Та, что могла спасти Коркорана, позвать, чтобы захотел вернуться, поняла она хоть что-нибудь из доклада Златки? Не ошиблась ли я, ведь мне только на миг показалось, лишь на миг, что он тоскует, и, если я не права... ну, пусть она и не поможет, но подсказать, как быть с Корром, она должна. У эльфов тараканов в башке не счесть, хотя, наверное, в эльфийских мозгах скорее какие-нибудь бешеные бабочки, эльфы же всё-таки, не гоблины, плевать, бабочки, тараканы — не моя забота, но соплеменнику они должны помочь, не говоря уже о супруге, и мне неважно, что там у них в семействе было, кто кому наставил рога или что там у эльфов наставляют, и кто от кого ушёл.
В глушь.
Копыта цокали, Зулла прикорнула у меня на спине, обняв за талию, я согрелась, меня разморило, хорь, кажется, тоже заснул. Я встряхнулась. Нельзя спать, потеряем время, опоздаем, если Сильфа свернёт, куда глядят её очаровательные раскосые глаза, с неё станется невинно и задумчиво заблудиться, а нам топай потом ножками по глуши, там такие милашки-соседи, что лучше сразу выкопать могилу, улечься и ждать быстрой клыкастой смерти, так хотя бы кости не растащат...
На восток от глуши зеленел-чернел непролазный лес Лютых псов, границу с лесом маги Арканума (с нашей стороны, естественно) стерегли как зеницу ока, гнус не пролетит. Яда одной такой лесной твари, похожей на здоровенную гиену с клыками, больше чем у кабана, хватило бы отравить тролля или дракона, противоядия не было, а укушенный превращался в такую же тварь. Лес горел десятки раз, и рукотворно, и магически, и самовозгорался, но каждый раз возрождался в неизменном своём виде со своими же псами. Маги считали, что жуткий лес с жуткими зверушками когда-то, в незапамятные времена, о которых запамятовали даже хроники, окружал замок тёмного архимага. Ныне ни мага, ни замка, но четвероногие сторожа остались, и что и кого они там жрут у себя в лесу, никто не ведает.
Такова магия, непредсказуема, опасна, и тайна сия есть. Тайна — тайной, но каторрцы, кстати, были вынуждены подписать с Арканумом мирный договор, самим совладать с хтоническими тварями силёнок не хватило, а вот чужими ручонками отчего бы и жар не загрести. Правда, отлавливать и казнить наших магов с тех пор им строго-настрого заказано, Брокенморских они и раньше тронуть не могли, Амадей быстро отучил каторрцев живодёрствовать, ещё бы, погром, устроенный Брокенморскими драконами, каторрчане помнят до сих пор, даже отмечают, превратив ночь резни и шквального огня в развесёлый день "Соломенного Ёжи". В этот праздничный день под радостные пьяные вопли они жгут чучело короля Ёжицы IV, каковой и поставил свой королевский росчерк под указом о четвертовании, утоплении и сожжении мага Шлосса Серого, подданного Амадея. Маг не сказать, чтобы блистал талантами, так, его вершиной были слабенькие иллюзии да небольшой дождик, одна беда — этот самый начавшийся дождик он уже не мог остановить, за что часто бывал бит, но не казнить же, в самом деле? Но — Серый был подданным Амадея, и за несчастного вступилась вся мощь Брокенмора. Что сказать, через какой-то час после объявления войны у Ёжицы IV рук уже не было, впрочем, как и всего остального, но перед смертью он ещё долго мог наблюдать, как его руки и ноги живут вполне себе самостоятельной от тела жизнью. Говорят, у Амадея до сих пор по замку ползает та самая рука, что поставила подпись, и даже умудрилась стать почти членом тёмного семейства, общаясь жестами и тыря волшебные и просто дорогие безделушки у гостей. Король, хоть и бывший, хоть и не целиком, а поди ж ты...
