глупой черноногой", что ее деда там даже на удобрения не возьмут. Хомяк отлично разыгрывал глупую наивную девчонку, приоткрывал рот, хлопал ресницами и превозносил мощь "собирательниц ци". Не укрылись от Борисова и взгляды, которые некоторые из женщин кидали в сторону его "внучки"-Хомяка.
Похотливые и жадные, что было объяснимо в обществе, где на одного задохлика-мужчину приходилось по десять женщин. При этом, со слов Казино, выходило так, что культиваторам высокого ранга даже мужчины для размножения уже не требовались. Знать и обычные женщины тянулись за ними и тоже широко практиковали любовь между женщинами, благо там и предохраняться не требовалось.
— Ничаво, — проскрипел Борисов, — сдюжу.
В теории должно было рождаться поровну мальчиков и девочек, но похоже в дело вступала местная магия или в обществе происходило что-то еще, в чем Борисов пока не разобрался. Мысли его переключились на нехватку денег и "девочек легкого поведения", а также то, что в таком обществе обязаны были быть и "мальчики легкого поведения".
— Что опять? — грубо (но с затаенным страхом) спросил Хомяк, ощутив на себе внимательный взгляд Борисова.
— Хозяин, да не хочу я так ходить! — опять скулил Хомяк. — Я словно голый!
— Вот и отлично, — радостно потер руки Борисов, еще раз оглядывая творение своих рук.
Укороченные штаны, практически шорты, из которых торчали мускулистые ноги. Подобие рубахи-повязки, не скрывавшей могучих рук и мускулистого живота, и груди. Одежда местных представляла собой различные вариации халата всех форм и размером, но Борисов остановился на "крестьянском" варианте. Этакий могучий наивный детинушка, с могучим агрегатом между ног. Вспоминая, как его самого собирались отыметь, едва завидев и как потом полезли даже культиваторши, Борисов не сомневался, что Хомяк будет пользоваться еще большим успехом.
— Хоть свой бордель открывай, — хохотнул Борисов, припомнивший славные времена из прошлого.
— Но хозяин! Я не хочу ничего совать в этих женщин! Они такие уродливо гладкокожие!
— А сладко и вкусно жрать ты хочешь? — поинтересовался у него Борисов.
— Хочу, — надул губы Хомяк.
От здорового мускулистого детинушки, лет двадцати на вид, это выглядело забавно.
— Денег у нас нет, но можно продать твою дурь...
— Нет! — истерично взвизгнул Хомяк, прижимая к груди мешок.
Стражница на далекой стене городка вздрогнула и начала вглядываться в лесную даль, откуда донесся "рык неведомого зверя", то есть вот этот взвизг Хомяка. Предвидя подобные выбрыки, Борисов с "внучкой" даже не входил в городок, тем более что за "внучку" требовалось платить, так как платы здесь не брали только с мужчин. Но силу взвизга и отчаяния вечно голодного Хомяка он явно недооценил.
Предполагалось, что Хомяк продерет со всей мощью молодого девственника несколько местных богатых теток, старательно избегая культиваторш-магичек, благо ци вокруг и в людях он чуять умел. Проблема, конечно, заключалась в том, что чуять и видеть умел не только он, и культиваторши тут же разоблачили бы его как духовного зверя или потащили в пыточную, узнавать, как это в мужчине появилось ядро и меридианы. Оттрахав богатых теток до потери сознания, Хомяк должен был нажраться у них от пуза, а также забрать все деньги, какие только нашлись бы в доме.
Этакий вариант ворюги-жиголо, для первоначального накопления капитала.
— Хозяин, смотри!! — радостно взвизгнул Хомяк, указывая ручищей в сторону города. — Смотри!!!
— Глава 8
Борисов посмотрел и увидел, что из ворот выметнулась группа на лошадях и помчалась к лесу. Разумеется, только женщины, глупым и слабым мужчинам оружие тут не давали и не доверяли. Удивительно как еще не переделали все магией ци так, чтобы мужики вынашивали и рожали, подумал Борисов саркастично.
— Чему ты радуешься? — сердито спросил он. — Скачут они как раз на твои визги!
— Подеремся и побьем их, будут деньги!
— Хм, неожиданно здравая мысль, для такого огромного комка шерсти и желудка на ножках.
Хомяк горделиво надул щеки.
— Но зачем нам ссориться с властями, как будто мало проблем?
— Но хозя... наставник, — Хомяк изменил тон. — Этот молодой мастер чует там культиваторов!
Борисов кинул взгляд на продолжавшую скакать к ним группу. Ясно было, что Хомяку очень не хочется ублажать богатых теток за деньги, но при этом он не врал, магии контракта и призыва хватало, чтобы это понять.
— Работаем, — взмахнул он рукой. — Помни, не справишься, тебя трахнут бесплатно и сожрут!
— Р-р-р-ы!! — издал могучий рык Хомяк, глаза его на мгновение покраснели.
Скакавшая группа замерла, затем одна из них взмахнула рукой, уточняя направление и снова раздался дробный перестук копыт. Борисов приказал Хомяку превратиться и сдернул чешуйку дракона, словно пластырь, резко и больно. Новый взвизг, перестук копыт стал мягче, группа уже достигла леса.
— Медленно отходи туда, рычи и визжи, — скомандовал он Хомяку, указывая вглубь леса. — Услышишь выстрелы, сразу мчись обратно, один я их не одолею.
Книги, информация, обучение, не отрываясь от поисков бессмертия, подумал Борисов, устраиваясь в засаде с Лобзиком. Так себе была засада, но чешуйки дракона и следа ци должно было хватить, чтобы погоня думала только о них и не сильно глазела по сторонам.
Дюжина женщин на конях, мускулистые стражницы с саблями в руках, у многих луки, которые они, впрочем, не спешили доставать. Броня и шлемы, но в то же время три из дюжины выделялись, одежды богаче, кожа белее, оружие в руках иное и на нем, как и на одежде, какие-то знаки, словно товарные бренды. Лес здесь был не слишком густым, через него можно было проехать на лошадях, но и не настолько редким, чтобы скакать всем вместе и стрелять из луков на ходу.
Две группы огибали толстый дуб, в ветвях которого пристроился Борисов.
— Работаем, — выдохнул Борисов под нос, вливая магию в Лобзик.
Стволы дробовика не разошлись, но выстрелы ударили так, что выбили с лошадей женщин, скакавших замыкающими в обеих группах. Стражницы развернулись, но так как они не видели выстрела, лишь слышали, то не сразу поняли, что случилось и сгрудились, одновременно с этим теряя время.
Борисов уже успел влить новую порцию магии в Лобзик, досадуя на такой расход ценного ресурса и потерю драгоценного времени, и быстро выстрелил еще раз, вначале по одной группе, затем по другой. Смело еще семерых с лошадей, но не всех убило, у одной нога застряла в стремени и лошадь понесла, разбивая голову наездницы о корни и камни.