Корр вздохнул, завозился за пазухой, устраиваясь поудобнее, тёплый густой мех приятно щекотал кожу. Конечно, я могла, нет — я должна была вернуться, отдать Коркорана эльфам или Вэлмору, они умные, они древние, они в тысячу раз лучше меня знают, что и как делать, но Корр выбрал меня, значит, у него были на то причины, и весьма веские, не может же быть веской причиной "хочу залезть ей под юбку", тем более что юбки я ношу только на приёмы и балы, этикет диктует. Интересно, он сейчас Корр, или зверь? Вспомнит он потом хоть что-нибудь или нет? Трансформация — одно из самых сложных и сильных заклинаний, это совокупность магической силы мага, аркана и жизненной силы существа, кого маг выбрал для второй ипостаси. Нельзя "по велению — хотению" стать волком, конём или рысью, если ты не урождённый, истинный оборотень, да и тем подвластна лишь одна ипостась. У магов путь трансформации другой, можно сказать, искусственный, сама трансформация требует огромных затрат, платят за неё маги годами жизни, насилие над телом не проходит даром, будь ты хоть тысячу раз маг, вот и отказывались от трансформации даже те, что могли. "Прививка" силы зверя могла лишить магических сил, разума, да и само превращение было чревато, но она же увеличивала, давала и звериное чутье, ловкость и силу и в собственном, родном облике, если сущность "привили" удачно. Урождённый оборотень или посвящённый в оборотни всегда оборачиваются назад, неважно, помнят они себя в новом обличье, или нет. Циклы небесных тел и времени, по которым живут перевертыши, не дадут забыть, остаться в другом облике, обычно это облик зверя, бывает и наоборот, звери оборачиваются в людей, но дарвинги давно вымерли, не про них сейчас речь. Истинные оборотни могут обернуться в любое время по своему желанию, но и они вынуждены подчиняться хороводу дочерей Тенет — Тимат и Деедры, сестер-лун. Единственное, что может помешать "истинному" вспомнить себя — магия. Как говорится, я тебя породил, я тебя и ... Страшилки об украденных и сожжённых шкурах голубки, лягушки, осла или лебедя, конечно, по форме чистой воды вымысел, но по содержанию крупица истины в этих байках есть. Зелья, конечно, тоже можно пустить в ход, но травами не обойтись, всё одно нужна магия, ведь организм истинного оборотня, как в небесной кузне, изменяет свойства веществ, оставляя только частичку "памяти", саму матрицу неизменной, лишь на время отдаляясь от неё, но связь, проекция остаётся. Точка сборки, так сказать. Трансформация Коркорана, эльфа, да будь и человек-маг на его месте — магия чистой воды, сущность зверя подменяет собой сущность мага, лишь осколки памяти и разума остаются с ним, и большего магам добиться не удалось. Магию трансформации то и дело собираются запретить, но Ковен пока ограничивается мораториями, на сей день окончательного запрета нет. Единственное, что удалось запретить — опыты. Слишком ужасны последствия экспериментов... но и того, чего добились, хватало. В теле эльфа Корр бы погиб, каменные небеса долго удерживать никакой архимаг не сможет, да и неизвестно было, когда придёт помощь, а зверьком он успешно выбрался наружу. Были случаи, маги покидали темницу в облике птицы или того же хорька, куницы, совы, кошки. Чародей с таким умением принадлежит к магической элите и не будучи архимагом, эта способность востребована как в шпионаже, в разведке, на войне, так и в обычной жизни облик зверя или птицы может пригодиться, другое дело, что эта способность относится к магии Тенет. Тенет — не тьма, не ночь и не зло. Если чары сокращают жизнь или ухудшают её, неважно, объекту или субъекту магии, это Тенет, если исцеляют и улучшают — Эйрос. Силы магии, они двояки... как соитие. Соитие по любви, страсти, ради продолжения рода — тень Эйроса, но соитие, совмещённое с питанием, как у инкубов и суккубов — уже Тенет. Изнасилование — Тенет. Насильник забирает жизненную силу жертвы, даже не будучи магом, оставляя пробой в ауре, иногда это воронка, или пиявка-вампир, время исцеления или смерти зависит уже от самой жертвы и её сил, и не всегда даже самые сильные целители могут помочь. Эта тема бесконечна, что такое есть Тенет и что есть Эйрос, когда и как одно превращается в другое, каково влияние различных факторов на смену стороны — это всё острые темы диспутов и трактатов, и не мне туда лезть, маги-теоретики поубивают в пылу спора ко всем Икабодам и не заметят. Хотя, взять то же оборотничество. Стать зверем — насилие над собственным телом, даже для эльфов это чужеродное, мучительно болезненное действие, обращение укорачивает жизнь мага на пару, а то и на десяток лет, да и восстановление обычно долгое и дорогое, без зелий с редкими ингредиентами не обойтись, вот и выходит, что трансформация — чистой воды Тенет. Я уже не говорю о волколаках, те в шкуре зверя становятся убийцами, полностью теряя своё "я", а что, как не убийство, быстрее и окончательнее всего сокращает жизнь, да и нежизнь тоже? Виктору сейчас не позавидуешь, хоть и нежить, а урон налицо. Эльфам, естественно, магия трансформации даётся намного легче, чем людям, им достаточно нескольких часов, чтобы прийти в себя, остальные расы к ложному оборотничеству не способны, но и они страдают, и они могут забыться, не вернуться, эта магия опасна и для них. Корр перекинулся быстро, может продержаться достаточно долго, но, чем больше времени он проведёт в шкуре, тем сильнее зверь. Пройдёт пара-тройка дней, и Корра будет уже не вернуть, если и вернуть тело, то разум... разум уходит первым, а с учётом того, что эльф ранен, потерял много крови, дела обстоят совсем скверно. Я не знаю, какое у него "окно", надо срочно его возвращать. Сам он, видно, не собирается. Может, если я отъеду подальше, он вернётся, вдруг он просто ждёт и секретничает? Боги, я не могу ждать, я не могу полагаться на "вдруг" и "может быть"! Он ранен, значит, риск слишком велик! Да ещё и сколько сил угробил, когда воевал с морфолком, а потом лечил своих! Как ему ещё и перекинуться получилось... без зелья явно не обошлось, но эта вынужденная подпитка вполне способна убить его, накладка возможна, слишком всего много и чересчур.
Лоэтиэль может, нет, она должна знать ключ, слово возврата, или же у неё амулет, который способен вернуть Корра, достаточно и её самой, если между ними сохранились сильные чувства, и вовсе не обязательно это должна быть любовь. Ненависть тоже энергия. Беда ключей в том, что универсальных нет, для каждого мага настраивается свой, индивидуальный, и бережёт этот секрет-амулет обычно самый близкий, любимый и дорогой. Если я ошибаюсь, и это не Лоэтиэль, тогда... будет ручной хорь, что поделать, сам выбрал меня, так что сам и виноват, если что. Мне сегодня надо быть в Гавани, иначе могу упустить убийцу.
Хоть плачь, честное слово.
Жаль, слез нет.
До Северных оставалось около получаса, и это размашистой рысью, мы должны успеть, если Сильфа не выбьется из сил, но, слава Икабоду, кобыла и не думала уставать, несмотря на двойной груз на спине, да и мне расслабиться не позволяла, то и дело пытаясь то цапнуть редких прохожих, то свернуть на клумбочку или попытаться на ходу оторвать веточку. На чём и как доберётся до портала эльфийка, не моя забота, она местная, должна знать свою глушь вдоль и поперёк, а глушь должна знать эльфийку, надеюсь, у них полное взаимопонимание и нейтралитет, в общем, за Лоэтиэль я не переживала, она должна успеть, раз голем назначил встречу на такое время, да и за тех, у кого дома такие големы, переживать не стоит, пустые хлопоты, как говорят гадалки.
Мы промчались мимо россыпи лавочек на улице Горшечников, в этот ранний час хозяева, позевывая, только-только открывали двери, квартал Мастеров готовился к новому торговому дню, и никакие указы Ковена не могли изменить привычный распорядок. Проскакали по узкому мостику над ручьём, в голубых водах которого лениво шевелила жабрами стайка золотистой форели, пролетели мимо бесконечной Стены Ласточек и оказались на окраине. Уже близко.
Я почти не направляла кобылу, она и сама будто знала, куда мчать. По дороге нам все реже попадались патрули, редкие стайки жителей явно обсуждали последние указы Ковена, на лицах растерянность, испуг. Может, чрезвычайное положение ненадолго, может, мы быстро справимся, может... ничего не может, смотри вперёд, Кай! Кобыла прыгнула, взвилась, хорь вцепился с перепугу когтищами мне в живот, я зашипела от боли, мы с Зуллой чудом удержались в седле. Высокая серая стена заброшенного склада кончилась, дорога из каменных плит, заросших мхом, оборвалась. Дальше, за распаханной межой, начинался густой еловый лес.
Прибыли. Граница Венгерберга, вон, сторожка мага-привратника, мирно вьётся дымок, ставни открыты. Но, где же...
Мага не было, врат не было. Был карл, болтавшийся на поводьях у самой морды Сильфы. Единорожка щелкала зубами, но еду достать не могла, карл жмурился, мужественно качался, подпрыгивал и взлетал при Сильфиных выкрутасах, но висел как пришитый, крепко держась за поводья, невыразительным монотонным баском выдавая тираду под аккомпанемент топота копыт и возмущённого ржания:
— Венгерберг закрыт, ни в город, ни из города по приказу Ковена ходу нет, госпожи благородные, просим развернуть лошадку и отбыть, откуда прибыли, — он покачнулся, Сильфа щёлкнула зубами, забила копытом, мотнула головой и карл, как камень, выпущенный из пращи, красиво полетел в кусты. Впрочем, я в Сильфиде ни секунды не сомневалась.
— Оскорбление... при исполнении... должностного... — карл вылез из зарослей смородины, обернувшись к нам с Зуланной вовсе не лицом, — ээ-кхм, уполномоченного лица, карается от... — он обернулся, — что ж Вы, Ваши Милости, не сказали, что у вас допуск имеется? — спросил он, изучая бляху Вэлмора, что я выставила прямо перед карловым выдающимся носом. Нос и правда был выдающимся — в длину, в красноту, по крючконосости так вообще чемпион, впрочем, среди карлов и не такие носы найдутся, карлы свои носы холят, лелеют, украшают татуировками у мастериц-дриад, и меряются длиной, особенно ценится длинный кончик носа, с крючком или вывертом на конце.
— А ты спросить? — прошипела Зулла. — Ты, носовитый пень, ворота открывать? Куда дверь деть, коня хватать за что, голова мозг нет?
— Чего зазря словесами бросаться-то... ворота, — печально произнёс карл, глядя раздумчиво куда-то мимо нас. — Дык это маг наш, граничный, скрыл их, шоб не шлялись, да заворотку поставил. Спят они, изволят. Служба, она трудна. И не видна... Бляхи мало, Вашмилсть, надобно ещё и свиток за подписью Вэлмора, более нам никто не указ.
— Будить маг? — ткнула меня в спину Зуланна. — Говорить с хвост кобылы время зря. Час-два конец уже.
— Зулл, боюсь, после твоей побудки нам придётся дожидаться нового мага до скончания времён, у Ковена кадровые вопросы решаются небыстро, да ещё за лечение или, не приведи Икабод, погребение нам придётся платить, а мы с тобой не богаты, — буркнула я, ища в сумке флакончик с мазью. Наконец-то нашла, переложила в карман, царапины потом смажу, мазь с резким запахом, вдруг хорь расчихается или вовсе драпанёт прочь, а сейчас это ни к чему, секретность, чтоб её.
— Уважаемый, у нас назначена встреча... так... буквально через пару минут, встреча с очень высокопоставленным лицом, и, если вы немедленно не откроете портал, я сниму чехол с рога кобылы, она, знаете ли, магию чует на раз. Думаю, и одного выстрела хватит снести магову заворотку к демонам. А потом вашему драгоценному господину-чародею придётся тушить пожар и объяснять начальству, почему он дрых и что это за методы у его подчинённых — кидаться по копыта лошадям. Можем ведь и в суд подать, судебные издержки за причинённый вред вычтут с вас и вашего начальника, вон, лошадь напугали, моя спутница до сих пор в себя прийти не может, — Зулла, округлив глаза, ухмыльнулась, Сильфа закивала головой, тоненько заржав. М-да. — Будите мага и открывайте портал, если хотите закончить дело миром. После выстрела единорога от некоторых карлов пыли не останется, Орден Ловчих и следа не найдёт, да и искать не будет.
